ИСКОПАЕМОЕ

ИСКОПАЕМОЕ

Герои моей истории молоды: их двое, и каждому, кажется, по восемнадцать.

Закончив лесной техникум, они, родившиеся и выросшие в маленьком приволжском городке под названием Городец, где еще сохранились валы древней крепости и могила святого Александра Невского, они, дружившие друг с другом уже давно-давно и не знающие себя друг без друга, они, конечно, сделали все возможное, чтобы и дальше не расставаться.

Их посылают работать на один лесной кордон.

То, о чем они давно мечтали, сбывается: они лесники, они начинают самостоятельную жизнь в глухом лесу. Они начинают вести натуральное хозяйство, с топорами в руках умело правят старый дом, ставший теперь их жильем.

Они переживают счастье восторга поступками и мыслями друг друга.

Они как бы соревнуются в желании сделать добро друг для друга.

Постигая близость духа Леса, они, сами того не замечая, начинают мыслить легко и просто.

Образ ночного, утреннего, вечернего, солнечного леса является в их души тревожащим демоном, и в такие моменты они рассказывают друг другу о себе то, чего и сами-то осознать не успели, но что волнует, что страшит, о чем мечтается, — представления о любви, волнения юношеской физиологии, представления о политике, о том, как должен быть устроен мир, что есть Правда, что есть Родина, что есть Война.

В этих диалогах — феномен зачатия душ наших героев.

…Восторженные и счастливые, они дают клятвы верности друг другу, между ними происходит то, к чему лишь немногие во всей своей жизни приближаются так близко, — это счастье возвышенной человеческой, бескорыстной и трагически кратковременной любви к ближнему.

И это не случайно, а намеренно.

…Итак, получив аттестаты, юноши выезжают на лесной кордон, где им суждено начать новую жизнь. До места назначения они добираются узкоколейкой, пешком, наконец. На всем пути следования им встречаются люди — люди, много на своем пути испытавшие и много понявшие.

Они активно одобряют выбор молодых: да, так начинать жить — правильно.

И только ожидавший с тревогой их появления лесник с соседнего кордона отнесся к ним с раздраженным недоумением — молоды.

Слишком молоды для леса.

С первого часа пребывания на кордоне жизнь ребят полностью складывается из простых работ: починка дома, ремонт колодца, рытье нового погреба, прокладывание просеки к маленькому теплому лесному озеру, где каждое утро и каждым поздним вечером, почти ночью, они будут купаться, погружаясь в темную густую воду.

Каждое соприкосновение с землей открывает им что-то новое в прошлом этого места — по вещам, обнаруженным в древнем колодце, в полуразвалившемся погребе, в кладовых дома, молодые лесники пытаются воссоздать предшествующую им жизнь. Понимание, что эта затерянная в лесах маленькая полоска свободной от леса земли обжита была человеком уже столетия назад, что она имеет своих древних хозяев, что здесь когда-то рождались, спали, умирали их предки — все это становится слишком важным для них…

Ночами, после долгих разговоров, уже засыпая, они вдруг замечают, что из леса тихо выходят ушедшие когда-то в небытие прошлые хозяева этого места и длинной вереницей медленно идут, тянутся к дому, но какая-то громадная сила тянет призраки назад в темноту леса; и вот уже которую ночь они у самого порога дома перед самым рассветом втягиваются рукой, наделенной страшной силой, обратно в темень леса.

Молодые лесники постепенно входят и в круг своих обязанностей: посадки молодого леса, осмотр состояния старых деревьев, а также записи поголовья оленей, волков, лис.

Все чаще и чаще из леса к дому ребят выходят молчаливые животные и, стоя поодаль, еще почти в лесу, внимательно наблюдают за новичками и в грустном раздумье — уходят… Но некоторые из них подбираются к дому совсем близко ночами ветреными и заглядывают в окна комнат, ударяясь влажными носами в еще пыльные стекла окон.

Лесные работы забирали все силы. Но как бы друзья ни уставали, у них всегда хватало сил позаботиться друг о друге. Они кормили друг друга, стирали одежду…

С особенным усердием они ухаживали за конем, который был приписан к их кордону и на которого с завистью и досадой смотрел встречавший ребят сосед-лесник. Конь был молод, красив собой, он так же, как и его молодые друзья-хозяева, любил ночные купания в теплом озере.

После купания конь медленно выходил на мягкий травяной берег и, осторожно упав в яркую траву, тут же засыпал… Его, спящего, ребята осторожно вытирали большими листьями лопуха, затем, накрыв одеялами, оставляли в траве до утра. Иногда им приходилось по утрам будить своего подкованного друга, когда тот просыпал в сладком сне время пробуждения.

Иногда нашим героям казалось, что это вовсе не конь, а странный человек — так разумно смотрел и слушал он, когда люди говорили в его присутствии.

* * *

На вторую неделю пребывания в новом качестве ребята соорудили неподалеку от домика, в самом лесу, тир, куда иногда ходили набивать руку в меткой стрельбе.

Стреляли они мало, долго метились, и было что-то вечное и грустное в строгой сосредоточенности их, в напряженных волевых позах, в жестком единении с оружием. Однажды, в один из таких дней после очередного выстрела глубоко в лесной чаще возник и оборвался страшный крик боли. После мгновения оцепенения ребята бросились в заросли. Они метались в поисках, стараясь найти кричавшего. Каждый из них хорошо понимал, что именно выстрел был причиной боли неизвестного там, в лесу.

В лесу поднялся ветер, солнце то и дело скрывала туча, которая кругами ходила по небу, гонимая со всех сторон. И становилось то совсем темно, то ослепительно солнечно. В один из таких моментов они потеряли друг друга из виду. Они не слышали голосов, они шли, казалось, кругами, все больше и больше удаляясь друг от друга.

Потом пошел дождь, и шел он долго, и был это сильный, обильный летний дождь. Везде в лесу образовались глубокие пруды — вода в них сразу была чистой и холодной, — подходили к ним лесные животные и опрокидывались в них, смывая грязь и липкие листья, и лежали в них долго и неподвижно, до того момента, пока вода не успокаивалась. Когда же звери осторожно выползали из воды, то на дне ее оставались невредимыми, увеличенные до гигантских размеров, грибные семьи… На ветках кустарников сидели мокрые молодые змеи ярких расцветок.

Лес стоял в плотном тумане испарений, солнце уже грело жестоко, и белая парообразная влага, клубившаяся в воздухе, смешивалась с желтым полуденным светом. Молодой лесник увидел спину друга и одновременно услышал хриплый стон существа, лежащего где-то рядом в кустах. Высоко в небе протарахтел летательный аппарат. Из травы донесся пронзительный стон, и большое, выше человеческого роста, крыло из черно-синей перистой ткани ударило стоящего спиной и опрокинуло в траву.

Друг, преодолевая оцепенение, бросился к месту падения, откуда уже слышались человеческий плач, писк и прерывистое дыхание.

Громадных размеров птица, внешне чем-то напоминающая ворона, но с красивыми ногтями и тупым сильным клювом, вся в крови, с пробитой мощной грудью, прижала к земле лесника и рвала в клочья руки, плечи парня. У хищника были большие, как у человека, глаза, и они со страхом смотрели на еще не поверженного. Лесник с ружьем бегал вокруг окровавленных и никак не мог найти удобную дистанцию для выстрела. Вскоре он понял, что таким образом он не поможет другу, и, отбросив ружье в сторону, разбежался и подпрыгнул, обрушился всем своим весом на тело гиганта. Ворон резанул воздух крылом, но нападающего отбросить не успел. Парень вцепился в шею птицы и жестко уперся в толстенную трубу ее горла. Сдавливая горло, парень ощущал, как по нему плотным потоком несется в недра таинственного существа воздух. Прижавшись лицом к телу птицы, лесник в массе пуха и перьев заметил лысины на коже уже старого существа, остатки прошедших битв, сухие листья деревьев, столетия назад вымерших… От перьев пахло волками, дождем и желудями.

…полузадушенная птица плакала, лежа в траве. Ее громадные крылья, сломанные во многих местах, чуть вздрагивали от боли, шея была сломана. Птица была мокрая от дождя и от крови: своей и человека. Истерзанный ею человек лежал на земле без признаков жизни.

Он нес своего друга на руках и плакал, потому что прошел испуг, потому что раны друга были страшны, потому что произошедшее было непонятным и страшным. Потому что единственное, чем он мог помочь другу, — это промыть его глубокие раны, если хватит духа.

За спиной плакала навзрыд эта страшная беспомощная птица и смотрела вслед раненым людям и просила о помощи.

…Прошел день, пришла и ушла ночь, и пришел рассвет… Перед смертью он на несколько минут пришел в себя. От потери крови, от мук он был в морщинах. Утреннее солнце вернуло снежной бледности его остывающего лица живой румянец молодости. Друг отнес его к озеру. Положил на траву. На берегу вздыхал во сне конь. В утренней тишине глубоко раздавался кашель коня: неприкрытый с вечера, он простыл ночью.

Холодный утренник. Они лежали рядом и плакали. Умирающий сказал, что сегодня, кажется, должен приехать его брат — родной ему человек, любимый им… он отлично плавает, ныряет и собирается жениться на очень красивой девушке, но, кажется, она очень злая, а брат об этом не догадывается…

…Сам момент смерти был страшен. Он уходил в полном сознании и все болезненно переживал. В последнее мгновение он не отрываясь смотрел на друга: и любовь, и мука, и зависть — все умирающее тело охватила зависть, она читалась в его глазах… И в эти последние секунды дорогой жизни виделось ему, что друг его, остающийся в живых, выносит его тело в озеро, бросает его в некогда теплую воду. И видится ему, как уносится вверх светлое небо, и чувствует он, как ударяется в мягкое темное дно его израненное тело.

…Вечером, уже на закате, появляется на кордоне молодой человек, темноволосый, коренастый и сильный. Ему все здесь нравится: лес, тишина, голоса птиц, ухоженность дома и всей территории. У него за плечами вещмешок. Походка у него легкая.

Он обходит тир под открытым воздухом и, никого не застав, заходит в дом. Вопросительно произносит два имени. Ответа нет.

Солнце село, и становится темно. Молодой человек ложится спать. Засыпая, он видит, как в окно заглянул олень, уперся мокрым носом в стекло, чистое и прозрачное, и стекло от его дыхания запотело, и лик совершенно молчаливого животного растворился… А потом ему снилось, что он идет по лесу и разговаривает со своим братом. Солнце ярко освещает лицо юноши; видно, как тот молод и навечно счастлив. Ему снится, что он с восхищением рассказывает о том, как добра и прекрасна жизнь… Он рассказывает все это своему юному брату-другу. Рассказывает и о том, что надо вернуться в город — есть место преподавателя в техникуме… Ему видится, что они вдвоем подходят к озеру… Раздеваются догола. Они, как близнецы, неотличимы друг от друга… Вода в озере холодная, и один из двойников ежится — кому из них холоднее? — и в следующее мгновение они падают в воду…

Они погружаются в донную траву. На самом дне тихо и никого нет.

А потом… Ему видится, что, лежа на берегу под ярким солнцем, младший близнец спрашивает:

— Знаешь, почему древние молились аккуратно каждый вечер?

— Нет…

— Они действительно верили: если не помолишься, Бог может забыть о такой мелочи, как разбудить солнце к следующему утру. У него столько забот, а эта — не из самых важных для него…

Счастливы близкие наши, умершие раньше нас.