Часть первая Винокур о друзьях и близких и близких и понемногу обо всех

Часть первая

Винокур о друзьях и близких и близких и понемногу обо всех

Мне никогда в жизни ничего не доставалось даром, я всегда всего добивался сам. Хотя часто шли навстречу, и нередко попадались на жизненном пути хорошие люди. Об этом и о многом другом моя книга.

Глава 1

Вспоминая о Курске

Родной город, где прошло мое детство. Самые светлые воспоминания из детства, из юности, из Курска. Запах хорошей еды помню. Очень хорошо готовила бабушка и мама тоже. С бабушкой и дедушкой связано совсем раннее детство, когда мы все вместе жили в частном доме, который мне казался гигантским. У деда во дворе постоянно жили собаки. Овчарки, дворняги. Дед их на улице подбирал, кормил. Во дворе стояла будка, в ней собаки ночевали. Те, которым места в будке не хватало, ночевали под крыльцом. Ждали, когда дед выйдет и вынесет им поесть.

Дед был очень добрый человек. Собаки его узнавали, радовались ему, виляли хвостом. Помню, они были ужасно худые, ободранные. Были одноухие, были с отрубленными хвостами. Дед их жалел.

Долгое время я собак боялся, потому что однажды одна из овчарок набросилась на меня и искусала. Я никак не мог забыть этот эпизод. Думал, всю жизнь буду бояться собак. Но потом, когда стал взрослым, понял: собаки – умные и верные ребята. Просто они очень хорошо чувствуют, как человек к ним относится. И злыми бывают оттого, что люди с ними жестоко обращаются.

У нас была русская печь, в которой готовили еду, пекли пироги. Пироги получались невероятно вкусные. С дымком. Приготовленные на газовой или электрической плите, они тоже вкусные. Но какие-то формальные. Так официальные слова отличаются от слов, сказанных от души. Бабушкины пироги были какие-то особенные, как я уже теперь понимаю, с привкусом детства.

В печке всегда стояли горшки, казанки. Бабушка ловко цепляла ухватом казанок и легко ставила его на стол. Я тоже решил попробовать повторить бабушкино движение. Казанок был полон еды, и даже слегка приподнять его оказалось мне не под силу. Как-то бабушка сварила щи с огромным куском мяса. Поставила на стол. Дед подошел, взял казанок и вышел во двор. Через несколько минут вернулся с казанком, поставил обратно. Бабушка хотела деду щей налить, а казанок пустой. Дед собак покормил.

Дед был родом из Белоруссии, из местечка Калинковичи Гомельской области. Уже став артистом, я выполнил волю моего отца, свозил его на родину. Раньше там были два маленьких местечка – Куридичи и Новоселки. Когда дед к бабушке сватался, ее фамилия была – Винокурова. А деда – Винокур. На самом деле они были однофамильцы. Так получилось, потому что у бабушки было много братьев. Периодически братья уходили в армию. А когда в царскую армию брали евреев, им прибавляли окончание «ов». Отсюда и взялись Винокуровы.

Сама фамилия образовалась от старинной профессии винокуров. Людей, которые делали вино. Рассказывали, за несколько поколений до этого мой прапрапрадед владел винокуренным заводом. Там делали вино, водку. В Белоруссии это было известное хозяйство. С прапрапрадеда-винокура начался наш род Винокуров. Родни было очень много, несколько десятков семей, и все очень дружные. Это был целый семейный клан. Я думаю, что у меня нет однофамильцев. Все Винокуры на земле мои дальние родственники.

Дед в одиночку мог выпить целый стакан водки. Он был простой человек, кузнец. Раньше на Путиловском заводе работал, в империалистическую воевал, в Гражданскую. Дед никогда не брал бюллетень, просто не было случая, чтобы он болел. Только однажды, помню, дед сильно заболел. После того, как по пьянке возвращался домой и попал под мотоцикл. Целую неделю пролежал в кровати. Бабушка каждый день йодом обмазывала ему ссадины. А дед лежал под одеялом и просил: «Дайте выпить-то хоть немножко…»

В нашем маленьком домике не было ванной. Каждую субботу дед брал полотенце, мочалку, мыло и шел в баню. В ту самую, что находилась «посередине» города. А потом, когда мы получили современную квартиру, стал приходить к нам. Я тер ему жесткой мочалкой спину. Мне была оказана такая высокая честь как младшему внуку. Потом мама накрывала на стол, и дед садился обедать. Отец ему всегда наливал стакан водки к обеду. Мой отец боготворил деда, как принято говорить, почитал. Это у нас семейное качество – уважать родителей. Не потому, что так надо. Не потому, что так положено. Почитание родителей заложено где-то внутри каждого члена нашей семьи. И мне это качество генетически передалось, к счастью. К счастью потому, что любовь к родителям – это первое, что делает человека полноценным.

Помню, на майские праздники отец налил деду водки. Дед отпил немножко, попробовал. Потом стакан поставил, посмотрел на всех нас, вздохнул глубоко и говорит:

– Да, детки. Что-то я неважно себя чувствую. Наверное, помру.

И через неделю умер…

Став взрослым, я видел наш домик и до сих пор не понимаю, как мы все помещались в этом теремке. Наша семья, бабушка с дедушкой, а еще гости приезжали. Этот дворик уютный. Шесть соток казались гектаром.

Бабушка летом накрывала во дворе столы, и после переезда в свою квартиру мы традиционно в воскресенье приходили в гости. Во дворе потрясающе вкусно пахло печеным. А когда я учился в строительном техникуме, как раз на бабушкиной улице во время практики рыл траншею. В обед приходил к ней грязный, снимал сапоги, мылся, она меня кормила вкусным обедом, после чего я шел опять работать. Это были первые радости рабочей юности. Бетонщиком был, потом уже выбился, стал мастером, прорабом.

Мама всегда устраивала так, что дом был полон гостей. Соседи приходили, друзья, родственники. Позже, когда я учился в институте в Москве, приезжали мы с моими сокурсниками. Мы все жили в квартире моих родителей, ели-пили там. До института в армии служил, и мама пригласила всех моих друзей-солдат, служивших вместе со мной в Ансамбле песни и пляски Московского военного округа. Это были не простые солдаты, а артисты, певцы, танцоры, музыканты. Человек двадцать, представляете? Позже, уже работая в Театре оперетты, мы приезжали на гастроли в Курск, и мама принимала немыслимое количество людей. Потом стал работать на эстраде, в «Самоцветах», всем составом в восемнадцать человек шли к моим родителям. Даже рабочие сцены, все вместе. И это было так здорово!

В Курск я всегда приезжаю с чувством покоя. Периферия в моем понятии – это некая общность людей. Соседи как родственники. Друзья как братья. Очень мало коварства, хитрости, лжи и лицемерия. Чистые люди.

Хорошо помню, как много работали мои родители. С утра до ночи вкалывали! Но они умели и отдыхать. Я никогда не забуду, в Новый год мы в окошко смотрели – а внизу находился красный уголок Стройтреста, где обычно проводились все празднества. Отец был начальником этого треста, и сотрудники такие вечера устраивали! Пели, танцевали, веселились от души. Не было такой цели – напиться и упасть, а выдумывались какие-то немыслимые карнавалы, ряжеными ходили, просто фонтанировали весельем.

А майские праздники какие устраивали! Были же и такие, коммунистические, но они были ПРАЗДНИКИ. Мы с братом с балкона смотрели, когда пройдет демонстрация, потому что мама накрывала стол и сразу после демонстрации все шли к нам. Это был праздничный обед с необыкновенными вкуснотами, с соленостями и печеностями, когда за один общий стол собирались все друзья и родственники. Девятое мая – это святой праздник, традиционно он вне политики.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.