Глава 1 Анна Юльевна. Анечка. Мама…
Глава 1
Анна Юльевна. Анечка. Мама…
Жили мы в городе Курске – я, муж, старший сын Борис и младший, Володя. Володю в детстве все родственники очень любили, как и сейчас. Телевизоров тогда никаких не было, сами понимаете. Зато был у нас в Курске кинотеатр «Комсомолец». И девочки-родственницы, которые были чуть постарше Володи, устроили себе график с ним поочередно ходить в кино. Он фильм «Чапаев» смотрел три или четыре раза. Потом появился фильм «Тарзан», еще и на него Володю водили. Но после «Чапаева» Володя приходил сам на себя не похож, очень эмоционально рассказывал, как наши белых победили, как Чапай тонул, про Анку, про Петьку…
Чуть позже, когда Володя уже научился читать, он полюбил это занятие. Читал много, даже по ночам. И меня обманывал. Спать уложу их с Борей, через некоторое время приоткрою дверь, а у Володи приподнято одеяло и настольная лампочка стоит – он читает.
Я его в Дом пионеров водила, это было удобно: работала как раз учителем в школе напротив. Я заканчивала попозже – то родительские собрания, то факультативные занятия, то еще что-нибудь, а его со старшим сыном Борисом после уроков отправляла в Дом пионеров. Старший занимался в юннатских кружках, а маленький пел в хоре, даже стал солистом.
Самым первым аккомпаниатором у Володи был Борис, потому что на тот момент он уже учился в музыкальной школе. Помню, однажды его учительница подошла ко мне и говорит:
– Анна Юльевна, я вас умоляю, заберите Борю. У меня уже сил не хватает, ведь раньше времени уйду на пенсию.
Умоляла забрать его. Я, конечно, не забирала, тянула его, наказывала, вместе с ним сидела на уроках. В результате музыкальную школу старший сын закончил.
А младшего, Вовочку, я ну никак не могла заставить сесть за инструмент! Он бегал от меня вокруг стола, я за ним. На столе у нас стояла хрустальная ваза. Это не то что сейчас, когда всего полно. В то время над хрустальными вазами хозяйки дрожали. Эту вазу мне подарили коллеги-учителя к какому-то празднику, и мы все очень дорожили этим ценным подарком. И вот в разгар беготни вокруг стола я хватала эту вазу, стоявшую посреди стола, и говорила:
– Вот как сейчас эту вазу об тебя разобью!
Тогда он останавливался, садился за инструмент, но мучился по всем правилам. А сейчас, вспоминая этот эпизод, Володя говорит:
– Дурак я был, не понимал, что ты никогда в жизни эту вазу не разбила бы! Она в доме была единственная.
Я потом учительницу музыки для младшего на дом пригласила – нет, не стал заниматься. Ну никак не хотел. Начальное обучение прошел, а потом отказался наотрез.
Один раз мальчишки домой хорька притащили, прятали от меня. А я мышей и подобных животных боюсь. Пришлось им все-таки отнести зверька в Дом пионеров, потому как заботиться о животном они не умели. Боря-то понимал, что я права, а маленький плакал страшно. Очень ему хотелось свое животное.
Учились мальчики хорошо, особенно Володя. Его в драматический кружок взяли из хора, когда началась мутация голоса. И в этом кружке ребятишки постановку делали к новогодним праздникам. Учитывая, что опыта у него не было, поручили Володе играть второстепенную роль, а именно заднюю часть осла. Попоной накрываются два человека, один из них голову осла изображает, а второй заднюю часть. Как он плакал, а я ему сказала тогда, что совершенно ничего нет в этом унизительного. Только пришел, ничего еще не умеешь, а на главные роли метишь. Вот научись сперва зад осла играть, а потом посмотрим.
И ничего, сыграл. Лягался, крутил хвостом. Короче, проявил сообразительность. Следующую роль ему уже доверили очень достойную: Буденного в «Красных дьяволятах». Он об этой роли мечтал.
В школе, где мальчишки мои учились, я была педагогом, преподавала русский язык и литературу. Вова боялся меня подвести. До сих пор во всех своих интервью Володя называет период учебы в школе самыми тяжелыми годами в своей жизни. Потому что мама была преподавателем, классным руководителем и мамой. Спрос с него был тройной. А для того чтобы у мамы на уроке получить «пять», он должен был знать все на «шесть». Но учился легко, давались сочинения, даже в стихах что-то писал.
Уже тогда отличался чувством юмора. Хохмил вечно, смешил всех. Он всегда был большой любитель пошалить. На моих уроках, правда, не позволял себе такого. Потому что тут же получал книжечкой по голове, увесистым таким, солидным учебником литературы. Слегка, конечно, но воспитательный эффект был.
Помню, нам предстояло отправить Володин класс на экскурсию на одно из крупнейших предприятий Курска – завод технических деталей. Это была обязаловка, скучнейшее мероприятие, и дети дождаться не могли, когда же это все закончится. Вообще не любили экскурсий, молчали, вопросов не задавали, только бы уйти поскорее. А тут возвращаются все веселые, довольные.
Ну, думаю, какая экскурсия интересная была! А оказалось, что после экскурсии экскурсовод проводил детей в холл и спрашивает, какие возникли вопросы. Все молчат по обыкновению, лишь бы скорее отделаться. Тишина абсолютная. Учительнице сопровождающей неудобно, что дети такие нелюбознательные. И тут Володя поднимает руку – выручил коллектив! Ему дают слово, а тот возьми да и спроси:
– Скажите, пожалуйста, а где у вас тут туалет?
Все расхохотались, расслабились и отпустили детей с богом. Такие вот номера у него были. Но я боролась с этим, как могла.
Отец у нас был строитель, управляющий крупным трестом. Сначала Магнитострой, потом Курскстрой. От прораба через должность начальника СМУ (строительно-монтажного управления) стал руководителем треста. Жили мы в том самом доме, в котором располагался трест: полдома занимала сама организация, а полдома – работники треста. Когда я в школе задерживалась, муж приходил домой после работы, и Боря их всех кормил.
Борька умел все. Когда мальчики ходили в детский сад, Боре было шесть, а Вове два, тогда уже Борис у меня учился готовить и всем своим педагогам давал советы, как готовить форшмак, рыбу фаршированную, даже как «наполеон» испечь. Мне потом перезванивали и уточняли рецепт, все ли Боря правильно сказал. И не было ни одной ошибки!
А младший всегда знал, что Боря приготовит, и никогда не стремился чему-то в этом плане научиться.
Отцу хотелось, чтобы дети продолжили династию. Старший действительно пошел в строители, а младший сказал, что пойдет после восьмого класса в строительный техникум, а дальше видно будет. Он тогда уже пел, выступал по Курскому радио. Только-только появилось телевидение. Володя выступал, занял первое место, исполнял «Хотят ли русские войны?» и «Бухенвальдский набат» из репертуара Муслима Магомаева.
За это его наградили поездкой в пионерский лагерь «Артек». Он был тогда в седьмом классе. Там он выступал, как раз в это время туда приезжал Юрий Гагарин, так что первый орден – артековский – Володе вручил Гагарин. Фотография даже сохранилась.
Вернувшись из «Артека», Володя почувствовал тягу к пению. Рвение даже какое-то проявлял. Но для того чтобы угодить отцу, пошел все-таки в строительный техникум и закончил его. Отслужил армию, но, будучи еще в армии, подавал заявление на поступление в ГИТИС на музыкальное отделение. Три вокальных тура Вова сдал на «отлично», и его тут же взяли. Лева Лещенко закончил, а Вова как раз поступил.
Надо сказать, что Володе повезло попасть в последний год службы в ансамбль к Сурену Баблоеву, который Володю полюбил, потому что увидел, какой он на самом деле трудяга.
В ансамбле Володя проявил себя хорошо, стал солистом, и, когда у них были русско-болгарские встречи, мы впервые по телевидению увидели Вову. Он уже подавал надежды. В ГИТИСе тоже проявил себя хорошо. Когда учился, все время посылал нам с отцом открыточки. Звонить тогда было дорого, а так, на открыточке, черкнул два слова, что все хорошо, и раз в неделю отправил.
Володя вообще всегда очень заботливый. Отца обожал, преклонялся перед ним. Даже в техникум пошел строительный, лишь бы не огорчать. А мы с отцом ездили к Володе в Москву, гостинцы возили ему и ребятам. Все так радовались, потому что я обязательно готовила что-нибудь домашнее, вкусненькое.
В 1973-м Вова совмещал учебу с работой в Цирке на Цветном, он исполнял песни, там и познакомился с Юрием Никулиным.
В ГИТИСе руководителем у него был замечательный педагог Георгий Павлович Ансимов, который на тот момент являлся главным режиссером Театра оперетты. Он пригласил Володю работать в театр, когда тот был еще студентом. В трех опереттах у него были главные роли. Тут же, в Москве, он познакомился с будущей женой, Тамарой. Володя сразу приехал домой сказать, что он женится на скромной, хорошей девочке.
Единственный вопрос, который я ему задала: «Не много ли – два артиста в одной семье?» Он сделал свой выбор и оказался прав. С ней мы еще не были знакомы. Отец поехал раньше меня, познакомился с Тамарой и с ее семьей. Дети назначили день регистрации и свадьбы, которую праздновали в ресторане «Россия». Впервые я увидела Тамару, когда они с Володей встречали нас на вокзале после подачи заявления в загс. Мне она очень понравилась и показалась такой худенькой. Тамарочка же балерина. Миниатюрная такая, внешне приятная, хорошая скромная девочка. Мы никогда не вмешивались в их отношения.
Как я хотела внучку!!! Мечтала, ждала, и как только малышка родилась, я сразу выехала в Москву. На второй день, увидев маленькую Настю на руках у Тамары у окна родильного дома, я кричала:
– Она красавица!!!
Родилась у них Настенька в 1985 году. Она прелесть, трудяга, рисковая и смелая выросла. А тогда, в восемьдесят пятом, для меня это была такая радость, что я уезжать не хотела! А муж болел. Плохо ему было. В сопровождении приехал в Москву, устроили его в хорошую больницу. Я все успевала: и у него бывать, и Тамаре помогать с малышкой, и по хозяйству. Роды были трудные, масса проблем, и, естественно, требовалась помощь. На два фронта работала.
Настя зато выросла просто огонь! Ничего не боится, в цирке под куполом выступает без страховки. Мне так страшно! Я все время ее ругаю. Заплывает так далеко в море, что я волнуюсь непередаваемо. Отчаянная девчоночка. Мне всегда было за нее страшно. Она успешно закончила хореографическое училище Большого театра и теперь мечтает о карьере балерины.
Два года проработал Володя в Театре оперетты, пока его не услышал известный пианист Михаил Банк, который порекомендовал Юрию Маликову обратить внимание на молодого талантливого артиста Винокура. И Маликов предложил Володе поработать в «Самоцветах». Там Вова начал выступать с пародиями.
А в жизни пародировать Володя стал гораздо раньше. Еще при отце, сразу после техникума, будучи на практике, Володя подделывал голос своего десятника. И отец попадался на эту удочку. Позднее, помню, разыграл Баблоева, еще когда в армии служил. От имени Сурена Исааковича позвонил его водителю, вызвал машину, и они с друзьями поехали в кино.
Водитель, думая, что это распоряжение Баблоева, безропотно их отвез туда и обратно. А когда они вернулись и вразвалочку вышли из машины, то столкнулись с самим Баблоевым лицом к лицу. Были наказаны, конечно. Но к Вовке он был очень привязан, так что быстро простил провинившихся, только заставил повторить слово в слово, что именно и, главное, как он сказал водителю. Пришлось Володе пародировать Баблоева при самом Баблоеве.
Пару лет проработав с «Самоцветами», сын начал самостоятельную карьеру. Он два года давал концерты «Выхожу один я», аккомпаниатором у него был Левон Оганезов, Саша Ширвиндт – режиссер, а Аркадий Арканов – автор текстов. Первый монолог Володе написал Ленечка Якубович. Про старшину. И с этим монологом Володя пошел на Всероссийский конкурс артистов эстрады. Взял второе место! А сейчас ему пишут Лион Измайлов, Леонид Французов, Юрий Софин и многие другие.
Я хочу еще раз сказать, что Володя очень преданный сын. Когда мне года три-четыре тому назад пришлось лечь в больницу на обследование, я просила докторов Володе ничего не сообщать. Провели обследование, опровергли нехороший диагноз, а когда пришло время выписываться, вызвали в кабинет к главному врачу. Захожу, а там Володя стоит, бледный и с цветами! Оказывается, ему сообщили, но уже после того, как обследование показало, что бояться нечего.
Володя на самом деле очень хороший сын. Другого такого примера привести не могу. Пока отец был жив, Вова перевез нас в Москву. Когда отца не стало, мы очень переживали. Даже Игорь Крутой, который раньше написал для меня песню «Я вернулся, мама», потом, после смерти отца, написал Володе песню в память об отце.
Володя замечательный сын, он лучше меня знает, что мне нужно. Привозя мне в подарок какую-нибудь одежду, он старается взять на размер больше, чтобы у меня потом была возможность подогнать все по фигуре. Заботится. На юбилее Володи, когда ему стукнуло шестьдесят лет, я нарядилась в один из таких его подарков – в очень красивый костюм, привезенный Володей из Австралии.
Праздник был грандиозный, отмечали в ресторане. Человек пятьсот, наверное, гостей пришло или больше. Все шли поздравить – и приглашенные, и неприглашенные. Володины друзья исполняли мне песню, было трогательно. Сам Володя весь вечер прилагал все усилия, чтобы всем было хорошо и весело. И правда, праздник получился прекрасный.
Володя очень хороший человек, очень хороший сын, друг очень верный, и отец замечательный, и артист, и трудяга. О Володе рассказывать можно только хорошее. Как сын он самый необыкновенный. Необыкновенный!!!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.