Очко в пользу Фишта

По рекомендации Борисыча сразу поставили палаточный лагерь на Лунной поляне – там, где тепло и сухо. Час на разбор рюкзаков – и группа «носильщиков» устремилась с подземным оборудованием на перевал, разрезающий Фишт на две части (наша цель располагалась там, почти на вершине). Не предвидя особых трудностей, взяли по 25 килограммов на плечи каждый и рванули по тропкам на едва видневшийся в тумане перевал. С первой же горушки, на которую, пыхтя, забрались экспедиционеры, открылось обширное плато, где коровы с ногами чемпионок мира по бегу с препятствиями мирно жевали сочную зелень. Каждое стадо находилось под присмотром отдельного быка (демонически черного цвета). Быки ревниво топали копытом и целили рога в пришельцев, поэтому резвости у нас заметно прибавилось.

Так с шутками-прибаутками подошли к перевалу. Кстати, названия он, по-видимому, не имеет. По крайней мере, на топографических картах я его не обнаружил. Глядя с тяжеленным рюкзаком на плечах на 400-метровую каменную осыпь, так и хотелось назвать ее вычурно и непечатно. "Сыпуху" проложил сползающий с гор ледник. Естественно, он не позаботился о том, чтобы перевал получился пологим и, по возможности, без вылетающих из-под подошв камней. Но делать нечего, пошли. На высоте около двух километров ноги превратились в вату; началась "горняшка" – горная болезнь. Стоило, все-таки, акклиматизироваться денек-другой на теплых равнинах...

Часа через два муравьиного бега по "сыпухе" стало ясно: с Фиштом шутки плохи. Туман на высоте принес с собой ледяные капли водяной пыли, а шквальный ветер вдосталь напитал ими штормовку. Последние метры перед перешейком на вершине перевала дались особенно тяжко. Ползти пришлось почти по вертикали и на четвереньках, а останавливаться нельзя – температура градусов с тридцати тепла у подножья упала до десяти. Чуть остановился – и моментально замерз.

В проносящихся клочьях тумана было видно, что перешеек с обеих сторон круто обрывается: с одной стороны – каменной осыпью, откуда мы пришли, а с другой – громадным ледником, воронкой, сходящей на нет где-то метрах в пятистах под нами. Мелкий дождь, накрапывавший всю дорогу, за пять минут превратился в ливень со снегом. Пришлось всей компанией срочно забираться под кусок полиэтилена и вместе пытаться согреться. В рюкзаках, которые мы внесли на перевал, были веревки, альпинистское "железо", кислородные баллоны, но ни одной пары сухих носков. Фишт торжествовал и неистовствовал под громовую ухмылку грозы. Он явно заработал очко за удар ниже пояса...

В переводе с адыгейского Фишт – "Белая голова". Он и в самом деле похож на угрюмого старца с копной облачно-седых "волос". Как-то сразу прижилось в экспедиции – уважительно очеловечивать гору: пойти к Фишту, Фишт погоду не обещает... Фишт-Ашбенский горный массив еще называют "кухней погоды". Как я уже рассказывал, с южной стороны Фишта поют птицы и буйствуют субтропики, а с северной – климат резко континентальный. В зависимости от того, как в горах смешаются массы холодного и теплого воздуха, курортники либо выйдут из номеров сочинских санаториев, либо проведут весь день за подкидным...