Глава 7 «Отравлен кинематографом навек»
Глава 7
«Отравлен кинематографом навек»
Тот, кто вдохнул воздух павильона и услышал когда-нибудь команду «Мотор», тот отравлен кинематографом навек. Я отравлен — и это прекрасно.
В. Высоцкий
Судьба Владимира Высоцкого в кинематографе, на первый взгляд, кажется благополучной: он снялся в тридцати фильмах, написал ко многим лентам песни, но это лишь видимая часть, так как и здесь, ему, прекрасному актеру, не удалось избежать множества обид, оскорблений и запретов. Каждая роль, именно роль, а не участие в эпизодах, как случалось в ранних работах, доставалась, буквально отвоевывалась им с огромным трудом.
Вся жизнь Высоцкого в кинематографе в основном складывалась под знаком неординарности. У него было странное, по меркам советского кино, асимметричное лицо; складная, но небольшая, миниатюрная, фигура; низкий, хрипловатый голос. А в то время были модны широкие плечи, простодушные лица, мягкий полушепот.
Из учетной карточки «Мосфильма», заполненной в 1974 году:
Рост — 170 см, вес — 70 кг, цвет волос — русый, цвет глаз — зеленый. Инструмент — гитара, рояль. Танец — да. Пение — да. Ставка в месяц — 150 руб., ставка за съемочный день — 40 руб.
Кроме того, Владимир Высоцкий — человек творческий, он, по воспоминаниям актеров и режиссеров, с которыми работал, всегда отстаивал свой взгляд на ту или иную роль, всегда вносил в роль что-то новое, порой не совпадавшее с мнением авторов фильмов. Станислав Говорухин, снявший Владимира Высоцкого в прекраснейших фильмах «Вертикаль» и «Место встречи изменить нельзя», рассказывает о нем, как о киноактере:
«…Работать с ним было непросто. Чрезвычайно неудобный актер для режиссера… но это с первого взгляда. От него любой картине польза. Он никогда не приходил в кадр просто так. Он не мог выполнить формальные задачи. Он всегда приносил свое. Обязательно он со своей придумкой войдет в кадр. Но (при этом) артист (он) очень торопящийся. Он, например, совершенно не переносил второй дубль. Просто не любил повторяться. Не любил. Он уже прожил вот этот дубль. И ему хочется нового, более интересного. Хочется бежать дальше. Ему кажется, что это уже повторение. Многие артисты с этим смиряются, а он не мог смириться. Он и партнера «заводил» так, что тот в первом дубле выкладывался вовсю, чтобы второго не было. Но если он видел, что партнер сыграл первый дубль неважно, не потянул, тут он всегда партнеру помогал».
Да, Владимир Высоцкий был не столько актер-исполнитель, сколько актер-автор, но сложности, связанные с утверждением его на роли, исходили отнюдь не от режиссеров, о которых он с любовью говорил: «Так случилось, что режиссеры, с которыми я работаю, становились моими друзьями, актеры тоже. Все они разные, и все интересны по-разному, хотя все мы делаем одно и то же важное дело — кино!» — сложности были у Владимира Высоцкого совсем по другим причинам, порой необъяснимым. Вот несколько примеров[27].
В. Смехов. Я — малый свидетель того большого и нехорошего, что было вокруг него. На телевидении снимал я как режиссер фильм по Флоберу «Воспитание чувств», двухсерийный. И редакция хотела, и я, разумеется, чтобы Высоцкий играл главную роль. Владимир уехал на летний отдых с романом Флобера, желая вчитаться в книгу, вжиться в роль. Высоцкий отдыхал, уже учил роль. И тут пришло письмо, дважды ужасное. Там говорилось: участвовать ему нельзя, а вот если в роли героини выступит Марина Влади, тогда можно и ему, мол. Дважды оскорбительное. Он об этом знал…
Режиссер Евгений Карелов снимал фильм «Я, Шаповалов Т.П…». Он пригласил Высоцкого на главную роль. Высоцкий очень хотел — не разрешили. На всякий случай. Это больно его ранило.
Г. Полока. После «Интервенции» мы с Володей дали себе слово, что следующую картину сделаем вместе. И мне предложили на «Мосфильме» снимать фильм «Один из нас». Тогдашний заместитель председателя Госкино, предлагая эту работу, сказал: «Это детектив! Здесь четко известно, кто красные, кто белые. И здесь вы себе все эти вольности, как в «Интервенции», позволить не сможете…»
Главный герой — обычный человек, из толпы. Надо было подобрать к нему ключик, и мы с Володей стали искать фольклорный эквивалент нашему персонажу… Мы решили воссоздать народный характер. Была снята развернутая проба, фантастическая… Артист поразительных возможностей. Поет. Плясун… Балетные солисты, глядя на то, как он танцует, говорили: «Год ему позаниматься и он станет «звездой» балета».
У нас в сценарии была сцена вербовки, когда герой напивается и немцы его, пьяного, вербуют. И он изводил этих вербовщиков. Песнями, плясками, балагурил, приставал, а они его никак напоить не могли… Проба была поразительная…
Высоцкий не был утвержден. Выступавшие против говорили: «Этот артист не может играть народного героя!»
Я решил отказаться от картины, но Володя мне сказал: «Этого не надо делать. У тебя уже была сложность с «Интервенцией», тебе надо обязательно снимать! Я сам найду актера. Я ему помогу и петь и плясать научу, все сделаю».
И он предложил Юматова, он меня с ним свел. Юматов не пел, не плясал. И Высоцкий его учил петь.
До сих пор не понимаю, как можно выпестовать в себе роль, потом добровольно отдать ее да еще натаскивать на эту роль?..»
В. Фрид[28]. После «Служили два товарища» нам уже не хотелось расставаться с любимым артистом, и мы с Юлием Дунским написали специально для Володи три роли. (Где-то я читал, будто и Брусенцова мы писали «на Высоцкого», но это уже апокриф.) Одну из них он, к нашей радости, сыграл и сыграл отлично в картине А. Митты «Сказ про то, как царь Петр арапа женил».
А две из трех, написанных нами для него ролей, Высоцкий сыграть не смог. В первом случае это была роль матроса Володи. Уже в заявке на сценарий «Красная площадь» мы нарочно назвали матроса Володей, даже пообещали, что он будет «сочинять странные песни и петь их», — специально для того, чтобы застолбить эту работу для Высоцкого. Но режиссер Василий Ордынский наметил на эту роль другого актера, с которым уже работал и которому очень доверял. По поводу других персонажей у нас с Ордынским было полное совпадение взглядов, все кандидатуры утверждались с ходу; а вот на матросе Володе мы споткнулись.
Кинопроба Высоцкого была блистательна, прямо-таки концертный номер — талантливый, темпераментный. Если бы пленку с пробами не смывали за ненадобностью, он мог бы украсить любой из фильмов-воспоминаний, которые сейчас так охотно делают о Высоцком. Ю. Я. Райзман, художественный руководитель объединения, посмотрев пробы, сказал:
— Не советую брать Высоцкого. Это же актер экстра-класса, он вам всех забьет.
При всем уважении к Юлию Яковлевичу, этот аргумент не показался нам серьезным, и мы стали «дожимать» Ордынского. Скрепя сердце он согласился. И тут как на грех Володя с Мариной отправились в круиз по Черному морю. Было лето 1969 года. Перенести съемки на другое время было нельзя, и Высоцкому пришлось отказаться от роли. Досталась она, как и хотел режиссер, Сергею Никоненко. Он сыграл ее совсем в другом ключе, чем Высоцкий, но сыграл просто замечательно.
Следующий сценарий мы писали для Карелова, с которым у Володи сохранились со времен «Двух товарищей» самые дружеские отношения. Сценарий назывался «Маршальская звезда», а фильм вышел под названием «Высокое звание». Роль маршала Шаповалова писалась на Высоцкого. Была снята интересная, выразительная проба.
На эту же роль пробовались и другие превосходные актеры, в том числе Папанов, Матвеев… Вердикт начальства студии был краток и афористичен:
— Убедительнее всех Высоцкий, играть будет Матвеев.
Видимо, благонадежность Высоцкого была тогда под сомнением: женат на француженке, песни поет какие-то не такие. Как ему доверить роль маршала? Это же советский маршал, не белогвардеец-поручик. Впрочем, едва ли Высоцкий много потерял от того, что не сыграл Шаповалова: ни сценарий, ни фильм большими художественными достоинствами не отличались.
С. Говорухин[29]. У него было много травм тогда. Как раз был период, когда его не утвердили в несколько картин. Он очень тяжело переживал, в частности свое неутверждение на роль в фильме «Земля Санникова».
У меня сохранилось письмо его, очень горькое. Он пишет о том, как не утвердили его на «Землю Санникова». Сначала утвердили, даже подписали с ним договор. Купили ему билет в экспедицию. А перед самым отъездом мосфильмовский начальник сказал: «Нет, его не будет!» — «Почему?» — спросили режиссеры. «А не будет и все!» «Билет мне пришлось сдать, — пишет Высоцкий. — Режиссеры уехали все в слезах. Просили похлопотать». Сыграл Олег Даль.
Ну, дальше была проба на роль Пугачева. Блестящая, по-моему, проба.
Роль Пугачева сыграл Евгений Матвеев.
Много было фильмов, где бы он мог играть. Но не играл. В кино его, к сожалению, использовали гораздо меньше, чем могли бы».
Помимо таких бед в кинематографе у Владимира Высоцкого было несколько фильмов, где его переозвучивали. Он настолько менялся, что современный зритель, глядя на экран, недоумевает, — куда же делись мастерство и шарм прославленного актера.
Кинолента «Стряпуха». («Мосфильм». Режиссер Э. Кеосаян, роль В. Высоцкого — Андрей Пчелка, фильм вышел на экран 23 мая 1966 г., съемки — лето 1965 г.)
Этот фильм был из разряда тех, которые в то советское время снимать «надо». Сюжет картины и сроки съемок — 3 месяца — мало вдохновляли как режиссеров, так и актеров. График работы был предельно сжат, 2 месяца практически без перерыва велись съемки в станице Красногвардейской Краснодарского края. В 5 часов утра все просыпались, в 6 — выезжали в степь на съемки и — пока не стемнеет. Летом темнеет поздно, потому возвращались где-то около 11 ночи. Затем актеры расслаблялись часов до 2–3 ночи, общаясь, слушая пение под гитару. Заводилой наиболее шумных, веселых развлечений был Владимир Высоцкий. Он совсем несерьезно относился к этой своей работе. Как он сам говорил друзьям по театру, — дошел до последней стадии падения, раз решился на эти съемки, устроенные ему по дружбе Левоном Кочаряном. Время от времени главный режиссер Эдуард Кеосаян скандалил, грозился отправить Высоцкого в Москву. Артисты брали того на поруки, а он шутливо, но с серьезной миной, садился и сочинял Кочаряну письмо, стилизованное под чеховский рассказ «Ванька Жуков»: «Дорогой, милый дедушка Левон Суренович, забери меня скорей отсюдова, приезжай поскорей! Эдик меня обижает — бьет селедкой по голове…»
В «Стряпухе» Владимир Высоцкий исполнял песню, но не свою, а Б. Мокроусова, хотя к тому времени у него было достаточно и своего репертуара. Но и с этим эпизодом получился казус. «Тут у меня была неудача с пением, — вспоминал он позже, — я впервые в жизни в кино пел. И вот пошел смотреть фильм — вдруг, батюшки мои! разговариваю я хриплым голосом, нормальным, грубым и вдруг выхожу с гармошкой и пою выше намного. Я режиссеру говорю: «Что ж ты делаешь, Эдик?» А он: «Да тебя не было, понимаешь? Мы взяли — переозвучили». Я говорю: «Так не могли взять кого-то хоть немножечко с более низким голосом? Аж народ передергивается в зале, — так ясно, что поет другой человек».
Ну, это бывает в кино. Да, еще в «Стряпухе» меня красили. А в кино, вообще, — придешь черным — покрасят в белого и наоборот. Я все думал, зачем это делается? А потом понял, что есть у них гримерный цех, гримеры есть — им же тоже надо работать, вот они и красят».
Кинолента «Саша-Сашенька». («Беларусьфильм», режиссер В. Четвериков, роль В. Высоцкого — артист оперетты, фильм вышел на экран в июле 1967 г., съемки — весна 1966 г.)
Владимир Высоцкий был приглашен для участия в этой картине, как поющий актер. Он также написал несколько песен, но они в киноленту не вошли. Позже Высоцкий так отзовется об этой работе: «Очень плохой фильм «Саша-Сашенька» был, я по недоразумению отдал туда песню. Но песню я люблю, называется «Песня о старом доме». Это сказка про дом на Арбате, который сломали. Музыка Таривердиева, текст мой». В фильме «Саша-Сашенька» роль Владимира Высоцкого опять была переозвучена, и по каким-то причинам его имени не оказалось даже в титрах фильма — ни как актера, ни как автора текстов, по меньшей мере, двух песен — судя по его личному списку произведений к фильмам, составленному в 1967 г.
Несмотря на неудачи в вышеперечисленных картинах, вторая половина 70-х годов была для Владимира Высоцкого началом серьезной работы в кино. Тогда вышло несколько знаменательных фильмов, которые расширили его популярность и как актера, и как исполнителя, автора песен.
Первый фильм «Я родом из детства». Знакомство Владимира Высоцкого с главным режиссером этой картины произошло, как часто бывает, случайно, но оно не прошло бесследно ни для одного, ни для другого[30]. Высоцкий летом 1965 г. был приглашен на «Беларусьфильм» в качестве создателя неординарных песен. К тому времени у него в репертуаре существовало несколько композиций на тему войны. Он пел их, а также другие песни, которые не звучали тогда на эстраде. Обаяние Владимира Высоцкого привело к дружбе с В. Туровым и другими создателями, актерами фильма. Их сотрудничество оказалось очень плодотворным. Фильм «Я родом из детства» нашел отклик в сердцах зрителей, а песни, звучащие в нем, продолжили цикл произведений Владимира Высоцкого о войне. Сам он очень часто в своих выступлениях-лекциях рассказывал об этой киноленте:
«…В кино я начал работать одновременно с театром. И снимался уже довольно много. Часто, приглашая меня сниматься, мне предлагали что-нибудь в фильме спеть. Я соглашался. Раньше пел чужие песенки и сам себе писал, но в основном все это были вставные номера. Позже стали предлагать писать песни, которые имели самостоятельную ценность в кино. И первый такой фильм — «Я родом из детства», снятый режиссером Виктором Туровым. Это мой близкий друг, он сам ведь родом из детства. Когда ему было восемь лет, на его глазах фашисты расстреляли отца, а потом их с матерью угнали в Германию. А когда их освободили там, в Германии, американцы, он, потеряв мать, полгода возвращался один по европейским дорогам. Домой, в Могилев, он пришел десятилетним мальчишкой. Так что он снимает фильмы взрослыми, но в то же время детскими еще глазами… Я играл в его фильме роль капитана-танкиста, который горел в танке и вернулся в свои тридцать лет из госпиталя совершенно седым человеком. Песни из этого фильма вошли потом в пластинку. Я брал гитару и пел: «Мне этот бой не забыть никогда…»
…Мы в этом фильме, «Я родом из детства», с Виктором Туровым нашли несколько возможностей, чтобы эта песня была. Вот, например, я прихожу первый раз в комнату, в которой не был четыре года. Снимаю гитару и начинаю петь песню, как будто бы я ее совсем недавно написал в госпитале: «Мне этот бой не забыть нипочем…»
Потом, вдруг инвалид на рынке моим голосом, когда объявили конец войны, идет и, играя себе на гармошке, поет: «Всего лишь час дают на артобстрел…»
И потом в сцене, в главной, с Ниной Ургант, заводят они патефон, и звучит, опять же моим голосом песня, которая как будто бы написана до войны и звучала до войны. И потому я написал очень похоже на некоторые довоенные песни, как «Синенький скромный платочек…» Я написал такую песню: «В холода, в холода…».
И в самом конце звучит песня, которая имела самую большую тогда известность, потому что ее пел сам Марк Бернес. Это песня «Братские могилы», которая звучит, когда женщины в черных одеждах кладут цветы и зелень на могилы погибших. И нам даже одна женщина написала на студию. Она лежала в больнице, потому что у нее была потеряна память, когда на ее глазах в сорок втором году повесили двух ее сыновей-партизан. И она написала нам письмо: «Я вспомнила — это то место, которое вы показываете, когда поют эту песню, «Братские могилы». А мы сделали декорацию!.. Мы не снимали натуру, мы сделали эту стену, эту могилу и так далее… Но воздействие на нее голоса Бернеса, вот этих бесхитростных слов, мелодии и изображения было настолько сильное, что ей это вернуло даже память.
Так что видите, как может сильно впечатлять, если вовремя и к месту звучит песня в кино».
Еще один фильм — «Вертикаль» режиссера С. Говорухина. Это была его первая картина об альпинистах. Съемки проходили летом 1966 г. на Кавказе. Основная база находилась в гостинице «Иткол», где и разместилась съемочная группа. По вечерам в номер Владимира Высоцкого и Станислава Говорухина приходили альпинисты, актеры, приходили и спонтанно рождался двухчасовой концерт.
Скоро артисты, в том числе и Высоцкий отправились на неделю в альплагерь «Джан-Туган». Там они тренировались, ходили в горы, альпинисты пели Владимиру старые альпинистские песни, рассказывали истории о восхождениях на вершины. В то время, когда актеры находились на леднике, произошло несчастье с группой альпинистов команды ЦСКА. На пике Испания погиб один из них, Юрий Живлюк. Товарищи долго не могли снять его со стены и оставались с ним, соблюдая альпийскую этику. Шли дожди, гора осыпалась камнепадами. Спасатели не оставляли уже мертвого альпиниста, часто получая травмы от камней. Палатка актеров превратилась в перевязочный пункт для раненых, где им оказывалась посильная помощь. Под впечатлением всего происходящего, а также рассказов опытных скалолазов, Владимир Высоцкий за 2 месяца съемок написал 6 песен, 5 из которых вошли в киноленту.
— «Вертикаль», по-моему, один из удачных опытов моей работы в кино, — говорил о фильме Высоцкий. — Эта картина, на мой взгляд, не может существовать без песен, которые я туда написал. Там песня работает, мне кажется, идеально. Она иногда сокращает продолжительность действия, и вам не скучно смотреть фильм, не надо показывать длинное восхождение… Я начинаю «Песню о друге», и альпинисты выходят, а когда я ее заканчиваю, они уже на вершине, прошло около десяти часов времени, а песня заняла всего две минуты. Потом вдруг показываются прекрасные виды гор, сходящие лавины, и это не мешает песне… А если песня звучит, например, на титрах, — ты сидишь до семи часов утра, работаешь, в поту, как говорится, и в муках творчества это дело сочиняешь, а ее пускают на титрах, да еще тихо — и зритель читает, что режиссер такой-то… Это важно, но при чем здесь песня? Ты так уж подбирал слова, работал для того, чтобы была какая-то внятная четкая мысль, а этого ничего не слышно. Против этого я всегда возражаю… Но в «Вертикали» все сделано аккуратно, очень тактично, и я за это благодарен режиссеру Славе Говорухину… Я думаю, что в «Вертикали» нельзя разобраться, что было иллюстрацией к чему: песня к кино или кино к песням. Тот, кто видел этот фильм и помнит его, вероятно так же к этому относится…
Когда мы начинали работу над картиной, у нас был сценарий о том, что поднимается пять человек к вершине, и вот как лавина — так одного нет, как вторая — так другого, как камнепад — так третьего нет, и все погибли, один остался жив случайно. В общем, был очень страшный сценарий, все запротестовали, актеры в том числе… Одним словом, мы этот сценарий переписывали и все время задавались вопросом: зачем люди ходят в горы, что же им там делать? И пословицу вспоминали, что умный в гору не пойдет, — все ее знают. И вот выяснилось, когда мы приехали в горы, что это не правда. Там есть много людей науки, искусства, есть даже академики — но они тайно туда ездят, им не разрешают, у них больные сердца — но они все равно туда ездят и лазят по горам.
Горы — это прекрасное место, горы лучше, чем море. Это я говорю сейчас со знанием дела, потому что я был там три месяца в горах безвыездно. Очень люблю горы и самое прекрасное, что есть в горах — это альпинисты. Ну, это такие люди, которые лазят по горам. Альпинисты — очень мужественные люди, они там полгода делали картину — у нас работало пятнадцать мастеров спорта, у которых были свои восхождения трудные.
Мы три недели тренировались там, лазили, жили на леднике. Я написал несколько песен для фильма этого. Сначала не думал, что буду писать, потому что не знал, о чем. Я увидел там настоящую мужскую дружбу, которая может быть только у Ремарка в «Трех товарищах» и вот в горах у альпинистов — больше нигде.
Действительно, таких людей внизу, здесь, на равнине, нет. Может быть, они сами, альпинисты, не такие внизу, а там они ведут себя очень достойно… Человек, который там побывал, обязательно вернется обратно. Это точно. И не из-за того, что там чистый воздух, красивая природа, а из-за того, что там есть какой-то другой сорт освобождения, когда у тебя только одна ясная цель: туда, наверх, и где легко проверить, можно с тобой потом в разведку идти или нет. Бывает такой период на трудных восхождениях, который называется «горная болезнь». Самый сильный, любой человек — это может с любым человеком случиться, — когда вот так сядет, голову в руки и все: можно бить, поливать водой, толкать ногами, затаскивать как рюкзак — никак из шока человека вывести невозможно… И если потом он сможет превозмочь вот этот самый страх, панический страх перед громадной горой, тогда он может быть уверен, что и в других условиях он не подведет.
…Я вовсе не собирался писать песни для фильма. Я написал их просто так, они появились сами собой, причем появились страшно быстро. Например, «Песня о друге» была написана буквально через несколько дней после того, как мы полазили по горам, походили по льду. Она посвящена ребятам, которые помогали нам делать картину…
Особая известность этих песен началась в основном после фильма. Вы знаете, когда поехал сниматься в этой картине, я совсем не предполагал, что буду лазить куда-то, думал, что так, отживу в гостинице, отпишу свое, и все. Но это оказалось невозможным и теперь я стал… поклонником гор. Мне показалось, что я почувствовал дух: зачем люди ходят в горы, чего им не хватает, почему, зачем искусственно создавать препятствия…»
После фильма «Вертикаль» песни Владимира Высоцкого об альпинистах нашли свою дальнейшую жизнь и в смерти. В горах, на могильных камнях погибших скалолазов, выбивались строки из его песен: «Тот камень, что покой тебе подарил…» или «Нет алых роз и траурных лент…» Владимир Высоцкий расценивал это как самую дорогую награду.
Следующий фильм, о котором мы расскажем, «Служили два товарища» режиссера Евгения Карелова по сценарию Дунского и Фрида. Снимался он в 1967 г. в Одессе. Роль белогвардейского поручика Брусенцова, которую там играл Владимир Высоцкий, он называл наиболее близкой ему по духу.
Один из киносценаристов, Валерий Фрид, вспоминал о том, как Владимир Высоцкий попал на роль Брусенцова: «…Режиссер Евгений Карелов, для которого мы написали сценарий «Служили два товарища», сказал, что хочет попробовать на роль поручика Брусенцова актера с Таганки Высоцкого. Тогда, в 1967 году, эта фамилия нам мало что говорила.
Сам Карелов относился к своей идее с некоторой робостью. В кино действовало железное правило, определявшее, каким должен быть поручик: эталоном служил аристократически красивый Говоруха-Отрок из «Сорок первого» в исполнении Олега Стриженова.
Мы посмотрели кинопробу и поняли, что именно таким, как его играл Высоцкий, и должен быть Брусенцов. Да, невысокий, кряжистый, какой-то «непородистый». Зато в каждом движении — характер, яростный темперамент, а в глазах — тоска и ум.
Когда в просмотровом зале зажегся свет, оказалось, что пришел посмотреть на себя и сам Высоцкий. Он сидел, слегка смущенный, застенчиво улыбался, и, по-моему, не очень верил в то, что роль отдадут ему: знал, что стереотип режиссерского мышления — великая и недобрая сила… (Надо сказать, что Карелов, на всякий случай, уже попробовал на роль Брусенцова и Олега Янковского. Получилось совсем неинтересно: Олег играл на пробе всех поручиков, которых видел до этого в кино. А вот когда ему досталась в этом же фильме роль Некрасова, он сыграл его, по общему мнению, просто великолепно — и ни на кого не похоже.)
Высоцкий — и на экране, и в жизни — с первого же раза произвел на нас прекрасное впечатление. Интеллигентные мягкие манеры, внутреннее достоинство человека, знающего себе цену. И сила: ни разу я не слышал, как он повышает голос, но не завидую тому, кто повысил бы голос на него…
В общении он был чрезвычайно приятен — приветлив, тактичен, никакой «актерской» развязности, никакого актерского желания понравиться. В его суждениях о книгах и фильмах присутствовали и ум, и вкус, в оценках людей — терпимость и доброжелательность. Простодушия, свойственного персонажам его песен, в нем самом не было и в помине. Он был политичен и осмотрителен, прекрасно знал, выражаясь языком все тех же персонажей, «с кем вась-вась», а «с кем кусь-кусь». И в то же время в самых разных ситуациях он держался очень естественно, всегда оставался самим собой. (Я пишу, конечно, только о том, что мы с Дунским видели своими глазами. Портрет Высоцкого в полный рост у меня не получится; скорее, заметки эти можно считать фрагментом для мозаики.)
Роль Брусенцова он играл превосходно, и, кажется, сам остался доволен этой свой работой».
Благодаря таланту Высоцкого, в общем-то, банальная история Брусенцова вырастает в горький рассказ о незаурядной личности, понимающей свою обреченность. Герой переполнен отчаянием, он свиреп и раздражен — от затравленности и безысходности. За всем этим глубокая душевная боль.
Конец! Всему конец!
Все разбилось, поломалось,
Нам осталось только малость —
Только выстрелить в висок иль во врага!
Брусенцов стреляет то в красных, то, по ошибке, в своего, мечется. Страсть персонажа к лошадям была и страстью Высоцкого: в его стихах, песнях конь — любимый образ, это жизнь, которая несется стремительно, это судьба, которую никто не в силах изменить. В фильме Брусенцов вынужден оставить своего верного коня на берегу, поднимаясь на борт корабля, уходящего в Турцию. И на том обрывается его жизнь.
«Я попытался показать трагедию людей, волею судеб оказавшихся в числе защитников «белого дела», — говорил Высоцкий об этой работе. — Кое-кто из них понимал свою обреченность: жить вне России было для них невозможно, а новую Россию они принять не могли…»
Фильм «Служили два товарища» был успешным. По словам В. Фрида, в картину вошел почти весь отснятый материал: только по техническим, а не по каким-то цензурным причинам были вырезаны два эпизода с участием Владимира Высоцкого. Первый — это сцена в каюте катера, где Брусенцов объясняет сестре милосердия Саше (актриса Ия Саввина), как важно за границей не потерять себя, остаться единой Белой гвардией. Второй эпизод: когда разгневанный Брусенцов должен был ворваться в ресторан на своем Абреке и объясниться с генералом — вырезали потому, что не удалось снять хорошо лошадь, которая во время съемок шарахалась из стороны в сторону и не хотела в нужном месте встать на дыбы.
К концу семидесятых Владимир Высоцкий сыграл в большинстве своих кинолент. Потом он не раз рассказывал о некоторых из них в своих публичных выступлениях:
«…Был фильм «Короткие встречи», где я играл роль геолога. Это был все «бородатый период». Я надолго осел в Одессе, поэтому многие считают, что я одессит. В «Коротких встречах» я тоже исполнял песни.
А потом тряхнул стариной и снялся в фильме «Хозяин тайги» в отрицательной роли Ивана Рябого. Этот фильм недавно еще шел на экранах, мы жили и снимали этот фильм в Сибири, на реке Мане, два с половиной месяца я жил со сплавщиками, они меня учили бегать по этим качающимся бревнам. Вы знаете, там ведь сплавляют лес не плотами, а молем, то есть отдельными бревнами. По ним довольно трудно ходить, особенно не побежишь. Я в фильме-то бегаю, но это я насобачился, а вообще-то, это довольно сложно. Они меня учили растаскивать заломы, и бригадир у них был — моего героя раньше звали Николаем, а я попросил нашего режиссера назвать его Иван Рябой в честь того парня, чтобы ему это было приятно — я у него кое-что взял из его характера: его манеру разговаривать с людьми, так, не глядя, с чувством собственного достоинства — он знает, что его слушают. Только тот бригадир был положительный парень, хороший мужик был, а мой — подмоченный, он даже магазин ограбил…
В этом фильме он тоже человек довольно сильный, но живет по законам тайги, такой «хозяин тайги», считает, что он — хозяин. И он поет такую песню, сейчас я вам ее напомню, вся его философия в этой песне: «На реке ль, на озере…»
Вот эта природная злость его и погубила…»
Из дневниковых воспоминаний B. C. Золотухина:
«31.05.1969. Была премьера «Хозяина…» (29-го) в Доме кино. Прошла она прекрасно, мы с Высоцким застали вторую половину фильма. Наградили. Меня — именными часами от МВД СССР, Высоцкого — почетной грамотой за пропаганду (активную) работы милиции.
Мы пошли в ресторан. Сели. Назаров заказывал. Стали петь. Просили Высоцкого все. Без гитары он не поет, жаль, что она не растет сбоку…
23.08.1969. Приходят рецензии на «Хозяина». Моего друга везде ругают, правда, вина автора, за поражение артиста, но теперь этого никому не объяснишь и не докажешь. Автора надо было винить раньше, бить его просто, а теперь что? Вини не вини — актерская неудача, а кто в том виноват — кому какое дело. Обидно. Кажется, вообще Назаров оказал Володьке медвежью услугу, предложив Володьке Рябого. А тому не надо было соглашаться. Хотя я, кажется, не прав. Кто мог знать, как пойдет дело…»
«Опасные гастроли» — говорил В. Высоцкий еще об одной картине того периода его жизни, — это фильм, многократно обруганный и похваленный в прессе. Ну, я отношусь к критике, как всегда, осторожно. Мне кажется просто, что критиковали нас не с тех позиций. — Нельзя говорить: «Как же так — о революции!..» — это не о революции фильм. Фильм, просто затрагивающий один из эпизодов, когда подполью помогали актеры. Могут же помогать подполью актеры Малого и Академического театра?! А почему же не актеры варьете? Так что я считаю, что это фильм развлекательный, к нему так и надо было относиться… Песни в «Опасных гастролях» стилизованы под «одесские» песни, под какие-то шансонетки тех лет, под романсы того времени — начала века. Как мог, так и сделал. Писал, так сказать, без знания дела, но, в общем, кое-что, говорят, получилось…»
Еще одна несомненная удача Владимира Высоцкого как киноактера — роль зоолога фон Корена в фильме Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек» по произведению Чехова «Дуэль». Многие зрители, наверное, помнят эту трогательную историю конфликта милого, но безвольного Лаевского (Олег Даль) с обществом из-за измены любовницы, самой красивой женщины в провинциальном городке. Высоцкий играл роль деспота, тирана, желчного господина, зоолога, который ненавидит мягкотелость и доброту Лаевского и как по нотам ведет того к трагичному финалу. Это была потрясающая работа Владимира Высоцкого! В «Плохом хорошем человеке» он сыграл персонаж, совершенно чуждый ему. И здесь несомненное актерское мастерство может признать даже самый взыскательный зритель. После первых же сцен с фон Кореном забывается, что перед нами Высоцкий, и начинаешь ненавидеть этого циничного, надменного и хитрого человека с усиками, в узком сюртуке и тонких очках.
Как вспоминает режиссер фильма И. Хейфиц, когда он в начале 1972 года пригласил Высоцкого на пробу, было полной неожиданностью то, что автор и исполнитель известных в то время песен, по голосу представлявшийся могучим мужчиной, на самом деле обладает весьма скромными физическими данными: «Но вот смотрю я на него и недоумеваю, рядом с Олегом Далем, кандидатом на роль Лаевского, он кажется маленьким. Но мне так не хочется отказываться от его участия в фильме… И чем больше всматриваюсь в него во время нашей беседы, тем все решительнее прихожу к выводу, что можно сделать поправку к чеховскому описанию внешности фон Корена. А что, если этот «прежде всего деспот, а потом уж зоолог» именно таков: ниже среднего роста, щуплый? И несмотря на это, а скорее именно благодаря этому, он «король и орел, держит всех жителей в ежах и гнет их своим авторитетом». Решившись, прямо говорю об этом Володе и обретаю союзника».
Владимир Высоцкий очень «зажегся» этой ролью, стал вживаться в персонаж с момента пробы. Но однажды между ним и главным режиссером состоялся невеселый разговор. Высоцкий сказал: «Все равно меня на эту роль не утвердят. И ни на какую не утвердят. Ваша проба — не первая, а ни одной не утвердили, все — мимо. Наверное «есть мнение» не допускать меня до экрана».
Но, несмотря на это пессимистическое заявление, и актер, и режиссер боролись за эту роль. Владимир Высоцкий попросил космонавтов, перед которыми недавно выступил с концертом, написать письмо в соответствующую инстанцию — и это помогло: его утвердили на роль фон Корена. «Играл Володя… — рассказывает В. Хейфиц, — приподнимаясь на каблуках, чтобы казаться выше, говорил тихо (его обязаны не слушать, а вслушиваться в его отрывистую, как приказ, речь). Я думаю, что в этой роли помогла нескрываемая ненависть к тиранству… И эту свою ненависть он повернул бы на сто восемьдесят градусов к людям, его окружающим, — персонажам «Дуэли», ко всем «макакам», как он их называл… К роли фон Корена относился как к этапной для него, возможно, потому что с ней связана была его легализация как актера кино».
В 1978 году на Международном кинофестивале, в Таормине, в Сицилии, Владимир Высоцкий был отмечен призом за лучшую мужскую роль в фильме «Плохой хороший человек». Но так как наша страна не принимала официального участия в этом кинофестивале, Высоцкий об этом даже не узнал.
Участники съемок фильма «Плохой хороший человек» рассказывают о некоторых эпизодах из жизни Владимира Высоцкого, которые дополняют повествование о его интересной биографии:
«…Во время съемок фильма Марина Влади была в России. Она часто приходила вместе с Высоцким, садилась где-нибудь в сторонке и наблюдала, в паузах читая Чехова. Ее влюбленные глаза нежно смотрели на Владимира. Когда окружающие Высоцкого и Влади видели их вдвоем, то напрочь отметали все многочисленные сплетни о меркантильности их союза. Это была настоящая любовь, которая дается очень редко людям, как награда и как великое испытание. Марина Влади вела себя с друзьями и сослуживцами Владимира Высоцкого очень по-доброму. Ее редко узнавали на улице и иногда, повязав на голову косыночку, чтобы быть еще более неузнаваемой, Влади брала бидончик и шла за пивом для съемочной группы…
Или другой случай. Евпатория. Море. Съемка сцены, где фон Корен делает по утрам гимнастику. Работа неожиданно останавливается и вот по какой причине. Рядом вдруг показывается большой прогулочный катер с туристами. Они наслышаны, что здесь идут съемки фильма и что здесь Высоцкий, дружно наваливаются на борт, стараясь рассмотреть его на берегу. Через какое-то время капитан катера спустился к актерам и предложил Владимиру подняться к ним на борт, выпить чешского пива. Высоцкий отказался, сказав что — на работе. Затем на берег каким-то матросом была доставлена авоська с яблоками. От нее также отказались и попросили не мешать работе. Кумир был близок, но недосягаем. И тогда из динамиков на крыше рубки катера зазвучали песни Высоцкого, как признание в восхищении и любви. Туристы уплывали на катере, прощаясь, махали платками, радостно улыбаясь…»
Творческое содружество Владимира Высоцкого и Иосифа Хейфица продолжалось. «Года через два после «Дуэли» мы встретились вновь, — вспоминает режиссер. — Я увидел его в буфете «Ленфильма», мы радостно обнялись, и он, как обычно, без церемоний, как-то по-свойски, сказал мне, что надо бы нам опять встретиться на съемочной площадке. Я готовился в это время к работе над повестью П. Нилина «Дурь» (сценарий назывался «Единственная») и еще не приступал к подбору исполнителей. Но авансом дал обещание пригласить Володю на одну из ролей.
И эта роль вскоре определилась. Руководитель клубного кружка песни. Несостоявшийся «гений». Неудачник с какой-то жизненной тайной, поломавшей судьбу. Ему сразу же понравилась идея сыграть неудачника и провинциального завистника. Как умный актер, он и не гнался за внешней выигрышностыо, эффектностью роли. Его привлекало внутреннее содержание, многоплановость, особая «тайна» характера, недосказанность и странность поступков.
В фильме «Единственная» Владимир Высоцкий пел свою «Погоню», изменив манеру пения. Ему сначала даже не нравилась эта идея, но когда он понял, что его исполнение — скорее пародия на «шлягер» и подчеркивает сущность персонажа, то живо согласился.
Владимир Семенович Высоцкий почти всегда исполнял песни в картинах, где ему довелось сниматься, а также писал для кино песни на заказ.
Фильмы с песнями Высоцкого[31]
Но титаническая работа В. Высоцкого не всегда бывала оценена так, как ему хотелось.
«Я люблю работать в кино, хотя там случаются странные порой истории. Как, например, было в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли». Я написал для него девять очень разных баллад. И даже должен был играть уличного певца, который ведет все действие картины. Работал очень-очень серьезно. Мы даже сделали оркестровки, и я пел много раз с оркестром. Но баллады мои так и не вошли в фильм. Быть может, они кому-нибудь не понравились… Бывает, однако, что песни «не работают» с отснятым материалом фильма, не монтируются с ним. Я писал трагичные, неровные, заводные песни, а действие картины получалось задумчивое, серьезное, медленное, на мой взгляд, немножечко скучное. И поэтому песни взяли и вырезали — они никак не соответствовали фильму. Кино-то не выбросишь. А песню можно…
Так же у меня было и с фильмом «Стрелы Робин Гуда», куда не вошли шесть моих баллад. Сказали, что они слишком утяжеляют повествование, а это приключенческий фильм. Я же, дескать, написал баллады, как для фильма серьезного…».
Некоторые фильмы, в которых Владимир Высоцкий сыграл, ему так и не удалось увидеть на кино-и телеэкранах. Это упоминаемые ранее «Короткие встречи» режиссера Киры Муратовой и «Интервенция» режиссера Г. Полоки. Последний фильм после создания пролежал на полке чуть меньше двух десятилетий. Но обратимся к тому, как он создавался.
В 1967 г. Г. Полока искал единомышленников по созданию новой картины «Интервенция». Он дал сообщение в газете «Московский комсомолец». Первым на него откликнулся Всеволод Абдулов, а вскоре появился и Владимир Высоцкий. Роль, которую ему предложили, очень интересная, — Евгений Бродский, большевик, подпольщик, прообразом которого являлся Ласточкин, известный разведчик революционного времени, легендарная фигура в Одессе. Персонаж, как и сам фильм, очень интересовал Владимира Высоцкого: Бродский — конспиратор и постоянно в кого-то перевоплощался: то он французский офицер, то русский полицейский, то моряк, то светский щеголь, то грек… И вот вместе с режиссером Высоцкий стал упорно обосновывать мотивы поведения героя, искать верную интонацию, свежие краски. Он тут же решил, что надо написать песню, которая будет венчать жизнь Бродского, погибающего в тюрьме. Так была создана «Баллада о деревянных костюмах», потом получившая название «Песня Бродского». Это потрясающее произведение, в котором отразилась судьба и героя фильма, и актера. Вокруг Владимира Семеновича Высоцкого всегда было много людей. Его личность была столь же легендарной, как и у его героя Бродского, привлекала к себе взоры многих, хотя порой это внимание было нездоровым и причиняло ему боль:
…И будут веселы они или угрюмы,
И будут в роли злых шутов и добрых судей, —
Но нам предложат деревянные костюмы —
Люди! Люди!
Нам даже могут предложить и закурить:
«Ах, — вспомнят, — вы ведь долго не курили!
Да вы еще не начинали жить!..»
Ну, а потом предложат: или — или.
Дым папиросы навевает что-то,
Одна затяжка — веселее думы.
Курить охота! Ох, как курить охота!
Но надо выбрать деревянные костюмы.
И будут вежливы и ласковы настолько —
Предложат жизнь счастливую на блюде, —
Но мы откажемся и бьют они жестоко —
Люди! Люди! Лю-ди!
Режиссер фильма «Интервенция» Г. Полока вспоминает, что Высоцкий, задолго до утверждения его на роль, стал заниматься эскизами к фильму, встречался с композиторами, ходил на съемки других актеров. Он был неофициальным режиссером по стилю: «Мы задумали с ним мюзикл, но не по принципу оперетты, которая строится на чередовании диалогов и музыкальных номеров… Следовало все действие насытить ритмом, и только в кульминации вдруг выстрелит «номер». Решили ставить фильм так, чтобы не было обычных бытовых разговоров, а все сцены, все диалоги были музыкальны изнутри». Конечно, как и всегда, были трудности в утверждении Владимира Высоцкого на роль в «Интервенции».
«На роль Бродского пробовались и другие хорошие артисты. И, на первый взгляд, может быть, их пробы выглядели убедительней. В общем, Володя худсовет проиграл, большинство было против. Ленфильмовцы были против по простой причине: они считали, что он сугубо театральный актер, что он никогда не овладеет кинематографической органикой. Они говорили, что его достоинства — для театра, даже для эстрады. Я попытался спорить, — рассказывал Полока, — но не выиграл. Тогда я сказал, что так, как Высоцкий, будут играть все актеры, что это эталон того, что должно быть в картине. Или же я отказываюсь от постановки… То, как играет Высоцкий, эскиз фильма. И меня поддержал Григорий Михайлович Козинцев».
Когда начались съемки картины Владимир Высоцкий присутствовал почти при каждой съемке: «Нет спектакля в театре — он прилетает, — вспоминает от этом Г. Полока: — Приходит радостный. Его все обожали… Целует всю группу, даже на осветительные леса лазил, там осветительница была — Тоня, лез ее целовать… Она была очень крупная женщина, раза в три больше его была.
А потом шел смотреть материал. Приходил счастливый после просмотра. Он вносил дух бригадной какой-то работы, коллегиальной, когда все были раскрепощены…
Были случаи поразительные. Когда нужно было собрать на съемку людей, а людей не хватало, то он лез на эстраду и пел.
Однажды нас жена первого секретаря Одесского обкома пыталась выгнать со съемочной площадки, их жилой дом стоял рядом, мы им мешали: громкие команды раздавались. Володя туда пошел, что-то говорил, шумел, убеждал — нам разрешили.
Очень он был заинтересован в результате. Когда с картиной начались сложности… он написал письмо в защиту фильма и попросил подписаться всех актеров. Именно актеров, а не меня. И что поразительно в этом документе — не было демагогических фраз, выражений, даже цитат из газет. Высоцкий этого себе не позволял. Он даже назвал его прошением, но ничего унизительного в этом человеческом документе не было…».
Во время работы над ролью в «Интервенции» Владимиру Высоцкому пришлось проявить и физическую выносливость, и мастерство танцора. В сцене захвата контрразведкой Бродского и его товарищей в кабачке «Взятие Дарданелл» есть эпизод, где за героем гонятся солдаты, он взбегает на лестницу, всех разбрасывает, затем прыгает через перила вниз и опять продолжает драку. Высота, с которой прыгал Высоцкий, — около 5 метров. Однажды, при съемке очередного дубля, кто-то от испуга крикнул: «Стоп!», актер попытался в полете ухватиться за перила, но полетел на пол. Этот дубль и вошел в фильм. В другой сцене Владимир Высоцкий виртуозно танцевал испанский танец. Балетмейстер, ставивший его, дал высокую оценку Высоцкому как танцовщику.
Однако несмотря на мастерство актеров, сыгравших в фильме: Владимира Высоцкого, Ефима Копеляна, Юрия Толубаева, Руфины Нифонтовой, Ольги Аросевой, Владимира Татосова, Сергея Юрского, Сергея Боярского и Валерия Золотухина — кинолента «Интервенция», как мы уже рассказывали, не сразу вышла на экран. Но, надо признать, режиссура фильма оставляла желать лучшего: сюжет обрисован неточно, жанр не выдержан, диалоги героев надуманны и порой бессвязны. Неудивительно, что Владимир Высоцкий очень расстроился, увидев перезапись «Интервенции»:
— Нет меня, нет меня в картине, — жаловался он В. Золотухину, — нет Высоцкого!..
— А что говорит Полока?
— Говорит, что все в порядке…
Современному зрителю, избалованному мексиканскими сериалами и американскими боевиками и детективами, фильм «Интервенция» не интересен. Тема революции и гражданской войны уходит все дальше в историю, наш кинематограф вырос по технической оснащенности. Запретив фильм «Интервенция» вскоре после создания, начальники от искусства лишили его показ своевременности.
В кино Владимира Высоцкого довольно часто преследовали досадные неудачи, но нам не хотелось бы создать у читателя впечатление, что вся его жизнь киноактера — путь, усеянный шипами. Оптимизм, умение преодолеть трудности — отличительные черты Высоцкого. Список фильмов, где он играл, весьма значителен: