Фредди Меркюьри Show must go on

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Фредди Меркюьри

Show must go on

Он был подвижным и переменчивым, как ртуть, – в полном соответствии с выбранным сценическим псевдонимом. Его энергетика и магнетизм заводили многотысячные стадионы, на сцене он был весь – буря и натиск, а в частной жизни зачастую страдал от мучительных приступов застенчивости. Он тратил миллионы на предметы роскоши и потрясающие вечеринки, приводившие в восторг и изумление даже самых искушенных звезд шоу-бизнеса, и всегда тянулся за чековой книжкой, узнав от знакомых или увидев в новостях по телевизору, что кому-то из обездоленных срочно требуется финансовая помощь. В его жизни, словно стеклышки в калейдоскопе, мелькали партнеры с брутальной внешностью дальнобойщиков, но большую часть огромного состояния он оставил хрупкой блондинке, своей первой любви, которая до его смерти была ему самым близким другом. Он вошел в историю как звезда хард-рока и при этом обожал классическую музыку и записал альбом с оперной дивой Монсеррат Кабалье. Но при всей бесконечной многогранности его личности, главное, что можно о нем сказать, – это то, что он был профессионалом высочайшего класса во всем, что делал. И еще – он верил, что шоу должно продолжаться, и оно продолжается сейчас, через два десятка лет после его смерти, и будет продолжаться – до тех пор, пока новые и новые поколения подростков по всему миру будут впервые открывать для себя волшебную музыку группы Queen и учить английский по ее текстам.

Фарух Балсара появился на свет за много тысяч миль от Великобритании – на экзотическом острове Занзибар у восточного побережья Африки, в семье чиновника Британской империи. Его родители, Джер и Боми, по происхождению были парсами – предки этой этнической группы бежали в Х веке, после вторжения арабов, из Персии и осели в Индии, где продолжали исповедовать зороастризм. В традициях этой древней религии растили и маленького Фаруха – впоследствии он будет использовать зороастрийскую символику в некоторых клипах Queen. Беззаботная жизнь на солнечном острове продолжалась до восьми лет, когда Фаруха определили в британскую школу-интернат Святого Петра в индийском городе Бомбее.

Именно в этой школе Фарух превратился во Фредди – одноклассникам было легче называть его английским именем. Позже новое имя приняли и в семье. Фредди хорошо учился, блистал спортивными успехами, занимался живописью и музыкой – брал уроки игры на пианино. Увлечение музыкой так его захватило, что он создал свою первую группу – The Hectics. Ребята много играли на школьных праздниках и вечеринках.

В 1964 году на Занзибаре разразилась революция, и семейство Балсара перебралось в Англию, обосновавшись неподалеку от Лондона, в городке Фултхем. Фредди, привыкшему к жаре, солнцу и восточной яркости красок и запахов, этот переезд дался нелегко. Однако, несмотря на дожди и туманы, Англия обладала одним серьезным преимуществом перед Индией и Занзибаром – именно здесь раскручивался вихрь рок-н-ролла, который очень скоро подхватил и будущую звезду. Но сначала была учеба в колледже искусств, по окончании которой Фредди получил диплом по специальности «искусство и графический дизайн». Однокурсники вспоминали о Фредди как о достаточно скромном и тихом молодом человеке, который выделялся разве что тем, что очень похоже изображал своего кумира Джимми Хендрикса, используя линейку вместо микрофона (позже Фредди говорил, что именно Джимми и еще Лайза Минелли больше всего повлияли на формирование его сценического имиджа).

В колледже Фредди подружился с Тимом Стафеллом, который тоже серьезно увлекался музыкой и играл на бас-гитаре в группе Smile, вместе с гитаристом Брайаном Мэем и ударником Роджером Тейлором. Как-то раз Тим привел Фредди на репетицию – и тот был очень впечатлен как уровнем звука, которого удалось достичь группе, так и виртуозностью сольных гитарных партий Брайана.

Послушав Smile, Фредди окончательно понял, что тоже хочет играть в рок-группе, и прошел успешное прослушивание на место вокалиста в пару групп, которые оказались совсем не долговечными. Параллельно, даже не попытавшись устроиться по специальности, Фредди зарабатывал на жизнь тем, что на пару с Роджером Тейлором держал на кенсингтонском рынке ларек, в котором продавал подержанную одежду и свои рисунки. Удача по-настоящему улыбнулась ему в 1970-м, когда Тим Стафелл ушел из Smile и Фредди занял его место. Вскоре, по инициативе Фредди, у группы поменялось название на более яркое и запоминающееся. «Я придумал название Queen. Оно простое, но в нем есть очевидное величие – и звучит оно отлично. Очень сильное, универсальное и непосредственное. В нем был огромный потенциал для визуализации и самых различных интерпретаций. Я, безусловно, был в курсе гомосексуальных коннотаций, но они представляли собой лишь одну грань», – вспоминал потом Фредди.

В начале 1971 года, перебрав множество бас-гитаристов, музыканты наконец остановились на самом достойном – Джоне Диконе, – и группа приступила к записи первого альбома. Вскоре после этого Фредди сменил фамилию на Меркьюри, и история группы Queen началась.

Успех пришел к ним не сразу. Первый альбом не выстрелил ни одним хитом, критики тоже отнеслись к нему весьма прохладно. Но музыканты не сдавались. Многочисленные концерты в лондонских клубах делали свое дело – группу постепенно начали узнавать. Во втором и третьем альбомах уже появились заметные хиты, которые крутили по радио, а в 1975 году вышел судьбоносный альбом A Night at the Opera, до сих пор считающийся одним из самых выдающихся, цельных и оригинальных в истории музыки. После его появления уже никто в мире не сомневался в том, что на музыкальном небосклоне зажглась новая и весьма яркая звезда. Тон альбому задавала экспериментальная и незабываемая Bohemian Rhapsody – столь сказочного смешения стилей история рок-музыки еще не знала. На ее запись с бесконечными переделками у Фредди ушло три недели. Руководство звукозаписывающей студии EMA было в ужасе – они думали, что и из-за длины (шесть минут – очень много для поп-песни), и из-за сложности восприятия сингл будет обречен на провал. Однако результат оказался прямо противоположным – песня мгновенно вскарабкалась на вершину английского чарта и удерживалась там в течение девяти недель.

«Богемская рапсодия» примечательна также тем, что с нее началась история производства музыкальных видеоклипов. Интересно, что произошло это случайно. Группа не успела сняться для популярной музыкальной передачи, участие в которой гарантировало хорошие продажи пластинок, и в итоге попросила режиссера Брюса Говерса снять рекламный фильм, в котором музыканты исполнили бы одну из своих песен. На съемки такого «фильма» ушло 5 тысяч фунтов – по тем временам неслыханные деньги. Это был первый музыкальный клип в истории. С тех пор Queen непременно снимали клипы на все свои хиты, воплощая в них самые смелые, яркие и неординарные идеи. Чего стоит лишь I Want to Break Free, в котором не только блестяще удалось спародировать героинь популярного в Британии сериала, но и воплотить образ фавна Нижинского, о чем Фредди давно мечтал. Вообще, к клипам Фредди относился так же, как к музыке, то есть с позиции перфекциониста и экспериментатора: постоянно пытался добиться совершенства и никогда не повторял уже найденных решений.

В чем же заключался – и заключается – секрет неувядающей по сей день популярности группы Queen? Конечно, здесь нельзя говорить о каком-то одном факторе – их множество. Все участники Queen были исключительно одаренными музыкантами: каждый из них принес в актив группы не один блестящий хит, а стиль игры на гитаре Брайана Мэя был визитной карточкой группы в неменьшей степени, чем удивительные вокальные данные Фредди Меркьюри. И все они не боялись экспериментировать, постоянно удивлять поклонников чем-то новым, не стоять на месте. Им было тесно в рамках одного жанра – и они даже не пытались себя ограничивать какими-либо рамками. Как сказал однажды сам Фредди: «Не люблю, когда вешают ярлыки. Они на мне все равно не держатся. Музыка должна быть открытой дверью». И еще: «Люблю делать что-то новое. Иначе в чем смысл нашей работы? с таким же успехом можно тиражировать старые записи». Музыканты постоянно экспериментировали с различными стилями, включая в рок-музыку элементы оперы, фолка, фанка, водевиля, электроники, и в то же время постоянно оставались сами собой, были узнаваемы и любимы.

Ну и конечно, не последним фактором успеха группы была ярчайшая харизматичность ее вокалиста: его мощный голос, неподражаемый имидж – пластика, жесты, невообразимые и порой шокирующие костюмы; умение наэлектризовать своей энергетикой огромные стадионы зрителей – сам Фредди называл это взаимодействие с поклонниками живым общением. Концерты неизменно превращались у него в яркие театрализованные шоу, где он выступал не только как музыкант, но и как актер. Дэвид Боуи как-то отозвался о нем: «Фредди пошел дальше всех остальных рок-исполнителей, прибегавших к театральным эффектам, – он перешел черту. И, конечно, мужчины в трико всегда вызывают у меня восхищение. Я видел его на сцене всего один раз – и он, как говорится, из тех, кто держит аудиторию на ладони». Сам Фредди так отзывался о своем состоянии во время концертов: «Для меня играть перед большой толпой – состояние непревзойденное. Когда я завожусь, прийти в себя могу лишь через несколько часов».

За двадцать лет существования группы музыканты дали семьсот концертов по всему миру, но самым, наверное, знаменитым и триумфальным было участие в благотворительном концерте Live Aids в 1985 году, когда толпа в 72 000 человек хлопала, пела и раскачивалась в унисон, словно одно огромное живое тело. Двадцатиминутное выступление Queen на этом концерте было признано группой музыкальных экспертов самым грандиозным живым выступлением во всей истории рок-музыки. Продажи пластинок и видеозаписей группы, а также сольного альбома Фредди тут же увеличились в несколько раз; завоевав огромный пласт молодежной аудитории, группа вновь вознеслась на самую вершину всемирной популярности. В следующем, 1986 году, Queen объехали с гастрольным туром всю Европу, собрав на завершающем концерте в Англии трехсоттысячную аудиторию. Фредди выступал в тяжеленной темно-красной бархатной мантии, отделанной горностаем, золотом и обшитой шелком; в инкрустированной камнями короне – настоящая рок-королева. Никто не знал тогда, что это будет последний концерт в истории Queen и жизни Фредди Меркьюри: он был уже смертельно болен.

Но выступления на переполненных стадионах, зажигательные шоу, экстравагантные сценические костюмы – это все внешняя сторона Фредди Меркьюри. Что же скрывалось за блестящим фасадом шоумена и рок-звезды? Сам Фредди говорил о себе: «Когда я выступаю, я экстраверт, но внутри я совершенно другой человек». Многие его личные знакомые и друзья утверждали, что на него периодически нападали приступы застенчивости и неуверенности в себе. Один из продюсеров группы, Рейнхольд Макк, вспоминал, как Фредди волновался перед тем, как пообщаться с небольшой компанией детей, собравшихся на день рождения старшего сына Макка. Тот попросил музыканта выйти к ребятам в знаменитом красном трико с зелеными «глазами» и огромным вырезом (этот костюм можно увидеть в клипе It’s a Hard Life). Он буквально мерил шагами комнату и уговаривал себя: «Я сделаю это».

А вот что вспоминала другая его хорошая знакомая, американский пресс-секретарь группы Брин Бриденталь: «Вне сцены он мог быть таким же взрывным, как и на сцене, а мог быть тихим и застенчивым. Он был сильным и ранимым одновременно. Иногда где-нибудь в ресторане полностью доминировал в компании, рассказывая потрясающие смешные истории. В другой раз мог сидеть, совершенно незаметно, в уголке».

И это было не единственным противоречием в характере Фредди – казалось, он весь из них был соткан. Характерно в этом плане его отношение к своему звездному статусу. С одной стороны, он его весьма ценил, холил и лелеял. Так, однажды Фредди отказался выезжать из какого-то маленького американского городка на обычном такси – ждал, пока ему подадут полагающийся звезде такого масштаба лимузин. А в другой раз, во время гастролей в Будапеште, поселился в номере-люкс, который предназначался для глав государств и членов королевских фамилий и был таким огромным, что остальные участники группы при шли на него посмотреть, как на экскурсию. «Все люксы одинаковые, но некоторые более одинаковые, чем другие», – переделал Фредди знаменитую цитату из Оруэлла. «Да уж, этот хренов номер более одинаковый, чем мой», – ответил ему тогда Роджер.

Но с другой стороны, при всей этой очевидной «звездности», Фредди отнюдь не относился к окружающим его людям, в том числе и к обслуживающему персоналу, как к грязи под ногами; напротив, как правило, был очень внимательным, добрым и отзывчивым. Практически все знакомые, включая завзятых гомофобов, как правило, его любили – он умел обаять людей. Тони Пайк, владелец отеля на Ибице, в котором Фредди полюбил отдыхать в последние годы своей жизни, вспоминает, как волновался перед первым приездом рок-звезды, боясь, что тот окажется взбалмошным и капризным. Появившись в отеле, Фредди первым делом заявил, что ему не нравится слишком низкий потолок. Пайк возмутился и хотел было сказать, что подобных замечаний не потерпит даже от знаменитого Фредди Меркьюри, как вдруг Фредди рассмеялся, махнул рукой и сказал: «Шутка». Сразу после этого они подружились. Вот какие воспоминания остались у Пайка о поведении регулярно отдыхавшей у него звезды: «Несмотря на то что Фредди любил веселить, он был довольно стеснительным. Он никогда не навязывал свое мнение окружающим, скорее наоборот – готов был уступить. Он также был очень внимателен к простым людям. Люди его положения обычно не обращают внимания на повседневные заботы окружающих. Фредди был совсем другим. Он помнил имена всех, с кем встречался, даты их рождений и род занятий».

Коллекции картин, японские произведения искусства и карпы кои, шикарные сервизы ручной работы, изящная китайская мебель, дрезденские куклы – о грандиозных покупках Фредди Меркьюри ходили легенды. «Когда настроение паршивое, я отправляюсь по магазинам и трачу кучу денег. Точно так же, как женщина покупает шляпку, чтобы поднять себе настроение», – говорил он. Самым, пожалуй, знаменитым его приобретением стал особняк эпохи короля Эдуарда в Кенсингтоне. Дом отделывали в течение пяти лет, прежде чем Фредди в нем поселился. В спальне, объединенной из трех комнат, стояла кровать, в которой могло поместиться шесть человек. С помощью приспособления из сотен лампочек и пульта можно было сделать освещение, имитирующее любое время суток. Звезды на ковре ручной работы загорались, как только на них попадал свет. Роскошные ванные были отделаны мрамором разных цветов. На стенах висели картины из личной коллекции Меркьюри: импрессионисты, Шагал, прерафаэлиты. Но Фредди не был бы Фредди, если бы тратил деньги только на себя. В мире шоу-бизнеса, возможно, не было более щедрого человека, чем он. «Я никогда не перестану делать подарки. У меня столько друзей! Я люблю видеть улыбки на их лицах», – говорил Меркьюри. Однажды он потратил в парфюмерном магазине пять тысяч фунтов – на духи, которые подарил всем знакомым женщинам. А в последний год жизни на миллион фунтов купил дома для самых близких друзей.

«Скука – самая распространенная болезнь в мире», – любил говорить Фредди, и уж кто-кто, а он знал, как с ней бороться. Балы и вечеринки Меркьюри поражали своим размахом и шиком даже привычных ко всему и пресыщенных звезд – Фредди умел устроить настоящий праздник. Вечеринки были, как правило, тематическими. На одну, допустим, все мужчины должны были явиться в женских платьях, на другой все гости расхаживали в экзотических шляпах, на третьей – в шортах и т. д. Но каждая непременно содержала три обязательных элемента: секс, наркотики и рок-н-ролл. Рок-н-ролл зачастую выдавал сам хозяин, выскакивая на импровизированную сцену; секс обеспечивался роскошными сеансами стриптиза; наркотики, которые употреблял и сам Фредди, распространялись свободно и бесплатно – так, на одной из вечеринок карлик разносил огромные чаши, наполненные кокаином. Одна из самых зрелищных и шикарных вечеринок состоялась на день рождения музыканта в 1987 году на Ибице – он тогда уже знал, что смертельно болен.

Специально нанятый самолет доставил гостей на остров, где залпы салюта высвечивали в небе имя Фредди, а танцовщицы фламенко крутились в огненном танце. Шоу должно было продолжаться.

О личной жизни Фредди до того, как он умер, было известно исключительно на уровне слухов и новостей в таблоидах. Сам музыкант о ней предпочитал не распространяться, уклоняясь от чересчур откровенных вопросов журналистов – впрочем, он вообще крайне не любил давать интервью. При этом от друзей и многочисленных знакомых он свои предпочтения совершенно не скрывал. «Я могу переспать с кем угодно, – признавался он. – Бывают дни, когда я живу только сексом». В Мюнхене, где он провел несколько лет своей жизни в первой половине 1980-х, он больше всего любил бывать в районе «Бермудский треугольник» – средоточии гей-баров и клубов, посетители которых так и липли к знаменитому музыканту. По словам друзей, у него были сотни партнеров – больше всего он предпочитал брутальных усатых мужиков с внешностью водителей грузовиков. Сексуальная неутомимость однажды даже стала темой вечеринки по случаю очередного дня его рождения – в этот день все гости дарили ему секс-игрушки. Помимо случайных связей, бывали у Фредди и бурные романы, впрочем, как правило, непродолжительные. Так, например, в Мюнхене он сначала без ума влюбился во владельца ресторана Винни, но вскоре променял его на Джима Хаттона – своего последнего партнера. Кто знает, остался бы Джим последним, если бы не болезнь Фредди? Впрочем, сейчас бессмысленно об этом гадать, тем более что Джим проявил себя как преданный и любящий человек, исполняя последние годы при угасающем Фредди роль сиделки, и находился с ним до самого конца.

При всей бурной сексуальной жизни с мужчинами, самые прочные и продолжительные отношения связывали его с Мэри Остин, которая сначала была его девушкой – они прожили вместе семь лет, – а затем, после того как Фредди окончательно определился с ориентацией, превратилась в самого преданного и близкого друга. Фредди посвятил Мэри одну из самых проникновенных своих баллад Love of My Life. Они очень заботились друг о друге и даже после прекращения любовных отношений виделись практически каждый день: Фредди купил ей большую квартиру в нескольких минутах ходьбы от своего дома. Фредди говорил о Мэри: «Все мои любовники спрашивают меня, почему они не могут заменить мне Мэри. Но это просто невозможно. Она – мой единственный друг, и мне не нужен никто другой. Она была фактически моей женой. Мы верим друг в друга, и этого для меня достаточно». А вот что говорила Мэри после его смерти: «Он всегда был для меня защитой. По-настоящему я осо знала это лишь тогда, когда его не стало. Что бы ни случалось, он говорил: “Не волнуйся, дорогая! Все наладится”.

Он всегда меня поддерживал. Когда он уже знал, что у него СПИД и что жить ему осталось мало, случалось, мы подолгу беседовали, когда он говорил мне: “Пойдем посидим. Мы не знаем, сколько времени у нас еще осталось”». Фредди стал крестным отцом старшему сыну Мэри Ричарду и оставил ей в наследство большую часть своего состояния, включая особняк в Кенсингтоне и 50 % доходов с продаж всех его записей.

Свою болезнь, которую, по утверждению Джима Хаттона, ему официально диагностировали весной 1987 года, Фредди до последнего держал в тайне. Хотя слухи, конечно, ходили самые упорные, ведь поводов было достаточно: в последние годы он резко изменил стиль жизни, укрывшись от всего мира в своем особняке; Queen прекратили свои выступления; наконец, бывший менеджер музыканта продал в таблоид The Sun откровения о личной жизни Фредди, включавшие упоминание о том, что двое его бывших любовников уже умерли от СПИДа. Даже остальные музыканты Queen узнали правду не сразу, а только за несколько месяцев до его смерти. Все знакомые, которые общались с Фредди перед смертью, в один голос утверждали, что он держался очень мужественно и стойко. Все последние силы отдавал работе – в результате удалось записать последний альбом Innuendo с лебединой песней The Show Must Go On и снять два клипа, в которых Фредди выглядит бледной тенью себя прежнего. Официальное заявление о болезни музыканта было сделано за сутки до его смерти 24 ноября 1991 года. В нем говорилось о передаче всех прав на «Богемскую рапсодию» фонду Терри Хиггинса, который занимается борьбой со СПИДом. Через полгода после смерти музыканта был также создан фонд The Mercury Phoenix Trust, собравший миллионы фунтов на борьбу с этим страшным заболеванием.

На похоронах музыканта присутствовали только родные и близкие. Церемония прощания прошла по зороастрийскому обряду – за исключением кремации, которую зороастризм не одобряет. О том, где хранится прах Фредди, знает только Мэри Остин – таково было его пожелание. Впрочем, у поклонников музыканта есть куда положить цветы в память о кумире – в 1996 году в швейцарском Монтрё, на берегу Женевского озера, поставили памятник, изображающий Меркьюри в его привычной концертной позе с микрофоном и воздетой вверх рукой.