ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
Глубокой осенью 1922 года пароход «Обер-бургомистр Хакен» увозил из России «цвет нации»: большую группу философов, ученых и литераторов в Германию. В числе прочих навсегда покидали родину Иван Александрович Ильин и его жена Наталья Николаевна. Они оказались не нужны новой России.
Понадобилось более 70 лет на то, чтобы Россия осознала глубину потери.
Третьего октября 2005 года в Свято-Донском монастыре завершилась Национальная акция примирения и согласия — освящение Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II закладного камня на месте будущей часовни в память о жертвах гражданских смут и братоубийственных распрей в Отечестве. В некрополе монастыря были погребены останки генерала А.И.Деникина, философа И.А.Ильина и их супруг. В том же 2005 году в России было собрано и переиздано 23 сборника трудов Ильина и снят фильм «Завещание философа Ильина»[1].
В мае 2006 года в Россию вернулся архив великого русского философа XX века Ивана Ильина. Иван Александрович завещал хранить свой архив за рубежом до тех пор, пока в России не закончится большевистский режим. Отныне наследие русского мыслителя — 37 коробок с рукописями, машинописными черновиками, личными вещами, фотографиями, книгами, картинами — будет храниться в библиотеке МГУ.
Родился Иван Александрович 28 марта 1883 года в Москве в дворянской семье. Жили Ильины тогда на углу Ружейного переулка и Плющихи. Его родители: отец — Александр Иванович Ильин, присяжный поверенный округа Московской судебной палаты, губернский секретарь: мать — Екатерина Юльевна, урожденная Швейкерт. Ее отец врач Ю.Ш. фон Штадион (Ю.Швейкерт) эмигрировал в Россию из Германии в 1830 году. (Его имя Ильин возьмет в качестве псевдонима для публикации некоторых своих работ на немецком языке.) Дед по линии отца строил большой Кремлевский Дворец, затем был его смотрителем и комендантом. Он был довольно близок к царской семье, крестным его сына (будущего отца философа) был Александр II.
Родители И.А.Ильина были люди образованные и очень религиозные. Они стремились дать сыну хорошее воспитание и образование. Проучившись пять лет в Пятой Московской гимназии, Ильин перешел в Первую Московскую гимназию, среди учеников которой были П.Н.Милюков, Н.С.Тихонравов, Вл. Соловьев и др. По воспоминаниям одного из одноклассников, Ильин ничем особенным, кроме громкого голоса и широкой непринужденной жестикуляции, не выделялся. Никто и предположить не мог, что делом его жизни станет философия.
В 1901 году он закончил гимназию с золотой медалью. Получил прекрасное классическое образование — в частности, владел французским и немецким, а также изучил церковно-славянский и греческий — и возможность продолжить образование в Московском университете. Пятнадцатого июля того же года он подал прошение о зачислении его на юридический факультет (при том что, учась в гимназии, мечтал о филологическом). Естественно, был зачислен, и изучал право под руководством выдающегося философа- правоведа П.И.Новгородцева, который сумел пробудить у молодого Ильина интерес к философии.
Первые кандидатские сочинения Ильина были посвящены именно философии права: «Об идеальном государстве Платона», «Об учении Канта о „вещи в себе“ в теории познания». «О наукоучении Фихте Старшего издания 1794 года», «Идея конкретного и абстрактного в теории познания Гегеля», «Проблемы метода современной юриспруденции» и др. Особое внимание его привлекала философия Гегеля. Именно как специалист по творчеству Гегеля он приобрел известность в начале своей научной карьеры.
Окончил университет Ильин, так же как и гимназию, блестяще — был удостоен диплома первой степени. В сентябре того же 1906 года на заседании юридического факультета князь Е.Н.Трубецкой предложил оставить талантливого выпускника при университете для подготовки к профессорскому званию. Предложение было поддержано. Ильин остался на кафедре в научной школе П.И.Новгородцева, где вместе с ним трудились Марк Вишняк, в дальнейшем оставивший научную деятельность, и А.Н.Алексеев, ставший крупным правоведом и философом.
1906 год в жизни Ильина ознаменовался еще одним важным событием — женитьбой. Женился он на Наталье Николаевне Вокач. Она была образованной женщиной, близкой ему по духу: занималась философией, искусствоведением, историей. Молодая семья жила бедно. Зарабатывали только переводами: ни он, ни она не хотели жертвовать временем и силами, оставляя их для занятий философией. Семейный бюджет был расписан очень точно, вплоть до того, сколько денег в месяц они могут потратить на извозчика. Концерты и театр были для них непозволительной роскошью — при всей страстной любви Ильина к музыке и Художественному театру. По воспоминаниям родственницы Натальи Николаевны, Евгении Герцык: «…она нею жизнь делила симпатии мужа, немного ироничная к его горячности. Он же благоговел перед ее мудрым спокойствием»[2].
Первым серьезным совместным трудом Ивана Александровича и Натальи Николаевны стати перевод работы Г.Зиммеля «О социальной дифференциации» (1908), книги Эльцсбера «Анархизм» и двух трактатов Руссо, которые им не удалось издать. В дальнейшем Ильин посвящал жене все свои основные труды.
В 1909 году Ильин сдал экзамены на степень магистра государственного права, был утвержден в звании приват-доцента после нескольких пробных лекций и начал преподавание на кафедре своего учителя П.И.Новгородцева, кафедре энциклопедии права, истории философии права. В то же время он начал читать лекции на женских юридических курсах и вести там семинары.
В 1910 году стал членом Московского психологического общества, в «Вопросах психологии» была опубликована его первая научная работа «Понятия права и силы». В университете приступил к чтению нового курса. Началась серьезная авторская работа. Научные журналы публиковали его первые труды.
В то время молодые преподаватели российских университетов обыкновенно получали возможность поехать за границу на научные стажировки. Ильин вместе с женой провел два года в Германии, Италии и Франции. Он работал в университетах Гейдельберга, Фрейбурга, Геттингена, Парижа, выступал с докладами на семинарах Г.Риккерта, Г.Зиммеля, Д.Нельсона. Э.Гуссерля. В общении с этими выдающимися философами Ильин постигал феменологический метод. В Берлинском университете он начал работу над диссертацией о философии Гегеля. Работая над ней, вышел далеко за рамки обычных требований к такого рода текстам.
В письме к Л.Я.Гуревич от 13 августа 1911 года он признавался: «Не хочется подходить к ней как к академическому испытанию и отодвигать на второй план ее научно- творческий характер. Хочется, чтобы она была Leistung[3], а не смазанная магистерская компиляция. Мечтаю издать ее потом по-немецки, ибо знаю хорошо, что она так же, как моя последняя работа о Фихте, никому не будет нужна в России. А в Германии может кому-нибудь и сгодится».
Вернувшись в Москву, Ильин продолжил свою работу в Московском университете. Издаются и его философские работы: «Шлейрмахер и его „Речи о религии“» (1912), «О любезности. Социально-психологический опыт» (1912), «О возрождении гегелианства» (1912), «Философия Фихте как религия совести» (1914) и другие. Также опубликованы шесть его статей о философии Гегеля, вошедшие позднее в двухтомную монографию, ставшую его диссертацией.
Начавшаяся война с Германией и назревавшая революция в России не могли не затрагивать Ильина. Он обладал редким сочетанием абстрактного мышления, позволяющего распутывать сложнейшие периоды гегелевской, философии с обостренным чутьем социального мыслителя. Иван Александрович внимательно следил за политикой, за борьбой партий и группировок и активно участвовал и в политических событиях, и в размежевании в кругах российских интеллигентов, и в дискуссиях внутри философии.
Февральская революция 1917 года, воспринятая им поначалу как временные беспорядки, все же поставила его перед серьезной проблемой. В России рухнул привычный государственный строй. Свое отношение к произошедшему Ильин выразил в пяти небольших, но важных брошюрах, вышедших в издательстве «Народное право». В них он сформулировал свои взгляды на основы правового государства, на пути преодоления революции как временного общественного беспорядка в стремлении к новому, справедливому социальному строю: «Всякий порядок жизни имеет известные недостатки. И, по общему правилу, устранение этих недостатков достигается посредством отмены неудовлетворительных правовых норм и установления других, лучших. Каждый правовой строй должен непременно открывать людям эту возможность: совершенствовать законы по закону, то есть улучшать правовой порядок, не нарушая правового порядка. Правовой строй, который закрывает эту возможность для всех или для широких кругов народа, лишая их доступа к законодательству, готовит себе неизбежную революцию»[4].
Октябрьскую революцию Ильин воспринял уже как катастрофу и активно включился в борьбу с новым режимом. Он по-прежнему читал лекции на юридическом факультете Московского университета и в других высших учебных заведениях Москвы, активно отстаивая принципы академической свободы, подвергавшейся попранию со стороны новых властей. Даже в эти трагические годы Иван Александрович продолжает заниматься наукой. Восемнадцатого мая 1918 года Ильин защитил магистерскую диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». В качестве оппонентов на защите выступили Е.Н.Трубецкой и П.И.Новгородцев, который участвовал и защите, рискуя собственной свободой. Накануне у него был обыск, за которым вполне мог следовать арест. Несмотря на столь трагические обстоятельства, защита прошла блестяще, ученый совет единогласно проголосовал за присвоение Ильину в качестве исключения сразу двух ученых степеней — магистра и доктора государственных наук; одновременно было присвоено и звание профессора.
Как ни странно, возможно именно этот труд — «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» — помог предотвратить серьезные репрессии ЧК. Ленин был известен своей приверженностью к философии Гегеля. «Есть сведения, — пишет А.В.Гулыга, доктор философских наук, писатель и публицист, — что в 1920 году при очередном аресте Ильина только вмешательство самого Ленина, распорядившегося не применять к нему репрессивных мер, спасло Ильина от расстрела». По иронии судьбы первой опубликованной работой И.А.Ильина была резко критическая рецензия на книгу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (В.И.Ульянов подписал ее псевдонимом В.Ильин): «Нельзя не обратить внимание на тот удивительный тон, которым написано все сочинение; литературная развязность и некорректность доходят здесь поистине до геркулесовых столбов и иногда переходят в прямое издевательство над самыми элементарными требованиями приличия: словечки вроде „прихвостни“ (36), „безмозглый“ (41), „безбожно переврал“ (71), „лакей“ (254) попадаются буквально по нескольку раз на странице, а превращение фамилий своих противников в нарицательные клички является далеко не худшим приемом в полемике г. Вл. Ильина».
Неизвестно, знал ли об этой рецензии Ленин, помнил ли о ней, но большевистская власть пристально следила за общественной деятельностью философа. В первый раз он был арестован накануне защиты диссертации, в апреле 1918 года, по подозрению в участии в организации «Добровольческой армии», однако вскоре был амнистирован и отпущен на свободу — в его защиту выступили многие видные представители российской науки. Предъявленные философу обвинения эти были отчасти справедливые, но бездоказательные. Неопровержимо одно — Ильин был идеологом белого движения.
И все-таки он продолжал издавать и свои философские работы, написал «Учение о правосознании», стал председателем Московского Психологического общества, придя на смену умершему к 1921 году Л.М.Лопатину: Продолжил публичные выступления. Весной 1922 года состоялось общее собрание Московского Юридического общества. На нем обсуждались основные задачи правоведения в России в свете революции (или, как тогда говорили, переворота) 1917 года, последовавшей за ней гражданской войны и победы большевиков. В своем выступлении (а это было его последнее публичное выступление в России). Иван Александрович утверждал, что правильно сформулировать задачи русского правоведения могут лишь те, кто от начала до конца наблюдал этот исторический процесс на месте, те, кто видел «…и старое со всеми его недугами и во всей его государственной силе, и безмерное испытание войны, и упадок инстинкта национального самосохранения, и неистовый аграрный и имущественный передел и деспотизм интернационалистов, и трехлетнюю гражданскую войну, и психоз жадности, и безволие лени, и хозяйственную опустошенность коммунизма, и разрушение национальной школы, и террор, и голод, и людоедство, и смерть… Конечно, опыт, полученный нами, не есть просто опыт правовой и политический: он глубже — до уровня нравственного и религиозного: он шире — до объема хозяйственного, исторического и духовного вообще»[5].
Четвертого сентября 1922 года Ильина арестовали в шестой раз. Его обвинили в том, что он «с момента октябрьского переворота до настоящего времени не только не примирился с существующей в России Рабоче-крестьянской властью, но ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности»[6]. Смертную казнь решили заменить высылкой. Президиум ВЦИК постановил лишить Ильина гражданства и конфисковать все его имущество. Путь на родину для выдающегося русского был закрыт навсегда. В ноябре 1922 года он писал П.Б.Струве: «Я жил там, на родине, совсем не потому, что „нельзя было выехать“, а потому, что Наталья Николаевна и я считали это единственно верным, духовно-необходимым, хотя и очень опасным для жизни. Мы сами и теперь не уехали бы: ибо Россия в своем основном массиве — там; там она болеет, там же находит и найдет путь к исцелению. От постели больной матери… не уезжают, разве только — оторванные и брошенные»[7]. Начался новый этап жизни Ильина, продлившийся шестнадцать лет. Пришлось практически с нуля обустраивать жизнь, жизнь вдали от родины. Вместе с другими эмигрантами он занялся созданием философского общества, Религиозно- философской академии и журнала при ней. Открытие Русского научного института в Берлине состоялось в январе 1923 года. Ильин произнес речь, позднее изданную брошюрой. Он стал профессором этого института, читал в нем курсы энциклопедии права, истории этических учений, введения в философию и в эстетику на русском и немецком языках. С 1923 по 1924 год Иван Александрович являлся деканом юридического факультета Русского научного института, а в 1924 году был избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете.
Одна из главных областей деятельности Ильина — исследование русской литературы, русской культуры и русской философии. За развитием литературы Иван Александрович следил всегда, отмечая ее влияние на развитие общей культуры нации. Писал полемические заметки против Л.Толстого, много писал о русской литературе начала XX века.
В период с 1926 по 1938 год он более 200 раз выступал с лекциями в Германии, Югославии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии и Австрии. Тематика его лекций была самой разнообразной: о русских писателях, о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России, о религии и церкви, о советском режиме и др. Центральное же место в жизни Ильина по-прежнему занимали тесно связанные между собой политика и философское творчество. Он активно публиковался в эмигрантских изданиях: «Русском инвалиде», «Новом времени», «Новом пути». «России и славянстве» и т. п., входил в состав редакции парижской эмигрантской газеты «Возрождение» (под редакцией П.Б.Струве). В 1927–1930 годах Иван Александрович являлся создателем и редактором журнала «Русский колокол», целью которого было заявлено служение самобытной и великой России. В свет вышло всего девять номеров журнала.
Весной 1926 года Ильин принимал участие в работе Российского зарубежного съезда, поддерживая тесную связь с Русским общевоинским союзом (РОВС). В 1930 году Русская секция Международной лиги борьбы с III Интернационалом организовала Сент- Жюльенский съезд. Ильин принял в его работе самое активное участие. И все же, несмотря на такую активность в политической жизни эмиграции, в политической философии он основывался на принципах вне- и надпартийности. Сам никогда не состоял ни в каких политических партиях или организациях.
За рубежом были опубликованы многие крупные философские работы Ильина. В 1925 году вышли в свет: «Религиозный смысл философии. Три речи» и «О сопротивлении злу силою». (Эта своеобразная критика толстовского учения о непротивлении вызвала широкую полемику как на Западе, так и в России. Бердяев выступил со статьей «Кошмар злого добра», в которой писал: «Чека во имя Божье более отвратительно, чем Чека во имя дьявола».) Зинаида Гиппиус назвала Ильина «бывшим философом», а его книгу — «военно- полевое богословие». Поддержку Ильину оказали Струве и Лосский. В 1935 году выходит «Путь духовного обновления»; в 1937 — «Основы художества. О современном в искусстве». Тогда же завершается работа над книгой «О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин — Ремизов — Шмелев». (Возможность издать ее появилась только в 1959 году) Увидели свет и политико-философские труды: «Родина и мы» (1926), «Яд большевизма» (1931), «Основы борьбы за национальную Россию»(1938) и др.
С приходом фашистов к власти Ильин оказался в довольно сложном положении. В первое время репутация пламенного антикоммуниста обеспечивала ему благосклонность фашистских идеологов. Они полагали, что Ильин своей пропагандой антикоммунизма, своей идеологией порядка льет воду на мельницу фашизма. Его не трогали. Какое-то время Ильину и самому казалось, что фашистское движение в чем-то оправдано: люди, был убежден он, ищут волевого и государственного выхода из тупика безволия. В России такой выход, по его мнению, могло обеспечить Белое движение, а в других странах оно приняло иные формы, став движением другого цвета. Подлинный цвет фашистского движения Ильин определил не сразу. Однако, глубоко проанализировав гитлеровскую доктрину, он понял опасность фашизма. И заговорил о ней. Больше всего его, так же как и Шмелева, с которым он состоял в дружеской переписке, оттолкнули расизм и партийно-заговорщицкий характер гитлеровского фашизма, чреватые новой мировой войной. Вскоре за отказ вести преподавание в соответствии с партийной программой национал-социалистов Ильина удалили из института. В 1938 году гестапо наложило арест на все его печатные труды и запретило ему публичные выступления. Оставшись без средств к существованию, под угрозой ареста и заключения в концлагерь, Ильин вынужден был эмигрировать в Швейцарию. Это было непросто — на его выезд властями был наложен запрет. И только несколько счастливых случайностей, которые сам Ильин считал Божьим провидением, помогли получить визы для него и его верной спутницы жизни. Натальи Николаевны. В июле 1938 года Ильины уехала в Цюрих. Обосновались они в пригороде Цюриха Цолликоне. В третий раз им пришлось налаживать свою жизнь практически с нуля с помощью верных друзей и знакомых. Очень помогал, в том числе и материально, семье Ильиных С.В.Рахманинов.
В Швейцарии Ильину была запрещена политическая деятельность. Приходилось соблюдать конспирацию. Поэтому все 215 выпусков бюллетеней заочных чтений только для единомышленников, которые он писал для РОВСА в течение шести лет, были опубликованы без подписи. После его смерти они были изданы в двухтомнике «Наши задачи» в 1956 году. Там же, в Цолликоне, Иван Александрович завершил свой тридцатитрехлетний труд — «Аксиомы религиозного опыта», два тома исследований по религиозной антологии с обширными литературными добавлениями. Вышли в свет и его многочисленные работы на немецком языке. Для некоторых из них в качестве псевдонима Ильин взял имя деда по линии матери.
Самым ярким явлением среди этих работ был, пожалуй, триптих философско-художественной прозы — сочинения, связанные единым внутренним содержанием и замыслом:
1) Ich schaue ins Leben. Ein Buch der Besinnung(«Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий»);
2) Das verschollene Herz. Ein Buch stiller Betrachtungen («Замирающее сердце. Книга тихих созерцаний»);
3) Blick in die Ferne. Ein Buch der Einsichten und der Hoffnungen («Взгляд вдаль. Книга размышлений и упований»).
Его ученик Зиле писал о триптихе: «Эти три книги представляют собой совершенно своеобразное литературное творчество: это как бы сборники не то философских эскизов, не то художественных медитаций, не то просветительно-углубленных наблюдений на самые разнообразные темы, проникнутые единым творческим писательским актом — „во всем видеть и показать божий луч“».
Для русского варианта Ильин взял другие на звания:
1) «Огни жизни. Книга утешений»:
2) «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний»;
3) «О грядущей русской культуре».
Вторую книгу он полностью закончил, работая над третьей, но издателя при жизни найти не удалось. Его жена смогла издать «Поющее сердце» только в 1958 году.
Заканчивал Ильин и книгу «О монархии», готовил к изданию «Путь к очевидности». Редактировал другие свои работы и документы. Был полон планов и идей, осуществлять которые пришлось уже его жене. Двадцать первого декабря 1954 года после частых и продолжительных болезней Ильин умер. Похоронили Ивана Александровича в Цолликоне под Цюрихом, городе, волею судьбы ставшем его последним пристанищем. На плите, стоящей на могиле Ильина и его жены (она умерла 30 марта 1963 года) высечена эпитафия:
Alles empfunden
So viel gelitten
In Liebe geschauet
Manches verchuldet
Und wening verstanden
Danke Dir, Ewige Gute
(Все пережито,
Так много страданий.
Перед взором любви
Встают прегрешенья.
Постигнуто мало.
Тебе благодарность, вечное благо.)[8]
Наталья Николаевна, разделявшая все тяготы жизни Ильина, сделала все возможное для издания новых и переиздания старых трудов своего мужа — выдающегося русского философа. После ее смерти в 1963 году ученик Ильина Р.М.Зиле переправил архив Ивана Александровича в США. Другой ученик Ильина профессор Питтсбургского университета Н.П.Полторацкий в том же году создал архив И.А.Ильина в Мичиганском университете — библиотеку, содержащую 100 ящиков рукописей и документов. Согласно завещанию философа, его архив должен быть после его смерти передан родному Московскому университету. Это было исполнено лишь в мае 2006 года.