Политическая революция

Политическая революция

Действительно, общественный кризис в момент заговора Катилины (63 г.) обнажил множество язв, разъедавших Италию: погрязшие в долгах люди были готовы на вооруженный мятеж и получали в этом тайную поддержку верхушки муниципиев. Так что армия Цезаря набиралась на полуострове, где вновь поднимала голову партия марианцев. «Вся Италия» (tota Italia) — вот что было неотъемлемым условием осуществления власти, не допускавшим существования олигархии. Именно к этой Италии вовсю взывал Цицерон, и вот она вступает в сенат благодаря диктатору: более 400 сенаторов представляли собой молодых людей боеспособного возраста (juventus) Умбрии, Этрурии и Сабинской области. К ним присоединились также всадники из Кампании, а сверх того и те, кого римские нобили осыпали оскорблениями и глупыми шутками, насмехаясь над галльскими штанами, снятыми ради тоги.[803]

Народы, объединившиеся некогда, во время Италийской войны[804] ради борьбы, теперь берут реванш, и Азиний Поллион, потомок предводителя марруцинов[805] Герия Азиния, сопровождал Цезаря при Рубиконе, а многие сенаторы из числа давних сторонников Помпея были родом из Пицена.

Итак, сенат наполнялся всеми этими италийцами, которых нужно было объединить. Цезарю надлежало создать единую нацию из мозаики рас, языков и диалектов, и сделать это ценой социальной и политической революции, при том что из Нарбонской и Цизальпинской Галлий и из обеих Испаний прибывали первые сенаторы-провинциалы, которые с трудом находили дорогу в курию.

Разумеется, представители традиционной олигархии не могли допустить такого переворота, хотя в выборе кандидатов на посты консулов пока еще не просматривалось ничего революционного. С 48 по 44 год знаки консульской власти носили девять человек. Пятеро из них были нобилями и даже патрициями, четверо — «новыми людьми» (novi homines), которые были обязаны избранием своей службе в Галлии. Так что заслуги начали соперничать с происхождением, хотя резких перемен еще не ощущалось.

Впрочем, было достаточно того, что эти новые люди, за которыми вскоре должны были последовать многие другие, стали претендовать на должности. «Генералы» обеспокоились, и в домах нобилей стали собираться тайные сходки недоброжелателей.