9 (55) Гамбург, сего 9 апреля [1813]

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

9 (55)

Гамбург, сего 9 апреля [1813]

Любезнейший друг мой! Сию минуту приехал Скурападский{143}; не могу тебе изъяснить удовольствия, которое доставила мне беседа с ним о моем лучшем друге; весьма опечалило меня лишь известие о том, что ты находишься не в полном здравии и страдаешь от болей в груди: береги себя. Вот и весна пришла! Отвечаю тебе, пользуясь отъездом молодого графа Витгенштейна (он с недавних пор состоит при мне){144}. Надо же такому случиться, что с тобой на меня всегда находит какое-то отупение, и у тебя является причина на меня досадовать: уж после отъезда Скурападского я вспомнил, что не надписал адреса на письме к отцу; впрочем, прошу поверить, что я еще не вовсе отупел и, как говаривал Сен-При, изменился к лучшему.

Увы, я принужден расстаться с превосходным и храбрым Дермбергом{145}, к которому очень привязался. Мое здоровье, расстроенное на протяжении некоторого времени, пришло наконец в такой упадок, что мне стало решительно невозможно продолжать службу; у меня такие боли в груди, что я уже не в силах выносить малейшего движения, мне необходим отдых; к тому же у меня лихорадка и… [отточие в тексте], подхваченные в Люнебурге.

Мне тем досаднее покидать Дермберга, что со мной в сравнении с Чернышевым и Теттенборном обходятся весьма дурно, а это как раз давало бы мне резон продолжать службу, желая доказать, что я могу заслужить такое же хорошее обращение, как они.

Неприятель оставил было Целле, но на следующий день вновь занял его. Дермберг находится в Зульце или Германсбурге, Чернышев — в Ильцене, мой брат командует кавалерией Теттенборна в Ротенбурге.

Хотят, чтобы партизаны вели свою собственную войну; это было легко, когда неприятель отступал и отступал, но теперь он остановился, военные действия закончились на Эльбе, и должна начаться новая кампания — причем начаться она должна сражением или решительным маневром, который заставит неприятеля отступать, чтобы избежать столкновения; вот тогда мы сможем снова беспокоить его и вводить в заблуждение.

Никакого секрета более нет: он знает, каковы наши силы, и отбросит нас за Эльбу, когда ему вздумается; магдебургский гарнизон легко может это сделать. В основной принцип возвели то, что является не более чем дополнительным средством, ведь действия партизанских партий — всего лишь следствие решительно выигранного сражения{146}.

Политические перемены, стремительно происходящие в этом краю, упрочатся при успехе и исчезнут при неудаче: итак, здесь, в средоточии немецкого патриотизма, нам следует вести себя как можно осторожнее. Мы продвигаемся слишком медленно; расстройство в стане неприятеля, его испуг исчезнут, а воодушевление немцев остынет при нашей неторопливости. Европейские правительства, особенно в северных странах, вновь примутся за свои холодные расчеты, и политическое коварство Наполеона в итоге поссорит их друг с другом.

Единственное мое желание — увидеться с тобою и по-прежнему быть достойным твоей дружбы. Прошу усердно кланяться Орурку, Понсету, Красовскому и Арсеньеву{147}.