Вспоминая Чаушеску…

Вспоминая Чаушеску…

Когда вышел фильм «Джек Восьмеркин — „американец“», и чиновников «не повесили и из партии не исключили», тут же поступило предложение из Госкино:

— А вот у вас был сценарий «Презумпция невиновности». Снимите нам это кино!

— Давайте!

И началось кино под названием «Презумпция невиновности». Но если бы я это снимал раньше, то это была бы бомба, а когда шел уже 1988 год, уже не так было. Однако люди интеллигентные поняли, что к чему, и про картину мне говорили всякие хорошие слова.

Меня с этой картиной послали в Румынию. Там было празднование советской власти, семидесятилетие Октября. Тогда еще был Чаушеску. Делегация состояла из артиста Садальского, артистки Ташковой, Госкино включило ее в делегацию. Она не снималась в этом фильме, милая женщина, хорошая актриса. И я во главе, как режиссер.

Мы высадились в аэропорту Бухареста, Садальский вытащил фотоаппарат и сфотографировал Ташкову. И тут же был арестован, фотокамера была отобрана. Случился скандал. «Оборонный объект» снимать нельзя. Мы пытались объяснить, что артист снимает артистку, а не оборонный объект, но нет… Кое-как удалось уладить эту проблему.

В первый же вечер состоялся показ фильма. Открытие кинонедели, посвященной Октябрю, проводилось в центральном кинотеатре города Бухареста. Привозят нас туда, у входа в кинотеатр десяток «мерседесов» с дипломатическими флажками. Это были послы всех соцстран. Когда мы зашли в кабинет директора кинотеатра, там сидел наш посол с женой и еще какие-то люди. Нас представили. Посол был само очарование. Он лучезарно улыбался, он был рад знакомству с режиссером и с артистами.

Послом был Тяжельников, бывший секретарь ЦК Комсомола. Но когда началась перестройка, он из всяких ЦК уехал послом в Румынию.

Потом был показ фильма и то, где для нас уже «поезд ушел», в Румынии пришлось как раз вовремя. Народ рыдал, встречал аплодисментами какие-то эпизоды этого фильма. Это было про них. Для нас это уже в прошлом, а для них — в настоящем. Я был очень рад, что так замечательно принимается картина.

После просмотра мы снова пришли в кабинет директора кинотеатра, но посол теперь в глаза не смотрел, отвернулся, и его жена тоже. И на встрече, и на проводах присутствовал корреспондент «Известий» в Бухаресте.

Он подошел ко мне:

— Хотите, я прокачу вас по Бухаресту, покажу, расскажу?

— Конечно!

Я у него спросил:

— А что это посол так скривился?

Он ответил так:

— Евгений Маркович, вы что, не понимаете? Это у нас перестройка — в России, а здесь никакой перестройки!

— А посол-то что?

— А посол кто? А посол — Тяжельников!

Мне было все равно, честно говоря. Даже было приятно: значит, точно мы попали! Ему было сильно неприятно, ему сильно не понравилось! Когда он лучезарно улыбался, он наверно думал: «Привезли картину, посвященную Октябрю, у режиссера „Аврора“ выстрелит, матросы пойдут в бой на Зимний дворец». А ничего этого не было. Купе поезда, где все друг друга предают и фальшивят, от начала до конца. Вот и все.

Замечательно сыграла Люба Малиновская в этом фильме. Артисты там все достойные были. Пастухов играл доктора, Юра Богатырев — директора, администратора играл Стас Садальский, начальника поезда — Куравлев, проводницу — Ирка Ракшина. Каждый был на своем месте, такая коммуналка советская в одном вагоне. Все было по делу. Поэтому румыны с восторгом все воспринимали. И много позже мне на «Мосфильме» сказал один мной очень уважаемый человек:

— Женька! Замечательное ты кино снял — самое то, и в самое время!

Он несколько раз, встречая меня, говорил:

— Я знал, что ты хороший режиссер, но чтобы вот так!..

Так он проникся.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.