Глава 19

Глава 19

Премию Академии всегда окружали мифы и слухи. Стоит однажды получить «Оскара», и во второй раз не захочется. Стоит завоевать его, и ты теряешь вкус к работе.

Через неделю после церемонии награждения ко мне пришел Сэм Вайсборд:

– Еще раз поздравляю. Где собираешься его хранить?

– Пожалуй, постараюсь действовать как можно скромнее. Как насчет крыши моего дома? А если еще подсветить его кинопрожекторами? Представляешь, какой эффект!

– Незабываемое будет зрелище, – рассмеялся он.

– Но должен сказать, награждение стало для меня абсолютной неожиданностью.

– Знаю, – сухо заметил Вайсборд. – Слышал твою речь. Он сел и небрежно добавил: – Кстати я только что от Бенни Тау.

Тау был юристом «МГМ».

– У тебя контракт на семь лет. Нам дали все, о чем мы просили.

Я не верил своим ушам.

– Не может быть!

Вот она, власть «Оскара»!

– Они даже согласились на ежегодный трехмесячный отпуск, когда ты этого захочешь.

– Класс!

Я хотел иметь немного свободного времени, чтобы заняться кое-чем другим.

Я переехал в небольшой гостевой домик в Уэствуде. Дом состоял из маленькой спальни, маленького кабинета, маленькой гостиной, маленькой кухни и двух крохотных ванных комнат. Гараж, примыкавший к одной из стен, был гораздо больше самого дома. Тони Кертис и красавица Дженет Ли, знаменитые и очень талантливые актеры, жили в нескольких кварталах от меня. У них была машина, но не было гаража.

Как-то за ужином Тони спросил, нельзя ли снять мой гараж, поскольку оставлять машину на улице ему не хотелось.

– Снять нельзя, – ответил я, – но пользоваться можно сколько угодно.

Отныне их машина ночевала постоянно в моем гараже.

Домик был слишком мал, чтобы устраивать вечеринки, но я этого не знал, и потому у меня постоянно были гости. Мне повезло найти изумительного повара-филиппинца, который также выступал в роли бармена и делал уборку. В «МГМ» я встретил много интересных людей. Ко мне часто приходили ужинать Айра Гершвин со своей женой Ли, Керк Дуглас, Сид Сезар и многие другие звезды. Список был длинным и внушительным и включал Жюля Штайна, главу «МКА», самого влиятельного голливудского агентства, и его жену Дорис. Гостям порой приходилось сидеть на полу, потому что не хватало стульев, но никто не жаловался.

Один из самых удивительных людей, с которыми я познакомился в Голливуде, был Роберт Шиффер, начальник гримерного отдела на студии Диснея. Он был англичанином и во время войны служил в авиации. Шиффер владел яхтой и путешествовал по всему миру.

В 1946 году он работал на съемках фильма с Ритой Хейуорт. Рита собиралась начать новый фильм, у Гарри Кона, но внезапно сбежала вместе с Шиффером в Мексику. Съемки отложили, пока они переживали романтический период. Гарри Кон лез на стенку, потому что не мог их найти.

Каждую субботу у меня в доме играли в джин. За столик обычно усаживались Джерри Дэвис, сценарист и продюсер, режиссер Стенли Донен, Боб Шиффер и другие. Элизабет Тейлор, которой в то время было чуть за двадцать, приходила вместе со Стенли и каждую субботу, пока мы играли, готовила нам ленч.

Элизабет, миниатюрная и чувственная, с невероятными фиалковыми глазами, обладала той самой магией, которая позднее сделала ее легендой кино. Теперь трудно поверить, что эта красавица каждую субботу пропадала на кухне, делая сандвичи.

Сид Черисс работала по контракту с «МГМ». Девушка была сексапильной и талантливой. В тринадцать лет она вступила в труппу «Русский балет» и стала великолепной балериной. Мы договорились встретиться в субботу вечером, но она позвонила и отменила свидание.

– Что-то произошло? – спросил я.

– Объясню в понедельник, – уклончиво пробормотала она.

Но объяснять ничего не пришлось. Достаточно было прочесть заголовки. В этот уик-энд она вышла замуж за популярного певца Тони Мартина.

– Полагаю, ты слышал новости? – осведомилась Сид по телефону.

– Слышал. Надеюсь, вы с Тони будете счастливы.

Я пытался забыть ее, с головой погрузившись в работу. И я ждал чего-то нового.

Меня вызвал Кеннет Маккенна, директор сценарного отдела, уже немолодой, тощий седовласый тиран, правивший своими подданными, как крепостными.

Не потрудившись поздороваться, он отрывисто пролаял:

– У меня для тебя задание, Шелдон. «Шоу-пароход».

Задание показалось мне просто сказочным. «Шоу-пароход» был одним из лучших бродвейских мюзиклов: блестящая музыка и чудесное либретто. Мне нравилось это шоу. Но тут была одна проблема.

– Кеннет, я только сейчас сдал две переделки. Хотелось бы поработать над оригинальным сюжетом.

Маккенна угрожающе привстал:

– Будешь работать, над чем приказано! У тебя контракт со студией! Станешь мыть полы, если потребуется!

Я так и не переписал «Шоу-пароход». Слишком был занят мытьем пола следующие несколько недель.

* * *

В свой трехмесячный отпуск я собрался в Европу и с нетерпением ждал путешествия. Заранее забронировал билет на «Либерте», французский корабль, который, как я слышал, был великолепен.

Я позвонил Натали, Марти, Ричарду и Джоан, чтобы попрощаться, и вылетел в Нью-Йорк, где стоял мой корабль.

Среди пассажиров был Чарлз Макартур, с которым я познакомился раньше. Талантливый драматург, он написал в соавторстве с Беном Хектом «Первая полоса», «Джамбо», и «Двадцатый век». С ним была его жена, когда-то известная актриса Хелен Хейс.

Увидев ее впервые на какой-то вечеринке, Чарлз мгновенно влюбился и, взяв чашу с арахисом, предложил ей со словами: «Жаль, что это не бриллианты».

Вскоре они поженились. В день рождения Хелен Чарлз вручил ей маленькую чашечку с бриллиантами и сказал: «Жаль, что это не арахис».

Среди других пассажиров были Розалинд Рассел и ее муж, продюсер Фред Бриссон и Эльза Максвелл, знаменитая устроительница вечеринок.

В первый день путешествия ко мне пришел Чарлз:

– Эльза Максвелл услышала, что вы получили «Оскара». Она хочет пригласить вас сегодня на званый ужин. Я сказал, что вы не любите шумное общество.

– Чарли! Но я хотел бы прийти к ней на ужин!

Он улыбнулся:

– Пусть она думает, будто вас трудно заполучить. Я скажу, что вы подумаете.

Днем Эльза сама подошла ко мне:

– Мистер Шелдон, вечером я даю званый ужин в узком кругу и была бы счастлива, если бы вы согласились прийти.

– Обещаю, мисс Максвелл.

Ужин был восхитительным, и гости весело проводили время. Но когда я поднялся из-за стола, стюард сказал:

– Простите, мистер Шелдон, с вас три доллара.

Я покачал головой:

– Я гость мисс Максвелл!

– Да, сэр. С вас три доллара.

Я был вне себя.

Чарлз пытался меня успокоить.

– Кто же берет с гостей деньги? – кипятился я.

– Сидни, она славится именно тем, что сводит знаменитых людей. Сама же никогда ни за что не платит.

Приехав в Лондон, я остановился в отеле «Савой». Хотя война закончилась, Англия еще переживала ее последствия. Карточки так и не отменили, и буквально все было в дефиците.

Когда утром пришел официант, я заказал грейпфрут, яичницу, бекон и тосты. Официант с расстроенным видом развел руками:

– Мне очень жаль, сэр, но ничего этого нет. У нас только грибы или копченая селедка.

– Вот как?

Я выбрал грибы.

На следующее утро я заказал селедку.

В меню ресторана тоже не было почти ничего съедобного.

Наутро, к моему удивлению, позвонил Тони Мартин:

– Вы не говорили, что приедете в Лондон.

– Я был занят.

– Приходите сегодня на мой концерт.

У меня не было никакого желания знакомиться с человеком, женившимся на женщине, к которой я был неравнодушен.

– Простите, не могу… я…

– Я оставлю для вас билет в кассе, – перебил он. – Приходите за кулисы после концерта.

Но мне был совсем неинтересен концерт. Придется пойти за кулисы, рассыпаться в похвалах и удалиться.

Но я пересилил себя, пошел на концерт и не пожалел. Мартин был изумителен, и публика сходила с ума. Я пошел за кулисы поздравить его. В гримерной была Сид. Она тепло обняла меня и познакомила с мужем.

– Поужинайте с нами сегодня, – пригласил Тони.

Я покачал головой:

– Спасибо, но мне…

– Идемте.

Тони Мартин оказался одним из самых славных людей, с которыми меня сталкивала жизнь.

Ужинали мы в эксклюзивном частном клубе. Я и не знал, что на частные клубы карточная система не распространялась!

– У нас прекрасные бифштексы сегодня, – сообщил официант.

Мы все заказали это блюдо.

– Хотите бифштекс с яйцом, сэр? – спросил официант.

Это было первое яйцо, которое мне удалось отведать со дня прибытия в Лондон.

С тех пор я проводил каждый вечер с Тони и Сид, наслаждавшихся медовым месяцем. Как-то Мартин объявил:

– Утром мы отправляемся в Париж. Собирайтесь, вы поедете с нами.

Я не стал спорить.

Мы вылетели в Париж. Этот город показался мне сказочным. Тони заказал лимузин, и мы принялись объезжать обычные туристские приманки: Лувр, Триумфальную арку, могилу Наполеона, а также великолепные ресторанчики.

В воскресенье мы собрались на скачки, но, к несчастью, накануне чем-то отравились и были в ужасном состоянии.

Тони позвонил мне и жалобно простонал:

– Мы с Сид кошмарно себя чувствуем и никуда не можем ехать.

– Я тоже, Тони. Придется…

– Внизу тебя ждет лимузин. Поезжай.

– Тони…

– Поезжай. Поставишь и за нас тоже.

Я в полубреду все-таки отправился на скачки. У кассы змеилась огромная очередь. Когда я наконец добрался до окошечка, кассир спросил:

– Oui?

Я не знал французского и поэтому сунул ему деньги и поднял один палец. Он пробормотал что-то и толкнул деньги обратно.

Я попытался снова:

– Номер une.

Он снова отдал мне деньги. Люди, стоявшие за мной, начали терять терпение. Какой-то мужчина вышел из очереди и шагнул ко мне.

– В чем дело? – спросил он на английском.

– Я пытаюсь поставить деньги на номер первый.

Мужчина поговорил по-французски с кассиром и обернулся ко мне:

– Номер один снят со скачек. Выберите другую лошадь.

Я поднял два пальца, получил несколько билетов и кое-как добрался до трибун.

Номер два выиграл, и мы с Тони и Сид поделили деньги.

Путешествие так мне понравилось, что я решил приезжать в Европу каждый год.

В августе Дор Шари покинул пост главы «РКО», приняв предложение Луиса Б. Мейера стать главой производственного отдела «МГМ». Мой старый босс отныне становился моим новым боссом.

Мне поручили писать сценарий «Нэнси едет в Рио», где главные роли должны были играть Энн Сотерн, Джейн Пауэлл, Барри Салливан, Кармен Миранда и Луис Колхерн.

Продюсером назначили Джо Пастернака, немолодого венгра, говорившего с сильным акцентом. До того как прийти в «МГМ», он ставил короткие картины в «Юниверсал», находившейся на грани банкротства. Молодая актриса Дина Дурбин, от которой отказалась «МГМ», перешла на «Юниверсал», и Джо поручили поставить с ней картину «Три милые девушки».

К изумлению студии, сборы превзошли все ожидания. Дина Дурбин однажды утром проснулась знаменитой, а «Юниверсал» была спасена. Вскоре после этого Джо Пастернак принял предложение стать продюсером «МГМ».

Как-то Шари созвал совещание продюсеров. Когда все расселись, он объявил:

– У нас проблема. Я только что купил пьесу «Чай и симпатия». Это бродвейский хит, но цензоры не позволят нам снимать, потому что один из героев – гомосексуалист. Нужно что-то придумать. Я хочу услышать ваши предложения.

Последовало молчание. Потом кто-то из продюсеров сказал:

– Может, сделать его алкоголиком?

– Или наркоманом? – оживился второй.

– А если превратить его в калеку?

Так продолжалось довольно долго, прежде чем встал Пастернак:

– Все проще простого. Не нужно ничего менять. Он останется гомосексуалистом. – И торжествующе добавил: – Но в конце выяснится, что все происходит во сне.

На этом совещание закончилось.

Одним из преимуществ работы над «Нэнси едет в Рио» было знакомство с Луисом Колхерном. Колхерн начинал в театре и был блестящим актером. Внешность у него была выдающейся: высокий рост, орлиный нос. Он обладал к тому же звучным голосом. За плечами у Луиса было три брака с актрисами, и сейчас он был женат на четвертой. Он отличался безупречным чувством юмора, и находиться в его обществе было настоящим удовольствием. Он только что снялся в «Великолепном янки», истории судьи Оливера Уэнделла Холмса.[18]

Приходя ко мне домой, он, не успев переступить порог, кричал:

– Где еда, черт возьми?!

Однажды я получил телеграмму, гласившую:

«Насколько я понял, мою жену обманом заставили назначить нашу встречу на вечер четвертого. Увидимся в театре, после того как погаснет свет. Пожалуйста, не рассчитывайте, что я захочу, чтобы кто-то увидел меня в вашем обществе! Колхерн».

Мой агент представил меня красивой молодой шведской актрисе, которую я назову Ингрид. Она приехала в Америку, чтобы пробоваться на роль в «Юниверсал». Я нашел ее очаровательной, и у нас начался роман.

Несколько недель спустя, воскресным утром, когда я еще спал, в дверь позвонили. Я взглянул на часы. Четыре. Но звонки продолжались. Я неохотно встал, накинул халат и открыл дверь. Незнакомец с пистолетом оттолкнул меня и ворвался в комнату.

Мое сердце бешено заколотилось.

– Если это грабеж, берите все…

– Сукин сын! Я тебя прикончу!

Значит, не грабеж.

В такие моменты писатель должен подумать: «Потрясающий материал». Но я думал только о том, что вот-вот распрощаюсь с жизнью.

– Я вас не знаю, – удалось выдавить мне.

– Зато знаешь мою жену! – заорал он. – Ты с ней спишь!

Я понял, что этот человек принял меня за кого-то другого. Я никогда не спал с замужними женщинами.

– Послушайте, я не знаю, о чем вы толкуете. И не знаю вашу жену.

– Ингрид. – Он поднял пистолет.

Значит, это не ошибка!

– Постойте! Ингрид не говорила, что замужем!

– Эта дрянь выскочила за меня, чтобы получить американскую визу!

– Говорю же, я первый раз об этом слышу. Она никогда не носила обручального кольца, никогда не упоминала о муже, так что я не признаю за собой никакой вины. Садитесь, и давайте поговорим.

Поколебавшись, мужчина рухнул в кресло. Оба мы были покрыты потом.

– Я не из таких… но люблю ее, а она меня использовала, – с трудом произнес он.

– Я вас не осуждаю. Думаю, нам обоим неплохо бы выпить.

Я налил в два стакана виски без льда, и скоро он уже рассказывал историю своей жизни. Он был писателем и встретил Ингрид в Европе. И вот теперь никак не мог найти работу в Голливуде.

– Вам нужна работа? Я могу помочь, – обрадовался я. – Поговорю с Кеннетом Маккенной из «МГМ».

Бедняга просиял:

– Правда? Я был бы очень благодарен.

Через пять минут он убрался вместе со своим пистолетом.

Я выключил свет, вернулся в постель, тяжело дыша. Только заснул, как в дверь принялись колотить. Я решил, что он вернулся, чтобы меня убить. Но на пороге стояла зверски избитая Ингрид. Лицо в синяках, под глазами фонари, а из губы сочилась кровь. Я втащил ее в дом.

Она едва могла говорить:

– Я должна рассказать…

– Можешь не рассказывать. Твой муж уже побывал здесь. Ложись. Я вызову доктора.

Мне удалось разбудить доктора, и он согласился приехать, чтобы осмотреть Ингрид. У нее оказалось сломано ребро.

После ухода доктора она снова заплакала:

– Что же мне теперь делать? Утром у меня пробы в «Юниверсал».

Я покачал головой:

– Ничего не выйдет. Ты не можешь идти в таком виде. Я позвоню и отменю пробы.

Так я и сделал.

Вечером Ингрид исчезла.

В 1948 году Сай Фейер и Эрни Мартин, новые продюсеры, явились ко мне на студию.

– Мы ставим на Бродвее мюзикл «Где Чарли?», по классической комедии «Тетушка Чарли», и хотим, чтобы вы написали либретто. Музыку пишет Фрэнк Лоиссер. Главную роль играет Рей Болджер.

Фрэнк Лоиссер был известным композитором, но никогда не работал на Бродвее. Мне нравился сюжет «Тетушки Чарли», и я считал, что пьеса может иметь успех.

– Я бы хотел встретиться с Фрэнком.

– Мы это устроим.

Фрэнк Лоиссер оказался человеком-машиной. Талантливый и амбициозный, он не зря пользовался славой. Это он написал хит военного времени «Восхвали Господа и передай оружие» и несколько других популярных песен: «Луна Манакуры», «Тихоходный пароход до Китая», «Мальчики в задней комнате», «Поцелуй мальчишек на прощание».

– У меня есть пара потрясающих идей! – объявил Фрэнк. – Мы можем создать настоящий шедевр.

– Я тоже так считаю.

– Буду работать над либретто вместе с вами.

– Согласен, но тогда мы вместе примемся и за музыку.

Фрэнк ухмыльнулся:

– Ладно, это я просто так сказал.

Я отправился к Шари.

– Хочу взять свои три месяца отпуска и сделать бродвейское шоу.

– Какое именно?

– «Где Чарли?» По пьесе «Тетушка Чарли».

Дор покачал головой:

– Рискованная затея.

– Знаю, – рассмеялся я. – Я уже это проходил.

– Не думаю, что вам следует этим заниматься.

– Но я уже согласился…

– Давайте заключим сделку. Как насчет того, чтобы написать сценарий «Энни, возьми ружье»?

«Энни, возьми ружье» был самым известным бродвейским мюзиклом. Он шел уже три года, и четыре компании разъезжали с шоу по всей стране.

В 1945-м Герберт и Дороти Филдз пришли к Ричарду Роджерсу и Оскару Хаммерстайну, авторам многих бродвейских шоу, с предложением сделать мюзикл об Энни Оукли, женщине-ковбое, отличавшейся необычайной меткостью стрельбы. Дороти Филдз хотела написать стихи, а Джером Керн согласился писать музыку.

Через три дня после приезда в Нью-Йорк у Керна случился удар, и спустя пару дней он умер. Роджерс и Хаммерстайн обратились с просьбой к Берлину. В мюзикле было несколько хитов, включая «Нет бизнеса лучше шоу-бизнеса». «МГМ» заплатила шестьсот тысяч долларов за права на «Энни, возьми ружье»: самая высокая цена того времени за мюзикл.

– Ну, что скажете?

Я задумался. Конечно, «Где Чарли?» обязательно будет хитом. Но уж очень хотелось снова поработать с Берлином. Отказаться было невозможно.

– Согласен, – кивнул я и в тот же день позвонил Фейеру, Мартину и Лоиссеру и сказал о своем решении.

– Не сомневаюсь, что у вас получится настоящий шедевр, – заключил я.

И оказался прав.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.