Академия генерального штаба

Академия генерального штаба

Наверное, не только мне было трудно улетать из Афганистана. С одной стороны, уже стоя возле вертолета, который вместе со мной через час-полтора приземлится в Кушке, я понимал, что оставляю здесь офицеров, многие из которых стали для меня гораздо больше, чем просто товарищами. Чего только нам вместе не пришлось пережить за эти два с половиной года! Мне было как-то неуютно от засевшей в голове мысли, что для меня-то война уже почти закончилась, а им здесь еще предстоит служить не один месяц, и никто не знает, чем для каждого из стоявших тогда у вертолета закончится день следующий.

С другой стороны, мне нестерпимо хотелось поскорее добраться домой, в Майкоп. Андрей, младший сын, без меня стал уже совсем большим — ему исполнилось два с половиной года.

Домой я летел буквально на крыльях. В Кушке сразу же пересел из вертолета в машину и уехал в Ашхабад. После диких афганских гор и пустынь великолепие города впечатляло. Даже обычная для конца июля жара в этих местах не мешала радоваться красоте и буйству зелени.

Меня встречал начальник штаба армейского корпуса генерал Левченко. Он достал мне билет на рейсовый самолет в Краснодар, к отлету которого мы едва успели. Он же связался с Майкопом и попросил прислать для меня машину. Так я и добрался домой.

Весь отпуск перед началом занятий в академии Генерального штаба прошел в сборах. Мы готовились к переезду в Москву, так же как и каждая офицерская семья, — без суеты и суматохи. В заказанный контейнер складывали вещи и пытались поэкономнее втиснуть мебель, которой, в общем-то, почти и не было.

Собираясь, я не переставал про себя радоваться тому, что Афганистан для меня все-таки уже позади. Внутренне я гордился, что выдержал. Одновременно с этим не переставал удивляться, что два с половиной года службы там прошли для меня нормально: я остался живым и здоровым, не был ранен. Разве что переболел гепатитом, но по сравнению с тем, что происходило в Афганистане, это было не слишком большой бедой.

В последних числах августа мы переехали в Москву, и через несколько дней началась моя учеба в академии. Об этом нужно сказать несколько слов, поскольку каждый офицер и генерал, считающие свою службу перспективной, стремятся попасть в это заведение. Для военного человека более престижной академии в нашей стране не существует. Именно здесь всего лишь несколько десятков слушателей на протяжении двух лет приобретают умение мыслить стратегическими и оперативными категориями. В стенах академии Генштаба заканчивают свое военное образование те офицеры и генералы, которым предстоит принимать чрезвычайно ответственные решения и в будущем непосредственно отвечать за обороноспособность страны. Другими словами, здесь готовят военных лидеров, которые способны энергично и грамотно управлять войсками в любой экстремальной ситуации, опираясь на последние достижения военной науки. Каждый выпускник академии получает все необходимые знания, позволяющие ему руководить планированием и проведением крупномасштабных стратегических операций на одном или нескольких театрах военных действий.

Все науки, изучаемые слушателями академии Генштаба, непосредственно связаны с профессиональным ростом офицеров. Учебная программа была крайне напряженной. Непривычен был масштаб изучаемых предметов. На многое мы теперь вынуждены были смотреть по-иному, хотя азы управления войсками получили давно. Больше того — за плечами каждого из нас уже имелся солидный опыт практической службы. Но опыт этот был приемлем лишь для тактического звена — полка и дивизии. В академии же нам предстояло подняться на следующую ступень и овладеть оперативно-стратегическим искусством.

Профессорско-преподавательский состав был очень высокого уровня. Академию возглавлял генерал армии Михаил Михайлович Козлов, которого, в моем понимании, вся предыдущая жизнь и служба готовили к тому, чтобы стать преподавателем. Руководителем нашей учебной группы был участник Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Борис Павлович Юрков. Чрезвычайно талантливый педагог. У него не очень удачно сложилась судьба. Во время учений вертолет, на котором он находился вместе с несколькими офицерами и генералами, потерпел катастрофу. К счастью, он остался жив, но долгое время лечился и сумел все-таки встать на ноги. Было заметно, что последствия катастрофы постоянно дают о себе знать. Сейчас он по совету врачей переехал к себе на родину, в Новгородскую область.

Учились с удовольствием. Видимо, не последнюю роль играло то, что в войсках каждый из нас отвечал за тысячи людей, а здесь — только за себя и, как мы шутили, за свой сейф, где хранилась секретная документация. Как в любом учебном заведении, нам ставили оценки, хотя все понимали, что для человека, у которого за плечами боевой опыт и достаточно ответственные должности, это скорее выражение необходимости.

В среде своих ровесников каждый, наверное, чувствует себя молодым независимо от возраста. Это не только переполняет душу, но и проявляется в поступках.

Экзаменов и зачетов в академии было много, и нехорошо могло выглядеть, если бы боевой генерал на одном из них получил неудовлетворительную оценку. Учились мы упорно, понимая, что от решений, которые предстоит принимать, будет зависеть не только успех той или иной операции, но и жизнь многих людей. Но, наверное, нет ни одного учебного заведения, где не используются шпаргалки. Военная академия Генерального штаба тоже не является исключением. Может быть, и смешно сейчас об этом говорить, все-таки солидные люди — генералы и полковники. Но шпаргалки писали все, причем у нас была разработана и успешно действовала целая система подстраховки.

Преподаватели, безусловно, если не знали наверняка, то догадывались, что мы используем «вспомогательный» материал, но они делали вид, что не замечают этого. Наверное, не совсем было удобно контролировать в этом отношении слушателей с большими звездами на погонах. Мы же этим иногда пользовались. Конечно, уровень знаний у слушателей был очень высоким, а шпаргалки — это скорее дань традиции, существующей во всех учебных заведениях, в том числе и в академии Генерального штаба.

Два года в АГШ пролетели быстро. Мы получили объем знаний, достаточный для подготовки и проведения оперативно-стратегических операций. В свободное от занятий время удалось побывать во многих театрах, на выставках, полюбоваться настоящим большим спортом. Летом, во время отпуска между первым и вторым курсом, мы отправились на машине, которую купили после возвращения из Афганистана, — самых дешевых «Жигулях» — в Крым. Впервые я так долго находился за рулем, но, по оценке семьи, справился с этим хорошо. Недели две купались в море и вернулись опять в Москву.

Наступило время распределения. Наверное, я должен сказать о том, что наш курс был одним из немногих в академии, где почти не существовало наушничества, скандалов, анонимок и жалоб друг на друга.

Я был в числе кандидатов на золотую медаль, но пользоваться правом выбора места службы не стал. Тем не менее чувствовал себя очень спокойно. Для себя решил — поеду в то место, куда направят. Но был уверен, что в глушь не отправят, все-таки за плечами два с половиной года в Афганистане. Так и произошло. Меня назначили первым заместителем командующего общевойсковой армией, которая дислоцировалась в Ивано-Франковске, в Прикарпатье.

По просьбе командующего войсками округа к новому месту службы я отправился без отпуска. Первое время вместе с семьей мы жили в гостинице.

Служба первого заместителя командарма проходила в основном на колесах. За пять месяцев я объездил практически все Закарпатье и Прикарпатье.

Очень часто армия выезжала на один из самых больших полигонов, под Ровно. На территории этого учебного центра было приятно заниматься всеми видами боевой подготовки. Я постоянно находился там то с одним полком, то с другим. Учения сменялись стрельбами, стрельбы — вождением.

В Ивано-Франковск я прибыл в конце июля 1984 года, сразу после выпуска из академии, а в 1985 году мне предложили избираться в местные органы власти. Я тогда впервые столкнулся с ситуацией, когда мне нужно было ездить по предприятиям, колхозам, совхозам и выступать перед гражданской аудиторией. Предвыборная кампания началась. Естественно, я был единственным кандидатом, альтернатива в то время не предусматривалась. Запомнилось, как очень хорошо меня встречали простые люди. Военных вообще тогда очень хорошо принимали, с хлебом-солью. Выступления перед избирателями длились полтора-два часа. После этого, как правило, планировалось застолье. Вот эти застолья я очень тяжело переносил — и уезжать было неудобно, и оставаться не хотелось. Отказ вызывал недоумение — вроде бы раньше гуляли до позднего вечера, а теперь хоть и не начинай. В этом отношении я, наверное, устраивал не всех.

Тем не менее все проходило нормально. 21 февраля, накануне выборов, всей семьей на машине мы поехали отдохнуть на горную турбазу. На следующий день поздно вечером вернулись в Ивано-Франковск. Я, как обычно, сразу же позвонил оперативному дежурному по армии, для того чтобы узнать обстановку.

Он доложил, что мне несколько раз звонил заместитель начальника Генерального штаба генерал армии В. И. Варенников. Для меня это было неожиданностью. Я не встречался с ним до этого, за исключением случаев, когда Варенников на несколько часов прилетал в Шинданд. Тогда он посмотрел дивизию, соседний афганский полк и улетел. Больше мы с ним ни разу не виделись. Звонок Варенникова меня удивил еще и потому, что я был первым заместителем командующего, а не начальником штаба армии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.