От «Взломщика» к «Багдаду…»
От «Взломщика» к «Багдаду…»
После нашего успеха на фестивале умолкли даже категорические противники «АукцЫона». Что они могли поделать? Мы на тот момент реально были лучше, если не всех, то многих. По крайней мере, создавали действо, которое никто больше не делал. Наша компания сметала устоявшиеся традиции.
Леонид Федоров
Чего-чего, а веру в собственную ураганность фестивальная удача «аукцыонщикам» серьезно укрепила. Одним махом они перепрыгнули в категорию тех рок-клубовских групп, за которыми с любопытством следили и самиздатовские эксперты, и передовая питерская тусовка. «Без рекламы и афиш мы стали запросто собирать „битки" в любых залах», — констатирует Федоров.
Набирая популярность, «Ы» никоим образом не мимикрировал под русский рок-мейнстрим и продолжал непроизвольно оберегать (при максимальной своей открытости) собственную герметичность в ленинградской рок-среде.
— Я постоянно спорил тогда со своей сестрой, очень ценившей питерский рок, — рассказывает сегодня Леня, — поскольку меня отталкивала его вторичность. Я, по крайней мере, мог сочинить оригинальную мелодию, чего многие в рок-клубе вообще не пытались делать и в лучшем случае, так или иначе, «снимали»
Боба Дилана. До мажор, ре мажор, соль мажор… Вот тебе и вся музыка. Это бесило. Ну какого рожна! Попробуйте что-то еще, возьмите другой аккордик, может не самый хитовый, но свой, не похожий ни на что. К подобному стремились в Питере единицы — «Джунгли», «АВИА», «Странные игры»…
На каких-то ранних наших концертах побывали студенты то ли из Франции, то ли из Англии, и потом, помнится, они восторженно нам говорили: «Вы играете, как крутые британские андеграундные команды!» А мы ничего такого еще в тот момент не слышали. И поэтому я понимал, что мы на правильном пути. Возможно, у нас далеко не образцовый исполнительский уровень, но мы никого не копируем.
Когда появились «Звуки Му», они мне очень понравились. Московские команды, кстати, вообще выглядели поинтереснее ленинградских, те же «Звуки Му», «Николай Коперник», «Вежливый отказ»… Чувствовалось, насколько это оригинальнее того, что делали, скажем, Цой с «Кино», которые активно слушали The Smiths, Clash… и было ясно, откуда у них что берется.
— Тесной дружбы с героями рок-клуба у нас никогда не было, — развивает мысль об обособленности «АукцЫона» Озерский. — Существовали приятельские отношения почти со всеми из них. Мы могли иногда вместе посидеть, выпить, как, например, с Костей Кинчевым, когда употребляли портвейн на крыше одного из питерских домов в ходе съемок фильма «Взломщик». Но так, чтобы регулярно названивать друг другу, ходить в гости, такого не происходило.
1983-й. Будущий поэт "АукцЫона" Дима с синтезатором на собственной свадьбе. У микрофона Сергей Лобачев, слева от него Фикс с гитарой. Из архива Д.Озерского
Заведующий всем Леня. Фото С.Бабенко
Клавиши для Озерского это "три нотки и ту-ту-ту". Фото С.Бабенко
Когда не требуется дудеть, Колик может и постучать. Фото С.Бабенко
Случались моменты, когда Гаркушу понимали только неодушевленные предметы. Фото С.Бабенко
Паша Литвинов. Фото С.Бабенко
Витя Бондарик. Фото С.Бабенко
Барабанить в "АукцЫоне" Шавейникову поначалу не очень хотелось. Фото С.Бабенко
Хоровое пение: Федоров, Матковский, Озерский, Гаркуша. Фото С.Бабенко
Рубанов быстро и жестко отучил Гаркушу подходить к нему сзади. Фото С.Бабенко
Озерский-Гаркундель: поэтичный армлестлинг. Фото С.Бабенко
Вмолодости Дима тяготел к театру. Из архива Д.Озерского
Такого Рогожкина-"Лермонтова" придумал "АукцЫону" Миллер. Из архива Д.Озерского
Витя после "дембеля". Из архива Д.Озерского
Федоров середины 1980-х. Из архива Д.Озерского
Калининградские гастроли "Ы". Апрель 1988-го. Слева направо(стоят): Веселкин, Бондарик, Гаркуша, Матковский, Литвинов. Сидят (на бордюре): Рубанов, Озерский, Дятлов, Федоров, Черидник; впереди, на корточках: Скворцов, Раппопорт. Из архива Д.Озерского
Леня,Олег,Вова - такими их увидела Европа. Из архива Д.Озерского
— Мы очень дружили с Сологубами, особенно с Гришкой, — дополняет Федоров. — А общались со многими: с Кинчевым, Славкой Задерием, Мишкой Борзыкиным, с «Мифами»… Но в «АукцЫоне» все тогда воспринимали в основном Гаркушу, некоторые даже считали, что он и пишет все наши песни. О моей с Озерским роли никто особо не догадывался, а мы и не стремились афишировать, кто у нас в группе чем занимается. Многие, в том числе какие-то довольно близкие к «АукцЫону» люди, вообще полагали, что я брат Черидника, и потом сильно удивлялись, что это не так.
— Несмотря на свою стеснительность и скромность, я стал брендом, — кокетничает нынешний Гаркундель. — «АукцЫон» — это Гаркуша, Гаркуша — это «АукцЫон». Первое время всем казалось, что я и придумал эту группу. Возможно, оттого, что я общительный человек, или мои прикиды и долговязая фигура привлекали повышенное внимание. Еще с «сайгонских» времен каждый второй вопрос наших фанов касался моего концертного пиджака. Все хотели его потрогать и чуть ли не съесть. Однако потребность в лидерстве у меня отсутствовала. Всегда говорил и буду говорить, что главный в нашей группе — Леня Федоров. Если бы он не написал такие гениальные песни, никакого «АукцЫона» никогда бы не было. А я что? Не только в «АукцЫоне», но и в «Поп-механике» плясал, и с Кинчевым, и с «ДДТ», и с «Чайфом». Где я только не плясал…
Коммуникабельность и эксцентричность Олега, помноженная на его прогрессировавшую алкоголизацию, все активнее выносила шоумена «Ы» за пределы «аукцыоновского» ареала. «Как только Сергей Курехин увидел в нашей компании Гаркушу, так сразу и пригласил его в „Поп-Механику"», — коротко сообщает Леня. «С рокерами и той средой, которую я хотел узнать, готовясь к съемкам „Взломщика", первым меня познакомил Гаркуша, — говорил в интервью сейчас уже ушедший из жизни кинорежиссер Валерий Огородников. — Меня привели на репетицию „АукцЫона", подошел Олег, протянул руку и представился: „Слюнь"».
«Огородников замыслил сделать суперфильм с рок-музыкантами, травой, девочками, папой-пьяницей и двумя его сыновьями» — так Слюнь обрисовал режиссерский замысел в своих мемуарах. Сам же Валерий Геннадьевич воспринимал свое кино скорее как «семейную драму». Но немногие зрители солидаризировались с ним в период премьерного показа «Взломщика» перестроечной осенью 1987 года. Потенциальная аудитория фильма позиционировала его в одном ряду с документальной лентой «Легко ли быть молодым?» Юриса Подниекса, уже снимавшимся в тот момент «Роком» Алексея Учителя (и в нем тоже не обошлось без Гаркуши) или, на худой конец, с появившейся несколько раньше блеклой картиной Александра Стефановича «Начни сначала» с Андреем Макаревичем в главной роли. Во «Взломщике», конечно, всех притягивал не малореалистичный сюжет и некое моралите, а в первую очередь лидер «Алисы» Костя Кинчев в образе центрального героя, к тому же пребывавший тогда в полузапрещенном состоянии и готовившийся едва ли не к своему аресту. Сыграть другого значимого персонажа в картине Огородников, по утверждению Гаркунделя, поначалу планировал предложить как раз ему. Но в итоге Олег и «аукцыонщики» мелькнули во «Взломщике» в роли самих себя. И, как признался режиссер: «Они потом больше всех и брюзжали, что вот, водили меня всюду, водили, а снял я не то… А мне неинтересно ТО».
«Водили» Огородникова, собственно, не все участники «Ы», а конкретно Гаркуша на пару с будущим гитаристом «АукцЫона» Матковским, в тот момент еще считавшимся музыкантом «Мануфактуры». Для первого «погружения в материал» Олег пригласил Валерия «на тусовку к Кеше, что на Бухарестской». Подробности того вечера изложены в неоднократно мною упомянутой книге Гаркунделя «Мальчик как мальчик»: «Огородников был предупрежден о необходимости приношений в виде портвейна или водки, что и проделал. Режиссер был встречен жизнерадостно, да он и сам обалдел от экзотических мальчиков и девочек, танцующих твисты 60-х годов. Кто-то целовался, кто-то спал на лестнице. Скандалист, показывая крутизну, бил себя бутылкой по голове и беседовал с Оскалихой. Кто-то блевал, может быть, и я…»
— Участие во «Взломщике» не воспринималось мною как серьезный кинопроцесс, — повествует теперь Гаркуша. — Я, в сущности, просто привычно вышел подышать-покурить у «Сайгона», и меня запечатлели на пленку. Как и Кинчеву, мне было забавно и интересно. До этого нас никто в фильмах не снимал. В милицию забирали регулярно, а тут в кино пригласили.
Так совпало, что пока Олег эпизодически плясал в «Поп-механике», выполнял для Огородникова функцию сталкера в лабиринтах неформального питерского мира, дебютировал в кинематографе, «АукцЫон» подготовил новую концертную программу «В Багдаде все спокойно», в которой, в отличие от «Вернись в Сорренто», перу Гаркуши не принадлежало ни единого текста. Весь материал был сработан остававшимся в тени поразительным творческим альянсом Федоров-Озерский.
— «Багдад…» — последний наш проект, созданный, если можно так выразиться, от головы, — считает Озерский. — Мы его абсолютно точно смакетировали, избрали идею — о чем будем писать и как станем это исполнять. Тогда мы начитались Гофмана и попытались создать свою страну грез. Поэтому у нас там зазвучали всякие арабские мотивы. Страна грез представлялась нам чем-то вроде Арабских Эмиратов, в которых пропала нефть или еще что-то. То есть это были такие, чисто умозрительные попытки переложения Гофмана на нашу современность. Поскольку все сочинялось по мотивам сказок, то в текстах наших вылезли разные фразы, кому-то не очень приятные. И тут еще война в Ираке началась.
Новую программу «АукцЫон» репетировал опять с одним саксофонистом. Расширенная посредством Рубанова под фестиваль духовая секция группы вернулась к прежнему формату. Колик-то остался, а вот его тезка Федорович сошел с пробега. «С ним стало сложно общаться, — объясняет Рубанов, — поскольку Николай в ту пору уже увлекся тяжелыми наркотиками и довольно быстро отпал от группы. Ему было просто некогда с нами играть, то есть — не до того».