Белый дом поднимает вопрос о встрече в верхах

Белый дом поднимает вопрос о встрече в верхах

В начале июня Вэнс в сугубо доверительной форме коснулся вопроса о возможной встрече на высшем уровне. Нынешнее состояние наших отношений оставляет желать лучшего, сказал он в беседе со мной. Положение осложняется и тем обстоятельством, что до сих пор не сложился еще даже минимум должного взаимопонимания между советским и американским руководством и лично между Картером и Брежневым. Несмотря на обращение президента, нападки на него в советской печати продолжаются. Этим пользуются противники улучшения отношений с СССР.

По словам госсекретаря, он с президентом несколько раз обсуждал сложившееся положение и хотел бы в этой связи доверительно узнать мнение Брежнева.

Разрядить ситуацию, по их оценке, может встреча Картера и Брежнева. Оба лидера любят высказываться откровенно, без каких-либо дипломатических условностей, оба обладают всей полнотой власти и могут принимать решения, которые во многом предопределят конструктивное развитие отношений между обеими странами. Наконец, будет установлен столь необходимый личный контакт на самом высоком уровне.

Возникает вопрос, продолжал Вэнс, когда и где проводить такую встречу. Мы исходим из того, что ее можно было бы провести осенью этого года. Возможны два варианта. Первый — если удастся договориться о новом соглашении по ОСВ. В этом случае президент с удовольствием принял бы Брежнева в Вашингтоне для подписания соглашения и широкого обмена мнениями. Второй — если стороны не успеют завершить согласование договора осенью этого года, то встречу все равно следовало бы провести. Главное: установление личного контакта, откровенное обсуждение всего комплекса наших отношений и международных проблем, что значительно шире одной договоренности по стратегическим вопросам. Что касается места встречи, то, если Вашингтон будет неприемлем, можно подумать о другом варианте.

Заканчивая, Вэнс особо отметил, что он высказывает все эти соображения с ведома президента, но что больше никто в администрации ничего не знает и не будет знать об этом совершенно конфиденциальном разговоре.

Я приветствовал в принципе идею встречи на высшем уровне. В то же время подчеркнул важность усилий по скорейшему завершению соглашения по ОСВ-2 еще в текущем году. Это создало бы решающую предпосылку для встречи Брежнева и Картера.

Вэнс сообщил также, что выезжающий в Москву посол Тун везет с собой письмо министра обороны Брауна Устинову, приглашающее начальника Генштаба Огаркова посетить США. „Президент Картер, — сказал Вэнс, — считает установление контактов по военной линии существенным фактором улучшения взаимопонимания, особенно по вопросам переговоров по ОСВ и другим вопросам уменьшения военной напряженности".

Поездка Огаркова, однако, не состоялась. Мы не были еще готовы к таким контактам. Помимо прочего, тут сыграла свою роль растущая неприязнь Устинова к Огаркову. В целом это приглашение открывало неплохую возможность для установления контактов по военной линии. К сожалению, Москва упустила этот шанс.

Через неделю я сообщил Вэнсу реакцию Брежнева на идею встречи на высшем уровне. Советский руководитель предлагал вести подготовку к такой встрече „в контексте завершения выработки соглашения по ОСВ, имея в виду осуществить это осенью или во всяком случае до конца текущего года…"

Вэнс расценил этот ответ в целом как позитивный.

Однако спустя несколько дней Вэнс, сославшись на поручение президента, попросил довести до сведения Брежнева, что президент все же придерживается мнения, что чем быстрее состоится встреча с Брежневым, тем лучше будет для развития советско-американских отношений. В настоящий момент эти отношения проявляют тенденцию к ухудшению и только на самом высоком уровне можно приостановить такое нежелательное развитие событий, а также дать импульс более быстрому заключению соглашения по ОСВ. Поэтому президент предлагает Брежневу договориться о встрече в сентябре или октябре этого года.

В целом из последних моих бесед было видно, что Картер и Вэнс хотели бы несколько поправить наши отношения. Поэтому я поддержал суть нового обращения президента США, считая ее целесообразной.

В Москве эта инициатива Картера стала предметом обсуждения в Политбюро. Было решено — в основном под давлением Громыко — не менять существа нашего принципиального подхода к вопросу о встрече, но внешне занять более гибкую позицию и посмотреть, как дальше будут развиваться события.

2 июля я передал Вэнсу сообщение для Картера, в котором говорилось, что Брежнев согласен, чтобы вопрос о встрече с президентом был более конкретно обсужден, когда Громыко и Вэнс встретятся в сентябре. Советская сторона исходила из того, что „в итоге бесед двух министров должна будет яснее определиться перспектива завершения подготовки соглашения по ограничению стратегических вооружений".

Вэнс явно был недоволен таким ответом, но ограничился репликой, что доложит о нем президенту.

Я считал, что мы по-прежнему совершаем серьезную ошибку, оттягивая встречу на высшем уровне и связывая ее обязательно с подписанием соглашения по ОСВ-2. Такая встреча позволила бы уже в начале президентства Картера установить хотя бы минимум взаимопонимания и взаимодействия вместо накапливающегося недоверия и даже неприязни. Встреча могла бы помочь и ускорению соглашения по ОСВ-2. В Москве почему-то склонялись к мысли, что Картер больше заинтересован в такой встрече, чем мы (видимо, потому, что Картер и Вэнс по своей инициативе уже несколько раз ставили этот вопрос).

Был и еще один, как мне позже сказал Громыко, немаловажный фактор: Брежнев, будучи уже нездоровым, понимал, что без существенной предварительной „страховки" — в виде подписания на встрече уже готового соглашения по ОСВ — ему будет трудно „вытянуть" длительную и непростую дискуссию с Картером по широкому кругу вопросов. Сам Громыко придерживался такого же мнения (возможно, он сам же и подбросил в соответствующей форме эту мысль Брежневу).

Последующая беседа с Вэнсом на обеде в посольстве подтвердила мое впечатление, что Белый дом недоволен ответом Брежнева. Госсекретарь сказал, что Картер „несколько огорчен" тем, что его встреча с Генеральным секретарем, как теперь очевидно, откладывается на более поздний срок, чем это хотелось бы президенту. Тем не менее вопрос о встрече по-прежнему остается в центре внимания президента, независимо от того, когда она состоится.

Таким образом, к середине лета 1977 года сложилась своеобразная ситуация: Картер довольно настойчиво выражал свое желание встретиться с Брежневым. Мы же не менее настойчиво — и я по-прежнему считаю ошибочно — уклонялись от этого под предлогом необходимости сначала договориться по ОСВ, не очень обращая внимание при этом на продолжающееся неблагоприятное развитие общей обстановки в наших отношениях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.