Расстрел восточных баррикад (атака БТРов в направлении 20-го подъезда).

Расстрел восточных баррикад (атака БТРов в направлении 20-го подъезда).

Показания одного из командиров казачьего батальона — Волкова (рукопись его показаний может быть передана добросовестным следственным органам):

«Утром я находился в бункере (спал). Незадолго до 7 часов утра объявили тревогу. Я выбежал из бункера. Из жилого дома № 5, что находился напротив торца Дома Советов по переулку Глубокий, в направлении 8-го подъезда (точнее — по спортзалу) и по нам стрелял автоматчик…

Я проследовал от бункера мимо 20-го подъезда на переднюю часть Горбатого моста. Примерно в 7.00 — 7.05 к баррикаде подъехала БМП (БМП-2). Ствол ее пушки был опущен, дораздвинув плиты БМП остановилась (люди со стороны стадиона утверждают, что был открыт люк механика-водителя и в нем торчала его голова).

БМП постояла около 3-5 минут рядом с нашими людьми, не подавая никаких признаков того, что через мгновение боевая машина пойдет утюжить баррикады. В это время еще две БМП (скорее всего, это были БТРы Таманской дивизии — Авт. ) выползли к гостинице «Мир» со стороны Садового кольца по Большому Девятинскому переулку. Недалеко от них выскочили солдаты.

Примерно в 7.10-7.15 БМП резко пошла на баррикады и пробила проход. Ее экипаж через бойницы сразу открыл огонь на поражение с обоих бортов. За ней через баррикады прорвались 5 или 6 БТР, также ведя интенсивный огонь на поражение из всех видов оружия.

С позиции «2» у Горбатого моста парень из Загорска в последние 3 БТРа успел кинуть бутылки с бензином: одна перелетела через БТР, вторая попала на броню машины со стороны здания Верховного Совета (этот БТР, уезжая с площади, горел), третья упала перед БТРом. Еще одна бутылка была кем-то брошена в последний БТР из лесочка перед зданием Верховного Совета, но не попала в него.

Я соскочил с моста и расположился в яме у Горбатого моста перед баррикадой и приготовился бросать бутылки. На позиции «2» (у середины моста со стороны Дома Советов) люди тоже были готовы бросать бутылки с бензином — больше никакого оружия у нас не было. Мы ожидали повторного захода.

В это время две БМП выползли поближе к гостинице «Мир», но к баррикаде не поехали и остановились вне досягаемости броска бутылок с бензином. Люди укрылись в яме перед мостом.

Когда я обратил внимание на 2 БМП у гостиницы «Мир», цепь автоматчиков уже перебежками продвигалась от посольства США к стадиону и баррикаде (позиция «3» — от стены американского посольства на пересечении Конюшковской улицы и Большого Девятинского переулка — Авт. ). Я скомандовал, чтобы люди укрылись в 20-м подъезде «Белого дома».

В этот момент часть людей огнем была отсечена у памятника, по площади велся плотный автоматный обстрел.

Я двигался по пути «4» через позицию «2» у моста, где ко мне и присоединился парень из Загорска. Под огнем мы залегли…

В какую-то минутную паузу мы вдвоем выскочили на площадь, но прицельный огонь по площади заставил нас залечь за столбом, так как интенсивная стрельба по нам велась практически в упор — с территории стадиона и со стороны памятника.

В первую же паузу мы вскочили и побежали к 20-му подъезду. В этот момент меня ранило в правую ногу. Сперва я подумал, что пуля только чиркнула по ноге и содрала кожу. Под очередями мы спрятались за стоявшей около 20-го подъезда (ближе к 19-му. — Авт. ) легковой машиной. Моя брючина была в крови. За машиной лежал еще один баррикадник. Я удивился, что дырок от пули в штанине нет (просто в горячах не разглядел — это я уже обнаружил дома, так как даже в пункте медицинской помощи, где мне сделали потом перевязку, я не разглядел сквозного ранения).

В коротких паузах во время обстрела я обратился к своим двум товарищам:

— Ныряем в 20-й подъезд!

Парень из Загорска ответил:

— Беги в санбат, а я чуть позже.

Я вбежал в подъезд.

Когда мы еще лежали за машиной, я видел около 40-50 человек (мое теперешнее представление), лежащих на площади и по ее краям. Потом я встретил одного (Сергея), который был среди этих лежащих. Он говорил, что там было много убитых и раненых.»

(Конец цитаты.)