ПРЕССА
ПРЕССА
КОМСОМОЛЕЦ 24.12.88. КАРЕЛИЯ Е.Фомина
Ба-ба-бабах! - это раздалось со сцены. Там Валерий Кирилов, ударник «ЗООПАРКА», пробовал перед концертом барабан, барабан был плох. Истина, написанная у Валерия на майке, соответствовала действительности. «Никто меня не любит, все только обижают», - вот что было там написано. - Сева, - сказал Кирилов, - здесь нужен гвоздь и молоток. О, тонкая музыкальная работа? - прикрепить ударную установку к полу так, чтобы в процессе концерта она не уехала в дальнюю даль. Сева приносит гвоздь и молоток. Сева разбирается с кооперативными бумагами («ЗООПАРК» приглашен карельским кооперативом «Компакт»), Сева узнает, где можно купить пива. Сева сидит в директорском кабинете - тут раздаются телефонные звонки: «Правда, что к вам приезжает «ЗООПАРК»?» - «Неправда, «ЗООПАРК» от нас сегодня уже уезжает». Сева Грач - менеджер. Его записная книжка - целый талмуд.
- Да-а, - говорит Сева, - есть моя недоработка. Если бы мы заранее выслали афиши, то не пришлось бы сегодня давать вместо двух концертов один, да еще в полупустом зале. Но денег на афиши не было!..
«Компакт» содрал со зрителей по четыре рубля за вход. Это с учетом того, что аудитория у Науменко более чем безденежная. (Аудитория, вовремя узнавшая о концерте, проникла в зал через крышу: по канатам на сцену в зал). Но как-то не сообразил «Компакт», что достаточно повесить по зазывному яркому ватманскому листу в университете, пединституте и паре-тройке училищ, и полный карман денег обеспечен; и не будет Майкл Науменко за сценой откровенно высказываться о том, что он думает обо всей этой организации.
Майкл Науменко - мамонт «андерграунда». В «андерграунде», по сути дела, и оставшийся. Несмотря на популярность «Белой полосы».
- Раньше у нас что было в трудовых книжках записано? Дворник, сторож, кочегар. А теперь у нас что? Теперь у нас «артист»! А жрать все равно нечего. И живем все в коммуналках. Даже БГ - хотя ему-то еще год назад могли жилплощадь обеспечить - в Америке тусуется!
- А вы куда поедете?
- Это за бугор-то? Куда позовут. Скоро, наверное, в Финляндию поедем.
- Думаете, им будет интересно?
- Есть же предложение Майклу несколько своих песен перевести на английский! Это несложно будет сделать: например, «Песня простого человека» - это почти калька с Дилана. У Майкла и БГ это так: многие образы взяты из американского рока.
- А с БГ вы в контакте?
- В самом начале - еще в конце семидесятых - Майкл был приглашен к Бобу гитаристом (само знакомство еще «доаквариумное»). Сохранилась запись: Боб с Майклом поют «Пригородный блюз». Только в 81-м родился «ЗООПАРК!», вот когда Саша пришел…
- Александр Храбунов человек петрозаводский…
- Наш первый ударник Андрей Данилов тоже был оттуда, так что вначале половина «ЗООПАРКА» были петрозаводцы… Это, наверное, по аналогии с ленинградцами.
Сева ушел в зал - в перерыве он делится со зрителями последними рок-сплетнями. О том, как «Ария» приехала в Софию, а во всей Софии ни одного металлиста. Ну, пошли в магазин «Плиску» покупать и видят - там человек, а на нем пояс и браслет с заклепками. Потом этот человек пришел к ним на концерт. Оказалось, его фамилия - Кинчев. Кстати, о Кинчеве: на башлачевских концертах в Москве милиционеры к нему в очередь за автографами становились. На фуражке, говорят, распишитесь… А у «Зоопарка» пауза.
- Ох, и надоела эта музыка, - говорит кто-то, - Майкл, в чем это у тебя штаны?
Майкл мрачен: - В поезде.
- Майкл прекрасный семьянин, - это Сева уже,- меня, бывало, по неделе дома нет, а он всегда домой возвращается. Сын у него, первоклассник. «Включи, говорит, папа, Брюса Спрингстина».
- А лет Майклу?..
- Тридцать три. В апреле исполнилось. Как раз после «Ассы».
А в зале крутизна. Молодежь орет и улюлюкает. На авансцене особо экспрессивные, роняя аппаратуру, танцуют рок-н-ролл. Перед микрофоном - Майкл в темных очках, в паузах, жуя резинку, выплевывает в зал свою программную вещь: «Их называют гопники..».
Как ни парадоксально, фанатами «Зоопарка» зачастую оказываются герои его песен.
* «Майкл» - написание корреспондента газеты «Карелия».
«КОМСОМОЛЕЦ» 25.10.88 Петрозаводск НА ОЛИМПЕ - «ЗООПАРК» А.Спирин.
Как изменились времена! Еще четыре года назад по поводу «зоопарковского» альбома с названием «Белая полоса» мы могли много чего узнать из сердитых писем в газеты; особенно, помнится, поразило меня письмо пожилой женщины, которая альбома, естественно, не слышала, но, ссылаясь на возмущенное мнение «большинства», заявляла: «От ВИА с таким названием ничего, кроме пошлятины, ждать не приходится!» А ныне по результатам майского хит-парада ТАСС среди 89 долгоиграющих пластинок «На вершине Олимпа» оказалась впервые вошедшая в хит-парад группа «Зоопарк» с диском «Белая полоса». Здесь не место рассуждать о стереотипах восприятия, но вот что в этой связи любопытно: со времени распада «Битлз» прошло всего 18 лет, а многие подростки ныне вполне искренно недоумевают, за что у нас на всю катушку ругали «тишайшую» ливерпульскую четверку, ведь она как бы и не рок-группа, а так… эстрадный ансамбль.
…Итак, нашумевший в свое время альбом вышел пластинкой. Поставьте ее на «вертушку» и без предубежденности вслушайтесь в то, о чем поется. Вы погрузитесь в гущу жизни молодого человека, который изумлен «застойными явлениями» и которого не очень-то тянет в регламентированный мирок взрослых. И, послушав обе стороны пластинки, вы еще раз убедитесь, что жизнь молодых полным-полна драматизма (теперь, когда вы посмотрели «Легко ли быть молодым?», в этом никто не сомневается); тут одиночество на одного и вдвоем; тут мальчики и девочки, которым хочется любви и некуда деть себя в неприветливом городе; тут же и агрессивные гопники (в Москве их называют люберы), которые мешают жить; тут трогательная баллада «Когда я знал тебя совсем другой» - о выскочившей замуж девушке и незаметно для себя превратившейся в заурядную мещаночку; тут и лирика «Ночной гость», парафраз есенинского «Черного человека», но с благополучным - до слез - финалом; тут, наконец, программная «Песня простого человека», где Науменко спрятался под маской «такого, как все»: «Я обычный парень, не лишен простоты, я такой же как он, я такой же как ты, я не вижу смысла говорить со мной - это тоже самое, что говорить с тобой…», и нет там места для вопроса «зачем жить?», а раз нет, значит «так надо!» Об опасности появления таких «среднестатистических» людей с тревогой сказал недавно в «Литгазете» писатель Олег Попцов: «Коллективное «мы» поглотило «я», навязало ему принципы коллективной ответственности, коллективного интереса, мифического равенства «я - как все».
Словом, вы убедитесь, что альбом с «бородой» четырехлетней давности в целом не потерял своей актуальности с точки зрения содержания. Чего, к сожалению, нельзя сказать о форме. По качеству записи «Белая полоса» не уступает английским пластинкам… начала шестидесятых!
…Когда одного знаменитого физика спросили, что помогает ему в работе над созданием новой теории, он ответил: «Трудности». Этот ответ, думается, приложим к истории отечественного рока, в котором сегодня - в иных, конечно, масштабах - идут все те же процессы, что и в других искусствах: возвращение широкой публике как бы не существовавшего. Трудностей внешнего порядка у рок-музыкантов становится все меньше, и, может быть, не за горами то время, когда останутся лишь внутренние творческие проблемы.
Как бы то ни было, лидерство во всесоюзном хит-параде группы с веселым названием «Зоопарк» настраивает любителей молодежной музыки на мажорный лад.
«МОЛОДЕЖЬ СЕВЕРА». 15.5.88. «ЗООПАРК» В СЫКТЫВКАРЕ
- КАКИЕ СЕЙЧАС ОТНОШЕНИЯ С БГ?
- С Борисом дружим с 1973 года. «Все братья-сестры» делали половина на половину (половина вещей моих, половина его). Борис пригласил меня: давай запишем, чтобы остался документ. Потом он мне помогал в записи, подыгрывал на губной гармошке. Мы до сих пор на многих концертах играем вместе.
- ГОВОРЯТ, БГ УСТАЛ…
- Будьте любезны! Ничего подобного, совсем не устал. С идеями у него все в порядке. Просто он стал играть другую музыку.
- В СЫКТЫВКАР ВЫ ПРИЕХАЛИ СРАЗУ ПОСЛЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА ПРЕМЬЕРЕ ФИЛЬМА «АССА»…
Выступали три дня, играли вместе с Сергеем Рыженко. Снимались в фильме, который, вероятно, будет называться «Асса». Съемки велись во время премьерных концертов, все основано на импровизации… Снимались также «Аквариум», «Звуки My», «Браво», «Кино».
- СЕЙЧАС МНОГО ФИЛЬМОВ ПОЯВИЛОСЬ О РОК-МУЗЫКЕ. КАК ВЫ ИХ ОЦЕНИВАЕТЕ?
- Фильм «Рок» - это явление, «Взломщик» - просто странный фильм. «Алиса» почему-то ассоциируется только с уголовщиной, то же, кстати, было и в «Переступить черту».
- МЕТАЛЛ?
- Если кому-то нравится, пусть слушает. В любом случае предпочитаю бескомпромиссную музыку. Люблю то, что делает «Секрет». Ребята играют отличную веселую музыку. У нас нет больше таких команд для школьников. К «Наутилусу-Помпилиусу» прохладно относимся. Их творчество нам не близко. Это хорошо сделано, но это не наше. А вот «Алиса» - отличная группа. «Телевизор» мне нравится меньше.
- МИХАИЛ, ТЕБЯ ОБВИНЯЛИ В АСОЦИАЛЪНОСТИ. КАК ТЫ САМ СЕБЯ ОЦЕНИВАЕШЬ?
- Мы никогда не были асоциальными типами. Могли затрагивать темы, скажем так, непривычные для советской эстрады. Многие песни были от моего «Я», но не всегда это могло ассоциироваться со мной. Часто это были варианты каких-либо ситуаций. Есть песни о личных переживаниях. Как сам себя оцениваю? Ну, это слишком глобальный вопрос. Но асоциальным типом себя назвать, нет, не могу.
- О «ПАМЯТИ».., РОК - УГРОЗА РУССКОЙ НАЦИИ?
- Пошли они все в задницу… К этому относимся, как к любому проявлению шовинизма. Мы же не советуем С.Михалкову, как писать книги. Почему же он называет рок нравственным СПИДом? Почему считают, что те, кто слушает рок, неполноценны?
- И ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС. РОК-Н-РОЛЛ МЕРТВ?
- Рок-н-ролл как появился, так до сего года жив и здоров. И ближайшие лет 10-20 вряд ли перестанет существовать. Это уже классика. Мы до сих пор с удовольствием делаем ряд американских стандартов. Может быть, наша музыка и несколько консервативна. Она рассчитана на тех, кому за 20. Но вот у вас в Сыктывкаре на концертах много было тех, кому еще нет 20-ти.
- КАКИМ ТЫ БУДЕШЬ ЛЕТ ЧЕРЕЗ 20?
Не знаю, что будет через три месяца. Мы уже семь лет держимся. Что будет дальше, совершенно непредсказуемо. Мне сейчас 33, возраст Христа.
«КОМСОМОЛЕЦ ТАТАРИИ» 19 ноября 1989
- Сейчас довольно странное время, и этот год сложно очертить. Мы работали то лучше, то хуже. У многих советских групп, на мой взгляд, сейчас довольно трудный период. Когда мы работали полуподпольно, были полные стадионы, а теперь настало некое пресыщение, вроде все можно, и дышать стало легче, но интерес несколько упал.
- Может быть, это результат того, что бывшие дворники и сторожа стали профессиональными музыкантами, теми, кому их раньше противопоставляли?
- Думаю, что нет. Сейчас, когда можно петь почти обо всем, никто не понимает, о чем, собственно, петь. Образ героя, который был заложен в наших первых альбомах, себя не изжил, просто те остросоциальные песни сейчас уже не нужны, в газетах все это гораздо доступнее. Мы никогда не писали конъюнктурные песни, не высасывали их из пальца. У нас они идут от души, от сердца.
- Приятно, что Науменко предпочитает не писать песен вообще, чем заниматься конъюнктурой. Но когда же мы все-таки получим новый альбом?
- Мы собираемся записывать новую пластинку, даже, возможно, двойную. Это будет новый ударный материал. Я бы сказал, жесткий рок-н-ролл. Уже есть договоренность с музыкантами с мировым именем, и по известным причинам эти вещи мы еще не играем. Выход новой пластинки - это всегда большое событие для группы. Мы хотим ее сделать на высоком уровне, так что живем в ожидании прорыва.
- Означает ли жесткость, о которой ты говоришь, приближение к хард-року? Гитары у «Зоопарка» заметно потяжелели.
- Я не люблю хард-рок. Храбунов и Куликов более терпимо относятся к этому стилю, но рок-н-ролльная основа - по-прежнему, главное в нашей музыке.
- Каковы взаимоотношения в группе?
- Прекрасные. Я не знаю другой такой команды, где были бы такие дружеские отношения. Почти каждый день мы видимся. Если когда-нибудь и поругаемся в поездке, что бывает крайне редко, то это не более чем на два-три дня. За эти годы мы здорово при терлись друг к другу, и поэтому появляется та скупость на игру, которая придает конкретность, а конкретность - это всегда весомо. У «Зоопарка» есть имидж, свой небольшой слэнг. Как мы живем, так и играем. Стиль музыки соответствует стилю жизни. Не давно я разговаривал с Гребенщиковым, и он сказал, что по-дружески завидует отношениям в нашей группе.
- Как вы, наверное, завидуете по-дружески его работе в Америке?
- Да там просто нечего делать, можно только скататься туда туристом. Пластинка Бориса разошлась там в восьми тысячах* экземпляров. Я думаю, эту цифру не надо объяснять.
- Что происходит с рок-н-роллом, раз уж мы заговорили о Гребенщикове?
- Рок-н-ролл жив, и я думаю, будет жить еще долго. Просто сейчас в Союзе он перешел несколько на другую основу, когда людям дали возможность нормально работать. Но в то же время у него есть большая конкуренция со стороны таких групп, как «Ласковый май». Конкуренция между попсой и рок-н-роллом. Посмотрим, что получится дальше.
- Как это отражается на музыкальной палитре Ленинграда?
- У нас нет времени ходить на концерты, поэтому мы не особо следим за тусовками рок-клуба. Из новых групп я бы выделил «Спокойной ночи», «Время любить». Из более известных - «Ноль», «Объект насмешек». Но, повторяю, я мог что-то пропустить.
- Твои музыкальные основы - Джим Моррисон, Марк Болан…
- Да… Боб Дилан и многие другие. А вообще любимая группа - «Роллинг Стоунз», хотя их «Стальные колеса» восемьдесят девятого года показались мне неинтересными. Очень понравились последние сольники Кейта Ричардса и Дэйва Адамса.
- Майк, а кроме музыки есть еще что-то?
- Есть. Я очень люблю свою жену, а это очень важная вещь.
- А еще?
- Читаю плохие советские детективы пятидесятых годов и собираю бумажные самолетики. Майор Пронин - мой любимый литературный герой.
С. Пучков, О.Гаврилов
* - Майк здесь ошибся Тираж «Long Way Home» был намного больше (ред.)
«ЗНАМЯ ЮНОСТИ», МИНСК, 20 ИЮНЯ 1989.
… «Зоопарк» мастерски играет танцевальные рок-н-роллы и ритм-энд-блюзы. Но, пожалуй, более подробно надо остановиться на текстовой основе, которой Михаил Науменко уделяет особое внимание.
Песни М.Науменко - монологи мужчины о себе, о женщине, о браке, о самых простых вещах, без которых, тем не менее, нельзя представить себе жизнь. В его песнях сквозь весь мир суеты, серости, невезения, покрытый грустной пеленой иронии и сарказма, пробивается все-таки надежда на счастье, любовь, свободу, душевный порядок, как в темную комнату через маленькую щель - оплошность плотника - проникает тонкий, но насыщенный энергией лучик света.
«ВЕЧЕРНИЙ ЧЕЛЯБИНСК», 27ДЕКАБРЯ, 1990.
- Майк, «Зоопарк» можно назвать классической отечественной рок-группой?
- Я не знаю, можно ли нас назвать классической группой. Как-то неудобно о себе говорить. Хорошая группа - это точно.
- Что представляют из себя поклонники «Зоопарка»?
- Это люди немного постарше тех, кто любит «Алису» и «Кино», то есть в возрасте 23 - 25 лет.
- Бывший генерал КГБ О.Калугин в интервью «Комсомольской правде» заявил, что ленинградский рок-клуб был организован при непосредственном участии местного управления КГБ. Это и музыканты знали, с самого начала?
- Конечно, знали с самого начала, что рок-клуб создан КГБ. Им же так легче было всех нас контролировать, когда мы оказались вместе. Но они же ведь нам все и разрешили…
- Классический вопрос: Майк, не стары ли Вы для рок-музыки?
- Нет, конечно. Есть сколько угодно людей гораздо старше меня - и ничего, играют…
- А как насчет тех, кто пишет на эту актуальную тему? Назови любимое музыкальное периодическое издание в СССР?
- За неимением лучшего - «РОКСИ», «Иванов».
- Майк, назови самую надоевшую из собственных песен.
- Не знаю. Все песни ведь, как дети. Что тут скажешь?
- Волнуют ли тебя какие-нибудь общественные проблемы?
- Меня вот очень задевает, почему наша страна никак не может обойтись без всех этих партий. Жили бы себе просто, как нормальные люди.
- Кое-кто, получив представление о «Зоопарке» образца начала восьмидесятых, не ходит на сегодняшние концерты группы, опасаясь разочарований.
- Ну, по-моему, если что-то и изменилось, так это наша игра. Играть мы стали лучше.
- Назови молодые группы, которые тебе нравятся.
- Из ленинградских нравятся «Опасные соседи», «Ноль»,
- «Зоопарк» им как-то помогает?
- Кто б нам помог!.. Ну, в общем-то, помогаем. Приглашаем играть с нами на концертах, чтобы их заметили.
- Например?
- Ну, когда-то с нами группа «Кино» играла, из новых… с «Почтой» неоднократно выступали.
- Ну, а что хорошего можешь сказать о наших местных музыкантах?
- Так ведь я ж их не знаю. Я и ленинградский рок-клуб, честно сказать, плохо знаю, а уж челябинцев-то… Ну вот та группа, что перед нами играла, «Резиновый дедушка» - у них все было отлично. Ничего плохого не могу сказать… Вообще-то я очень ленивый человек и не хожу на все концерты у себя в Ленинграде, на которые мог бы сходить.
- Твоя любимая легенда о «Зоопарке»?
- О том, что мы еврейский народный коллектив.
- ???
- Ну, дело было в Тюмени в разгар антиалкогольной кампании году в 86-м или 87-м. После концерта подходит ко мне местный музыкант и говорит: «Майк, ты еврей?» Я начинаю отказываться, говорить, что он ошибается (я, вообще, против евреев ничего не имею, у меня много друзей евреев). Выпили мы с ним по одной. Он опять: «Майк, ты еврей». Я опять начинаю его разубеждать. Где-то через полчаса, когда мне уже все надоело, я ему говорю: «Парень, ты меня достал. Сознаюсь тебе. Да, мы еврейский народный коллектив. И фамилии наши, что на афишах, не настоящие». Он прямо спросил: «Правда? В самом деле?» Я ему: «Ну что я, врать тебе буду?» Тогда он заводит меня в ближайшую уборную и вытаскивает две бутылки коньяка (все вышеописанное происходило, напоминаю, во время разгула антиалкогольной кампании).
- С фирмой «Мелодия» у «Зоопарка» какие-то контакты еще будут?
- «Мелодия»? А знаешь, сколько я получил за запись пластинки «Белая полоса»? Две тысячи рублей. И это только за авторские права. А за саму запись ни я, ни остальные музыканты «Зоопарка» не получили ни копейки. Меня однажды один японский журналист пытал, сколько я получил за «Белую полосу». А пластинка наша была тогда как раз в союзном хит-параде на первом месте. Я долго отнекивался, мол, неудобно говорить… Так вот, когда он узнал точную сумму, он пришел в ужас и рассказал, что если у них в Японии какой-нибудь исполнитель или группа занимает первое место в хит-параде, то всю оставшуюся жизнь потом они могут существовать безбедно.
- Каково же в действительности настоящее и будущее «Зоопарка»?
- Ну вот, мы снялись в получасовом фильме «Буги-вуги каждый день». Фильм про нас, там мы и песни поем, но с сюрреалистическими отступлениями. Бельгия, Голландия, ФРГ закупили его на корню. Но будут ли или нет показывать его у нас - не знаю. Хотя фильм советского производства.
- А какие-то гастроли на Западе?
- На Западе мы никому не нужны! Насчет какого-либо интереса там к нашей музыке - это все ерунда. У них своего такого добра хватает. Это поначалу только интересно было - о, русские?! Что касается нас, группы «Зоопарк», то мы сейчас пытаемся до говориться о записи за рубежом.
Г.Галкин,
«ЛИТЕРАТОР», 24 АВГУСТА, 1990.
- Насколько ты ощущаешь ответственность за наше поколение, которое воспитал, во всяком случае, отчасти?
- Никакой ответственности. Этот вопрос мне задавали только в КГБ. Говорили, что я должен ощущать ответственность за все, что делаю. Никакой ответственности. Я развлекаю людей и ни какой ответственности за то, как они развлекаются дальше и что будут думать после концерта я не несу. Ну, какую ответственность не сет, допустим. Лев Толстой за «Войну и мир»?
- Есть некая разница между Львом Толстым и…
- Мной? Есть.
- …Между Львом Толстым и рок-н-роллом…
- Ты говоришь об ответственности художника и…
- Ни в коем случае. Я говорю об ответственности рок-звезды, человека-мифа. А миф, как известно, обязывает.
- Дело в том, что я себя считаю не звездой, а художником.
- А по-твоему, одно противоречит другому?
- Нет, можно быть художником и звездой, но прежде всего художником - человеком, который просто делает свои произведения. Если они кому-то нравятся, это всегда прекрасно. Вот на таком уровне идет разговор… И какую же ответственность может нести человек за то, что он делает то, что ему нравится? Понимаешь, все, что делается не на продажу, делается для себя. Всегда.
- Понимаю, но у рок-н-ролла самовыражение идет не только через музыку. Есть еще всяческий антураж, своя какая-то особая поэтика… Говорил же Дэвид Боуи, что первой рок-звездой был, в сущности, Гитлер…
- Гитлер был падло, и мне представляется, с поэтикой ничего общего иметь не может. Равно, как и с роком. Но звездой он, конечно, был, по всем признакам…
- Какое-то время полгорода «тащилось» от «Зоопарка». Ты должен был видеть, что что-то меняется, происходит, и ты играешь в этом роль?
- У меня никогда не было ощущения, что я играю роль человека, который что-то меняет. Это скользкий вопрос. Иллюзия, что мы можем что-то изменить музыкой, она пропала, ее ли и была вообще. И получается, понимаешь, что измениться ничего не может, но, конечно, хочешь, чтобы что-то изменилось… Знаешь, я себя, честно говоря, немного чувствую звездой, но не такой, как остальные… По-английски это называется «у нас свои люди везде». Где бы мы не выступали, всегда находятся люди, которые приходят за сцену, чтобы пожать руку, взять автограф, и ты знаешь, мне куда приятнее пожимать руку, чем давать автограф… Просто есть люди, которые нас любят, и это приятно. Я ведь не моралист. Ни в одной песне у меня не было и нет морали. Если где-то случайно получилось, то я публично у всех прошу прощения. И конечно, как звезда, я принадлежу своей публике, людям, для которых играю, но все остальное - это уж, извините, мое; как художник, как личность я - это я. И я не строю иллюзий. Все, что мы делаем - шоу-бизнес, индустрия развлечений. Моя работа - развлекать людей. Я выхожу на сцену, чтобы развлекать людей. И не вижу в этом ничего плохого.
- А Гребенщиков, утверждающий, что рок больше, чем просто песни…
- Это может быть больше для тебя, для меня, для каждого, сидящего в зале, но всегда есть люди, пришедшие развлечься, это их развлечение.
- Но ты можешь быть Бахом, а можешь…
- Мне приятнее оставаться Михаилом Науменко. Я за все отвечаю. И прекрасно то, что я получаю деньги за то, что я музыкант, а не сторож.
- Ты пытался выходить за пределы Союза?
- Там нечего делать.
- Именно потому, что наш рок нечто большее?
- Почему большее? Меньшее. У них есть свои отличные группы, зачем мы им нужны…
- В том, чтобы не стремиться на Запад, есть некоторый «другой» снобизм…
- Это не снобизм, это попытка реальной самооценки. Просто эти поездки никому не нужны. У нас у самих огромная страна. Ее еще пахать и пахать.
- Майк, скажи, положа руку на сердце, если бы не было рок-н-ролла, «Зоопарка», песен… Если все это вдруг перестанет существовать… Если забудут… Это трагедия?
- Да нет, трагедии в этом нет. Это было бы обидно, но у меня есть другие вещи в жизни. У меня есть жена, которую я люблю, есть о чем подумать, есть чем заняться, помимо группы «Зоопарк», которую я тоже очень нежно люблю. Но моя жизнь не кон чается на этом. Остается много другого, помимо рок-н-ролла… Есть еще многие вещи, которыми можно заняться в жизни.
К.Мурзенко.
«МОЛОДОЙ ЛЕНИНЕЦ», 8 СЕНТЯБРЯ, 1990, ВОЛГОГРАД.
- Расскажите о себе, о группе
Михаил: Я родился и вырос. Это о себе. Ну начали мы играть на разных инструментах… Группа появилась в 1981 году.
- Состав сильно менялся?
Михаил: Минимально. Были какие-то неизбежные жизненные обстоятельства, но в принципе, у нас стабильный состав.
- Значит, у вас единодушие и не возникает творческих разногласий?
Михаил: Конечно возникают. На каждой репетиции.
Валерий: Просто мы, как одна семья, мы дружим, хорошо знаем свои недостатки, постоянно дразним друг друга. Это, кстати, тоже залог стабильности в группе. Вот, Илюха, расскажи про негодяев всяких…
Илья Маркелов: А, да, американские социологи провели исследование. В малых коллективах для стабильности необходимо четыре ярко выраженных типа: лидер, негодяй, бука и козел отпущения. Так вот, лидер у нас, естественно, Майк, негодяев двое - это ритм-секция, то есть Кирилыч и бас-гитарист, бука - гитарист Шура, а я - козел отпущения, поскольку звукорежиссер.
- Вы помните свой первый выход на сцену?
Михаил: Это был анекдот просто, году в 75-м или в 73-м, в Ленинградском финансово-экономическом институте. Мы сыграли песню «Чайлд ин тайм». Я играл на бас-гитаре. Чуть не побили тогда.
- А как вы относитесь к зарубежным гастролям?
Михаил: Там рынок перенасыщен.
Илья: Если ехать по линии государства, оно заберет 90 процентов.
Михаил: Да не в деньгах дело. У нас многие знакомые ездили, ну играли на площади под дождем. Купили видеомагнитофон, вот счастье-то…
Валерий: А мы подумали и решили рискнуть. В декабре мы поедем в Аргентину…
Михаил: Я видик покупать не буду…
Валерий: …И в отличие от других, которые едут по контракту, мы решили открыть свое дело, чтобы возить другие команды: и роковые, и цыган, и другое…
- А что делать с гопниками, о которых вы поете?
Михаил: Ничего. Это, вероятно, необходимый слой для общества.
Валерий: Это генотип, который сам отомрет. Ведь эти группировки дурацкие грызут друг друга.
Михаил: Можно сказать коротко: на каждый «инь» есть свой «янь».
- Вы жили в отеле под названием «Брак»?
Михаил: У нас вся группа там живет, кроме Валеры.
- А бытовые проблемы?
Михаил: Они, конечно, есть - мы вот живем в коммуналке с женой и сыном. Я очень люблю свою жену, и это главное. Когда любишь, наплевать на бытовые проблемы.
- Довольны ли вы своей пластинкой?
Михаил: Нет, нас никто не спросил, когда она выходила, выкинули две песни.
- Та же история, что и с «Кино»?
Михаил: Да, и с «Кино», и с «Аквариуморм»
Валерий: И качество просто ужасное.
- Вы говорили, что концерт памяти Башлачева в Лужниках превратился в тусовку.
Михаил: Да, были собраны тысячи рублей, только куда они подевались, непонятно. Семья Башлачева ничего не получила.
Александр: Это элементарная спекуляция. В таких концертах есть что-то крайне лживое. Гораздо честнее собраться и помянуть человека с друзьями.
- А как дела сейчас в рок-клубе?
Михаил: Плохо. Нет рок-клуба. Известные группы работают сами по себе, а сотня-две молодых и никому не нужных тусуются там постоянно. Это тусовка, а не рок-клуб. Все, кранты.
- А как вы считаете, в каком состоянии советская рок-музыка?
Михаил: нет такого понятия - советская рок-музыка. Есть разные группы, которые делают разную музыку. Нет никаких границ. Разница только в языках, на которых пишутся песни.
Валерий: Я играл в Копенгагене с музыкантами. Там неважно, кто ты и откуда. Вот тебе палки, вот барабаны… и все сразу понятно. Рок-музыка - это вообще специфичная отрасль, она стоит отдельно во всем мире. Вот есть рок, и есть массовая культура…
Михаил: Рок-н-ролл это, в принципе, массовая культура.
Валерий: Майк, вот тут я готов поспорить. Это для каждого по-разному…
Михаил: Да, бывает, тебе что-то нравится, а вдруг это оказывается коммерческой музыкой.
Валерий: Вот, допустим, альбом Гарри Мура… Весь Запад просто рыдает над ним, по радио по всем программам. Но это же не поп-культура!
Михаил: Именно!
Валерий: Вот видишь? Он говорит да, а я говорю нет!
Александр: Границу трудно провести. Главное, найти параллели. То есть такие струны, которые затрагивают душу человека.
Михаил: Ой, красиво ты про струны сказал!
- А из молодых команд кто вам нравится?
Валерий: «Ноль». Отличная команда.
Михаил: Да, хорошая команда. Но мы, в общем, не ходим на концерты, мало знаем о молодых группах.
Александр: Вот, «Опасные соседи», они близки нам по здоровому, несделанному драйву.
Валерий: А «Чайф»? У них прекрасная фраза есть: «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень..».
Михаил: Да, тоже хорошая группа. И при этом наш коллектив ненавидит группу «Наутилус Помпилиус»
Александр: А мне нравится…
Михаил: Вот ренегат!
- А вообще, ваши музыкальные привязанности?
Михаил: они очень разные!
Валерий: Понимаешь, поскольку Майк пишет тексты, он в первую очередь обращает внимание на смысл песни. А мы, в общем-то, технари…
Михаил: Не прибедняйся!
Валерий: Нет, ну, поскольку я барабанщик, я в первую очередь естественно, обращаю внимание на барабанную партию. А вот Шура у нас металлюга.
Михаил: Да не металлюга он!
Валерий: Металлюга, я знаю! А как же, лишь бы запилить на гитаре! Майк - старый рок-н-роллер, я - старый хард-рокер, а басист у нас вообще…
Михаил: Уклонист!
Валерий: Нет, он любит интеллектуальные партии бас-гитары. Но вообще у нас большое взаимопонимание. Мы хорошо чувствуем друг друга. Понимаешь, Шуре можно глазом моргнуть, чтобы я сделал какую-то синкопу…
Михаил: Это трудно объяснить, но так получается.
Александр: Назови это таинством.
Михаил: Да, близко к тому, хотя я не люблю такие слова.
Валерий: Да Бог с ним, получается, и ладно. Народу нравится.
Михаил: И самое поразительное, что нам самим нравится.
- А как вы думаете, насколько сейчас серьезна проблема одиночества?
Михаил: А это у каждого своя проблема. Если хочешь создать себе такую - создашь. Не хочешь - не будешь одинок.
Валерий: Эк, завернул!
- А почему тогда так много одиноких людей?
Михаил: Они хотят быть одинокими. Это мазохизм в чистом виде.
Валерий: Так что ж я, по-твоему, мазохист, да? Я же не хочу быть одиноким!
Михаил: Ты? Ха-ха! Я был мазохистом в своем роде, тоже страдал от одиночества.
Валерий: Да! Вот я, например, страшно одинокий человек. Меня никто не любит…
Михаил: …А все только обижают.
Валерий: Да!
Михаил: Это естественно: ах, какой я одинокий, ах, как мне плохо, пусть будет еще хуже!
Валерий: А я в музыке с 16 лет и до сих пор ни семьи, ничего…
- Ну, собственно, я имела в виду не «официальное» одиночество, а душевное. Можно не иметь семьи и не чувствовать себя одиноким.
Михаил: Нет, кто поумнее, не будет сидеть и страдать, у него будут другие занятия…
Валерий: Он намекает на то, что я непроходимо туп!
Михаил: Есть ведь музыка, книги… все, что угодно!
Александр: Майк, ты неправ! Я думаю, что можно быть одиноким все время…
Валерий: Сказал Храбунов, у которого чудная жена и чудная дочь!
Александр: …Другое дело, как к этому относиться.
Михаил: Да, каждый сам выбирает, страдать или нет.
Валерий: Мне вот страдать не хочется, но страдаю. Смотрите, какой ужас!
Михаил: А мне не хочется, и я не страдаю.
Валерий: Да, с такой женой, Майк, было бы глупо страдать. Мне бы такую жену!
Михаил: Ха! Шиш! В общем, страдание - это не самое умное человеческое занятие.
- А вы склонны к самокопаниям?
Михаил: Не-е-ет, все! Когда мне было 19 лет, я понял, в чем смысл жизни, и все.
- И в чем же?
Михаил: Не скажу. А если начнешь копаться, такое можно выкопать…
Анна Гончарова.
«МОЛОДОЙ УЧИТЕЛЬ», ЧЕЛЯБИНСК 27 ДЕКАБРЯ 1990. «Динозавр из Зоопарка»
Классик отечественного рока Майк Науменко не любит шума, как в буквальном смысле, так и вокруг своего имени. Видно, поэтому информации о нем в прессе меньше, чем о других, хотя по заслугам Науменко в одном ряду с Гребенщиковым, Шевчуком, Макаревичем. Попробуем развеять флер таинственности? Итак…
- Майк, знакомо ли Вам чувство удовлетворения - не только творческого, но и собственной жизнью?
- В отдельные моменты оно посещает, конечно, когда сделал хорошую запись, отыграл отличный концерт. Но это что-то мимолетное, ускользающее. Самоуспокоение до добра не доводит. В жизни также - иногда хорошо, иногда похуже, как у каждого человека - волнами.
- У вас есть семья, дети?
- Есть семья, дом, жена.
- В ваших песнях угадывается кровная связь с Ленинградом. Вы коренной ленинградец?
- Да, я коренной ленинградец и, как все ленинградцы, патриот своего города.
- Как по-вашему, почему расцвет русского рока произошел именно в Ленинграде, хотя по предпосылкам больше условий для этого, вроде-бы, в Москве?
- В Ленинграде своя атмосфера, и есть нечто побуждающее к творчеству - люди, дома… Город особенный. Очень своя аура.
- Как вы искали себя, чем увлекались?
- Учился в институте на инженера-строителя, но ушел с пятого курса. Просто понял, что не могу, не хочу быть инженером. Родители, конечно, восприняли это без особого восторга (отец у меня тоже инженер, мать работала в дирекции центральной публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина). В музыкальной школе не учился - все само пришло, с помощью друзей и того колоссального количества музыки, что я переслушал. Работал сторожем очень долго. В ресторане работал музыкантом, но крайне непродолжительно. Мне очень не понравилось. А сейчас я музыкант, только музыкант, об этом запись есть в трудовой книжке. Лежит она в театре. Есть такой театр. «Под открытым небом» называется. Новая организация хозрасчетного свойства.
- Кроме музыки, стихов, вы еще что-нибудь пишете - картины, прозу?
- Житинский, ленинградский писатель (он выпустил книгу «Путешествие рок-дилетанта»), попросил меня заняться мемуарами. Собирается выпускать серию книг, там будет «История «Аквариума», «История «Зоопарка», еще что-то. Разговор будет вести один человек, официальный, а мы вкрапления будем делать. Я минимально пишу прозу, картины. Не так серьезно, как, скажем, Гребенщиков или Макаревич. У меня небольшие работы, под настроение. О жизни, о ситуациях.
- У вас, как у творческого человека, не было ощущения, что здесь вас не понимают? Возникало ли желание уехать, попробовать самовыразиться где-нибудь за границей?
- Мы там никому не нужны. В Западной Европе, Америке, музыкальный рынок перенасыщен, Россия там мало кого интересует. У Гребенщикова, например, пластинка там не пошла… Вот в следующем году нас в Аргентину пригласили - там, вероятно, можно будет попробовать. А насчет того, понимают меня или нет, если человек вслушивается и хочет что-то понять, то это всегда придет. А ее ли он воспринимает песню не так, как я бы хотел, то ради Бога! Важно только, чтобы его что-то затронуло, заинтересовало.
- Некоторые ваши песни исполняются не только «Зоопарком», но и другими группами, что, в общем-то, для рока редко. Чем это объяснить?
- «Буги-вуги», «Рок-н-ролл», действительно, исполняли другие группы. Например, «Секрет». Это песни ни о чем - веселые, незатеиливые, дурашливые. Этим и нравятся, наверное. А вообще-то, глупую песню гораздо сложней написать, очень трудно, чтобы это не было такой, знаете, ахинеей. Поэтому надо балансировать, выдерживать стиль. Стиль рок-н-ролла не позволяет быть совсем уж глупым
- Один ваш герой определяет круг своих привязанностей: «Я люблю «Аквариум», я люблю «Зоопарк», я люблю «Странные игры», я люблю «Кино»». Иных из них «уж нет, а те далече». В частности, о «Кино» хотелось бы спросить - одно время писали, что группа расформировалась, а сейчас слышно, вновь возобновила работу?
- Мне так же, как и герою этой песни, нравятся все перечисленные группы, хотя я не говорю, что я - тот человек, о котором песня. Да, создан фонд сына Цоя - Александра Викторовича. Были концерты в Ленинграде, в Москве, сборы от которых пошли полностью в этот фонд. Да и сам Виктор Робертович, думаю, был не бедным человеком.
- Музыканты «Кино», насколько мне известно, заканчивают (или уже закончили) запись, которую они начинали вместе с Виктором. Басист параллельно с «Кино» еще и в «Джунглях» играет. У Юрика Каспаряна жена - американская певица, он с ней ездит то туда, то сюда. Барабанщик тоже где-то будет играть, так что без работы никто не останется.
- Рок-музыканты говорят сейчас о кризисе жанра: мол, не о чем стало писать, все разрешено… Ваше мнение по этому поводу?
- О различных кризисах давно уже говорят, но тем не менее рок-н-ролл жив и будет жить! Хотя что-то такое есть, безусловно. Сей час несколько странная фаза, но, думаю, рок-н-ролл и на этот раз выкрутится, если столько раз умирал (вернее его хоронили) и не умер.
- Но не кажется ли вам, что рок становится чем-то элитарным, в основном молодежь сейчас слушает какие-то подделки: «Феи», «Ласковые май», где не надо думать.
- Рок не обязан быть дидактичным и напрягать кого-то на то, чтобы думать. Он состоит из другого. Тот, кто думает, и так будет думать, независимо от того, какую музыку он любит, можно быть неглупым человеком и слушать «Ласковый май» - ради Бога - как фоновую музыку. Я думаю, рок никогда не претендовал на поучительность. Более того, он всегда был честным и чистым искусством. А кого-то поучать, обличать, пальцем показывать - это, по-моему, не главное.
- Ваша группа входит в состав ленинградского рок-клуба. Дал ли он вам поддержку, в чем это выражалось?
- Зимой будущего года рок-клубу будет десять лет, и нашей группе столько же. Клуб оказал нам огромную помощь: аппаратурой, помещением для репетиций. Раньше там выдавали разрешение на концертную деятельность, литовали тексты (тогда еще нужно было литовать - все запрещалось), но запрещал рок-клуб крайне редко - помогал. В этом огромная заслуга почти бессменного президента Коли Михайлова, корреспондентов, которые на подпольную нашу прессу работали, и огромная честь и хвала, большое спасибо Комитету госбезопасности, инициатору создания клуба. В данном случае он не мешал, ему было удобней, что мы не сидим в разных местах, по подвалам, а сосредоточены в одном месте, на виду. Между музыкантами рок-клуба по сей день отношения очень дружеские. В отличие, скажем, от Москвы, у нас нет интриг, сплетен, склок. Бывает, конечно, что кто-то с кем-то поругается, но это так, без крайностей.
- А с кем дружит «Зоопарк»?
- С «Аквариумом» - миллион лет, затем с «Объектом насмешек», «Алисой», хорошей новой группой «Почта», с «Опасными соседями», с «ДДТ» у нас отличные отношения. Со всеми неплохо уживаемся, врагов нет.
- Обновлялся ли состав вашей группы?
- Минимально. Барабанщик был вынужден уехать из Ленинграда (закончил институт и уехал по распределению), второй барабанщик уехал в Голландию*… Были и дополнительные музыканты - саксофонист, клавишник… Но трое из четырех человек у нас стабильно играют, с первого концерта.
- Кстати, о «Зоопарке» давно ничего не было слышно, создается впечатление, что вам это не очень-то и надо - записываться, выходить на публику…
- Нет, это нужно, конечно, и у нас есть записи. В прошлом году мы снялись в получасовом фильме на Ленинградской студии документальных фильмов, написали музыку к нему. Есть в записях кое-какие концерты, в том числе студийные, но, видно, то, что записано, не получило распространения, и в январе мы начнем записывать новый альбом. Нам обещают студию (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить).
- Если вам вдруг придется оставить ваше занятие, чем вы еще сможете заниматься?
- Ой, да найдем чем, не пропадем. Я считаю, сторож - отличная работа. В этой работе привлекает одиночество, покой. Сидишь, читаешь массу книг…
- У вас есть любимые книги?
- Их очень много. Мне могут нравиться, например, Шиллер и Тургенев - совсем по разным причинам. У Тургенева нравится все, за исключением, пожалуй, «Стихотворений в прозе».
- Раз уж речь зашла о привязанностях - ваше любимое блюдо?
- Я совершенно всеядный человек. Единственное, не люблю сладкое и еще тушеную капусту - ненавижу просто. А вообще, в Ленинграде что дают, то и ешь. И будь счастлив, что есть хоть что-то по карточкам.
- Где вы любите отдыхать?
- Дома, лежа на диване. Я не люблю ездить, например, на юг - там очень много народу, и, знаете, этакое купеческое гулянье царит, что совсем не по мне. В Ленинграде по этой же причине не особенно люблю Невский. Там слишком большая тусовка. Лично мне нравятся места поспокойней.
- Вам приходится много ездить. Есть какие-то города, которые особенно запомнились?
- Какими-то периодами подолгу ездим, но бывают и простои. Отсюда в Киев поедем, а потом уж домой, встречать Новый год. Мы объездили все, начиная от Петропавловска-Камчатского, кончая Прибалтикой, за исключением, пожалуй, лишь Азии. Особенно запомнился Владивосток. Очень красивый город. И аудитория там веселая. Мы познакомились с прекрасными музыкантами.
- В Челябинске вы не в первый раз. Вероятно, дружите с наши ми музыкантами?
- Скорее, не с музыкантами, а с клубом филофонистов, с председателем клуба Валерой Сухановым, в частности, давно друг друга знаем.
- Если не секрет, сколько вам лет?
- О, много, 35 уже.
- Из них, наверное, лет 20 в роке?
- Что-то около того. С начала 70-х. До «Зоопарка» играл с группой «Союз любителей музыки рок», с «Аквариумом» (я не был членом этой группы, но играл там), с «Капитальным ремонтом», была такая группа.
- И последний вопрос: вас не смущает, что здесь придется играть на дискотеках?
- Нам очень нравится, когда люди под нашу музыку танцуют. Рок-н-ролл - это, в общем-то, танцевальная музыка. Кому нравится, тот слушает, кому нравится танцевать - пусть танцует. Все в порядке!
* - Е.Губерман
Ирина Богданова.
«КОМСОМОЛЕЦ», ЧЕЛЯБИНСК 21 ДЕКАБРЯ, 1990.
- Как ты относишься к призыву Сукачева идти назад в андеграунд, чтобы создавать новый некоммерческий рок?
- Это неплохая идея. Хотя не знаю, как она будет реально воплощаться. Что касается «Зоопарка», то мы всегда были группой андеграунда, хотя и не поем социальных песен.
- Я так понял, что вы недорогая группа в смысле гонораров?
- Здесь все зависит от того, где мы выступаем - или небольшой зал, или стадион - кто нас приглашает. Но в принципе группа «стоит» недорого.
- В твоей музыке очень ощущается влияние «черного» рок-н-ролла, но в группе негров-музыкантов вроде бы нет…
- Но мне с ними приходилось играть вместе… Если серьезно, то «черный» рок-н-ролл - моя старая любовь. И как может быть иначе, ведь Чак Берри, Литл Ричард - они вечны, без них нет рок-н-ролла.
- Твой старый друг Гребенщиков как-то спел: «Где та молодая шпана?… Ее нет, нет, нет..»., - тем самым дал понять, что не видит себе достойных преемников. А тебе нравится ли кто-то из нынешних молодых музыкантов?
- Ты знаешь, я очень ленивый человек, люблю полежать на диване, посмотреть телевизор и поэтому не хожу на концерты. Так что из молодых групп практически никого не слышал. А из уже относительно молодых мне нравятся питерские «Опасные соседи» и «Ноль».
- Может, ты тогда интересуешься политикой?
- Да, я три раза в день обязательно смотрю программу «Время», а если удается рано проснуться, то и «120 минут».
- И есть политические пристрастия?
- Я не могу понять одного: почему мы в нашей стране не можем нормально жить без политических партий. Просто жить.
В. Панов.
КРЫМСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ 23мая 1987 г. ЭПАТАЖ ИЛИ РЕАЛИЗМ?
…Идет второй час беседы с Майком. Впечатление: доступен, интеллигентен (подчеркиваю!), умеет настоять на том, что считает для себя стержневым, знает толк в литературе, искусстве. Не правда ли, некоторый контраст со сценическим «имиджем»?
- Когда ты сочинил первую песню?
М.Н.(смеется): Лет пятнадцать назад. Конечно, на английском и, конечно, а-ля «Битлз». Все мы рождены ими.
- А как бы ты определил свой стиль?
М.Н.: Я не сторонник формул в музыке. Пусть будет - рок-н-ролл. Или так: новый белый ритм-энд-блюз. Как видите, мои пристрастия в 50-х - 60-х годах.
- А если конкретнее?
М.Н.: Берри, Дилан, Коэн, Том Уэйтс, Спрингстин, «Роллинг Стоунз», «Кинкс», «Велвет», «Ти-Рекс». Из наших, ленинградских - Виктор Цой, конечно же, «Аквариум» - лучшая группа Союза. Из москвичей - «Звуки My». Это уникальное явление, словами не описать - надо видеть. Еще - Шевчук с «ДДТ».
- Короче, ты склонен к естественному звучанию?
М.Н.: Именно.
- Может быть, поэтому в твоем составе нет синтезатора?
М.Н.: Мы иногда используем его. Но звучит он у нас не так,
как, скажем, у «Крафтверк», а скорее, под орган. Есть сейчас и свой маленький хор, бэкграунд, из трех человек.
- Концепция группы?
М.Н.: Какая там концепция? Не относитесь к нам слишком серьезно. Спрашивают: «Почему «Зоопарк?» Отвечаем: «Слово понравилось».
- Твой традиционализм в урбанистическом соусе…
М.Н.: Потому что мы выросли и живем в Ленинграде. И музыка наша - музыка асфальта.
- Твои тексты, Майк. Их, ну, допустим, приземленность… Она-то, прежде всего и коробит некоторых…
М.Н.: Да, мы поем о реальных вещах. О нас с вами, какие мы есть на самом деле, а не хотим казаться в глазах других. Почему о так называемых негативных явлениях можно в полный рост говорить газетам, беллетристике, кино? А музыка - она что, должна только услаждать наш слух алыми розами? Скажите спасибо року - это он первым, до гласности, выкрикнул о вещах, которые мы сейчас именуем застойными.
- Слушай, Майк, а ведь ты лирик!
М.Н.: Еще бы. Скорее лирика, а не социальность - действительно мое. Здесь я часто пою о себе. Только не считайте, ради Бога, что во всех песнях я о себе. Большей частью - о других, хотя и через себя. Как писатель, который пишет от первого лица. Не путайте меня с моими персонажами.
- Так все-таки, существует ли рок-поэзия?
М.Н.: Бесспорно. Хотя меня смущает слово «поэзия». Я пишу тексты. Вместе с музыкой, где одно «тащит» за собой другое. Рок-поэзия… Она может казаться корявой, но по сравнению с поэзией, как таковой, порой более честная, откровенная, иронизирующая по поводу самой себя, пародирующая сама себя. В этом - специфика рока, которую так часто не понимают и не принимают. Свои тексты я не собираюсь печатать, я их могу только петь.
- Как ты относишься к Александру Житинскому?
М.Н.: У него есть замечательное качество - он не отвергает с порога то, что ему не по вкусу. Старается разобраться, признавая за каждым право на собственное мнение.
- Такая позиция тебе близка?