2

2

Кузнечно-прессовый и термический цехи начали выдавать заготовки деталей Ф-22. Эти заготовки даже отдаленно не напоминали деталей пушки. Например, лапка выбрасывателя затвора по чертежу должна была весить около 650 граммов, а откованная заготовка весила около 17 килограммов. Конструкторы часто даже не могли опознать заготовки, приходилось прибегать к помощи работников планово-распределительного бюро цеха.

Механические цехи обрабатывали эти тяжелые и неуклюжие болванки кустарным способом, а если и готовили оснастку, то очень примитивную и только для тех операций, которые без нее были совершенно невыполнимы.

Надо отдать должное старшему мастеру первого цеха Семену Васильевичу Волгину и другим мастерам — они оказались на высоте.

С Волгиным меня познакомил начальник цеха Семичастный в самый первый день моего появления на заводе. Представляя его, Семичастный сказал, что это "кит" цеха, на котором держится все, и не будь его, цех без конца сидел бы в прорыве. Естественно, я с интересом оглядел этого "кита". Был он бородатый, среднего роста, плотного телосложения, щедро убеленный сединой. Голова крупная, лицо широкое, а глаза небольшие, лукавые. Чувствовалось, цену он себе знает. Пожимая мне руку, Семен Васильевич улыбнулся и, хотя не сказал ни слова, принял комплимент начальника цеха как должное.

И вот теперь Семен Васильевич показал, на что он способен.

Имея за плечами около 50 лет производственного стажа, умудренный огромным опытом, он всегда начинал с тщательного изучения чертежа будущего изделия, продумывая при этом процесс изготовления и необходимую оснастку. Следя за изготовлением деталей, их сборкой, он добрым кудесником ходил по цеху и в нужную минуту решал возникавшие вопросы, а их была масса. Конструкторы проникались к нему все большим уважением. Они верили, что Семен Васильевич все может сделать, и он действительно делал. Директор завода, которому то и дело звонили по телефону из Москвы — из Наркомата тяжелой промышленности, — тоже вошел во вкус работы. Не проходило дня, чтобы он не проверил, как идет дело с Ф-22. А из Москвы не только звонили — на заводе почти безвыездно находился уполномоченный Наркомтяжпрома В. П. Чебышев, и его помощь была очень заметна.

Искусство станочников и мастеров решало судьбу детали, как правило, не без помощи ОТК и конструктора. Чем больше накапливалось деталей и собранных узлов для трех опытных пушек, тем теснее становилось на сборочной площадке. Ее не хватало для сборки одной полууниверсальной пушки, а поместить на ней еще три пушки Ф-22 было совершенно невозможно. И вот на заводе появился опытный цех № 7 — просторная изолированная площадка, семь металлорежущих станков, свой штат рабочих и мастеров. Его начальником стал конструктор-коммунист И. А. Горшков, с которым мы работали вместе еще в КБ-2.

Коллектив новорожденного цеха азартно взялся за механическую обработку и сборку узлов и агрегатов для пушек Ф-22. Лишь некоторые операции, требовавшие специального оборудования, передали другим цехам. Дело шло дружно, и трудно было отличить, кто здесь рабочий, а кто конструктор, потому что рабочие подобрались не просто исполнители, а все со сметкой, с творческой жилкой. Одним из таких людей был бригадир клепальщиков А С. Комаров, который еще во время первой мировой и гражданской войн склепал бесчисленное множество узлов и агрегатов для пушек. У Комарова были золотые руки и меткий глаз. Не было случая, чтобы работа его браковалась. Комарова можно было совершенно не проверять. Не спеша принялся он со своей бригадой за станину опытной пушки Ф-22. Сперва клепальщики досконально изучили агрегат в натуре и по чертежам, подготовили все, что им требовалось для дела, и только после этого стали по своим рабочим местам с инструментом и приспособлениями. Бригадир сел у станины, разложив рядом клещи с обжимкой, зубило и ручник. Напротив него у станины встал подручный. Между бригадиром и первым подручным стоял второй подручный — его инструментом была металлическая поддержка да еще козелки. Чуть поодаль находилось горно с горящими углями — хозяйство нагревальщика заклепок.

Несколько заклепок уже грелось. Бригада была готова начать, ждали момента. Вот нагревальщик потянулся клещами в горно, вытащил заклепку, посмотрел на нее и сунул обратно — не готова. Некоторое время спустя вновь схватил ее клещами у самой головки, вытащил — она вся искрилась. Он резко ударил клещами с заклепкой по стальному предмету — искры так и посыпались во все стороны. Нагревальщик мигом сунул заклепку в отверстие короба станины, в ту же секунду бригадир прижал ее ручником. Нагревальщик не успел еще убрать свои клещи, как второй подручный поддержкой прижал головку заклепки. Один за другим раздались несколько ударов ручником по коробу станины — бригадир плотнее прижимал к ней заклепку. Затем удары посыпались градом: ручник бригадира и ручник первого подручного били уже по заклепке. Они осаживали ее, раскаленную, чтобы она заполнила собой отверстие в коробе станины. Все это происходило с молниеносной быстротой.

Так же быстро бригадир кладет ручник в сторону и берет клещи с обжимкой. Первый подручный тоже откладывает свой ручник, подымает кувалду и сразу же ударяет ею по обжимке, которую Комаров установил на обсаженную заклепку. Еще два-три удара. Комаров наклоняет обжимку то в одну, то в другую сторону — он формует новую головку заклепки, а первый подручный непрерывно наносит удары: то сильнее, то, когда Комаров наклоняет обжимку, послабее. Несколько движений и ударов — и заклепка врастает в короб станины.

Бригадир откладывает обжимку и берет ручник. Первый подручный откладывает кувалду и тоже берет ручник. Но они не успели еще поднести свои ручники к станине, как нагревальщик с силой ударяет клещами с раскаленной заклепкой, снова летят искры! — и мгновенно вставляет заклепку в следующее отверстие…

И так до тех пор, пока бригада не закончит клепку станины. Как в хорошем автомате, где все рассчитано и нет ни одного лишнего или неправильного движения. Все действия этой бригады строго рассчитаны и отработаны. Нет ничего лишнего и, нет ничего недостающего.

Так же слаженно, как бригада клепальщиков Комарова, работала на сборке бригада слесарей Назаровского.