20. РАБОЧАЯ ЛОШАДЬ

20. РАБОЧАЯ ЛОШАДЬ

Жюль Верн обосновывается в Кротуа и трудится, как «рабочая лошадь». Он подготавливает «подводное путешествие», прогуливается по морю на своем собственном суденышке «Сен-Мишель». Он затевает огромный труд «География Франции». Путешествие в Соединенные Штаты на пароходе «Грейт-Истерн».

Когда речь зашла о том, чтобы найти для семьи подходящее место летнего отдыха, Жюль Верн, естественно, подумал об устье Соммы, чьи воды, медленно струясь по направлению к морю, встречаются с ним километрах в шестидесяти от Амьена. В 1865, а может быть уже в 1864, году он провел лето в Кротуа. Это было всего-навсего рыбацкое местечко на плоском побережье, которое вряд ли привлекло бы внимание любителей живописной природы. Берега эти обретали некоторую величественность лишь в период бурных приливов, когда ничто не могло противостоять бешенству волн.

Жюлю там нравилось, да и Онорина не имела ничего против. Дети могли сколько угодно резвиться на песке, а неугомонный Мишель даже заработал себе прозвище «гроза Кротуа». В марте 1866 года, с нетерпением стремясь вновь обрести здесь мирное существование, писатель перебирается в Кротуа и решает поселиться там надолго…

Спокойная жизнь дает ему возможность работать, как и сколько он хочет. Главное развлечение его — прогулки в порт и беседы с рыбаками. Вскоре ему удастся приобрести одно из суденышек. Жюль с величайшим удовольствием решает перестроить на нем все, как нужно. Это суденышко, названное «Сен-Мишель», станет великой радостью его жизни. Рыбацкий баркас, достаточно прочный, чтобы отваживаться на длительные переходы, вскоре сделается для него обычным средством передвижения. Огибая Котантен и Финистер, он морем отправляется в Бордо за своим братом Полем и оттуда доставляет его в Нант. Проведя два дня в Бордо, он возвращается обратно в полном восторге, его «застиг мощный порыв равноденственных ветров, угрожавший выбросить на берег, — словом, настоящая буря». «Сен-Мишель I», хотя и был всего-навсего рыбацким баркасом, а может быть, как раз именно по этой причине, наверное, отлично держался на воде и был вполне приличных размеров, потому что в 1870 году на нем установили небольшую пушку, дабы он обеспечивал охрану бухты!

В Кротуа, и в Нанте, и в доме родителей в Шантене Жюль Верн упорно работает, занимаясь третьим томом «Гранта», и, следуя за Паганелем в Новую Зеландию, он не оставляет мыслей о «Путешествии под водой».

Можно лишь удивляться, что, еще «не спустив со стапелей» «Детей капитана Гранта», он справляется и с дополнительной работой, которую взвалил на него Этцель.

«Работаю как каторжный, — пишет он отцу 19 января 1866 года, — представь себе, что я составляю словарь! Да, серьезный словарь, «Иллюстрированную географию Франции» по департаментам, которая выходит отдельными выпусками, по десять сантимов каждый; словом — золотое дело. Работу над ним начал Теофиль Лавалле, который написал вступление. Но он умирает, и я согласился продолжать…»

И все же он «думает, что найдет время написать хотя бы первую книгу «Путешествия под волнами океана», план которого разработан во всех подробностях».

Правда, охотнее всего работает он над словарем в своем мирном уединении в Кротуа.

До конца лета 1866 года в Шантене и в Кротуа он отдает все время «Географии Франции», но заканчивает «Детей капитана Гранта», заявив, однако, Этцелю, что стал теперь ученым-географом и в настоящий момент превратиться снова в романиста не может, а потому рассчитывает на его чтение корректур последнего тома. Он отказывается бесконечно продолжать повествование о том, что капитан Грант сделал на своем острове.

В августе, сдав сороковой выпуск «Географии», он чувствует себя совершенно обессиленным, но все же читает рукопись, которую Этцель дал ему на отзыв. «Ознакомился с Вашим необычным открытием: по недостаточности физических обоснований — это Эдгар По, но без гениальности этого странного новеллиста. В общем, полагаю, это не бог весть что». Фраза эта решает вопрос о том, что произведение, о котором идет речь, не принадлежит Жюлю Верну, хотя его пытались приписать ему[57].

Оп возвращается в Париж в конце сентября, написав предварительно Этцелю: «Сколько труда! Никогда я не понимал так хорошо, что такое скала Сизифа и бочка Данаид! Я сдал уже 55 выпусков, из которых 33 вышли в свет! Осталось 45! Черт побери! Вы и представить себе не можете, что это такое, и, однако, чем дальше идет работа, тем внимательнее я отношусь к ней».

Все же он не теряет из виду роман, который должен выйти в 1867 году; 31 декабря в письме к Этцелю он восклицает: «Пусть я лопну, как говорят, только бы дети капитана Гранта соединились, — это все, что мне нужно!» В том же письме он успокаивает издателя, правившего корректуру второго тома: «Могу Вам сказать, что феномен в Кордильерах, который я описываю, совершенно точен: так оно и происходит, даю полную гарантию!»

Географический словарь, для которого он еженедельно выверяет данные по двум департаментам, делается им так добросовестно, что под конец он и сам увлекается этой работой. Он повторяет Этцелю, что «этот труд должен быть но возможности на самом современном уровне» и необходимо использовать в нем данные самого последнего часа. Цель его будет достигнута, «если в нем будет меньше ошибок, чем в предшествующих трудах такого рода, а в нем их наверняка будет меньше», — уверяет Жюль Верн. «Но словарь чертовски длинный, божественный мой учитель! — продолжает он. — В законченном труде будет три миллиона печатных знаков…»

Наконец-то работа доведена до конца: «Благодаря Онорине я закончу географию на будущей неделе, во всяком случае — весь текст. Несчастная! Я заставляю ее переписывать по восемьсот строк в день… Уф! Ну и годик был! Чтобы отдохнуть, я начну «Путешествие под водой». Это будет для меня настоящим удовольствием».

Все же с половины марта до половины апреля 1867 года он получил возможность поехать с братом в Америку на «Грейт-Истерне», этом морском гиганте. Несмотря на задержку в пути, ему удалось посетить Ниагарский водопад. Корабль испытал несколько сильнейших штормов, из-за которых поездка удлинилась и заняла четырнадцать дней вместо десяти по расписанию. А для посещения водопада пришлось проехать еще двадцать часов по железной дороге.