Глава III. Начало известности

Глава III. Начало известности

Переселение в Иллинойс. – Авраам помогает отцу в устройстве на новом месте. – Работа с Джоном Генксом. – Описание наружности Линкольна в это время. – Любовь соседей. – Он продолжает учиться. – Новое переселение вследствие эпидемии. – Вторая экспедиция в Новый Орлеан. – Первое впечатление от ужасов рабства. – Место приказчика в Нью-Салеме. – Победа над знаменитым борцом. – Секретарь в выборном бюро. – Лавочка в Нью-Салеме и его популярность. – Уничтожение шайки городских нахалов. – Первые предчувствия великой будущности. – Общественная деятельность. – Народное прозвище “честный Эб”. – Всеобщий друг и любимец. – Банкротство хозяина и прекращение торговли

Линкольну только что минул двадцать один год, когда отец его решил переселиться на новые места к западу, в штат Иллинойс. Он уже давно подумывал об этом; между прочими причинами уехать побуждал его и нездоровый климат Индианы; кроме того, в Иллинойсе жил и дядя Дениса – Джон Генкс. Решившись на новое переселение, старший Линкольн продал свою ферму, стадо свиней и запасы хлеба, и в феврале 1830 года семья со всем своим домашним скарбом в фургоне, запряженном четырьмя волами, опять тронулась в путь, а через две недели они были уже на месте, около трехсот верст от своего старого поселка, на реке Сангамоне, в четырех верстах от города Декитур.

Как ни хотелось Аврааму начать самостоятельную жизнь, но он должен был помогать отцу при устройстве на новом месте, где была особенно дорога его помощь. Вскоре они выстроили новый логхауз, больше и удобнее оставленного в Индиане, с пристройками для конюшни и коптильни. Окончив постройки, Авраам с Джоном Генксом принялись за пашню и стали обносить изгородью те пятнадцать акров (около пяти десятин) земли, которые приобрел старший Линкольн. Иллинойс славился плодородием, здесь были не только леса, но также открытые места и луга. Через неделю Авраам с дядей уже распахали всю землю и посадили кукурузу, после чего принялись за изготовление жердей для изгороди, которые они откалывали топором от больших брусьев. Колка жердей – работа чрезвычайно трудная, требующая большой сноровки, и молодой Линкольн не встречал себе равного в этом деле. Много лет спустя две такие жерди фигурировали на торжественном митинге, где он был провозглашен кандидатом на должность президента. Некоторое время и после устройства фермы Авраам продолжал жить с отцом, нанимаясь на работу у соседних поселенцев. Один из знавших его тогда говорит про него, что такого неуклюжего на вид парня еще не приходилось ему встречать! Он представлял собой угловатую фигуру, на нем были грубые нанковые шаровары, суженные книзу. Хотя он был далеко не красив и беден, но его встречали с радостью у порога каждого дома. Рассказывают, что он колол жерди в обмен на платье, когда чего-нибудь не хватало в его костюме; так, он подрядился у какой-то Нэнси Миллер наколоть по четыреста жердей за каждый ярд нанки, окрашенной ореховой корой. Времени на чтение у него в это время было очень мало, но Авраам, как и прежде, пользовался каждой свободной минутой, чтобы учиться и приобретать новые знания. Как ни тяжело ему было оставаться на ферме у отца при таких условиях, но он считал своим долгом быть его помощником. И действительно, через год Линкольну опять пришлось пособлять отцу в переезде на новое место – вследствие эпидемии, разразившейся в их околотке. Они поселились окончательно в округе Колс штата Иллинойс, около ста верст к востоку от их прежнего жилья. Зимою 1830 года к великой своей радости Линкольн получил приглашение участвовать в одном подходящем ему деле. Торговец из Нью-Салема, по имени Оффет, предложил его дяде Джону Генксу, пользовавшемуся известностью по этой части, сплавить груз в Новый Орлеан. Генке согласился с тем, чтобы с ним участвовал и Авраам; с ними отправился также некий Джонс и сам хозяин Оффет; груз состоял главным образом из свинины и кукурузы. Уже отчасти опытный в таких делах, Авраам отлично выполнил поручение; груз был доставлен благополучно и продан, а из Нового Орлеана участники предприятия вернулись домой на пароходе.

Во время пребывания Линкольна в Новом Орлеане на его глазах произошел один из тех случаев, которые оставляют глубокое впечатление на всю жизнь. Впервые Авраам увидел партию негров-рабов, выведенных на продажу в цепях: их били и всячески истязали. Это зрелище так потрясло его, что врезалось в его память на всю жизнь. Много лет спустя, когда он стал передовым борцом за угнетенных невольников, он часто говорил, что первое осознание ужасов рабства зародилось в нем при созерцании этой сцены в Новом Орлеане. По возвращении домой Линкольн получил предложение от Оффета, вполне оценившего способности молодого работника, заведовать торговым складом, который он открыл в Нью-Салеме, и Авраам охотно взялся за это дело. Перед отъездом в Нью-Салем в дом Линкольна явился знаменитый в этой местности борец, Даниэль Нидгам, который прослышал о силе Авраама и захотел померяться с ним. Он довольно грубо требовал поединка. Борьба состоялась, и Авраам легко два раза подряд повалил на землю своего противника. Нидгам пришел в ярость от такого неожиданного поражения и закричал своему противнику: “Линкольн, хоть ты и свалил меня, но не поколотишь”. “Нидгам, – ответил ему Авраам, – разве не довольно того, что я тебя повалил! Если же для твоего успокоения нужно еще и колотушек, изволь, я согласен для тебя и на это”. Борец не ожидал такого ответа и, когда увидел, что Линкольн по его желанию готов померяться с ним в кулачной борьбе, должен был признать себя побежденным.

После приезда в Нью-Салем Линкольн, в ожидании прибытия товара на склад Оффета, временно исполнял обязанность секретаря при выборном бюро. На новом месте грамотные люди тогда еще были в редкость, и его услугами остались очень довольны. В августе 1831 года ожидаемый товар наконец прибыл: тут было почти все, что только могло понадобиться окрестным поселенцам. Авраам начал свои новые обязанности как поверенный и приказчик своего хозяина. Как и везде, он в короткое время стал всеобщим любимцем. В лавочку сходилось множество покупателей; всем было приятно поговорить с таким славным, разумным парнем, как Авраам; они с удовольствием выслушивали его речи по тем вопросам, которые особенно занимали его; но более всего привлекали покупателей его прямодушие, честность и правдивость, которые проявлялись в каждом действии Линкольна. Рассказывают много мелких случаев из того времени, в которых ярко выказываются все эти качества. Популярность его возбуждала зависть, и ему не раз приходилось подвергаться нападкам и оскорблениям. Однажды, когда в лавке было несколько женщин-покупательниц, какой-то грубый на вид верзила протолкался к прилавку и без всякого повода стал ругаться и сквернословить. Авраам вежливо попросил его перестать и не оскорблять женщин. Ответом было грубое ругательство и угроза. Авраам выждал, пока покупательницы ушли, перескочил через прилавок, вытащил нахала на улицу и так отколотил, что тот запросил пощады. Тогда великодушный победитель втолкнул его в лавку, дал умыться, и с тех пор, как рассказывают, они стали приятелями.

В то время в Нью-Салеме, как и во многих новообразованных городах запада, свирепствовала шайка дерзких драчунов и нахалов (bully), которые называли себя “клеригровскими молодцами”. Эти негодяи делали всякие бесчинства, подвергали оскорблениям всякого нового человека, вызывали его на драку и избивали до полусмерти. Одним словом, от них не было житья в местечке. Первое время, вероятно ввиду его громадного роста и силы, “клеригровские молодцы” остерегались и не делали открытого вызова Аврааму; но потом, опасаясь за свой престиж, решились и его сделать мишенью своих оскорблений. Молодой человек, в сознании своей силы, всячески старался избегать открытой борьбы, выносил всякие насмешки и старался отделаться шутками. Но это не помогло, и один из вожаков шайки наконец вызвал его на поединок, который продолжался недолго: через мгновение Авраам уже держал своего противника одною рукою в воздухе. Такой поворот сильно на них подействовал, и с того дня царству террора “молодцов” был положен конец; к Аврааму присоединились многие из жителей Нью-Салема, и в короткое время шайка негодяев рассеялась, к великому облегчению обывателей города.

Все время, пока Авраам служил у Оффета, он, как и прежде, каждую свободную минуту посвящал ученью. Не подлежит сомнению, что именно в это время у Линкольна впервые пробудилось честолюбие и явилось представление о той великой будущности, которая его ожидала, и он всячески старался подготовить себя к ней, не упуская ни одного случая, чтобы увеличить запас своих сведений.

Он посещал ораторские клубы и принимал участие в прениях, знакомился со всеми людьми, от которых мог позаимствовать хоть какие-нибудь новые сведения, аккуратно выписывал газету, хотя у него не всегда хватало денег на приличное платье. В этот период своей жизни за свою правдивость, прямодушие и честность во всех делах Авраам Линкольн заслужил в народе прозвище “честный Эб”, которое и осталось за ним. Все обращались к нему за советом, посредничеством, помощью. По словам человека, знавшего его в это время, “он был судья, посредник с решающим голосом во всех спорах, чего бы они ни касались; примиритель во всех ссорах, всеобщий друг, самый добродушный, разумный, сведущий, скромный, добрый и в то же время самый неуклюжий и сильный молодой парень во всем Нью-Салеме и его окрестностях”.

Через несколько месяцев после поступления Авраама к Оффету дела последнего запутались; несколько сделок подряд оказались неудачными, так что весною 1831 года он принужден был закрыть свою лавку и Линкольн опять остался без работы и без средств к существованию.