ИЗ СТАТЬИ «ВЕСЕННЯЯ ОПЕРА», УХО» 4, МОСКВА 1983

ИЗ СТАТЬИ «ВЕСЕННЯЯ ОПЕРА», УХО» 4, МОСКВА 1983

Акт 2. Смена лидеров. Хит парады областных газет и наблюдения за сейшенами наводят на мысль, что «Зоопарк» выходит вперед. Все, кто присутствовал на концерте 27 февраля под Москвой, не забудет в свой смертный час этого зрелища - лучшего сейшена в истории советского рока. Он продолжался до поздней ночи, музыканты свободно общались с публикой, исполняли вещи по заказу - такое трогательное единство, как разве что в старину, на концертах Высоцкого и Северного.

Это не мода, не продукт рекламы, а человеческое понимание и близость.

То, что произошло через месяц, в конце марта, послужило лишним доказательством особого положения М.Науменко в советской рок-музыке. В районе «Белорусской» выступали ленинградские группы, в том числе должны были пригласить и «Зоо», но устроители как-то случайно забыли вовремя позвонить и передать свое приглашение, поэтому в последний момент Майку пришлось обламываться с работы и срочно собирать группу. Тщетно. С ним приехал только ударник. Попросили подыгрывать гитариста «Пепла». Казалось бы, какая это группа? Огрызок от группы. Но в итоге зал слушал Майка наполовину стоя, рев заглушал 2-х киловатный аппарат, и хотя странный полу-«Зоопарк» выступал в середине концерта, в конце их приглашали на сцену и скандировали без конца: «Майка! Майка!» Только строгий приказ администрации разогнал фанов.

СТРАННЫЕ ДНИ

Странные дни отыскали меня,

Странные дни принесли с собой странные ночи и запах огня.

Кто был прав, кто был виноват?

Кто запер Рай и спустился в Ад?

Кто, кто, кто поставил мне детский мат

В эти странные дни?

Странные дни пришли, как туман,

Странные дни подарили мне горькую правду и сладкий обман.

Кто превратил твою воду в вино?

Кто вышиб двери и вышел в окно?

Кто, кто, кто, а не все ли равно?

Странные дни.

Зачем ты считаешь, кто сколько взял,

Кто сколько выиграл, кто все проиграл,

Кто взял все и ничего не отдал

В эти странные дни?

Странные ночи и странные дни,

Тусклые будни мерцают, как яростный праздник, как странные сны.

Нет сил думать, нет сил, чтобы петь.

Я прожил жизнь, я попался в сеть.

И я уже не боюсь умереть

В эти странные дни.

ГОРЬКИЙ АНГЕЛ

Ночь нежна. Свет свечей качает отражение стен.

Диско грохочет у меня в ушах, но мне не грозит этот плен.

Я ставлю другую пластинку и подливаю себе вино.

В соседней комнате Верочка с Веней.

Они ушли туда уже давно.

И я печально улыбаюсь их любви, такой простой и такой земной

И в который раз призрак Сладкой N встает передо мной. Когда-

то мы были вместе. Я вижу это словно сквозь стекло. Мы бьши

ближе многих других. Увы, это время прошло.

Но все сроки исполнились в срок, и каждый сыграл свою роль.

И я уже не говорю о разбитых сердцах, но я запомнил боль. Я

гляжу туда, где секунду назад еще стояла стена. Мой странный

гость - тень Сладкой N Смотрит сквозь огонь на меня.

Я знал других, но ее лицо я видел в своем лице.

Я знал все, что случится вначале, но кто мог знать, что нас ждет в конце.

И я летел так высоко, что сжег свои крыла,

И, падая вниз, я услышал звон.

Она сказала: «Это колокола».

И вот я здесь, и я еще жив, но я живу, как во сне,

И лишь видение Сладкой N - это все, что осталось мне.

Я видел горы, я видел моря, я был во многих городах.

Мне кажется, я знаю, что такое любовь, я знаю, что такое страх.

И слишком часто мне делали больно, я до сих пор не знаю за что.

Наверное, счастлив может быть только тот, кому не нужен никто.

Я одиноко курю, пуская кольцами дым, я уже не жду перемен.

Со мной остался только горький ангел -

Призрак моей Сладкой N.

КОГДА Я ЗНАЛ ТЕБЯ СОВСЕМ ДРУГОЙ

Когда-то ты жила рядом со мной,

И я был вхож в твой дом.

Я часто видел себя в твоих зеркалах,

Я любил играть с твоим котом.

Но время текло слишком быстрой рекой,

Ты не стала женой, я не стал звездой.

Но я часто вспоминаю те времена,

Когда я знал тебя совсем другой.

Ты верила в то, во что верить нельзя, Но ты

знаешь, тебе это шло. Ты видела свет, ты

писала стихи. Скажи, куда все это ушло?

Теперь ты стала чужой, Но твое число –

девять, твой цвет голубой. Я помню все это с

тех самых пор, Когда я знал тебя совсем

другой.

Ты помнишь, мы с тобой говорили о снах?

Теперь ты говоришь о деньгах.

Твой рот стал жестче, руки - смелей,

Но свет потух в твоих глазах.

Тебе нужна передышка, нужен покой,

Но на это наплевать тому, кто рядом с тобой.

Он очень мил, но он не знает о том,

Что когда-то ты была совсем другой.

Он приносит бутылки в гитарном чехле,

Он крайне доволен собой.

И вы проводите день в обсуждении того,

Кто стоит за чьей спиной.

И вы проводите ночь в ожидании дня.

День придет и уйдет, не оставив следа.

Я смотрю на вас и вспоминаю о том,

Что я когда-то знал тебя совсем другой.

Я посижу рядом с вами, я послушаю джаз

И даже поддержу разговор.

И когда, наконец, я захочу курить,

Ты прогонишь меня в коридор.

И когда соседи застучат за стеной,

Я посмотрю на часы, я пойду домой.

И дома я увижу сон о тех временах,

Когда я знал тебя совсем другой.

ПРИГОРОДНЫЙ БЛЮЗ N2

В который раз пьем с утра.

Что делать на даче, коли такая жара?

Минуты текут, как года,

И водка со льда льется, как вода.

И мы могли бы пойти купаться на речку,

Но идти далеко, да к тому же и в лом,

А у меня есть червонец, и у Веры - трюндель, И

Венечка, одевшись, пошел в гастроном.

В который раз пьем целый день,

Сидя на веранде, спрятавшись в тень.

Я подливаю пепси-колу в ром,

И всем наплевать на то, что будет потом.

И в пятисотый раз мы слушаем Дэвида Боуи,

Хотя Дэвид Боуи всем давно надоел.

И мы играем в дурака, и мы валяем дурака,

Ведь сегодня лето и нет других дел.

Вот уже вечер, а мы все пьем.

Венечка прилег, мы пьем с Верой вдвоем.

Странно, но не хочется спать.

Мы взяли с ней бутылку и пошли гулять,

И я сказал ей: «Вера, стало прохладно -

Давай пойдем к стогу».

Она сказала: «Не надо». Но пошла.

Она спросила меня: «А как же Сладкая N?»

Запечатлев на моем плече финальный укус.

И я ответил пространно: «Я влюблен в вас обеих,

И меня так сейчас достал все тот же пригородный блюз».

Она спросила меня как бы невзначай:

«А как же Венечка, он будет сердит?»

Я сказал ей: «Ах, какая ерунда, пойдем, заварим чай.

Знать ему зачем? Ведь он еще спит».

В который раз пьем всю ночь.

День и ночь, день и ночь, еще одни сутки - прочь.

Венечка проснулся и киряет опять.

Он спросил меня: «Тебе наливать?»

Я сказал: «Оставь назавтра, завтра будет новый день,

завтра все это будет важнее,

А теперь - я пошел спать».