Ноябрь 1937-го

Ноябрь 1937-го

Говорили со Сталиным о Шаляпине. Я рассказала, как он благословил меня маленькую на актерство.

— Сумел разглядеть талант! — одобрительно заметил Сталин.

Сталин хорошо относился к Шаляпину. Слышал его пение, ценил талант. Сталин считал, что в 1927 году поторопились лишить Шаляпина звания Народного артиста и советского гражданства.

— Троцкисты удружили, — с неприязнью сказал Сталин. — Шаляпин тоже наломал дров, но не таких, чтобы закрывать ему дорогу домой. Можно было объяснить, многим же объясняли. В этом и суть троцкизма, чтобы врагов представлять друзьями, а из любого оступившегося делать врага. Они и Горького хотели врагом объявить, но я вмешался и не дал этого сделать. Написал Алексею Максимовичу, пригласил его приехать, посмотреть, как мы живем. А с Шаляпиным нехорошо вышло.

В то время Шаляпин уже болел. В апреле 1938-го его не стало. Жаль его, очень жаль. И обидно за него, обидно, что он умер на чужбине, вдали от родины, вдали от тех, кто его так любил. В детстве Шаляпин казался мне сказочным богатырем. Он был таким огромным, добрым, веселым, шумным, как все богатыри. И немного наивным, в нем, взрослом, было что-то от ребенка. Этой наивностью нередко пользовались разные подлецы…

* * *

Люблю бывать в театрах, причем в разных. В те годы с удовольствием ходила на премьеры в Госцентюзе[60]. Помню все просмотренные спектакли, но особое впечатление на меня произвела замечательная постановка пушкинской «Русалки». Сталин, ввиду его великой занятости, очень редко посещал театры, но любил слушать мои рассказы о спектаклях. Эти рассказы превращались в спектакли, потому что, увлекаясь, я проигрывала в лицах особенно понравившиеся мне места. Сталин восхищался моей способностью к перевоплощению. Однажды сказал, что в Советском Союзе есть всего две актрисы, которых можно назвать «волшебницами», так хорошо они умеют превращаться в разных людей.

— Одна из них — Любовь Орлова, — сказал Сталин.

Я, разумеется, поинтересовалась, кто вторая. Сталин улыбнулся и ответил, что не хочет называть второе имя. Так для меня оно и осталось тайной. Могу только догадываться.

Но если уж говорить начистоту, то актрис, обладающих даром перевоплощения, у нас много. Во всяком случае, их больше, чем режиссеров, которые способны раскрыть актерский талант в полной мере, предъявить его зрителям в полном объеме. Огромную роль в моем развитии как актрисы сыграл Г.В. Без него я вряд ли бы смогла стать той, кем стала, вряд ли бы смогла достичь того, чего я достигла. Об этом я говорю часто, говорила и Сталину. Сталин высоко ценил Г.В., всегда отзывался о нем с уважением.

* * *

Как и все актеры, я очень наблюдательна. Актерам положено быть наблюдательными, подмечать в людях те или иные черты, которые впоследствии будут воплощаться в образы на экране или на сцене. Ну и вообще, в моем представлении, наблюдательность должна быть присуща каждому человеку. Это очень важное качество, не обладая которым, невозможно приобретать полноценный жизненный опыт.

Многое из того, что я поняла о Сталине, я поняла благодаря моей наблюдательности. Со временем отдельные штрихи сложились в тот образ, который живет в моей душе по сей день. И будет жить до тех пор, пока жива я.

Я замечала, с какой любовью, с каким уважением, смотрело на Сталина его окружение — охрана, водители, горничные. Их взгляды были преисполнены любовью. Чувствовалось, что все эти люди безмерно благодарны судьбе за то, что она свела их с Вождем.

Часто бывая за границей, я сравниваю те свои впечатления от Сталинского окружения с впечатлениями, которые получаю за рубежом. Мне довелось бывать во многих странах, встречаться со многими людьми, в том числе и с влиятельными политиками, посещать приемы, банкеты. Но нигде я не видела, чтобы на кого-то, будь то крупный руководитель, известный политик или какая-то знаменитость, окружающие смотрели теми же сияющими взглядами, как на Сталина. Говоря «сияющими», я нисколько не преувеличиваю, так оно и было. Как еще можно было смотреть на Сталина?