Моя семечка

Хозяйка отвела нам место для грядок. Шура посадила морковь, лук, огурцы. Одна семечка среди огуречных оказалась тыквенной, Шура отдала ее мне, и я посадила ее на своей грядке.

Четкое ощущение протяженности времени — через рост этой тыквы: вот вылез из земли сдвоенный листик на согнутой крепенькой шейке. Вот листик разлепился как утиный клювик, шейка выпрямилась, а из середины клювика народился третий листик. Потом четвертый. Под их тяжестью стебель лег на землю и потянулся вбок от грядки, цепляясь за землю липучими усиками. И вот уже это не стебель, а густая зеленая плеть, в которой завязались и начали набухать желтые бутоны. Они медленно разворачиваются и превращаются в крупные грубоватые граммофончики цветов с нежной пыльцой на тычинках. Как по-своему они пахнут! Этот запах навсегда связался у меня с омским летом.

— Вот они, тыковки маленькие, — показывает Шура. — А это пустоцвет, и это пустоцвет, дай я оборву.

Но я не даю обрывать. Пустоцветы вызывают у меня даже более нежное чувство, чем завязь, — за то, что не смогут стать тыквами, а им же тоже хочется! Они же не виноваты, что они пустоцветы.

Граммофончики поцвели и обмякли, а завязь начала медленно набухать и превращаться в тыквы — их было три. Они с каждым днем становились все больше и больше, особенно старалась одна, далеко перегнавшая двух своих сестер, разлегшаяся в гуще темно-зеленых листьев пышным желтым глобусом со слегка сплюснутыми полюсами.

А когда я держала в руках семечко, у меня даже мелькнула мысль — не разгрызть ли его? Как хорошо, что не разгрызла. И не в том дело, что у меня теперь будет не одно, а целая куча белых, сухих, сыпучих, а если их поджарить — смуглых, хрустящих тыквенных семечек, а в этом чуде превращения одного маленького сухого семечка в мощные переплетения стеблей и листьев, в спелые плоды. Во всем этом сотворении, которое произошло на моих глазах, день за днем — с моей помощью!

Эти тыквы нас той осенью здорово поддержали: мама и тетя Лена уехали с бригадой на гастроли, а у нас кончились продукты. Ехать на рынок «менять» без маминого разрешения Шура боялась. А тыквенная каша была хоть и невкусная без масла, но все же еда.