«Кровавый старик»

Через несколько часов дождь утихомирился. Туман разошелся, обнажив угрюмые склоны. На нешироком перешейке, где мы оказались, повсюду матово засветились стальные таблички с именами погибших покорителей Фишта. На одной из них – список экспедиции школьников из Туапсе. Особенно запомнилась строка из эпитафии: «Миллиарды наших одиночеств сохранит заснеженная высь...»

"Белая голова" собирает свою кровавую дань ежегодно. В одиночестве оказаться здесь действительно страшно...

10 туапсинских старшеклассников пришли на перевал в мае 1986 года. Погода стояла просто замечательная. Никто не мог и ожидать, что вдруг начнется снегопад. Но так часто бывает в горах. Снег может идти неделю, а потом смениться 30-градусной жарой. Школьники встали лагерем на перевале и стали ждать перемен, а снег все шел и шел. Через несколько дней кончились продукты. Снегопад утих, но уйти к подножию Фишта по "сыпухе", покрытой метровым слоем снега, они не решились. Ждали... Постепенно ослабели, но оставалась надежда, что встревоженные родители поднимут на ноги спасательную службу. Чтобы с воздуха их было лучше видно, на перевале разложили рядком девять спальников и легли на них. Так их и нашли. Девятерых рядком... Десятый выжил и успел рассказать о случившемся прилетевшим спасателям. Он не позволил себе расслабиться и не лег вместе с остальными, а сидел на корточках в расщелине. Сидел несколько дней, наблюдая, как один за одним затихают лежащие... Отморозил себе почки, получил воспаление легких. Ноги ему ампутировали в первой же больнице. Через год парень скончался.

Горлов – хозяин "Лунной поляны" – помнит ту страшную весну.

– Когда мы забрались на перевал, сразу увидели их всех. Жутко – девять трупов рядом. Пока их грузили, один, тот, что выжил, застонал. Видно было, что уже не жилец... Так и вышло. Но странное дело, через год умер мой напарник, второй напарник заболел и до сих пор чахнет, а у меня вокруг рта появились – видишь? – какие-то пятна. Потом я вспомнил, что пока шли на перевал, я постоянно снег рукой зачерпывал, а потом пил...

Горлов пришел к выводу, что прежде чем циклон принес в 1986 на Фишт снегопад, он набрал дозу радиации над горящим Чернобылем. Может, бывший начальник сочинской спасательной службы и прав. Даже, скорее всего, прав, иначе чем объяснить эту череду смертей? Я, наверное, излишне доверяю Борисычу. Но как бы вы на моем месте стали бы разговаривать с человеком, на своем горбу вынесшем десятки замерзших тел с кавказских пиков и перевалов? А беседовали мы с ним много...

Во время спуска с "сыпухи" я основательно стер ноги. Это и неудивительно. Спуск больше походил на лыжные гонки – прыгаешь с кручи в кучу мелких камней и, как на роликах, едешь на них. Чтобы остановиться, падаешь, встаешь – и снова катишься. Если бы не французские ботинки со специальной подошвой, до подножия Фишта доехали бы одни мои уши. После ночевки на Лунной поляне в субтропическом тепле невзрачные мозоли на лодыжках превратились в цветущие язвы. Кустарное лечение не дало результатов, и Борисыч передал меня в ведение своей напарницы-медика Лены. Лена церемониться не стала. Рубанула бритвой по гноящимся ранам, положила горячую луковицу и закрепила лейкопластырем. Потом накачала меня антибиотиками и отправилась готовить ужин. Спасибо, Леночка. Благодаря тебе, я через четыре дня смог отправиться в горы. А до той поры обсуждал с Григорием Борисовичем отставку Степашина, достоинства тушенки перед соевым мясом и выслушивал его бесконечные рассказы о тех, кто навсегда остался в горах. Запомнился рассказ о поисках одной девушки. Сюжет обычный – ушла девушка в пещеры, домой не вернулась, поисковые мероприятия результата не дали. Так бы и закрыли это дело, если бы не один из знакомых пропавшей. От горя у него помутился рассудок и он настойчиво искал в горах дверь в подземный город. Там, по его мнению, в плену и находится несчастная. По его просьбе поиски были начаты вновь... и нашли девушку. Но не в подземном царстве, а на дне "Парящей птицы", где сейчас работает наша экспедиция...