„Империя зла". Программа „звездных войн"

„Империя зла". Программа „звездных войн"

В начале года продолжались враждебные террористические акции против советских учреждений в США. 17 февраля у здания представительства Аэрофлота в Вашингтоне (недалеко от посольства) была взорвана бомба. Шульц принес извинения. Однако злоумышленников, как всегда, не нашли.

В начале марта была заложена новая „бомба" замедленного действия под наши отношения. Эта бомба политического характера была подброшена самим президентом Рейганом.

Выступая в Орландо (штат Флорида) 8 марта, он назвал СССР „империей зла". Правда, как свидетельствует Шульц, эта речь перед собранием евангелистов не задумывалась как особое событие и не давалась на предварительный просмотр кому-либо вне Белого дома. Тем не менее, эта фраза была подхвачена средствами массовой информации во всем мире и вызвала негодование в Москве, а также озабоченность в Западной Европе по поводу сильно ухудшающихся отношений США с СССР. Прорейгановские силы в США тут же взяли на вооружение эту броскую пропагандистскую фразу.

В этом выпаде проявилось своеобразие мышления Рейгана. Он не видел, судя по всему, ничего противоречивого в том, чтобы начинать думать о каком-то выправлении отношений с Кремлем и в то же время продолжать публично выступать с неистовыми нападками на олицетворяемую этим же Кремлем „империю зла". В его уме это все, видимо, органично уживалось. В Москве же такое поведение президента вызывало возмущение. Поэтому негласные заверения о каких-то намерениях Рейгана улучшать отношения с нами долго расценивались как фальшивые или пропагандистские.

Тем временем наши отношения стал лихорадить новый „сюрприз" Рейгана. Когда 23 марта я встретился с Шульцем, чтобы сообщить ему устное послание Андропова президенту Рейгану относительно венских переговоров о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, госсекретарь в конце беседы неожиданно передал мне текст предстоящего выступления Рейгана по телевидению, которое вскоре стало новой сенсацией. Коротко он сказал (Шульц торопился к президенту, я же не успел еще прочитать текст выступления), что президент „рассчитывает дать миру надежду" против угрозы применения ядерного оружия. Эту надежду президент видит в том, чтобы начать программу противодействия „ужасающей ракетной угрозе" путем принятия мер „оборонительного порядка". Указанная программа предусматривает долгосрочные исследования и разработки с использованием космоса.

Я тут же спросил Шульца, значит ли это, что правительство США идет на ломку важного договора по ПРО?

Он стал утверждать, что это не так и что целью его беседы со мной — в связи с выступлением Рейгана — и является желание официально заверить Советское правительство в том, что правительство США будет соблюдать свои обязательства по этому договору и что американская программа разработок и исследований будет вестись в рамках этого договора.

Я заявил Шульцу, что мне, конечно, надо до конца ознакомиться с текстом выступления президента, но уже из сказанного им довольно ясно одно: США затевают дорогостоящую гонку вооружений еще в одной области, а именно в космосе.

В тот же день президент Рейган в свойственной ему драматической форме выступил по национальному телевидению. Подчеркнув советскую военную мощь и заявив, что в ней особый упор делается на наступательное стратегическое вооружение. Рейган объявил, что США обладают ныне новыми технологиями, с помощью которых они смогут значительно уменьшить возможную угрозу советского нападения на США и их союзников. Президент сообщил, что дал указания подготовить долгосрочную программу исследований и разработок, „имея в виду как конечную цель уничтожение угрозы, создаваемой стратегическими ядерными ракетами".

Программа Рейгана получила название „стратегической оборонной инициативы" (СОИ), или „звездных войн". Настоящими авторами программы были американские ученые во главе с известным физиком Теллером, а также руководство Пентагона. Они „продали" эту идею президенту, который загорелся мыслью найти такую защиту от советских ракет. Рейган уверовал в возможность такой системы и стал настойчиво добиваться ее осуществления, несмотря на оппозицию с разных сторон.

Показательно, что госдепартамент и лично Шульц лишь за пару дней до выступления Рейгана узнали о готовящемся обращении президента по этому вопросу. С ними никто не консультировался заранее. Они успели, правда, в последний момент включить в текст речи упоминание о договоре по ПРО, о существовании которого составители речи президента в Белом доме попросту забыли.

Выступление Рейгана вызвало широкую, но противоречивую реакцию в стране и во всем мире. В США население в целом встретило это выступление положительно, хотя оно и вызвало разногласия в научных кругах и конгрессе. В Европе оно породило опасения, что США могут в конечном счете поступиться „европейскими" интересами.

В Москве решение Рейгана было расценено как шаг, направленный на дестабилизацию стратегической обстановки, на создание широкомасштабной противоракетной обороны территории США, имеющей целью лишить СССР способности нанести ответный удар в случае ядерной войны.

Андропов тут же заявил, что „новая концепция" Рейгана распространит гонку вооружений на космос и что США вступили на исключительно опасный путь.

В Москве, конечно, не могли сразу оценить военно-технических последствий СОИ, но опасались, что американская технология, возможно, совершила какой-то прорыв в области космических вооружений. Так считали наши военные инженеры, их энергично поддерживал Устинов. Правда, наши физики-теоретики во главе с академиком Велиховым выражали определенный скептицизм по поводу осуществимости СОИ, но их точка зрения не находила широкой поддержки в советском руководстве. Оно исходило из потенциально больших технических возможностей США и отнеслось весьма серьезно к выступлению Рейгана.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.