Глава 17. «ФАУ-1»

Глава 17. «ФАУ-1»

В кабинете Александры Михайловны Коллонтай собрались ее советники и военный атташе. На столе были разложены разного размера чугунные осколки какой-то бомбы. Их доставили помощники военного атташе и члены нашей разведгруппы, действующие на севере Швеции. Из утренних газет мы уже знали, что в Северной Швеции взорвался неизвестно откуда запущенный снаряд огромной разрушительной силы. Что это? Своего рода тунгусский метеорит? Но на каждом осколке выдавлено четко «Made in Germani».

В тот же день гитлеровцы оповестили мир через газеты и радио, что «Советы запустили на нейтральную Швецию таинственный снаряд». В правых и профашистского толка шведских газетах началась разнузданная антисоветская истерия.

– Несомненно, – вертит в руках бесформенный осколок Александра Михайловна, – это провокация.

Но надо разобраться, что к чему. Не первый раз Германия старается поссорить Швецию с Советским Союзом, вовлечь ее в войну, заполучить свежие шведские дивизии, флот. На какие только ухищрения не идут немцы, чтобы запугать шведского обывателя советской угрозой.

– Почему гитлеровцы указывают обратный адрес, почему бы им не выдавить штамп: «Сделано в СССР»?

– По моим данным, – отвечает военный атташе послу, – немцы изобрели новое оружие, ракету дальнего действия. Запускают ее с катапульты.

– Но зачем было запускать снаряд на Швецию? – задает вопрос Александра Михайловна.

– Наши сведения таковы: идет испытание этого оружия, – говорит Николай Иванович. – В самой Германии его не испытаешь: и территория не позволяет, и зачем разрушать свое, когда можно использовать нейтралов?

Завязался оживленный обмен мнениями. Сошлись на том, что это действительно испытание и немцам необходимо знать, где упал снаряд, какие разрушения причинил, какой глубины воронка, ее диаметр. Им необходимо получить точные сведения. По дипломатическому протоколу МИД Швеции обязан направлять ноту МИД Германии с описанием времени, места и разрушительных действий, причиненных снарядом, о человеческих жертвах. А это немцам и требуется. Если их расчеты будут нотой подтверждены, шведы могут спать спокойно, если же нет – нужно ждать очередного скорректированного удара, нового запуска.

Военный атташе развернул карту Европы, взял со стола линейку и измерил расстояние от центра Германии до места падения снаряда в Швеции, затем измерил расстояние до Великобритании, Швейцарии, Турции, СССР и, потерев ладонью лоб, решительно сказал:

– Мне кажется, этот снаряд рассчитан в первую очередь против Англии.

– Совершенно согласна с вами, – говорит Александра Михайловна.

И, развивая эту мысль, подчеркивает, что не случайно применение этого оружия совпадает с предстоящим открытием второго фронта. Живая сила у немцев на исходе, им нужно деморализовать народ Великобритании, заставить Англию уступить, выйти из войны, заключить с Германией сепаратный договор.

– Пока же нам надо сделать все, чтобы погасить здесь антисоветскую истерию. Я поеду сейчас в МИД, – заключила Александра Михайловна.

Проходит несколько дней, и гитлеровцы уже в открытую заявляют, что новое оружие возмездия – «Фергельтунгсваффе», кратко «ФАУ-1» – предназначено для Англии.

За последующие месяцы тысяча четыреста две ракеты были применены против Англии. Пятьсот семнадцать «ФАУ-1» взорвались в Лондоне, крушили, сжигали жилые дома, целые кварталы. Но англичане выстояли, и никакие ракеты спасти Гитлера и его клику уже не могли.

…В советскую колонию прибыли в командировку два молодых человека. Они не скрывали того, что являются военными летчиками, фронтовиками. На собрании в посольстве они полушутя-полусерьезно заявили, что посланы сюда с целью ознакомить советских людей с положением на фронтах.

На самом деле их приезд был связан с секретной операцией по закупке инструментов из знаменитой шведской стали, необходимые для нашей авиационной промышленности. По договору с Германией шведская руда и стальные изделия начисто вывозились немцами. Военная техника Германии – танки, артиллерия, самолеты на одну треть были оснащены шведскими шарикоподшипниками (СКФ), и немцы строжайше следили за тем, чтобы ни один грамм шведской стали не попал в руки их противников.

С советской стороны в операции по закупке шведских инструментов участвовали торгпред, косвенно, посол и «Кин». Переговоры велись втайне, и шведы шли на эту сделку с опаской. Они потребовали, чтобы оплата за их изделия была осуществлена русской платиной. «Кин» получил бруски платины диппочтой и, показав их мне, спросил: «Что это?» Я увидела на столе продолговатые тусклые чушки со скошенными краями и какими-то вдавленными знаками. «Это олово?» – спросила я, вспомнив свою работу в юности паяльщицей на заводе в Смоленске. «Пощупай», – предложил он. Я схватила чушку, но еле оторвала ее от стола – такая она была тяжелая. Первый раз в жизни я видела внешне не столь блистательную, но безмерно тяжелую, дорогую, благородную русскую платину…

Летчики прилетели прямо из Москвы, пересекли линию фронта, и шведское правительство организовало их посадку на запасном аэродроме.

Рано утром пилот и штурман уехали из посольства. Им дали с собой большую сумку с очень красивыми яркими зажигалками – подарок от работников советской колонии их воинской части. Исчезли они так же внезапно как и появились.

Коллонтай направила телеграмму о вылете самолета. Командир заверил, что обратный путь тщательно отработан и согласован с соответствующими штабами. Но до Москвы они не долетели – были сбиты огнем вражеской артиллерии.

Наши товарищи хотели сфотографироваться с этими веселыми, обожженными войной парнями, но они были суеверны…

Облик озорного пилота и чернявого штурмана, влюбивших в себя всю советскую колонию, до сих пор в моей встревоженной памяти.