Первая поездка на Ближнюю дачу

Первая поездка на Ближнюю дачу

День 1 марта для Н. С. Хрущева начался так.

— Вдруг звонит мне Маленков: «Сейчас позвонили от Сталина ребята (он назвал фамилии), чекисты, и они тревожно сообщили, что будто бы что-то произошло со Сталиным. Надо будет срочно выехать туда. Я звоню тебе и известил Берию и Булганина. Отправляйся прямо туда». Я сейчас же вызвал машину. Она была у меня на даче. Быстро оделся, приехал, все это заняло минут пятнадцать. Мы условились, что войдем не к Сталину, а к дежурным. Зашли туда, спросили: «В чем дело?» Они: «Обычно товарищ Сталин в такое время, часов в одиннадцать вечера, обязательно звонит, вызывает и просит чаю. Иной раз он и кушает. Сейчас этого не было». Послали мы на разведку Матрену Петровну, подавальщицу, немолодую женщину, много лет проработавшую у Сталина, ограниченную, но честную и преданную ему женщину.

Чекисты сказали нам, что они уже посылали ее посмотреть, что там такое. Она сказала, что товарищ Сталин лежит на полу, спит, а под ним подмочено. Чекисты подняли его, положили на кушетку в малой столовой. Там были малая столовая и большая. Сталин лежал на полу в большой столовой. Следовательно, поднялся с постели, вышел в столовую, там упал и подмочился. Когда нам сказали, что произошел такой случай и теперь он как будто спит, мы посчитали, что неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении. Мы разъехались по домам.

Много лет спустя, уже после распада Советского Союза, Сергей Никитич, сын Никиты Сергеевича Хрущева, делясь о первых впечатлених после переезда в Москву из Киева, рассказывал о ритуале приглашения отца на обеды к Сталину:

— Еще одной новостью, вошедшей в нашу жизнь, стали звонки от Самого. На самом деле лично Сталин не звонил никогда. Звонили из секретариата. Но одна возможность подобного звонка заставляла, заслышав требовательный дребезг «вертушки», вскакивать в нервном напряжении.

Особенно неприятно отец себя чувствовал в выходные. Вставала дилемма: садиться за семейный обед или нет. Ведь, пообедав дома, там, если вызовут, будет не по себе. О сталинских обедах говорено много, и я воздержусь от повторений. Иногда звонок раздавался, и отец поспешно уезжал. Порой Бог миловал.

Последний раз отец ждал звонка в начале марта 1953 года, в воскресенье, 1 числа. Накануне, вернее, в то утро, он вернулся домой на дачу часов в семь. Отец не сомневался, Сталин не выдержит одиночества выходного дня, затребует их к себе. Обедать отец не стал, пошел пройтись, наказав: если позвонят оттуда, его немедленно позвать. Такое распоряжение он сделал для проформы, все прекрасно знали, что надо делать в этом случае. Звонка отец так и не дождался. Стало смеркаться. Он перекусил в одиночестве и засел за бумаги. Уже совсем вечером позвонил Маленков, сказал, что со Сталиным что-то случилось. Не мешкая, отец уехал.

Мы, конечно, не знали, кто звонил, что сказал. Да и не интересовало это никого. Каждый занимался своими делами.

Некоторое удивление вызвало скорое возвращение отца, он отсутствовал часа полтора-два. Однако вопросов никто не задавал, он молча поднялся в спальню и вновь углубился в свои бумаги.

Версия Д. Волкогонова. Сталин ушел с ужина и весь следующий день не появлялся. Тревога росла. Вождь не выходил из своих покоев. Обнаружила его лежащим на полу охрана, самовольно войдя вместе со служанкой Матреной Петровной в помещение около 11 часов вечера 1 марта. Перенесли на диван. Сталин был без сознания и хрипел. Но приехавший Берия, которого с трудом разыскали, шипел на прислугу:

— Не видите, товарищ Сталин крепко спит! Марш все отсюда и не нарушайте сон Иосифа Виссарионовича…

Н. А. Мухитдинову это запомнилось так:

— Через несколько часов, уже поздно ночью, Берия приезжает вместе с Маленковым. (В рассказе Мухитдинова третий приехавший, Хрущев, отсутствует. — Н. З.) Открыв дверь, заходят в малую столовую и видят Сталина полулежащим, опершимся рукой о кресло. Подойдя ближе, Берия внимательно посмотрел в лицо Сталина, возвратился и обругал охрану, обвинив людей в том, что распространяют провокационные слухи, когда товарищ Сталин просто крепко спит. Маленков и Берия вместе уезжают, приказав охране никому не звонить, никого не приглашать. Видя, что Сталину плохо, кто-то из прикрепленных подошел к нему и спросил, как он себя чувствует. Сталин приоткрыл глаз, но ответить не смог, так как речь была уже парализована. Его перенесли с пола на кровать и, невзирая на указания Берии, позвонили Молотову.

Вячеслав Михайлович тут же приехал (вспомним, как обошелся с ним Сталин недавно, на ХIХ съезде. — Н. З.). Увидев состояние Сталина, он счел необходимым немедленно сообщить членам Президиума ЦК (они сразу же прибыли), а также срочно вызвать министра здравоохранения Третьякова с врачами. И вот только после этого, уже ночью 2 марта, прибыли врачи, началось обследование и лечение. Поэтому не случайно первый бюллетень о болезни Сталина датирован по состоянию на 2 часа ночи 2 марта.

Итак, по Хрущеву получается, что вся четверка, гостившая накануне у Сталина, сразу же приехала на дачу, как только стало известно о несчастье. Однако, узнав о неблаговидном положении Хозяина, из деликатности уехала.

Снова лжесвидетельство. По словам Лозгачева, все происходило совершенно иначе. Машина с четверкой пришла только через четыре часа после телефонного звонка.

П. Лозгачев:

— В 3 часа ночи слышу — подъехала машина. Приехали Берия и Маленков. У Маленкова ботинки скрипели, помню, он снял их, взял под мышку. Они входят: «Что с Хозяином?» А он лежит и чуть похрапывает… Берия на меня матюшком: «Что же ты панику поднимаешь? Хозяин-то, оказывается, спит преспокойно. Поедем, Маленков!» Я им все объяснил, как он лежал на полу, и как я у него спросил, и как он в ответ «дзыкнул» невнятно. Берия мне: «Не поднимай панику, нас не беспокой. И товарища Сталина не тревожь». Ну и уехали.

Тут и Э. Радзинский не без сарказма замечает: «Итак, объявив, что 74-летний старик, пролежавший четыре часа в луже мочи, «преспокойно спит», соратники уезжают, вновь оставив Хозяина без помощи».