Китайская Чанчуньская железная дорога (КЧЖД)
Китайская Чанчуньская железная дорога (КЧЖД)
Одновременно с договором о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР 14 февраля 1950 г. стороны подписали также соглашение о Китайской Чанчуньской железной дороге, Порт-Артуре и Дальнем.
Эта дорога была построена в начале XX века на территории Северо-Восточного Китая, или в Маньчжурии, на средства России. В свое время Россия и Китай, по предложению российской стороны, пришли к соглашению о сооружении этой железной дороги как частного предприятия российских коммерческих структур на территории Китая. Обе стороны были заинтересованы в сооружении Китайской Чанчуньской железной дороги (КЧЖД), или Китайской Восточной железной дороги (КВЖД).
Прежде всего, это делалось в рамках союза обеих стран в целях противодействия захватническим планам Японии, иначе говоря, сооружение железной дороги подкрепляло тайный договор России и Китая о взаимной помощи и союзе в отражении агрессии Японии, направленной против интересов России и Китая на Дальнем Востоке; при этом следует отметить, что в то время у Китая не было иного союзника в противостоянии Японии, чем Россия. Россия также была заинтересована в такого рода отношениях с Китаем.
Далее, эта железная дорога обещала внести свой вклад в экономическое развитие как российских дальневосточных земель, так и Китая, который в то время сам не имел ни средств, ни сил, чтобы осуществить такой проект. Россия же благодаря сооружению этой дороги получала относительно короткий рельсовый путь во Владивосток и выход по железной дороге к незамерзающим портам на Желтом море, то есть к Порт-Артуру и Дальнему.
Сталин представлял себе вопрос о КЧЖД как проблему, доставшуюся в наследство от взаимоотношений России и Китая, как овеществленный труд и капитал России, русских людей, который можно было передать КНР немедленно или со временем на определенных условиях.
Что же касается этих условий, то, с точки зрения Сталина, и после Второй мировой войны, особенно после образования КНР, обстановка в этой части земного шара, то есть в регионах Дальнего Востока СССР и северо-востока КНР, характеризовалась прежде всего напряженностью в отношениях СССР и КНР, с одной стороны, и США и их союзников, с другой стороны. С точки зрения Сталина, необходимо было продемонстрировать единство позиций СССР и КНР, чтобы добиваться подписания мирного договора с Японией, урегулирования ситуации и смягчения военного противостояния.
Мао Цзэдун видел ситуацию по-своему. Он соглашался на ряд практических предложений Сталина, суть которых сводилась к тому, что в принципе СССР уходит и со временем (либо незамедлительно) обязательно уйдет из Маньчжурии, но пока (пока это будут считать необходимым власти КНР, пока они будут просить об этом) советские войска останутся в Порт-Артуре, чтобы защищать и СССР, и КНР, а железная дорога пока будет функционировать в интересах и СССР, и КНР. Мао Цзэдун считал такие шаги необходимыми и неизбежными в сложившейся обстановке, то есть Мао Цзэдун хотел использовать в интересах усиления военного потенциала КНР Советскую Армию и флот, а советские навыки в эксплуатации железной дороги использовать в интересах восстановления и налаживания разрушенного войной хозяйства КНР; иначе говоря, Мао Цзэдун был намерен использовать довольно существенную военную и экономическую помощь со стороны Сталина.
Складывалось положение, при котором Сталин и Мао Цзэдун взаимно имели выгоду от такого решения вопросов о КЧЖД, Порт-Артуре и Дальнем. При разумном и объективном подходе к делу возникала возможность для обеих сторон толковать ситуацию таким образом, что этот сложный вопрос в двусторонних отношениях России и Китая находил таким образом такое решение, которое не только отвечало интересам и СССР, и КНР, но и позволяло объективно, без предвзятого, односторонне негативного отношения к политике России, толковать действия обоих государств на рубеже XIX и XX веков, а также в первой половине XX века как обусловленные их взаимными интересами.
Все дело было, однако, в том, что Мао Цзэдун был нацелен исключительно на то, чтобы не только сохранять в КНР унаследованное от Цинской монархии и от Китайской Республики предвзятое, однозначно отрицательное отношение к России (в равной степени и к советской России, и к царской России) и ее политике в отношении Китая, но и навечно внедрить в умы китайцев мысль об историческом долге России перед Китаем, который рано или поздно придется вернуть, а также об исторической несправедливости России как нации перед Китаем, в чем России придется рано или поздно повиниться перед Китаем.
Мао Цзэдун полагал, что КПК – КНР следовало твердо и последовательно утверждать, что Китайская Чанчуньская железная дорога, Порт-Артур (Люйшунькоу) и Дальний (Далянь) были сооружены Россией, находились в ее ведении, находились в аренде у России в результате того, что она вынудила правительство династии Цин дать на это «согласие». По мнению Мао Цзэдуна, ситуация с КЧЖД явилась результатом раздела Китая сильными империалистическими державами, в том числе Россией.
Далее, взгляды Мао Цзэдуна на ситуацию, выраженные одним из высокопоставленных работников дипломатического ведомства КПК – КНР, состояли в том, что вплоть до образования КНР Советский Союз «все еще выступал в качестве хозяина КЧЖД, а Китай лишь принимал участие в ее управлении; в Люйшунькоу и Даляне были расквартированы советские войска, построены военные сооружения и т. д.».
Да, Мао Цзэдун был вынужден и считал для себя выгодным временно считаться с тем, что ситуация, сложившаяся после окончания Второй мировой войны, не только отражала характер отношений между правительством Китайской Республики и правительством СССР, но и давала и дала возможность вооруженным силам Мао Цзэдуна развернуть приведшие к его победе военные действия против Чан Кайши с территории Северо-Восточного Китая как своей военной базы, причем армия Мао Цзэдуна получила и вооружение от СССР, от Советской Армии.
Однако при всем при том Мао Цзэдун придавал главенствующее значение самому факту присутствия СССР на территории Китая, несмотря на то что это присутствие отвечало насущным интересам его самого и его вооруженных сил.
Сталин внимательно относился к такого рода вопросам. Вполне естественной для Сталина была позиция, о которой Мао Цзэдуну в присутствии членов руководства КПК сообщил представитель Сталина А.И. Микоян в Сибайпо еще до образования КНР, а именно мнение Сталина о том, что договор, который был заключен правительством СССР и правительством Китайской Республики в 1945 г., то есть договор о дружбе и союзе между Сталиным и Чан Кайши, являлся, по мнению Сталина, неравноправным договором, договором, ущемлявшим интересы Китая. Сталин считал этот договор вынужденным и для СССР в условиях, когда ему приходилось иметь дело с государством, во главе которого стоял Чан Кайши. Сталин по своей инициативе предложил изменить и выправить создавшееся положение.
Позиция Сталина была, с одной стороны, простой и ясной, а с другой – совсем непростой. Проста и ясна она была потому, что Сталин явно предлагал не считать действующим неравноправный договор 1945 г. Непроста она была потому, что тем самым Сталин как бы вынуждал Мао Цзэдуна исправить несправедливость и взамен неравноправного договора подписать равноправный договор в то время, как Мао Цзэдун предпочел бы вообще не связывать себя со Сталиным договором. Ситуация, однако, сложилась таким образом, что сторонам пришлось пойти и на подписание нового договора, и на подписание ряда соглашений, в том числе и о КЧЖД. Этого требовали национальные интересы обеих стран, требовала реальная жизнь.
В феврале 1950 г. в соответствии с новым соглашением Советский Союз должен был полностью передать права на эксплуатацию и управление Китайской Чанчуньской железной дорогой, военно-морскую базу советских войск в Порт-Артуре и торговый порт Дальний, а также все другие сооружения правительству Китайской Народной Республики.
Сталин и Мао Цзэдун при этом пришли к обоюдному согласию (причем по настоянию Мао Цзэдуна, так как Сталин был готов немедленно вывести советские войска из Северо-Восточного Китая) передать все вышеупомянутое Китайской Народной Республике после заключения мирного договора с Японией, но не позже конца 1952 г..[335]
Найденное в то время Сталиным и Мао Цзэдуном решение отвечало и национальным интересам обеих стран, и интересам самих Сталина и Мао Цзэдуна. Во всяком случае, на практике оно только укрепляло позиции каждой из сторон в регионе в тот период. Повторим, что в принципе Сталин по своей инициативе предложил завершить период советского присутствия на территории Северо-Восточного Китая, а Мао Цзэдун согласился с этим.
Казалось бы, обе стороны имели основания констатировать, что при наличии доброй воли можно решать сложные проблемы истории двусторонних отношений, закладывать прочную основу этих отношений, во всяком случае применительно к Маньчжурии.
Сталин в общем и целом занимал именно такую позицию.
Однако Мао Цзэдун счел необходимым и этот положительный пример в деле решения сложных вопросов в двусторонних отношениях трактовать так, чтобы он навсегда оставался основанием для предъявления претензий с китайской стороны российской стороне, для упреков в адрес России в неравноправии, несправедливости, обидах, ущербе, нанесенном ею Китаю. Создавалось впечатление, что Мао Цзэдун был недоволен позицией Сталина, предложившего развязать этот узел и практически развязавшего его. Мао Цзэдун хотел бы проигнорировать позицию Сталина, добиться того, чтобы люди в Китае о ней забыли. Мао Цзэдун на практике был вынужден действовать в соответствии с достигнутой договоренностью, получая при этом выгоду для себя. В то же время он постарался отделить конкретное решение проблемы от принципиальной постановки вопроса об исторических несправедливостях России в отношении Китая, о вечной задолженности России Китаю. Мао Цзэдун никак не хотел снять вопросы в двусторонних отношениях. Даже тогда, когда они практически не существовали, Мао Цзэдун намеренно создавал впечатление, что «исторический долг» Россией Китаю «не выплачен».
В качестве примера такого подхода можно рассмотреть то, как в КПК – КНР трактовали вопрос о КЧЖД уже после того, как на практике этот вопрос был решен, причем по инициативе Сталина.
С точки зрения Мао Цзэдуна, Япония в период оккупации Северо-Восточного Китая уже выплатила Советскому Союзу стоимость КЧЖД и купила суверенное право на эту железную дорогу. Хотя этих денег оказалось маловато, признавали сторонники Мао Цзэдуна (а сумма эта действительно была не просто мизерной, но чисто условной), однако, подчеркивалось в КПК, «при Мао Цзэдуне так или иначе деньги были выплачены. После вступления советских войск в Северо-Восточный Китай» (именно такова официальная оценка Мао Цзэдуном и его сторонниками участия СССР в разгроме Японии на последнем этапе Второй мировой войны, что, с точки зрения нашей страны, несправедливо, ибо так или иначе, а мы отдали более тридцати тысяч жизней в вооруженной борьбе против японских войск тогда на территории Маньчжурии) и капитуляции Японии Советский Союз снова стал обладать суверенным правом на Китайскую Чанчуньскую железную дорогу. После создания КНР СССР, считали сторонники Мао Цзэдуна, вообще говоря, должен был безоговорочно передать свое суверенное право на железную дорогу, однако ввиду того, что Советский Союз по Китайской Восточной железной дороге был связан с городом Хайшэньвэем (так сторонники Мао Цзэдуна называют Владивосток с той целью, чтобы подчеркивать временную принадлежность этого «китайского поселения» России), а это был значительно более короткий путь по сравнению с передвижением по Дальневосточной железнодорожной магистрали, проходящей по советской (российской) территории, Советский Союз попросил разрешения в течение определенного периода времени совместно пользоваться суверенным правом и выгодой от Китайской Чанчуньской железной дороги… Вследствие того, что у КНР в то время еще не было возможностей (приходилось признавать сторонникам Мао Цзэдуна) для ее эксплуатации и управления ею, а также технических возможностей, временное совместное управление и использование этой дороги двумя государствами при таких обстоятельствах для КНР все-таки приносило пользу, поэтому, как и раньше, было дано согласие на совместное использование двумя государствами права и выгод от эксплуатации Китайской Чанчуньской железной дороги.[336]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.