Застрелиться можно сразу

Застрелиться можно сразу

В рок-клуб нас приняли, но до конца 1985-го мы там ничего особенного из себя не представляли. Так, молодая группа…

Леонид Федоров

Ошеломить всех своим рок-клубовским дебютом у «АукцЫона» не вышло. Причем не вышло настолько, что, по утверждению Гаркуши, после вступительного концерта «Ы» Леня и Олег «сидели в гримерке и плакали горючими слезами». Гаркундель, пожалуй, раньше и полнее всех ощутил «нервяк» и проколы того сейшена, поскольку оценивал все, сидя за звукооператорским пультом.

— Для нашей программы я купил в магазине пластинки с шумами, — рассказывает Олег, — и записал разные фонограммы — шум дождя, звук уходящего поезда и т. п. Магнитофон, на котором я собирался их прокручивать, должен был доставить в зал Скворцов. Так вот, еще минут за двадцать до нашего выхода на сцену ни его, ни магнитофона в рок-клубе не было.

Скво с нужной техникой появился-таки на Рубинштейна, что называется, «на флажке» и поведал стремную историю о своем задержании на улице милицией и дальнейшем выпутывании из ситуации. Но это быстро стало мелочью по сравнению с тем обломом, который испытали «аукцыонщики» в ходе самого концертного сета. Гаркуша описал его в собственной книге, скупым, телеграфным слогом: «Музыканты потихоньку выходят. Им вроде хлопают. Грим. Необычные костюмы. А звук — полное говно. Я до сих пор не могу врубиться, почему на настройке все более-менее звучит, а на выступлении — жопа». Более велеречиво-дидактично подытожил презентацию «АукцЫона» в своей энциклопедической статье Андрей Бурлака: «…живописно костюмированная группа отыграла свои песни бойко, но несколько невнятно и вызвала добродушную, однако не особо серьезную реакцию зала, хотя уже тогда был отмечен ее несомненный мелодический потенциал и нестандартный подход к визуальному оформлению своих выступлений».

Потенциал, оно, конечно, хорошо, но Леня-то думал и повторял в тот момент совершенно другое: «Мы сыграли отвратительно, программа сырая, звучали фигово. Исполнили нашу „Лампу", но и она особого резонанса не вызвала…»

Когда выступали следующие участники того вечера, «Союз любителей музыки рок», «Стандарт», понурые «аукцыонщики» уже пили горькую в буфете, и, как очень быстро выяснилось, то были «поминки» по первому составу «Ы».

— После этого концерта, — повествует Гаркуша, — трое от нас свалили: вокалист, басист и барабанщик. Затем нас выгнали с репетиционной точки, и, до кучи, у нас украли аппарат.

Застрелиться можно сразу. Однако никто из нас стреляться не стал. Напротив, расправили крылья и через два года собрались, сделали программу «Вернись в Сорренто», после которой стали королями не королями, но личностями весьма известными.

Сейчас такая ретроспекция звучит гордо и победоносно, но тогда на светлое будущее «АукцЫона» поставили бы немногие.

— Мы вступили в рок-клуб и почти сразу развалились, — вздыхает Леня. — Барабанщик наш ногу сломал. Потом у нас начался какой-то раздрай. В 1984-м мы фактически не существовали. Хотя Гаркуша какие-то слухи о нас распускал, и «АукцЫон» превратился почти в мифическую группу. О ней знали, иногда что-то говорили, но никто нас не слышал.

Если опираться на фатальный принцип: все, что ни делается, — к лучшему, тот «аукцыоновский» ступор после осеннего сейшена-83 выглядит благом. Несмотря на все огрехи «вступительного» перфоманса, в рок-клуб группу приняли. То есть основная в тот период задача решилась. «АукцЫонщики» перестали быть просто прикольными ребятами с улицы и влились в созвучную им среду. Покатись они в ней сразу как по маслу, получи сплошные восторги за первые свои опусы и эксперименты, могли и нюх потерять. А так — остановились, продышались, подумали, осмотрелись, перекурили… И двухлетний тайм-аут обернулся для «Ы» в некотором роде полезной медитацией.

— До нашего принятия в рок-клуб я вообще смутно понимал, что он собой представляет, — признается Федоров. — Но когда попал туда, почувствовал, что это некий оазис. Всюду ведь царил такой мрак: на улице, на работе… Вот, приходишь на работу, вроде нормальные с виду люди вокруг, а с ними не то чтобы скучно, но как-то никак… А в рок-клубе возникало ощущение семьи. Мне тогда казалось, что в Москве музыканты размежеваны, а у нас, в Питере, тусовка выглядела более сплоченной, доброжелательной, позитивной. Никаких драк. Все одевались ярко. Серятина сразу уходила.

Ленинградский рок-клуб не только являлся местом знакомств креативной молодежи, но и предоставлял своим членам полезные преференции.

— У принятых в рок-клуб групп была возможность хотя бы один-два раза в год выступать на большой сцене и участвовать по крайней мере в отборах к фестивалям, — поясняет Леня. — А если уж отбирали на сам рок-клубовский фестиваль — вообще здорово. Это еще одно гарантированное крупное выступление и шанс получить потом приглашение поехать с концертом на какой-нибудь завод.

К «АукцЫону», сами понимаете, подобные перспективы поначалу отношения не имели. Команды-то в реальности не было. Однако ее руководитель и, соответственно, член рок-клуба Федоров наличествовал и пользовался другими льготами принявшей его организации.

— Я получил возможность посещать разные рок-концерты, — вспоминает Леня. — Нам в клубе давали на них билеты. И я постоянно ходил, слушал всякие группы. У меня вырабатывался какой-то собственный вкус. На первых порах запомнились «Пикник», «Зеркало», «Преферанс», «Мифы» с песней «Черная суббота». «Аквариум», конечно, был интересен. «Зоопарк» я спокойно воспринял. А больше всего вставили «Странные игры». Я понял, что это мне по-настоящему нравится.

Проект пионеров российского ска Александра Давыдова и братьев Гриши и Вити Сологубов стал для «аукцыонщиков» определенной точкой отсчета.

— Одна моя знакомая, — с довольной улыбкой рассказывает Гаркуша, — впоследствии ставшая женой нашего барабанщика Игоря Черидника, в разгар популярности группы «Странные игры» (которую я очень любил и люблю до сих пор) сказала мне: «Вы никогда не станете круче, чем они». Это было в конце 1983-го или начале 1984-го. И я ответил: «Ну-ну, посмотрим, посмотрим…»

— С 1983-го по 1985-й я искал новых музыкантов, — говорит Леня, — поскольку четко осознавал, что «АукцЫон» должен играть значительно лучше, чем прежде. Ждал Витьку из армии, иногда встречался с Гаркушей, Озерским. Помнится, мы пытались что-то репетировать с парнем, который играл с Цоем в «Палате № б». Потрясающий музыкант, кстати. Он пел и играл на всем, барабанщиком был потрясающим, но потом куда-то исчез.

Нам хотелось сделать веселую, драйвовую группу, как «Странные игры», только круче, чтобы все плясали. Тексты «Кино», даже «Аквариума» уже не вдохновляли, тянуло к чему-то совсем абсурдному. «Странные игры», скажем, делали песни на стихи Поля Элюара, Козьмы Пруткова. Мы понимали, что сами-то не Элюары, зато готовы сыграть еще отвязнее «Странных игр» и всех остальных…