Почему-то никто не восхищался

Почему-то никто не восхищался

Увы, приезд провинциальной четы из захолустного пыльного Ставрополя не стал событием ни в политической, ни в интеллектуальной жизни столицы. Да и кто приехал? Краевой партийный функционер с двадцатитрёхлетним стажем работы в сельскохозяйственном регионе и краевой же доцент, написавшая кандидатскую диссертацию на тему жизни женщин-колхозниц. Однако честолюбивая чета о себе так не думала. Можно представить обиду и злость периферийной преподавательницы, вокруг которой не раздавались привычные по Ставрополю возгласы восхищения и лести. Несколько позже, став госпожой президентшей, периферийная доцентша выдала обидчицам по полной программе!

Р.М. Горбачёва:

— Сказать, что мы оказались в Москве в новой, непривычной для нас среде, атмосфере, — это сказать очень мало или вообще ничего не сказать. Не берусь судить об атмосфере, характере отношений среди руководства, коллег Михаила Сергеевича. Основываюсь только на собственном опыте и своих личных впечатлениях. А они связаны, конечно, прежде всего с общением с членами семей тогдашнего советского руководства.

Первое, что поражало меня, — отчужденность. Ты есть или тебя нет, ты был или тебя не было, — по лицам, тебя окружавшим, этого было не понять. Тебя видели и как будто не замечали. При встрече даже взаимное приветствие было необязательным. Удивление — если ты обращаешься к кому-то по имени-отчеству. Как, ты его, имя-отчество, помнишь? В общении часто претензия на превосходство, «избранность». Безапелляционность, а то и просто бестактность в суждениях.

В отношениях между членами семей поражало зеркальное отражение той субординации, которая существовала в самом руководстве. Помню, как однажды я выразила вслух недоумение поведением группы молодёжи. Моей собеседнице стало плохо: «Вы что, — воскликнула она, — там же внуки Брежнева!» Встречались мы, женщины, в основном на официальных мероприятиях, приёмах. Редко — в личном кругу. Но и на встречах в узком, личном кругу действовали те же правила «политической игры». Бесконечные тосты за здоровье вышестоящих, пересуды о нижестоящих, разговор о еде, об «уникальных» способностях их детей и внуков. Игра в карты. Поражали факты равнодушия, безразличия. Не могу подобрать слова — потребительства? Ну, вот такой факт. На одной из встреч на государственной даче в ответ на мою реплику детям: «Осторожно, разобьёте люстру!» — последовал ответ: «Да ничего страшного. Государственное, казённое. Всё — спишут».

По словам Раисы Максимовны, так отвечали взрослые. Прислуга или члены Политбюро? Скорее всего, прислуга. Но ведь она во все времена была циничной и развращённой.

М. Горбачёв:

«8 марта 1979 года по традиции устроили очередной правительственный приём. Все жёны руководителей выстроились при входе в зал, чтобы приветствовать иностранных гостей и соотечественниц. Раиса Максимовна встала там, где было свободное место, нисколько не подозревая, что тут действует самая строгая субординация.

Одна из «главных» дам — жена Кириленко, рядом с которой оказалась Раиса Максимовна, обратившись к ней, без стеснения указала пальцем:

— Ваше место — вон там… В конце…»

A. Коробейников:

— Общение с Раисой Максимовной всегда было в тягость: слишком много неестественности, слишком много напускала она на себя «философского тумана». И когда Горбачёв говорит, что она так и не смогла найти себя в весьма специфической жизни кремлёвских жён, это правда. Но не вся правда. То, в чём упрекает Горбачёв этих жён, характерно и для самой Горбачёвой. Высокомерие и высокопарность первой леди отпугивали жён членов Политбюро, да ей и не нужно было их общество, так как держать дистанцию — давнее правило Горбачёвых.

B. Болдин:

— Никогда, ни раньше, ни позже, я не испытывал желания сидеть с четой Горбачёвых и ужинать в их кругу. Это были обычно вымученные сидения, хотя не могу сказать, что кто-то из них когда-нибудь был негостеприимен. Раиса Максимовна старалась постоянно угощать, но что-то мешало чувствовать себя легко и раскованно. Не раз я слышал и от других, что между четой и гостями висел незримый занавес, царила неприязненная аура, господствовала обстановка отчужденности, отсутствовала простота в отношениях.