VII. Поколение Александра I и Николая I

   57/55. ИмператорАлександр I Павлович (12.12.1777 г., СПб. – 19.11.1825 г., Таганрог, похоронен 13.03.1826 в Петропавловском соборе СПб.). Император с 1801 г., коронован 15.09.1801 г. в Успенском соборе Московского Кремля.

   Ж.: 1. 28.09./9.10.1793 г., СПб. – Елизавета Алексеевна (Луиза-Мария-Августа) (13/24.01.1779 г., Карлсруэ – 4/16.05.1826 г., Белёв, похоронена в Петропавловском соборе), принцесса Баденская, дочь Карла-Людвига (1755–1801), маркграфа Баден-Дурлахского, и Амалии (1754–1832), дочери ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского; племянница цесаревны Наталии Алексеевны (первая жена № 55). Приняла православие 9.05.1793 г.

   Старший внук Екатерины стал воплощением всех её надежд. Императрица, подобно Елизавете Петровне, когда-то отнявшей у неё Павла, поступила точно так же по отношению к самому Павлу. Александра только издали показали матери – Марии Фёдоровне, а потом унесли к бабушке. Младенца нарекли Александром в память об Александре Невском, и Екатерина решила воспитать его настоящим героем. Рос Александр в спартанских условиях. Императрица не допускала никакой изнеженности: ребёнок спал на железной кроватке с кожаным тюфячком, в спальне для чистоты воздуха горело не более двух свечей, окна почти всё время оставались открытыми, баюкали малютку под гром пушечной пальбы и ежедневно купали в холодной воде при комнатной температуре, не превышавшей 16 градусов тепла. Всё это действительно закалило Александра, он почти никогда не болел и даже зимой выезжал на смотры войск в одном мундире. Только от артиллерийской пальбы он оглох на левое ухо. Приученный с детских лет, вёл строгий и размеренный образ жизни. Уже будучи императором, вставал в 5 часов утра и большую часть дня посвящал работе. В еде был крайне неприхотлив, предпочитая простую пищу без излишеств. Точно таким же простым и одновременно сдержанным в повседневной жизни вырос и младший брат Александра Николай.

   Император Александр I. Художник Дж. Доу. 1825 г.

   Екатерина хотела создать из Александра идеального монарха. Она щедро расточала восторги по поводу необыкновенных достоинств внука и делилась со своим постоянным корреспондентом бароном Гриммом всеми подробностями жизни «будущего венценосца»: «Он никогда не простужается, он крепкий, крупный и жизнерадостный», «он прекрасен как ангел», «если родители не помешают, мой Александр вырастет выдающейся персоной», «у господина Александра есть лишь один выбор, и от его личных дарований зависит, на какую он вступит стезю – святости (как Александр Невский. – Е.П.) или героизма (как Александр Македонский. – Е.П.)» и т. д. и т. п.

   Убеждённая в своих педагогических способностях, Екатерина для обучения внуков создала целую «Александро-Константиновскую библиотеку»: здесь и «Бабушкина азбука», и «Записки касательно русской истории», и сборник пословиц, афоризмов и сказок. Венчал всё это главный труд – «Наставление к воспитанию внуков» в семи главах. В нём изложена целая программа физического и нравственного развития мальчиков, пробуждения в них всевозможных добродетелей и внушения им высоких идеалов в духе французских просветителей. То, что не удалось императрице сделать в стране, она пытается реализовать в собственной семье.

   В 1784 году Екатерина назначила наставником Великих князей швейцарца Фредерика Сезара Лагарпа, поклонника Руссо и республиканца по убеждениям (в будущем он станет председателем Директории Швейцарской республики). Он, согласовав свои идеи с императрицей, получил от неё карт-бланш и оказал на Александра колоссальное влияние. «Всем, что я знаю, и, может быть, всем, что во мне есть хорошего, я обязан Лагарпу», – признавался впоследствии Александр I. И хотя с Александром занимались также и другие учителя, например протоиерей Андрей Самборский (почти еретик, по мнению православных ортодоксов) и прославленный учёный Петер-Симон Паллас (он преподавал географию), Лагарп «затмевал» всех. Екатерина была в восторге: «Высокие принципы, которые вы ему внушаете, воспитывают в нём сильную душу. Я сама прочла их с большим удовольствием и бесконечно довольна вашими стараниями».

   Александр рос в романтическом мире вольнолюбивых иллюзий, он увлекался бесконечными примерами античного героизма и европейского свободомыслия, но не слишком хорошо знал ту страну, где ему предстояло царствовать. «Друг угнетённых» Лагарп стремился воспитать просвещённого наследника, прекрасно чувствуя ту грань, которая отделяет высокие порывы от суровой реальности. Со всеми сохраняя приветливые и любезные отношения, Александр в то же время пытался скрыть свои истинные чувства. Он видел неискренность и фальшь придворной жизни, а потому всё чаще и чаще говорил и делал то, чего хотели от него другие, а сам стремился уйти в мир грёз и мечтаний. Иногда он эпатировал своими взглядами и поступками екатерининских вельмож, но поступал так скорее в шутку. Эта черта дала потом повод обвинять его в лицемерии и двуличности. На самом же деле Александр всегда был вполне искренен с самим собой, в его натуре не существовало никакого разлада, разлад он ощущал в окружавшем его несовершенном мире. Он обладал тонким художественным вкусом, мог восхититься красивой картиной природы, имел чувствительную душу, был скромен и непритязателен, в людях его привлекали естественность и простота.

   С юных лет Александр прекрасно научился владеть собой и не раз пользовался этим умением. К тому же он постоянно находился между двух полюсов – между бабушкой и отцом и желал пользоваться симпатией обоих. Эта раздвоенность жизни и сформировала его терпеливый и бесконфликтный характер.

   После известий о революции во Франции настроения при дворе изменились. И хотя Екатерина всё так же благоволила Лагарпу, наставник Александра уже не чувствовал себя столь свободным, как раньше. Павел же открыто выражал к нему свою ненависть. Однажды он спросил у сына: «Этот грязный якобинец всё ещё при вас?»

   Ф.С. Лагарп. Гравюра 1884 г.

   Жестокий мир пугал Александра. Из него готовили будущего императора, а он не хотел царствовать. Гораздо больше его привлекала уединённая жизнь вдалеке от людей на лоне природы. «Да, милый друг, – писал он В.П. Кочубею в мае 1796 года, – повторяю снова: моё положение меня вовсе не удовлетворяет. Оно слишком блистательно для моего характера, которому нравятся исключительно тишина и спокойствие. Придворная жизнь не для меня создана… Я сознаю, что не рождён для того сана, который ношу теперь, и ещё менее для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом… В наших делах господствует неимоверный беспорядок; грабят со всех сторон; все части управляются дурно; порядок, кажется, изгнан отовсюду, а империя, несмотря на то, стремится лишь к расширению пределов. Мой план состоит в том, чтобы, по отречении от этого неприглядного поприща (я не могу ещё положительно назначить время сего отречения), поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая своё счастье в обществе друзей и изучении природы». Этот «руссоизм» он пронёс до конца своих дней, и, как знать, может, ему удалось-таки осуществить своё мечтание…

   Между тем Екатерина несколько раз говорила Александру, что именно его желала бы видеть своим преемником, Александр отказывался. Екатерина ожидала совсем другого. Она обратилась к Лагарпу, чтобы тот уговорил Александра, но швейцарец заявил, что не желает противопоставлять отца и сына. В конечном итоге императрица приказала воспитателю уехать из России. Александр тяжело переживал разлуку с наставником: «Прощайте, мой дорогой друг. Как трудно мне написать это слово! Помните, что оставляете здесь преданного вам человека, который не в состоянии выразить вам свою привязанность и который обязан вам всем, кроме жизни». Перед отъездом Лагарп оставил Александру свои «Наставления» – свод правил, которых следует придерживаться в жизни.

   Между тем в Александре проснулась тяга к военному делу, он полюбил смотры и парады, хотя сама по себе война не привлекала его. Он стал чаще бывать у отца в Гатчине и нашёл там себе друга – молодого капитана А.А. Аракчеева, которому покровительствовал Павел и который позже, в последние годы царствования Александра, сделался одним из творцов российской политики. Военные учения и философия эпохи Просвещения весьма далеки друг от друга, однако ещё задолго до Александра они соединились в характере незабвенного Фридриха Великого. Но, в отличие от прусского короля, будущий российский император обладал весьма скромным полководческим талантом.

   Прусский король Фридрих-Вильгельм III, королева Луиза и император Александр I у гроба Фридриха II Великого. Гравюра Дж. Стикли. 1808 г.

   С детства окружённый атмосферой похвал и восторгов, Александр никогда не сомневался в своей неотразимости, привык находиться в центре внимания и прежде всего любить себя. Самолюбование, однако, не отвлекало его от постоянных сердечных привязанностей. Многочисленные романы, временами краткие, а иногда более продолжительные, он заводил до тех пор, пока не обратился к религии и не увлекся мистицизмом. Александр обладал способностью очаровывать людей, недаром М.М. Сперанский как-то раз назвал его «un vrai charmant» («сущий прельститель»). Этот талант он унаследовал от бабушки. Между тем для многих Александр Павлович оставался «загадочным сфинксом».

   Он был честолюбив и тщеславен, но чужая воля иной раз подавляла его. Некоторые сильные люди, такие, как Сперанский, Аракчеев или архимандрит Фотий, могли подчинить его себе, но только на непродолжительное время. Внутренний стержень он ощущал всегда и в решающие минуты мог проявить твёрдость.

   Дитя сентиментального века, в особенности в первые годы правления он не сдерживал чувств и часто плакал в своей комнате. Очень любил также театральные жесты и речи, о них можно составить целый сборник рассказов. Замечательно романтичен, например, следующий эпизод. 3 ноября 1805 года Александр и прусский король Фридрих-Вильгельм III подписали в Потсдаме союзный договор против Наполеона, и российский император предложил скрепить его клятвой верности у гроба Фридриха Великого. Тёмной ночью Александр и Фридрих-Вильгельм с супругой, королевой Луизой (говорили, что Александр любил её), закутанной в чёрный плащ, пересекли пустынный двор Потсдамского замка и ровно в полночь при свете факелов спустились в мрачный склеп гарнизонной церкви. Подойдя к гробнице, Александр благоговейно коснулся губами холодного камня и попросил дух великого короля вдохновить его на борьбу с Бонапартом. После этого, взявшись за руки, все трое поклялись в нерушимой дружбе, и русский государь никогда не изменил своему слову.

   Александр тяготился опекой бабушки, но и царствование отца не принесло ему облегчения. В письме к Лагарпу Великий князь жаловался, что теряет «всё своё время на выполнение обязанностей унтер-офицера». Он замкнулся в кругу своих близких друзей, с которыми вёл интеллектуальные беседы и отдыхал душой. Позже они составят так называемый «негласный комитет» или «кружок молодых друзей императора» (в него вошли князь А. Чарторыйский, В.П. Кочубей, граф Н.Н. Новосильцев, граф П.А. Строганов). Павлу претил либерализм сына, и, хотя внешне Александр пытался исполнять все прихоти императора, государь не мог избавиться от подозрений. Недаром, однажды застав сына за чтением трагедии Вольтера «Брут», Павел велел ему прочитать то место из книги по истории Петра Великого, где рассказывалось о гибели царевича Алексея.

   В обществе друзей Александр всё больше и больше стал склоняться к мысли исполнить свой долг, посвятить жизнь службе Родине и сделать народ счастливым. В письме к Лагарпу он делится своими планами: «Мне думалось, что если когда-нибудь придёт и мой черёд царствовать, то вместо добровольного изгнания себя я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить её сделаться в будущем игрушкой в руках каких-либо безумцев… Когда же придёт и мой черёд, тогда нужно будет стараться, само собой разумеется, постепенно, образовать народное представительство, которое, должным образом руководимое, составило бы свободную конституцию, после чего моя власть совершенно прекратилась бы, и я… удалился бы в какой-нибудь уголок и жил бы там счастливый и довольный, видя процветание своего Отечества и наслаждаясь им». Прекрасные планы эти разбились о суровую действительность.

   Манифест о восшествии на престол Александра I 12 марта 1801 г.

   По восшествии на престол Александр объявил манифестом, что будет управлять «Богом врученным народом по законам и по сердцу своей великой бабки». «Дней александровых прекрасное начало» восприняли с радостью и надеждами. Поэт А.С. Шишков писал: «На троне Александр! Рука Господня с нами… С Екатерининой великою душой, Он будет новый Пётр и на суде, и в поле…» Эпоха Александра I характеризуется мощным подъёмом во всех областях российской жизни, сопровождавшимся необыкновенным демографическим взрывом (второй произойдёт только при Николае II). Осуществив ряд полезных преобразований, император прославил своё имя не только в России, но и в Европе.

   «Я ничего не хочу для себя, я хочу лишь содействовать спокойствию Европы» – этот принцип Александр неуклонно соблюдал. Начало XIX века – эпоха не только Александра I, но и Наполеона Бонапарта. Отношения между двумя императорами складывались не просто. Первоначально Александр относился к Бонапарту пренебрежительно, как к безродному авантюристу: «Чем безропотнее французы, тем безрассуднее этот человек, мне кажется, он кончит безумием», – тем не менее всегда признавал за ним выдающиеся организаторские и полководческие способности. После поражений России в кампаниях 1805 и 1806–1807 годов Александру пришлось заключить с Наполеоном мир, сопровождавшийся трогательной встречей двух императоров в Тильзите. Они обменялись краткими, но многозначительными приветствиями: «Александр – Россия – Величие» и «Наполеон – Франция – Отвага», но оба не верили в искренность друг друга. Наполеон не испытывал иллюзий от общения с царём: «Александр умён, приятен, образован, но ему нельзя доверять; он неискренен: это истинный византиец… тонкий, притворный, хитрый». Впрочем, со стороны Александра было бы непростительной глупостью откровенничать с недавним врагом. Но Наполеон тем не менее отдавал должное Александру: «Это, несомненно, самый способный из всех царствующих монархов». Внешне все приличия соблюдались, и, так же как в Тильзите, на следующей встрече в Эрфурте произошли ещё несколько трогательных театральных сцен. Так, когда во время спектакля, на котором присутствовали оба государя, игравший в вольтеровом «Эдипе» великий актёр Тальма с особым чувством произнёс фразу: «Дружба великого человека – благодеяние богов», Александр и Наполеон встали и под овации публики пожали друг другу руки. Александр писал сестре Екатерине: «Бонапарт принимает меня за глупца. Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. А я уповаю на Бога». На одной из встреч с Наполеоном Александр заметил, что позабыл свою шпагу. Тогда французский император отдал ему свою, на что Александр ответил: «Я принимаю её в знак нашей дружбы… Я никогда не обнажу её против Вашего Величества». Наполеон делился с Жозефиной: «Всё идёт хорошо. Я доволен Александром, он должен быть доволен мной. Будь он женщиной, я, наверное, влюбился бы в него». Скрепить эту дружественную игру Наполеон предложил династическим браком, посватавшись к одной из сестёр Александра. Русский двор благоразумно отклонил эти притязания. Мало кто сомневался, что мир установлен ненадолго.

   Вторжение Наполеона в Россию в 1812 году возмутило и потрясло Александра. Он заявил, что не сложит оружия до тех пор, пока хоть один неприятельский солдат остаётся на его земле, и не согласится на мир, даже если придётся отступать до самых отдалённых окраин Российской империи. Развернув карту страны перед глазами наполеоновского адъютанта Нарбонна и указав на крайние восточные рубежи государства, Александр сказал: «Если Наполеон начнёт войну и счастье ему улыбнётся, ему придётся подписывать мир у Берингова пролива». С этого времени девизом русского императора стали слова: «Наполеон или я, он или я, но вместе мы существовать не можем!»

   Несмотря на все трудности, отступление и пожар Москвы (который Александр воспринял как Божье наказание за свои грехи) Россия разгромила непобедимую Великую армию. Во время заграничного похода Александр был со своей армией и часто выезжал на поля сражений. В битве при Люцене он стоял под градом картечи и на советы отойти на безопасное расстояние отвечал: «Моей пули здесь нет». Вера в Господа в нём укрепилась ещё сильнее. Это была война не с Францией, а именно с Наполеоном. Русские войска завершили её вступлением в Париж, и с помощью России на французский престол вернулся Людовик XVIII. Несмотря на то что французы грабили русские города и пытались уничтожить Москву, Александр отнёсся к Франции с истинным великодушием, как к освобождённой, а не порабощённой стране. Париж не подвергся разорению, главное – узурпатор свергнут с престола и опасность для Европы ликвидирована. Вступив в Париж, Александр распорядился 10 апреля 1814 года отслужить православную Пасхальную литургию на месте казни Людовика XVI. Однако он не испытывал больших симпатий к Бурбонам и скептически относился к новому королю. Благородство русского императора проявилось и в отношении к родственникам свергнутого Бонапарта. Он милостиво обошёлся с бывшей императрицей Жозефиной и её детьми. Коллекция картин замка Мальмезон, принадлежавшая первой жене Наполеона и приобретённая Александром, пополнила сокровища Императорского Эрмитажа. После «Ста дней», временной реставрации Наполеона, русские войска вторично заняли Париж. Оба раза Александра приветствовали с восторгом. Автор «Марсельезы» Руже де Лиль сочинил восторженную поэму:

     Героем века будь, истории красой!

     Изгнал ты с Запада зловредного тирана,

     Утешь французов радостью победы,

     Верни Бурбонам трон, а лилиям их блеск.

   Можно сказать, что вместе со свержением Наполеона, происшедшим во многом благодаря Александру, завершился определённый этап французской истории, начатый революцией 1789 года. Александр осуществил мечты своих бабки и отца, ликвидировав последствия страшных событий, терзавших Европу в течение нескольких десятков лет. После окончания войны Александр выступил инициатором создания так называемого Священного союза – союза России, Пруссии и Австрии, призванного обеспечить мир и безопасность на Европейском континенте.

   25 апреля 1814 года Государственный совет, Святейший Синод и кабинет министров пожаловали Александру титул «Благословенный». С ним он и вошел в историю. На возвращение государя в Россию откликнулись старейший русский поэт Г.Р. Державин («Ты возвратился, благодатный, Наш кроткий ангел, луч сердец!») и ещё совсем молодой А.С. Пушкин:

     Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!

     Когда полки врагов покрыли отдаленье…

     Ты браней меч извлёк и клятву дал святую

     От ига оградить страну свою родную…

     И ветхую главу Европа преклонила,

     Царя-спасителя колена окружила

     Освобождённою от рабских уз рукой…

   Несмотря на фактическую поддержку реставрации Бурбонов, Александр оставался верен своим конституционалистским идеям. Когда-то он говорил князю Чарторыйскому, что «наследственность престола – несправедливое и бессмысленное установление, а передача верховной власти должна зависеть не от случайностей рождения, а от голосования народа, который сумеет выбрать наиболее способного правителя». «Он признался мне, – писал князь, – что ненавидит деспотизм везде, в какой бы форме он ни проявлялся, что любит свободу, которая, по его мнению, равно должна принадлежать всем людям». А за три недели до смерти императора барон И.И. Дибич услышал от него: «А всё-таки, что бы ни говорили обо мне, я жил и умру республиканцем».

   Освободители Европы – император Александр I, австрийский император Франц I и король прусский Фридрих-Вильгельм III. Гравюра 1814 г.

   Он успел сделать несколько шагов к конституции. После присоединения к России Финляндии в 1809 году там было образовано Великое княжество Финляндское, получившее довольно широкие права автономии и определённое подобие конституционного строя. Опыт Финляндии Александр считал лишь началом. Генерал барон Армфельд передаёт откровенные слова императора: «Я вам клянусь, что конституционные формы правления нравятся мне гораздо больше, чем неограниченная власть, в основе которой моя личная воля. Здесь (в Финляндии. – Е.П.) я не допущу ошибки, потому что в моём распоряжении все средства просвещения. Там (в России. – Е.П.) я наталкиваюсь почти всегда на давние, устоявшиеся привычки, которые заменяют законы».

   После войны 1812–1814 годов по условиям мира к России отошло герцогство Варшавское, которое в составе Российской империи «превратилось» в Царство Польское. 15/27 ноября 1815 года Александр подписал польскую конституцию. На заседании польского сейма он выступил с речью, в которой недвусмысленно дал понять, что это лишь начало пути: «Образование, существовавшее в вашем краю, дозволило мне ввести немедленно то, которое я вам даровал, руководствуясь правилами законно-свободных учреждений, бывших непрестанно предметом моих помышлений и которых спасительное влияние надеюсь я с помощью Божией распространить на все страны, Провидением попечению моему вверенные». Император поручил группе своих доверенных лиц во главе с Н.Н. Новосильцевым разработать проект российской конституции. Он был назван «Государственная уставная грамота Российской Империи», но в силу так и не вошел.

   Был Александр и принципиальным противником крепостного права. В Париже знаменитой писательнице баронессе Жермене де Сталь он сказал как-то: «С Божьей помощью крепостное право будет уничтожено ещё в моё царствование». (Восхищённая его идеями де Сталь писала: «Я от всего сердца желаю осуществления всего того, что дано совершить человеку, который представляется мне чудом, ниспосланным Провидением для спасения свободы, со всех сторон подвергающейся опасности».) Но действительное положение вещей диктовало осторожность и постепенность в решении этой задачи. В 1816–1819 годах по просьбе прибалтийского дворянства крепостное право было отменено в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях. Александр думал осуществить реформу и в Малороссии, но украинские помещики возражали настолько открыто и бурно, что от этих планов пришлось отказаться. Тем не менее император поручил Аракчееву и министру финансов Гурьеву подготовить проекты крестьянской реформы.

   Но на рубеже 1820-х годов жизнь государя изменилась; казалось, в ней произошёл какой-то надлом. Александр всё чаще погружался в религиозные раздумья, оставлявшие тягостный след в его душе. Под влиянием баронессы Юлии Крюденер император увлекся мистицизмом. Он и раньше был религиозен, но вера никогда не выходила в его жизни на первый план. Теперь же он почти не расставался с Библией и носил в кармане конверт, который не показывал никому. После смерти Александра конверт открыли и обнаружили там листки с текстами молитв. Он взял под покровительство Русское библейское общество, его ближайшим духовным наставником стал архимандрит Фотий. «Призывая к себе на помощь религию, я приобрёл то спокойствие, тот мир душевный, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира», – признался Александр в 1818 году графине С.И. Соллогуб. В последние годы он искал уединения, а в его характере всё явственнее проступали черты безразличия ко всему мирскому, апатии и глубокого пессимизма. Что же произошло?

   В начале 1820-х годов Александр совершил несколько длительных поездок по России. Император непосредственно общался со своими подданными. Он посещал госпитали и тюрьмы, был на уральских заводах и в киргизских юртах, наблюдал жизнь землепашцев и бурлаков. Увиденное породило в нём глубокое разочарование. Он понял, насколько далеки его идеи и планы от реальной жизни, осознал, что так и не смог ничего осуществить. С горечью в 1824 году Александр заметил: «Когда подумаю, как мало ещё сделано внутри государства, то эта мысль ложится мне на сердце как десятипудовая гиря; от этого устаю».

   Кругом он видел крах либеральных идей. Его потрясли революционные движения в Европе, новая волна которых началась в 1820-х годах Революционное брожение охватило и Россию. В 1820 году восстал Семёновский полк – элитное подразделение русской армии, та самая гвардия, которая всегда считалась опорой трона. Начали поступать тревожные сигналы о деятельности различных тайных обществ. Поначалу Александр не придал им большого значения. Когда генерал И.В. Васильчиков подал ему список членов «Союза благоденствия», император бросил его в камин, сказав, что сам «в молодости разделял их взгляды». Но тревога его нарастала. В государе проснулась подозрительность. В августе 1822 года он подписал рескрипт о запрещении в стране масонских лож и тайных обществ. Все военные чины и государственные служащие должны были дать подписки о том, что не состоят в подобных организациях. Глубокое беспокойство не покидало императора до самой смерти. Придворный врач Я.В. Виллие пометил в своём дневнике 8 ноября 1825 года: «Я замечаю, что занимает и смущает его ум что-то другое, чем мысль о выздоровлении. И будучи уже в бреду, Александр твердил: “Чудовища! Неблагодарные!”»

   Наводнение в Петербурге 19 ноября 1824 г.

   Но не только это терзало императора. Всю жизнь его преследовал страх расплаты за тяжкий грех попустительства отцеубийству. Адам Чарторыйский, один из близких к Александру в молодости людей, полагал, что именно поэтому «он впал с течением времени в такое уныние, дошел до такого отвращения к жизни и поддался, быть может, несколько преувеличенной набожности, которая является единственно возможной и действительной опорой человека среди мучительных страданий». Ему нужно было доказать, что он достоин занимать престол. Но все его благие начинания наталкивались на систему, на организацию тогдашней российской жизни. Александр понимал – Россия не готова к переменам. Его пугал традиционализм, но он не в силах был справиться с консерваторами, не мог осуществить либеральный «рывок» без угрозы собственной власти.

   А удары сыпались один за другим. Скончались любимая сестра Екатерина и дочь Софья. 7 ноября 1824 года в Петербурге произошло страшное наводнение. Такого город не знал давно: вода уничтожила более трёхсот домов, погибло пятьсот человек. Александр разрыдался при виде постигшего столицу бедствия. Он появился в толпе напуганных горожан. Люди обступили его и плакали вместе с ним. Кто-то закричал: «Бог карает нас за грехи наши!» – «Нет, – ответил император, – не за ваши, за мои». Потоп виделся ему очередной Божьей карой за 12 марта 1801 года.

   Трагический разрыв между собственными идеями и реальностью, между своими действиями и их результатами, между либеральными стремлениями и необходимостью сохранения самодержавной власти заставил Александра вернуться к мысли об отречении. Ещё в 1819 году он говорил об этом с братом Николаем.

   Наконец, в ночь на 1 сентября 1825 года Александр Павлович отправился в своё последнее путешествие. Его целью был Таганрог, куда должна была приехать заболевшая Елизавета Алексеевна. Перед отъездом государь посетил могилы дочерей в Александро-Невской лавре, а выехав за город, приказал остановить коляску и долго смотрел на свою столицу, словно прощаясь с нею…

   19 ноября 1825 года в 10 часов 50 минут утра император скончался в Таганроге. Болезнь его развивалась стремительно, и смерть Александра для многих стала неожиданной. Тело не показывали народу. Прощание царской семьи произошло ночью. Смерть и похороны покрывала завеса таинственности. Пошли слухи, что Александр не умер, а на самом деле ушёл в народ и будет сам встречать своё «тело» на 30-й версте от Москвы. Вместо императора в гроб якобы положили трагически погибшего незадолго до того фельдъегеря Маскова или вовсе какого-то солдата Семёновского полка.

   Вскоре Александр «нашёлся» в Сибири. Там в 1836 году появился некий старец по имени Фёдор Кузьмич. Он жил в Томской губернии, недалеко от города Ачинска, и несмотря на длинную седую бороду очень походил на покойного государя. Его благообразная внешность, величественные манеры, превосходное образование, даже привычки – всё напоминало Александра. Старец прославился праведной жизнью и пользовался большим уважением у местных жителей. Говорили, что Николай I и Александр II приезжали к нему и якобы признали в нём бывшего императора. Умер Фёдор Кузьмич в своей келье на лесной заимке близ Томска 20 января 1864 года, находясь в весьма преклонных летах. Его похоронили на кладбище Томского Богородице-Алексеевского мужского монастыря, и его могила вскоре сделалась местом оживлённого паломничества. Её посетил и Николай II, когда, будучи наследником престола, путешествовал по Сибири.

   Большинство историков отвергли версию об уходе Александра в старцы и не считали, что Фёдор Кузьмич и Александр – одно лицо. Тем не менее эта легенда приобрела большую популярность, и даже Лев Толстой, вдохновлённый ею, написал от имени старца «Записки Фёдора Кузьмича». С другой стороны, детально изучивший проблему историк Великий князь Николай Михайлович отвергал утверждение в тождественности Александра и Фёдора Кузьмича. Тема эта «не закрыта» и по сей день. Уж очень похожа история таинственного отшельника на ту, которую неоднократно рассказывал сам Александр, мечтая о будущем. Ведь идея отречения от власти возникла в нём ещё в юные годы, потом он периодически возвращался к ней, и неудивительно, если, наконец, решился на этот шаг.

   В память императора Александра I на Дворцовой площади в Петербурге воздвигнут уникальный «Александрийский столп» – Александровская колонна, на постаменте которой краткая, но поразительная по ёмкости надпись: «Александру I – Благодарная Россия». В Таганроге стоял памятник императору работы знаменитого скульптора И.П. Мартоса (автора памятника Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве), но до наших дней он не сохранился, был разрушен в послереволюционные годы.

   Смерть императора Александра I в Таганроге. Гравюра 1825 г.

   Александр женился, когда ему было всего 15 лет. Екатерина не считала юный возраст препятствием. Она слишком хотела счастья своему внуку, а может быть, надеялась на появление правнука. Невестой избрали юную баденскую принцессу Луизу. В столице Бадена Карлсруэ хлопотал российский посланник граф Н.П. Румянцев, и вот уже в октябре 1792 года 13-летняя девочка прибыла в Петербург. Здесь она очаровала решительно всех. О её божественной красоте, грации, одухотворённости наперебой говорят при дворе. Александр потихоньку присматривался к принцессе и, наконец, влюбился в неё.

   Великая княгиня Елизавета Алексеевна. Портрет конца XVIII в.

   Эта пара вызывала всеобщее восхищение. «Можно смело сказать, что Великий князь Александр не имеет себе подобных в мире. Никогда ещё нравственные и физические стороны не были столь совершенны в одном человеке», – восторгался Ф.В. Ростопчин. «Как много он обещает, сколько в нём чистоты и вместе с тем глубины! Как последователен он в исполнении правил и сколь беспримерно его желание во всём поступать хорошо!» – вторила ему бабушка Екатерина. «Она не просто хороша собой. Во всём её облике есть особое обаяние, которое может разбудить любовь к ней и в самом равнодушном существе», – говорила о невесте сына Мария Фёдоровна. «Есть что-то невыразимо притягательное и волнующее в мягком и одухотворённом взоре её голубых миндалевидных глаз, обрамлённых чёрными ресницами и смотрящих на вас из-под черных бровей», – это мнение графини В.Н. Головиной. «Все вокруг говорили, что обручают двух ангелов, – писала Екатерина матери Луизы после помолвки внука. – Невозможно вообразить ничего прелестнее этого пятнадцатилетнего жениха и четырнадцатилетней невесты. Притом они влюблены друг в друга». Императрица счастлива. Павел же с трудом заставил себя прийти на свадебную церемонию. Александр был в кафтане из серебряной парчи с бриллиантовыми пуговицами и в голубой ленте ордена Андрея Первозванного, Елизавета – в платье из той же материи, расшитом жемчугом и бриллиантами. «Психея соединилась с Амуром», – сказала Екатерина принцу Ш.-Ж. де Линю.

   Счастье влюблённых продолжалось недолго. Вскоре Александр заметно охладел к супруге, и она стала для него просто близким другом. У Елизаветы появился свой поклонник – князь Адам Чарторыйский, один из ближайших товарищей Александра. Потом его сменил кавалергард Алексей Яковлевич Охотников, с которым у императрицы завязался трогательный роман и который погиб при загадочных обстоятельствах, заколотый кинжалом на выходе из театра (впрочем, в этом существуют сомнения). Во время Венского конгресса Елизавета вновь встретила своего прежнего кавалера князя Чарторыйского, и старые чувства вспыхнули с прежней силой. Она буквально сияла от счастья, ею все восхищались: «Как она прекрасна! Бесспорно, эта женщина – настоящее чудо!» Раздосадованный Александр отозвался слишком резко: «А я этого не нахожу!»

   В последние годы Елизавета Алексеевна поддерживала с мужем спокойные и добрые отношения. Она сопровождала его в последней поездке по России. Возвращаясь из Таганрога, императрица скончалась по дороге в Петербург в небольшом городе Белёве. О ней тоже потом возникла легенда, будто на самом деле государыня удалилась от мира и прожила остаток своих дней в отшельническом уединении.

   В честь императрицы Елизаветы Алексеевны в 1804 году город Гянджу переименовали в Елизаветполь (с 1918-го – снова Гянджа, с 1935-го – Кировабад, ныне Гянджа).

   Роль дамы сердца Александра долгое время выполняла Мария Антоновна Нарышкина (урождённая княжна Святополк-Четвертинская, 1779–1854). Она отличалась красотой и скромностью, а её туалеты всегда удивляли сдержанностью и тонким изяществом. От императора Нарышкина родила дочь Софью (1807–1824), скончавшуюся буквально накануне своей свадьбы с графом Андреем Павловичем Шуваловым. Александр тяжело переживал её смерть.

События эпохи

   12.09.1801 г. – Манифест Александра I о присоединении Грузии к России.

   8.09.1802 г. – Учреждение первых восьми министерств.

   20.02.1803 г. —Указ о «вольных хлебопашцах», декларировавший право помещика отпускать крестьян на волю с наделением землёй за выкуп.

   26.07.1803 г. – 19.08.1806 г. – Первая русская кругосветная экспедиция И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского на кораблях «Надежда» и «Нева».

   5.11.1804 г. – Общий университетский устав. Основание в 1803–1804 гг. Виленского, Дерптского, Казанского и Харьковского университетов.

   1804–1813 гг. – Русско-иранская война, закончившаяся Гюлистанским мирным договором (23.10.1813 г.). К России отошли закавказские ханства: Карабахское, Ширванское и Шекинское.

   1805 г. – Участие России в III антинаполеоновской коалиции: сражение у Кремса (30.10), победа под Шёнграбеном (4.11), поражение под Аустерлицем (20.11).

   1806–1807 гг. – Участие России в IV антинаполеоновской коалиции: сражение при Пултуске (14.12.1806 г.), Прёйсиш-Эйлау (27.01.1807 г.), поражение под Фридландом (2.06.1807 г.).

   25.06.1807 г. —Тильзитский мир между Россией и Францией.

   30.09.1808 г. —Эрфуртская союзная конвенция между Россией и Францией.

   1806–1812 гг. – Русско-турецкая война: победа русского флота в Афонском сражении (19.06.1807 г.), победа М.И. Голенищева-Кутузова под Рущуком (22.06.1811 г.), Бухарестский мирный договор (16.05.1812 г.), к России отошла Бессарабия с крепостями Хотин, Бендеры, Аккерман, Измаил.

   1808–1809 гг. – Русско-шведская война, закончившаяся Фридрихсгамским мирным договором (5.09.1809 г.). Присоединение к России Финляндии и Аландских островов.

   1.01.1810 г. – Учреждение Государственного совета.

   1812–1814 гг. – Война с наполеоновской Францией. Отечественная война 1812 г.: переход Наполеона через Неман и вторжение в Россию (12.06), Смоленское сражение (4–6.08), Бородинская битва (26.08), вступление Наполеона в Москву (3.09), Полоцкое сражение (6.10.), Малоярославецкое сражение (12–14.10), переправа французов через р. Березину (14–17.11). Заграничный поход русской армии (VI коалиция) 1813–1814 гг.: занятие русскими Берлина (11.03.1813 г.), поражение союзных армий под Лютценом (2.05.1813 г.), Бауценом (20–21.05.1813 г.), Дрезденом (26–27.08.1813 г.), победы при Кульме (29–30.08.1813 г.), в «Битве народов» при Лейпциге (16–19.10.1813 г.), при Краоне (7.03.1814 г.), Лаоне (9—10.03.1814 г.), Фер-Шампенуазе (25.03.1814 г.), вступление союзных войск в Париж (31.03.1814 г.). Парижский мир – 30.05.1814 г. Участие России в VII антинаполеоновской коалиции во время «Ста дней». Второе вступление союзных войск в Париж – 7.07.1815 г. Второй Парижский мирный договор – 20.11.1815 г.

   9.06.1815 г. – Заключительный акт Венского конгресса. В состав России вошло Царство Польское.

   1815–1818, 1823–1826 гг. – Кругосветные экспедиции О.Е. Коцебу на кораблях «Рюрик» и «Предприятие». Открытие островов в Океании, в том числе Островов Россиян в архипелаге Туамоту (ныне – владение Франции).

   Осень 1817 г. – Начало длительной Кавказской войны.

   8.12.1819 г. – Основание Санкт-Петербургского университета.

   16.01.1820 г. – Открытие Антарктиды русской кругосветной экспедицией на кораблях «Восток» и «Мирный» под руководством Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева.

   1821–1823 гг. – Экспедиция П.Ф. Анжу в Восточную Арктику.

   1821–1824 гг. – Экспедиция Ф.П. Литке на о. Новая Земля.

   1821–1829 гг. – Экспедиция Г.И. Лангсдорфа во внутренние районы Бразилии.

   1.08.1822 г. – Рескрипт «О запрещении тайных обществ и масонских лож».

   Литература:

   Богданович М.И. История царствования императора Александра I и России в его время. Т. 1–6. СПб., 1869–1871.

   Галактионов И.А. Император Александр I и его царствование. Ч. 1–2. СПб., 1877–1879.

   Вел. кн. Николай Михайлович. Император Александр I. Опыт исторического исследования. М., 1999.

   Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 1–4. СПб., 1897–1898.

   Архангельский А.Н. Александр I. М., 2012.

   Валлоттон А. Александр I. М., 1991.

   Троицкий Н.А. Александр I и Наполеон. М., 1994.

   Труайя А. Александр I, или Северный сфинкс. М., 1997.

   Файбисович В.М. Александр I и старец Фёдор Кузьмич. История одной легенды. СПб., 2005.

   Файбисович В.М. Воспитание Александра. СПб., 2005.

   Исмаил-Заде Д.И. Императрица Елисавета Алексеевна: Единственный роман императрицы. М., 2001.

   Вел. кн. Николай Михайлович. Императрица Елисавета Алексеевна, супруга императора Александра I. Т. 1–3. СПб., 1908–1909.

   58/55. Константин Павлович (27.04.1779 г., Царское Село – 15.06.1831 г., Витебск, умер от холеры, похоронен 17.08.1831 г. в Петропавловском соборе). Цесаревич (манифест Павла I 20.10.1799 г.), полковник Петербургского гренадерского полка (5.05.1795 г.), шеф лейб-гвардии Измайловского полка (с 7.11.1796 г.), генерал от кавалерии, генерал-инспектор кавалерии (с 30.08.1807 г.), главный начальник кадетских корпусов (с июня 1798 г.), шеф лейб-гвардии Конного полка (с 20.05.1800 г.), командующий армией Великого герцогства Варшавского, затем Царства Польского (с 2.04.1814 г.). Отказался от престола 14.01.1822 г., что было подтверждено манифестом Александра I 16.08.1823 г. Провозглашён императором Константином I 27.11.1825 г., но вновь отказался от престола.

   Великий князь Константин Павлович. Портрет первой половины XIX в.

   Ж.: 1. 15.02.1796 г., СПб. – Анна Фёдоровна (Юлиана-Генриетта-Ульрика), принцесса Саксен-Заалфельд-Кобургская (11/22.09.1781 г., Кобург – 31.07/12.08.1860 г., Элфенау под Берном, Швейцария), дочь герцога Франца Саксен-Заалфельд-Кобургского (1750–1806) и графини Августы Рейсс цу Лобенштейн-Эберсдорф (1757–1831); тётя Виктории (впоследствии королевы Великобритании). Приехала в Петербург 6.10.1795 г., приняла православие 2.02.1796 г. С 1801 г. жила в Швейцарии. Официально брак расторгнут манифестом Александра I 8/20.03. 1820 г., СПб.

   2. 12/24.05.1820 г., Варшава – графиня Иоанна (Жанетта) Антоновна Грудзинская (17/29.05.1795 г., Познань – 17/29.11.1831 г., Царское Село, похоронена на кладбище при церкви во имя Казанской Богоматери в Царском Селе), дочь графа Антония Грудзинского (1766–1835) и его первой жены Марианны Дорповской. 8/20.07.1820 г. Николаем I возведена в княжеское Царства Польского достоинство с титулом светлейшей княгини Лович (Ловицкой, по названию города, пожалованного Константину Павловичу). В православие не перешла.

   Рождение второго внука осчастливило Екатерину. Она писала барону Гримму: «Старые няньки, которые хлопочут вокруг него, уверяют, что он походит на меня, как две капли воды. Он слабее старшего брата и, чуть коснётся его холодный воздух, прячет нос в пелёнки, пытаясь согреться… Меня спрашивали, кто будет крёстным отцом. Я отвечала: только мой лучший друг Абдул-Хамид (турецкий султан. – Е.П.) мог бы быть восприемником, но так как не подобает турку крестить христианина, по крайней мере, окажем ему честь, назвав младенца Константином. И он стал Константином, величиной с кулак, и у меня теперь по правую руку – Александр, по левую – Константин». Да, Екатерина мечтала воссоздать Византийскую империю и сделать своего внука её государем. В порыве этих чувств она повелела выбить медаль, где на фоне одной из православных святынь – константинопольского собора Святой Софии между фигурами Надежды и Веры изобразили Любовь с младенцем на руках. В кормилицы Константину определили гречанку.

   Появление Константина на свет воспел Г.Р. Державин:

     Все его уж любят страстно,

     Всех сердца уж он возжёг.

     Возрастай, дитя прекрасно!

     Возрастай, наш полубог!

     Возрастай, уподобляясь

     Ты родителям во всём;

     С их ты матерью равняясь,

     Соравняйся с божеством.

   Впрочем, Константин рос болезненным мальчиком, что очень огорчало Екатерину. В одном из писем императрица призналась: «Я бы не отдала и десяти су за… Константина». Воспитателем Константина, так же как и Александра, был республиканец Лагарп, но, в отличие от брата, либеральные мечтания нисколько не увлекали Константина, и он остался достаточно «приземлённым» человеком. Тем не менее у братьев было много общего.

   Константин с юных лет приучился к суровой военной жизни, гораздо больше Александра испытывал страсть к военному делу и отличился на полях сражений. Он участвовал в многочисленных войнах, которые вела Россия, начиная с Итальянского и Швейцарского походов Суворова. Во время знаменитого перехода через Альпы Константин вместе со всеми вынес все тяготы этого беспримерного подвига. Суворов отзывался о Великом князе неплохо, но вмешиваться в военные планы не разрешал. Уже при Александре Константин в качестве командующего гвардией принял участие во всех антинаполеоновских войнах (1805, 1806–1807 и 1812–1814 годы), причём за храбрость, проявленную в «Битве народов» при Лейпциге 8 октября 1813 года, он получил высокую награду – орден Святого Георгия 2-й степени (напомню, что орден 1-й степени за всю дореволюционную историю России имели всего 25 человек).

   В ночь гибели Павла I Константина разбудил пьяный Платон Зубов: «Ну, вставайте, идите к императору Александру, он вас ждёт». «Можете себе представить, как я был удивлён и даже испуган этими словами. Я смотрю на Зубова: я был ещё в полусне и думал, что мне всё это приснилось. Платон грубо тащит меня за руку и подымает с постели…» – вспоминал позднее Константин. Увидев заплаканного брата и узнав о смерти отца, он сперва подумал, что то «был заговор извне, против всех нас». Чуть позже, встретив офицера Н.А. Саблукова, Великий князь сказал: «Ну, Саблуков, хорошую здесь только что заварили кашу?» – «Да, – ответил тот, – в самом деле хорошая была каша, но я рад, что не принимал во всём этом участия!» – «Друг мой, – задумчиво произнес Великий князь, – после того, что случилось, пусть мой брат царствует, – и, помедлив, добавил: – Если хочет… Но если бы престол достался мне, то я бы, наверное, отрёкся». Впоследствии Константин именно так и поступит, правда, по совсем другой причине.

   После присоединения к России Царства Польского его наместником Александр назначил одноногого генерала Юзефа Зайончека (1752–1826, с 1818 года князь), а командующим польской армией при нём Константина. Великий князь поднял польские вооружённые силы на должную высоту, никогда не нарушал польскую конституцию и пользовался репутацией хотя и вспыльчивого, но великодушного, честного и остроумного человека.

   Как и старшего брата, Константина всегда тяготила мысль о престоле. Официально он считался наследником, но править не хотел. Междуцарствие 1825 года показало, что ему вообще были безразличны проблемы государственного управления: он не только не приехал в Петербург, чтобы внести ясность в вопрос о наследовании престола, но и не отправил официального акта о своём отречении, ограничившись частными письмами. Когда же Николай попросил его всё-таки стать императором, а лишь затем отречься, Константин не счёл нужным обременять себя подобными хлопотами и поставил Николая в очень сложное положение. Единственной, видимо, стезёй, на которой он полагал достойным «оправдывать» своё царственное происхождение, была военная служба. Но самое главное, из-за чего и произошёл «сбой» в порядке престолонаследия, заключалось в семейной жизни цесаревича.

   Великая княгиня Анна Фёдоровна. Художник Л.Э. Виже-Лебрен. Около 1796 г.

   Ещё в возрасте 17 лет Константина женили на юной кобургской принцессе Юлиане, ставшей в России Анной Фёдоровной. Супруги плохо ладили друг с другом, и после пяти лет брака Анна оставила мужа и уехала из России. Формально тем не менее развода не произошло. Из-за слабого здоровья Анна Фёдоровна поселилась в Швейцарии. Константина нисколько не расстроил уход жены. В 1803 году он предлагал ей расторгнуть брак, поскольку хотел жениться на княжне Святополк-Четвертинской, сестре фаворитки своего брата Александра. Но все намерения цесаревича разбились о твёрдую позицию его матери Марии Фёдоровны, категорически возражавшей против развода и повторного брака.

   Тем не менее в 1820 году Константин развёлся с Анной Фёдоровной и женился на молодой польской красавице графине Жанетте Грудзинской (род Грудзинских герба Гржимала был возведён в графское достоинство королём Пруссии 19 февраля 1786 года). Невеста была на 15 лет младше Константина, и их роман длился целых шесть лет до того, как они обвенчались. Узнав о предстоящем разводе сына, Мария Фёдоровна пришла в ужас. Она считала, что официальное объявление о разводе подорвёт уважение народа к императорской семье и поколеблет её репутацию: «по разрушении брака Вашего последний крестьянин отдалённейшей губернии, не слыша больше имени Великой Княгини, при церковных молитвах возглашенным, известится о разводе Вашем, с почтением к таинству брака и к самой вере поколеблется… Он предположит, что вера для Императорской Фамилии менее священна, нежели для него, а такового довольно, чтобы ощетить сердце и умы подданных от Государя и всего Царского Дома. Сколь ужасно вымолвить, что соблазн сей производится от Императорского брата, обязанного быть для подданных образцом добродетели!.. При малейшем же хотя в одной черте сей добродетели нарушении общее мнение ниспровергается, почтение к Государю и его роду погибает».

   Одновременно с матримониальными заботами Константин принял и окончательное решение об отказе от наследования престола.

   В 1819 году в Варшаву приехал Александр I, и Константин высказал своё намерение отречься от престолонаследия. Формальным поводом для этого послужило желание Великого князя жениться на Грудзинской. Александр также поставил Константина в известность, что «устал и не в силах сносить тягость правительства», поэтому нужно договориться насчёт дальнейших действий после предполагавшегося отречения государя. Чтобы законодательно подкрепить отказ Константина, в 1820 году Александр I издал манифест, дополнявший павловский закон о престолонаследии 1797 года. В манифесте говорилось: «Если какое лицо из Императорской Фамилии вступит в брачный союз с лицом, не имеющим соответственного достоинства, т. е. не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному Дому, в таком случае лицо Императорской Фамилии не может сообщить другому прав, принадлежащих членам Императорской Фамилии, и рождаемые от такого союза дети не имеют права на наследование престола». Это положение оставалось неизменным вплоть до последнего дня существования русской монархии, хотя в начале XX века некоторые члены династии, в том числе императрица Мария Фёдоровна (вдова Александра III), склонялись к тому, чтобы его отменить. В 1911 году Николай II разрешил подобные браки только младшим членам династии – Князьям крови императорской, но опять-таки без распространения династических прав на потомство от таких браков.

   Значение манифеста 1820 года, вызванного браком Константина на польской графине, для истории Императорской династии трудно переоценить. Им вводилось одно из основных понятий династической политики Романовых – морганатический брак. Морганатическим, или неравнородным, браком называется такой брак, который заключается с представителем рода, не относящегося к числу владетельных (иными словами, если член династии Романовых женится на дворянке, пусть даже титулованной, не говоря уже о представительницах других, более низких, согласно иерархической лестнице, сословий). В этом случае, хотя сам член Императорской династии и остаётся в её составе, его супруга уже членом династии не считается, а дети и подавно не имеют права принадлежать к императорской фамилии. Для своих жён и детей члены династии должны были испрашивать у императора особые фамилии и титулы. Потомство от таких браков, естественно, лишалось права на престол. Дети даже не получали никакого содержания из казны, а жили на собственные средства. Точно в таком же положении оказывались и жёны.

   Таким образом, вторая жена Константина Павловича к династии уже не принадлежала, и Александр I пожаловал ей фамилию и титул светлейшей княгини Лович. Кстати, даже на морганатический брак требовалось согласие императора. Если такого согласия не было, а официальное (хотя бы и тайное) венчание всё же состоялось, член династии мог быть вообще лишён всех своих прав, уволен со службы и от всех должностей и выслан за границу с запрещением возвращаться в Россию. Некоторые такие случаи имели место в правление Николая II.

   Княгиня Лович (Иоанна Грудзинская)

   Равнородный же, или династический, брак – тот, который заключен с представителем царствующего или владетельного дома. К царствующим домам относились те, которые реально занимали престол в это время, а к владетельным – те, которые хотя престол и формально потеряли, но сохраняли свои династические права. К последним в конце XIX в. принадлежали, например, многочисленные германские династии: Мекленбург-Стрелицкая и Мекленбург-Шверинская, баварские Виттельсбахи, Вюртембергская, Баденская, Гессен-Кассельская и Гессен-Дармштадтская, те же Ольденбурги, Брауншвейгские, Анхальтские и т. д. Их территории вошли в состав Германской империи во главе с Гогенцоллернами, но многие из этих королевств и герцогств сохраняли те или иные признаки внутренней автономии. Таких немецких династий было среди общего числа европейскихдомов чуть ли не 2/3 . Многие царствовавшие династии тоже имели немецкое происхождение (например, британские Ганноверская и Саксен-Кобург-Готская, румынские Гогенцоллерн-Зигмарингены, болгарские и бельгийские Кобурги), поэтому среди всех европейских династий на долю немецких по происхождению приходилось процентов 80. Вот почему представители династии Романовых в XVIII–XIX веках заключали так много «немецких» браков. Это объясняется не столько внешнеполитическими приоритетами, сколько существовавшими династическими законами и возможностями перехода невест в православие. Поэтому откровенно нелепыми выглядят подсчёты процентов русской крови у русских государей. Не следует забывать, что в подавляющем большинстве стран правили и правят династии иностранного происхождения. Этническое происхождение для монархов абсолютно не имеет никакого значения. Главное – чтобы они были истинными патриотами своей страны.

   Манифест 1820 года встал неодолимым препятствием на пути чувств многих Романовых. Он заставлял члена династии всегда помнить о своём высоком предназначении и вести себя соответствующим образом. Полюбившим «неравнородных» приходилось выбирать между своим статусом члена династии, то есть долгом, связанным с происхождением, и влечением сердца. Для некоторых мучительный выбор заканчивался «уходом» из семьи, другие находили силы помнить прежде всего о своём положении и хотя бы формально «сохранять лицо».

   14 января 1822 года Константин направил брату официальное письмо с отказом от прав на российский трон. Помимо прочего, он писал, что не чувствует в себе «ни тех дарований, ни тех сил, ни того духа», которые соответствуют императорскому сану. Манифестом 1823 года Александр объявил об отказе Константина и передал наследие Николаю. Но сам манифест остался временно «необъявленным», и это послужило одной из причин междуцарствия 1825 года.

   П.К. Александров. Портрет 1830-х гг.

   Отказавшись от престола, Константин продолжал жить в Варшаве, в Бельведерском дворце. За ним сохранялся титул цесаревича. Теперь он наслаждался семейным счастьем с Жанеттой. Современники единодушно отзывались о ней как о доброй, скромной и очаровательной женщине. Константин пытался отстаивать польские интересы, но в то же время никогда не забывал, что Царство Польское – неотъемлемая часть Российской империи. На волне европейских революций осенью 1830 года в Польше вспыхнуло восстание. Константин бежал из Бельведера через задние двери, был схвачен кадетами и едва спасся. Его мягкость и нерешительность привели к тому, что восстание в конечном итоге переросло в масштабную войну. Выпестованная Великим князем польская армия повернула оружие против России, а сам Константин в течение двух месяцев умолял Николая не применять военную силу. Он долго не мог поверить в случившееся. В разгар войны с восставшей Польшей Великий князь скончался от холеры в Витебске. Княгиня Лович переехала в Царское Село, где вскоре умерла. Николай I разгромил мятежных поляков, расформировал польскую армию и отменил конституцию. Польша сохранила лишь призрак былой автономии.

   К.И. Константинов. Портрет 1858 г.

   От обоих браков у Константина не было детей. Однако ещё до знакомства с Жанеттой Грудзинской Великий князь сблизился с французской актрисой Жозефиной Фридерихс (с 1820 года в замужестве Вейс, скончалась в 1824 году в Ницце), которая родила ему сына – Павла Константиновича Александрова (1808–1857). Он получил имя в честь деда – Павла I, а отчество и фамилию в честь крёстного отца – Александра I. В 1812 году Александров был возведён в дворянство и зачислен в Конную гвардию в чине корнета. Затем, с 1823 года, он служил в лейб-гвардии Подольском кирасирском полку, в 1829-м стал флигель-адъютантом, в 1855-м – генерал-адъютантом и в 1856-м – генерал-лейтенантом.

   Другой побочный сын Константина Павловича, родившийся от французской актрисы Клары-Анны де Лоран в Варшаве в апреле 1818 года, Константин Иванович Константинов, почитается одним из пионеров ракетной техники. Ему и его сестре Констанции, внебрачной дочери Великого князя от той же Лоран, давал уроки музыки юный Шопен. Отчество Иванович Константинов носил потому, что считался «воспитанником» князя Ивана Александровича Голицына, адъютанта его подлинного отца. Константинов окончил Михайловское артиллерийское училище и всю свою жизнь посвятил артиллерии и ракетостроению. Он изобрёл электробаллический прибор, ракетный баллистический маятник и сделал много других полезных нововведений в области ракетных технологий. По инициативе и под непосредственным руководством Константинова был построен ракетный завод в городе Николаеве. Скончался сын Великого князя в ночь на 12 января 1871 года. Его похоронили в церкви села Нивное Мглинского уезда Черниговской губернии (ныне – Суражский район Брянской области). После революции церковь разрушили, а останки изобретателя сначала выбросили на улицу, а потом закопали неподалёку. Один из кратеров на обратной стороне Луны (к востоку от Моря Москвы) назван именем Константинова.

   Междуцарствие 1825 года вызвало к жизни очередную волну самозванчества. Появилось несколько лже-Константинов и даже одна самозванка, выдававшая себя за княгиню Лович. Первый авантюрист «всплыл» в Саратовской губернии ещё при жизни цесаревича в 1827 году. Другой объявился в Тобольске в 1834-м, им оказался семидесятилетний старик, бывший крестьянин Николай Прокопьев. Это, наверно, самый рекордный возраст среди русских самозванцев. За старостью лет его приговорили только к тридцати ударам розог. В 1840 году в Вятской губернии великим князем Константином назвался отставной гусар Александр Александров, а в 1843-м в Челябинской губернии царственное имя присвоил себе какой-то проходимец, которому удалось ускользнуть от местных властей.

   Литература:

   Карнович Е.П. Цесаревич Константин Павлович. СПб., 1899.

   Кучерская М.А. Константин Павлович. М., 2005.

   Цесаревич Константин Павлович. СПб., Петергоф, 2000.

   59/55. Александра Павловна (29.07.1783 г., Царское Село – 4/16.3.1801 г., Офен (Буда), Будапешт).

   М.: 19/30.10.1799 г., Гатчина – Иосиф-Антон, эрцгерцог Австрийский, палатин Венгерский (с 1796 г.) (9.03.1776 г., Флоренция – 13.01.1847 г., Офен (Буда), Будапешт), сын императора Леопольда II (1747–1792), брата французской королевы Марии-Антуанетты и Марии-Луизы (1745–1792), инфанты Испанской, дочери короля Карла III. Его второй брак: 30.08.1815 г. – Гермина (2.12. 1797 г. – 14.09.1817 г.), дочь князя Виктора II Анхальт-Бернбург-Хоймского; третий брак: 24.08.1819 г. – Мария (1.11.1797 г. – 30.03.1855 г.), дочь герцога Людвига Вюртембергского.

   От этого брака – дочь Александрина (р. и ум. 8.03.1801 г.).

   Великая княжна Александра Павловна. Художник Дж. Доу. Конец XVIII в.

   Судьба не была благосклонна к Александре Павловне. 13-летней девочкой её предназначили в жёны 18-летнему шведскому королю Густаву IV. Этот брак, по мысли Екатерины, мог скрепить Россию и Швецию, вечных противников на протяжении всего XVIII века, узами нерушимой дружбы. Посредниками в переговорах с шведским двором императрица назначила своего последнего фаворита Платона Зубова и графа Моркова. При этом особое условие состояло в том, что Стокгольм не будет настаивать на перемене невестой своего вероисповедания. И вот вроде бы всё готово к обручению. 11 сентября 1796 года в тронном зале собрались высшие сановники Российской империи. Екатерина, рядом с которой внук Александр и юная Александра, ждёт выхода жениха, который обсуждает с Зубовым условия контракта. Прошло несколько часов, и вдруг появился бледный Зубов. Он подошел к царице и сообщил ужасную вещь: Густав отказался подписать брачный договор и уезжает в Швецию. Церемонию пришлось прервать. С трудом сдерживая эмоции, Екатерина объявила о том, что король нездоров и помолвка отложена. Потом в гневе она два раза ударила тростью Моркова и Безбородко, сбросила мантию и вышла из зала. Этот скандал, вероятно, ускорил кончину императрицы.

   Иосиф-Антон, эрцгерцог Австрийский. Портрет 1788 г.

   Павел выдал дочь замуж за австрийского эрцгерцога, принадлежавшего к правившей в Австрии Габсбург-Лотарингской династии. Габсбурги – один из древнейших родов Европы, ведут отсчёт своей истории с начала X века. В XV веке Габсбурги добились короны императора Священной Римской империи и вплоть до начала XIX века возглавляли это огромное государство. Преемницей Священной Римской империи считается Австро-Венгерская, престол которой принадлежал Габсбургам вплоть до её гибели в 1918 году. С 1516 по 1700 год Габсбурги правили в Испании. Владения короля Карла Испанского, который под именем Карла V занимал и императорский трон, были столь огромны, что считалось – в них никогда не заходит солнце. Карлу принадлежали, кроме Священной Римской империи (то есть территории Австрии, Венгрии, Чехии и других земель) и Испании, также владения в Италии с центром в Неаполе, Нидерланды, испанские колонии в Америке, Филиппины и многие другие владения. Со смертью императрицы Марии-Терезии в 1780 году род Габсбургов угас и фамилию унаследовали её потомки, по мужской линии принадлежавшие к династии герцогов Лотарингских (знаменитые герцоги Гизы) – так возник Габсбург-Лотарингский дом.

   Муж Александры Павловны приходился внуком Марии-Терезии, племянником императору Иосифу II, с которым Екатерина Великая путешествовала в 1787 году в Крым, и французской королеве Марии-Антуанетте, погибшей на гильотине. Семейная жизнь Александры Павловны была недолгой. Она умерла от послеродовой горячки. На её могиле Александр I построил православную церковь.

   В 1796 году в журнале «Муза» увидели свет два перевода с французского 13-летней Великой княжны: «Бодрость и благодеяние одного крестьянина» и «Долг человечества».

   Литература:

   Воловик О.Е. Александра: Жизнь, семья, судьба, память. Великосветский династический брак в зеркале политических событий в Европе XVIII века. СПб., 2004.

   Данилова А. Пять принцесс. Дочери императора Павла I. М., 2001.

   60/55. Елена Павловна (13.12.1784 г., СПб. – 12/24.09.1803 г., Людвигслуст, Шверин).

   М.: 12/23.10.1799 г., Гатчина – Фридрих-Людвиг (13.06.1778 г., Людвигслуст – 29.11.1819 г., там же), сын Фридриха-Франца I (1756–1837), Великого герцога Мекленбург-Шверинского, и Луизы (1756–1808), дочери принца Иоганна-Августа Саксен-Готского. Его второй брак: с 1.07.1810 г. – Каролина (18.07.1786 г. – 20.01.1816 г.), дочь Великого герцога Карла-Августа Саксен-Веймарского; третий с 03.04.1818 г. – Августа (28.11.1776 г. – 1.04.1871 г.), дочь ландграфа Фридриха V Гессен-Гомбургского.

<

>   Литература:

   Данилова А. Пять принцесс. Дочери императора Павла I. М., 2001.

   61/55. Мария Павловна (4.02.1786 г., СПб. – 11/23.06.1859 г., замок Бельведер под Веймаром, Тюрингия).

   М.: 23.07.1804 г., СПб. – Карл-Фридрих, Великий герцог Саксен-Веймар-Эйзенахский (2.02.1783 г., Веймар – 8.07.1863 г., Бельведер), сын Великого герцога Карла-Августа (1757–1828) Саксен-Веймар-Эйзенахского и Луизы-Августы (1757–1830), дочери ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского; племянник цесаревны Наталии Алексеевны (первая жена № 55), двоюродный брат императрицы Елизаветы Алексеевны (жена № 57).

   Великая княжна Елена Павловна. Портрет 1802 г.

   Великая княжна Мария Павловна. Художник В.Л. Боровиковский. 1804 г.

   Мария Павловна была очень доброй и умной женщиной. Её трогательно любил младший брат Николай: «Я питал к ней с детства особую привязанность за всегдашние её ко мне милости. Позднее её дружба для меня сделалась ещё драгоценнее, и ни к кому на свете не имел я толикого доверия; я чтил её как мать, и ей исповедывал всю истину из глубины моей души».

   Выйдя замуж за одного из немецких правителей, она продолжила традиции Веймара как центра культурной жизни тогдашней Германии. В первые годы замужества брала уроки у профессоров Йенского университета, и, по словам Фридриха Шиллера, наделённая «большими способностями к живописи и музыке и действительной любовью к чтению», стала подлинным украшением маленького веймарского двора. Мария Павловна покровительствовала искусствам и наукам, устраивала даже публичные лекции ведущих учёных и мыслителей. Среди её друзей был И.-В. Гёте, считавший её одной из наиболее выдающихся женщин своего времени. В память о Гёте, Шиллере, Гердере, Виланде и других знаменитостях, нашедших приют в Веймаре, Мария Павловна создала музей. В 1848 году по её инициативе в Веймар приехал великий Ференц Лист, во много раз умноживший славу этого города, в котором когда-то работал придворным органистом И.-С. Бах. Кипучая творческая и организаторская деятельность Листа превратила Веймар в одну из музыкальных столиц Европы. Прожив затем несколько лет в Риме, Лист вернулся в Веймар и остался здесь до конца жизни.

   Источники и литература:

   Князь Владимир Фёдорович Одоевский. Переписка с Великой княгиней Марией Павловной, Великой герцогиней Саксен-Веймар-Эйзенах / Сост., подготовка текста, вступ. ст. и коммент. Е.Е. Дмитриевой. М., 2006.

   Данилова А. Пять принцесс. Дочери императора Павла I. М., 2001.

   62/55. Екатерина Павловна (10/21.05.1788 г., Царское Село – 28.12.1818/9.01.1819 г., Штутгарт, похоронена там же).

   М.: 1. 18/30.04.1809 г., СПб. – (Петер-Фридрих) Георг, принц Ольденбургский (9.05.1784 г., Раштеде, Ольденбург – 15/27.12.1812 г., Тверь, похоронен в СПб., в 1826 г. перезахоронен в Ольденбурге), сын (Петера-Фридриха-) Людвига I (1755–1829), Великого герцога Ольденбургского, и Фредерики (1765–1785), дочери герцога Фридриха II Евгения Вюртембергского; племянник императрицы Марии Фёдоровны (жена № 55), двоюродный брат своей жены. Состоял на русской службе, эстляндский (с 1808 г.), тверской, новгородский, ярославский (с 1809 г.) генерал-губернатор, главный директор путей сообщения (с 1809 г.), поэт-любитель.

   Великая княжна Мария Павловна. Художник В.Л. Боровиковский. 1804 г.

   Их потомки – принцы Ольденбургские (в России).

   2. 12/24.01.1816 г., СПб. – (Фридрих-) Вильгельм I, король Вюртембергский (с 1816 г.) (27.09.1781 г. – 25.06.1864 г.), сын короля Фридриха I Вюртембергского (1754–1816) и его первой жены Августы (1764–1788), дочери герцога Карла II Брауншвейг-Вольфенбюттельского. Племянник императрицы Марии Фёдоровны (жены № 55), дядя Великой княгини Елены Павловны (жена № 66), отец короля Карла I (муж № 71). Это его второй брак. Первый: 8.06.1808 г. – 1814 г. – Шарлотта (8.02.1792 г. – 9.04.1873 г.), дочь короля Максимилиана I Баварского; третий: 15.04.1820 г. – Паулина (4.09.1800 г. – 10.03.1873 г.), дочь герцога Людвига Вюртембергского.

   Великая княжна Екатерина Павловна. Гравюра 1817 г.

   От этого брака две дочери:

   Мария-Фредерика (30.10.1816 г. – 4.01.1887 г.), с 19.03.1840 г. замужем за графом Альфредом Нейппергом (26.01.1807 г. – 16.11.1865 г.);

   София (17.06.1818 г. – 3.06.1877 г.), с 18.06.1839 г. замужем за Виллемом Оранским (король Нидерландов Виллем III с 1849 г.) (19.02.1817 г. – 23.11.1890 г.), своим двоюродным братом (сын № 64).

   Обворожительная Великая княжна Екатерина Павловна – одна из самых ярких звёзд русского двора начала XIX века. Она сочетала в себе изящную красоту, тонкий ум и немалое честолюбие. Александр обожал сестру и считал её одним из самых близких своих друзей. Г.Р. Державин посвятил ей одно из своих восторженных посланий. В неё был влюблён князь Пётр Иванович Багратион. Современники единодушно признавали неотразимое обаяние Екатерины, её высокую образованность, но также и несколько высокомерный, желчный нрав. Екатерина Павловна пользовалась такой популярностью, что, по слухам, вроде бы даже существовал план возведения её на престол вместо Александра после неудач императора на военном и международном поприще в 1807 году. К тому времени Екатерина чуть было не сделалась вюртембергской принцессой, а потом австрийской императрицей. Теперь же, заключив союз с Россией, Наполеон через Талейрана начал зондировать почву, «чтобы укрепить деяния и династию императора новым брачным союзом». Он уже подумывал о разводе с Жозефиной и женитьбе на какой-нибудь принцессе. Таким шагом он рассчитывал добиться признания своей узурпаторской династии, на которую европейские монархи посматривали косо. Единственной подходящей по возрасту сестрой Александра в то время была Екатерина. Жена Александра императрица Елизавета Алексеевна писала своей матери: «Я считаю, что она очень хорошо с этим справится. Ей нужен муж и нужна свобода, хотя я сомневаюсь, что она обретёт её в замужестве». Но Александр не хотел расставаться с сестрой. К тому же отдать Екатерину – российскую Великую княжну – в руки этому «чудовищу», положение которого могло в любой момент стать уязвимым! Поэтому Александр быстро обвенчал Екатерину с герцогом Георгом Ольденбургским, находившимся на русской службе.

   «Его внешность мало привлекательна, – отзывалась о Георге Елизавета Алексеевна, – и даже неприятна. Не думаю, чтобы ему удалось внушить любовь, но великая княжна Екатерина уверяет, что ей нужен именно такой муж, а внешности она значения не придаёт». И верно, герцог расположил к себе Екатерину покладистым характером и неизменной преданностью.

   Род герцогов Ольденбургских – одна из ветвей Ольденбургского дома. Напомню, что сами Романовы, начиная с 1761 года, с генеалогической точки зрения также относятся к Ольденбургскому дому, только к другой его линии – Гольштейн-Готторпской. Император Пётр III, первый голштинец на русском престоле, пригласил в Россию и некоторых своих немецких родственников, в том числе герцога Георга-Людвига Ольденбургского (умер в 1763 году). Иностранного герцога новый российский император из чисто родственных соображений произвёл в генерал-фельдмаршалы (такие случаи иногда случались в русской истории). Не отличавшийся никакими «военными» достоинствами, после свержения Петра герцог уехал на родину, но двое его сыновей остались служить в русской армии. Младший, Пётр, женился на родной сестре императрицы Марии Фёдоровны, жены Павла I. Это ещё больше упрочило положение Ольденбургских герцогов при дворе. Их сын, то есть племянник императрицы, и стал мужем Екатерины Павловны, доводившейся своему супругу, таким образом, двоюродной сестрой.

   Принц Георг окончил Лейпцигский университет, приехал в Россию в 1808 году и после женитьбы на Екатерине получил титул Императорского Высочества. Александр назначил кузена тверским, ярославским и новгородским губернатором и главным директором путей сообщения. На этих должностях Георг показал себя с самой лучшей стороны. Он, в частности, учредил в Петербурге Институт корпуса инженеров, который готовил специалистов-путейцев. (Само же Ольденбургское герцогство захватил Наполеон, что возмутило Александра: «Это публичное оскорбление, пощёчина, нанесённая дружественной державе».) Принц Георг хорошо знал классические языки, увлекался античной литературой и перевёл на русский язык «Оды» Горация. Он и сам занимался стихосложением: в 1810 году издал в Москве сборник «Поэтические попытки», который оформила своими рисунками и орнаментом его жена.

   Принц Г.П. Ольденбургский. Художник О.А. Кипренский. 1811 г.

   Георг и Екатерина жили в Твери, где сестра императора организовала салон, который считали своеобразной «оппозицией» Петербургу. Екатерина пыталась вмешиваться в политику, и как-то раз императрица Мария Фёдоровна раздражённо заметила: «Я не понимаю, чего она хочет: она имеет самые лучшие в России губернии и всё ещё недовольна!»

   Екатерина Павловна оказывала покровительство Н.М. Карамзину. Именно через неё тот передал Александру I в 1811 году свою «Записку о старой и новой России», в которой критиковал либеральные реформы первых лет его правления. Во многом под давлением сестры Александр удалил М.М. Сперанского и свернул все преобразования государственного аппарата.

   В период Отечественной войны 1812 года чета Ольденбургских проявила большую активность. Екатерина Павловна организовала из своих удельных крестьян «Егерский Великой княгини Екатерины Павловны батальон», а принц Георг занимался сбором ополчения в вверенных ему губерниях и обустройством лазаретов. Во время посещения одного из них он заболел и вскоре скончался.

   Екатерина Павловна сопровождала брата в заграничных походах и находилась в Вене, когда там заседал мирный конгресс, закончивший войну с Бонапартом. Затем она вторично вышла замуж и уехала в королевство Вюртемберг, где целиком посвятила себя благотворительности. Она нашла свой последний приют в надгробной часовне, воздвигнутой на высоком холме близ Штутгарта на месте разрушенного замка принцев Вюртембергских. В.А. Жуковский на её кончину написал чудесную элегию, пользовавшуюся тогда большой популярностью.

   Принц А.П. Ольденбургский

   От Георга Ольденбургского у Екатерины Павловны родилось двое сыновей. Старший, Александр, названный в честь русского императора, умер совсем молодым. Младший – Пётр (1812–1881) был приглашен в Россию Николаем I в 1830 году. Здесь он начал служить в Преображенском полку, очень сдружился с наследником – будущим Александром II, и эта дружба продолжалась всю их жизнь. В знак протеста против экзекуций в армии Пётр перешёл из военной службы в гражданскую. Стал сенатором (1834 г.), членом Государственного совета (1836 г.), имел военный чин генерала от инфантерии. В 1841–1859 годах являлся президентом Вольного экономического общества, одного из старейших русских научных обществ. Но главной его заслугой справедливо считается благотворительная деятельность. С 1860 года он служил управляющим учреждениями Ведомства императрицы Марии, и на этом поприще принёс много пользы, в частности организовав педагогические курсы для подготовки преподавателей женских гимназий. Часто на личные средства он строил дома для училищ и закупал всё необходимое. Данью памяти о его заслугах стало открытие в 1889 году на Литейном проспекте в Петербурге памятника, который украшала надпись: «Просвещённому благотворителю».

   Верная спутница Петра Георгиевича принцесса Тереза (1817–1871), урождённая Нассауская, много помогала мужу в делах милосердия. Она создала Институт принцессы Терезии Ольденбургской для обучения бедных девушек, которые по окончании курса могли работать домашними учительницами. Стояла принцесса и у истоков Российского Красного Креста, содействовав возникновению в Петербурге в 1844 году первой в России общины сестёр милосердия – Свято-Троицкой. Принцесса Терезия взяла общину под своё покровительство.

   Дело Петра и Терезии Ольденбургских продолжили их дети. Дочь Александра была женой Великого князя Николая Николаевича старшего, третьего сына Николая I, и о ней речь пойдет ниже. Старший сын – Николай Петрович (1840–1886), дослужившийся до генерал-лейтенанта, оказывал попечение трём крупным петербургским больницам и даже специально ездил за границу, чтобы перенять там полезный опыт организации лечебного дела. В 1863 году Николай Петрович вступил в морганатический брак с Марией Ильиничной Булацель (1844–1909). Ей и трём её дочерям от этого брака правивший в то время герцог Ольденбургский пожаловал титул графинь Остенбург.

   Но особенную благодарность нужно выразить второму сыну Петра Георгиевича – Александру Петровичу (1844–1932). Боевой командир, возглавлявший знаменитый гвардейский Преображенский полк, он принимал участие в боях на Русско-турецкой войне 1877–1878 годов за освобождение Болгарии, за что получил Золотое оружие и орден Святого Георгия 4-й степени. С 1896 года состоял членом Государственного совета, и его портрет мы можем видеть в дальнем ряду на замечательной картине И.Е. Репина «Торжественное заседание Государственного Совета в день его столетнего юбилея». Александр Петрович пользовался репутацией одного из самых образованных членов императорской династии. Он был знаком с Луи Пастером и другими выдающимися европейскими и российскими учёными. В декабре 1890 года Александр Петрович выступил с инициативой создания в Петербурге Института экспериментальной медицины. Для руководства им принц сначала обратился к И.И. Мечникову, а затем к И.П. Павлову, который и возглавил физиологическую лабораторию. Тандем Павлов – Ольденбургский был в высшей степени продуктивен для русской науки. Александр Петрович полностью доверял великому учёному и всегда выполнял все его просьбы. Благодаря постоянной поддержке Иван Петрович получил возможность целиком отдаться научной работе, давшей выдающиеся результаты. И хотя ныне Институт экспериментальной медицины по праву носит имя Ивана Петровича Павлова, мы не должны забывать и об основателе этого учреждения – А.П. Ольденбургском. Во время же Первой мировой войны Александр Петрович руководил всей санитарной и эвакуационной службой армии.

   Судьба его после 1917 года сложилась печально. После революционных событий ему пришлось эмигрировать, и он скончался во Франции. Его жена Евгения Максимилиановна (1845–1925) принадлежала к другой родственной Романовым фамилии – герцогам Лейхтенбергским. Сын Александра Петровича – Пётр Александрович в первом браке состоял с сестрой Николая II – Великой княгиней Ольгой Александровной (см. № 109). С его смертью род российских принцев Ольденбургских закончился.

   Источники и литература:

   Переписка императора Александра I с сестрой Великой княгиней Екатериной Павловной / Изд. Вел. кн. Николай Михайлович. СПб., 1910.

   Божерянов И. Великая княгиня Екатерина Павловна. СПб., 1888.

   Данилова А. Пять принцесс. Дочери императора Павла I. М., 2001.

   Анненкова Э.А., Голиков Ю.П. Русские Ольденбургские и их дворцы. СПб., 1997.

   Анненкова Э.А., Голиков Ю.П. Принц Пётр Георгиевич Ольденбургский. СПб., 2012.

   Анненкова Э.А., Голиков Ю.П. Принцы Ольденбургские в Петербурге. СПб., 2004.

   Голиков Ю.П. Принц А.П. Ольденбургский – организатор и попечитель Института экспериментальной медицины // Немцы в России: проблемы культурного взаимодействия. СПб., 1998. С. 279–287.

   Папков А.А. Жизнь и труды принца Петра Георгиевича Ольденбургского. СПб., 1885.

   Яковлева Е.Б. Благотворительная деятельность семьи Ольденбургских в России XIX в. // Немцы и развитие образования в России. СПб., 1998. С. 182–187.

   63/55. Ольга Павловна (11.07.1792 г., СПб. – 15.01.1795 г., там же, похоронена в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры).

   Ольга Павловна родилась в день памяти Св. Равноапостольной княгини Ольги, в честь которой и получила своё имя. Она, единственная из дочерей Павла I, скончалась в младенчестве.

   64/55. Анна Павловна (7/18.01.1795 г., СПб. – 17.02/1.03.1865 г., Гаага).

   М.: 9/21.02.1816 г., СПб. – Вильгельм (Виллем) II (-Фредерик-Георг-Людвиг), принц Нассау-Оранский, Великий герцог Люксембургский, король Нидерландов (с 1840 г.) (6.12.1792 г., Гаага – 17.03.1849 г., Тилбург, Нидерланды), сын короля Вильгельма (Виллема) I (1772–1843) и его первой жены Вильгельмины (1774–1837), дочери прусского короля Фридриха-Вильгельма II.

   Великая княгиня Анна Павловна. Портрет 1824 г.

   Когда ещё ей не было и пятнадцати лет, Анна Павловна чуть было не стала французской императрицей. Испытав неудачу в сватовстве к Екатерине Павловне, Наполеон предложил Александру отдать ему в жёны сестру Анну. Переговоры велись через французского посланника Коленкура. Он так отзывался о юной Великой княжне: «Она высока для своих лет. У неё прекрасные глаза, нежное выражение лица, любезная и приятная наружность, и хотя она не красавица, но взор её полон доброты. Нрав её тих и, говорят, очень скромен. Доброте её отдают предпочтение перед умом… Как все великие княжны она прекрасно воспитанна и образованна. Она уже умеет держать себя, как подобает принцессе, и обладает тактом и уверенностью, необходимыми при дворе… Подобно братьям, она походит на мать. Всё обещает, что она унаследует её поступь и формы». Но притязания Наполеона не могли понравиться императорской семье. Мать Анны, Мария Фёдоровна, наотрез отказалась отдать дочь этому «корсиканскому людоеду»: «Бедняжке Аннет придётся стать жертвой, обречённой на заклание во имя блага государства. Ибо какой будет жизнь этого несчастного ребёнка, отданного преступнику, для которого нет ничего святого и который ни перед чем не останавливается, потому что он не верует в Бога… Что она увидит, что услышит в этой школе злодейства и порока?» В итоге 23 января 1810 года Александр отказал Коленкуру под предлогом, что великая княжна «слишком юна и ещё не сформировалась окончательно» и согласие русской императорской семьи на брак может быть получено не ранее чем через два года. Наполеон «переключился» на венский двор, где оказались сговорчивее, отдав в жёны бывшему генералу принцессу Марию-Луизу. Но вежливый отказ Романовых, воспринятый Бонапартом как оскорбление, лишь ускорил начало Отечественной войны 1812 года.

   Александр планировал совсем другой брак для своей сестры. Возвращаясь из Англии в Россию, император посетил Гаагу и пригласил принца Виллема приехать в Петербург. А после битвы при Ватерлоо, в которой, кстати, принц принял активное участие и получил ранение, государь напрямую предложил голландскому королю заключить династический союз. Сначала король ответил уклончиво, но потом согласился. Свадьба прошла в Петербурге в начале 1816 года и только в начале лета молодая супружеская чета уехала из России.

   Король Виллем II. Портрет 1848 г.

   Оранская династия – ответвление Нассауского дома, известного с начала XII века. Её представители закрепилась в Нидерландах ещё в XVI веке. Само название рода происходит потому, что благодаря удачной женитьбе в его владения вошло южнофранцузское княжество Оранж, находившееся в бассейне реки Роны. С тех пор оранжевый цвет стал символом Оранского дома и позднее одним из цветов голландского государственного флага (теперь эта оранжевая полоса воспринимается как красная, от голландского флага ведёт своё начало и наш современный российский триколор). В конце XVI века Виллем Оранский возглавил движение за независимость Нидерландов от Испании и после провозглашения независимой Голландии – Республики соединённых провинций принял должность главы государства – штатгальтера (статхаудера). Этот титул потом передавался от одного члена династии к другому, пока Виллем Оранский после поражения Наполеона не создал Нидерландское королевство. Один из принцев Оранских под именем Вильгельма III в конце XVII века занимал английский трон.

   Сын и наследник первого короля – Виллема I – принц Виллем учился в Берлинской военной академии, затем слушал лекции в Оксфордском университете. В 1811 году он поступил на испанскую службу, а потом сражался под английскими знамёнами, отличившись при Ватерлоо.

   Торжества по случаю бракосочетания Виллема и Анны Павловны проходили и при дворе императрицы Марии Фёдоровны в Павловске. К праздничному балу государыня попросила известного тогда поэта Ю.А. Нелединского-Мелецкого написать стихи, но тот был занят срочной работой и, по совету Карамзина, поехал в Царскосельский лицей. Через два часа он вернулся с готовым стихотворением «К принцу Оранскому», которое написал молодой А.С. Пушкин.

   В Голландии Анна Павловна пользовалась огромной популярностью. Она великолепно овладела голландским языком, прекрасно разбиралась в местной истории и искусстве, прославилась благотворительностью, основав более 50 детских приютов. Она придала голландскому двору блеск и очарование. В августе 1818 года по случаю рождения у неё второго сына Александра, названного в честь своего русского дяди, король Виллем I подарил ей скромный домик в Заандаме (Саардаме). В нём жил когда-то плотник Пётр Михайлов – Пётр Великий. В 1840 году Анна Павловна стала королевой, поскольку король Виллем скончался, а на престол вступил её муж – Виллем II. В 1848-м она потеряла любимого сына Александра, а в следующем году в результате несчастного случая погиб её муж, трон унаследовал старший сын Виллем III. Анна Павловна никогда не прерывала связей с Россией. После смерти супруга финансовое положение королевской семьи оказалось тяжёлым, и Анна Павловна обратилась к брату Николаю I с предложением продать ему уникальную коллекцию покойного мужа – король Виллем II не жалел никаких денег на покупку шедевров живописи. Николай согласился и приобрёл картинную галерею голландского короля за 138 тысяч гульденов. Теперь многие картины из этого собрания можно видеть в залах петербургского Эрмитажа.

   Анна Павловна родила пятерых детей, и нынешняя королева Голландии Беатриса доводится ей праправнучкой.

   Литература:

   Архимандрит Августин (Е.Д. Никитин). Великая княгиня Анна Павловна (1795–1865) – королева Нидерландов // Из глубины времён. Вып. 7. СПб., 1996. С. 43–53.

   Данилова А. Пять принцесс. Дочери императора Павла I. М., 2001.

   Собко Е.М. Анна Павловна – королева Нидерландов // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 153–155.

   Стрижак Н., Соколов А., Раскин Д. Анна Павловна. Русская принцесса на голландском троне. СПб., 2003.

   65/55. Император Николай I Павлович (25.06/6.07.1796 г., Царское Село – 18.02/2.03.1855 г., СПб., похоронен в Петропавловском соборе). Крещён 6/17.07.1796 г., восприемники – старшие брат и сестра Александр и Александра. Император с 14.12.1825 г., коронован в качестве российского императора 22.08.1826 г. в Успенском соборе Московского Кремля и в качестве царя Польши 12.05.1829 г. в Варшаве в зале заседаний Сената.

   Ж.: 1/13.07.1817 г., СПб. – Александра Фёдоровна (Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина) (1/12.07.1798 г., Шарлоттенбург, Берлин – 20.10/1.11.1860 г., Царское Село, похоронена в Петропавловском соборе), дочь короля Пруссии Фридриха-Вильгельма III (1770–1840) и его первой жены Луизы-Августы-Вильгельмины (1776–1810), дочери герцога Карла II Мекленбург-Стрелицкого. Приняла православие 24.06/6.07.1817 г.

   Из всех российских императоров советские историки (а также их либеральные предшественники дореволюционной поры) больше всего не любили Николая I и Александра III. Главным прегрешением Николая Павловича, конечно, считалось подавление декабристского восстания. «Жандарм Европы», «грубый солдафон», «Николай Палкин» – какие только эпитеты не «приклеивали» к Николаю I. Рассуждения о «гнетущей духоте» николаевского царствования, начатые «дедушкой русской революции» А.И. Герценом, не сходили, да и сейчас не сходят со страниц исторических повестей и романов, исследовательских трудов и литературоведческих статей. Но странно, что именно в это «мрачное» тридцатилетие произошёл невиданный всплеск русской культуры. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Жуковский, Тютчев, Кольцов, Одоевский, Погодин, Хомяков, Грановский, Востоков, Брюллов, Кипренский, Тропинин, Венецианов, Иванов, Бове, Монферран, Тон, Росси, Демут-Малиновский, Витали, Глинка, Верстовский, Даргомыжский, Лобачевский, Остроградский, Якоби, Струве, Шиллинг, Невельской, Бэр, Аносов, Щепкин, Мочалов, Каратыгин, Истомина – все они творили как раз в ту эпоху.

   Каким же на самом деле был император, заслуживший титул «Незабвенный», и в чём виделось ему своё предназначение?

   Император Николай I. Портрет 1840-х гг.

   Николай Павлович родился в последний год жизни своей великой бабушки. Увидев внука, Екатерина так описала свои впечатления: «Длиной два фута, с руками не меньше, чем у меня, с громким низким голосом: я никогда не видела подобного рыцаря. Если он и дальше будет расти, его братья будут казаться карликами по сравнению с этим колоссом. Мне кажется, что у него судьба повелителя, хотя у него два старших брата».

   Прозорливая императрица угадала: Николай не только перерос Александра и Константина, не только стал российским самодержцем, но и остался рыцарем до конца своих дней. Воспитанием Николая занималась статс-дама баронесса Шарлотта Карловна фон Ливен (урождённая фон Гаугребен, 1743–1828), которая также вырастила его старших сестёр и младшего брата Михаила. В 1799 году Павел I пожаловал Шарлотте Карловне и её потомству графское достоинство. После того как на престол взошёл Николай, он не забыл свою наставницу и возвёл её в княжеское достоинство с титулом светлости (случаи пожалования такого титула были очень редки). Гувернанткой при Николае служила шотландка Евгения Васильевна Лайон. Она привила мальчику понятия о рыцарской доблести, чести, долге, верности своему слову – и этим принципам он оставался верен всю жизнь.

   В детстве Николай очень любил военные игрушки – деревянные ружья и шпаги, а в 1799 году впервые надел военный мундир – лейб-гвардии Конного полка, шефом которого числился с младенчества. В 1800 году он сменил мундир, поскольку был назначен шефом лейб-гвардии Измайловского полка, и с тех пор носил исключительно измайловские мундиры. А «служить» по традициям того времени Николай начал с полугодовалового возраста, когда получил чин полковника. Так буквально с детских лет он пристрастился к военному делу, и из него действительно получился отличный служака. Да и готовили его прежде всего к военной карьере. С 1801 году надзор за воспитанием Великого князя поручили генералу М.И. Ламздорфу. Он, правда, не отличался большими интеллектуальными способностями, и из всего арсенала педагогических приёмов нередко использовал такие, как битьё своего подопечного линейкой и даже оружейными шомполами. Были, конечно, и другие учителя – хорошие знатоки своего дела: экономист А.К. Шторх, историк Ф.П. Аделунг, юрист М.А. Балугьянский. Однако им не удалось заинтересовать Николая своими предметами. К отвлечённому мудрствованию Великий князь испытывал отвращение, и на таких академических, «усыпительных лекциях» скучал или занимался рисованием. Его привлекали простота, доходчивость, ясность. «По-моему, – говорил он впоследствии, – лучшая теория права – добрая нравственность, а она должна быть в сердце, независимо от этих отвлечённостей, и иметь своим основанием религию». Главным в любом деле он считал здоровый реализм и практические действия. Хорошо ему давались инженерное дело и фортификация, по этой стезе он и пошёл в дальнейшем. Завершилось образование поездками по России и за рубеж.

   В 1817 году Николай возглавил инженерные войска в российской армии. На этом посту он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. В 1818 году получил в командование бригаду 1-й Гвардейской дивизии, а в феврале 1825 года и всё это воинское подразделение. Здесь и проявились его педантизм, дисциплинированность и любовь к порядку. В отношениях с подчинёнными он всегда соблюдал дистанцию и временами бывал резок, его уважали, но не любили. Камер-паж супруги Николая, императрицы Александры Фёдоровны, Дараган так описывал великого князя: «Он не походил ещё на ту величественную, могучую, статную личность, которая теперь представляется всякому при имени императора Николая. Он был очень худощав и оттого казался ещё выше. Облик и черты лица его не имели ещё той округлости, законченности красоты, которая в императоре невольно поражала каждого и напоминала изображения героев на античных камеях. Осанка и манеры Великого князя были свободны, но без малейшей кокетливости или желания нравиться, даже натуральная весёлость его, смех как-то не гармонировали со строго классическими, прекрасными чертами его лица».

   С годами облик Николая изменился. Он поражал своей высокой, статной фигурой, величественной манерой держаться, классической, несколько холодной красотой правильных чёрт лица (маркиз А. де Кюстин назвал этот тип «скорее немецким, чем славянским»). Фрейлина А.Ф. Тютчева (дочь великого поэта) отмечала: «Никто лучше, как он, не был создан для роли самодержца. Он обладал для того и наружностью, и необходимыми нравственными свойствами. Его внушительная и величественная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд – всё, кончая его улыбкой снисходящего Юпитера, всё дышало в нём земным божеством, всемогущим повелителем, всё отражало его незыблемое убеждение в своём призвании».

   Подобно своей царственной бабушке, Николай обладал неотразимым обаянием, умел очаровывать людей. Его кумиром был Пётр Великий, которому он пытался подражать (недаром Пушкин в своих «Стансах» 1826 года, обращённых к Николаю, писал: «Семейным сходством будь же горд; Во всём будь пращуру подобен: Как он неутомим и твёрд, И памятью, как он, незлобен»). Крайне неприхотливый в быту, уже будучи императором, спал на жёсткой походной кровати, укрываясь обычной шинелью, соблюдал умеренность в еде, предпочитая самую простую пищу, и почти не употреблял спиртного. В то же время любил удачную шутку, не чуждался светского общества и блистал на придворных балах. Всё те же простота и естественность в частной жизни.

   Серьёзные испытания выпали на долю молодого Великого князя при его восшествии на престол, во время междуцарствия 1825 года. Ещё в Париже в 1814 году, куда Николай вступил вместе с союзными войсками, баронесса Юлия Крюденер, известный мистик, друг Александра I, предсказала Великому князю императорскую власть. Николай, конечно, не поверил, но Крюденер возразила: «Помните, что князья в руках Господа, который создаёт королей и императоров и уничтожает их».

   Летом 1819 года, во время частной беседы с Николаем и его женой, император Александр I высказал желание отречься от престола и, заметив, что Константин также не желает править, назвал Николая своим преемником. Тот стал отказываться, ссылаясь на то, что не готов к столь ответственной миссии, на что Александр привёл в пример себя: он получил страну в «совершенном запущении», но оставляет её в надлежащем порядке, который брату лишь предстоит удержать. После официального письма Константина Александру с твёрдым отказом от своих прав на трон от 14 января 1822 года император составил манифест, объявлявший Николая наследником, но не обнародовал его. Об этом документе, кроме самих Александра, Константина и их матери императрицы Марии Фёдоровны, знали только Московский митрополит Филарет (Дроздов), князь А.Н. Голицын и А.А. Аракчеев. Как известно, манифест был скопирован в трёх экземплярах и в запечатанных конвертах отправлен на хранение в Государственный совет, Сенат и Синод. Подлинник хранился в Успенском соборе Московского Кремля. Александр собственноручно написал на конвертах, что они не могут быть вскрыты «до востребования моего», а в случае кончины императора конверты предписывалось вскрыть «прежде всякого другого действия». В государственных учреждениях, хранивших документ, ходили лишь смутные слухи о его содержании, но толком никто ничего не знал. Николай также не был уведомлен о манифесте Александра.

   Узнал он об окончательном отказе Константина и существовании манифеста только вечером 25 ноября 1825 года, когда Александр уже скончался в Таганроге, но в Петербург только пришло известие о его тяжёлой болезни. На совещании Николая с петербургским генерал-губернатором графом М.А. Милорадовичем и командующим гвардией генералом А.Л. Воиновым было решено в случае смерти Александра присягать всё-таки Константину. Милорадович уверял Николая, что тот не может наследовать, ибо соответствующие документы не были обнародованы при жизни Александра, и потому в случае смещения в порядке престолонаследия могут даже начаться волнения. Николай согласился с графом, тем более что о манифесте знал лишь со слов матери. Поэтому, как только 27 ноября пришло сообщение о смерти императора Александра I, он, как истинный верноподданный, тут же организовал присягу в армии (и сам первым её принёс) новому императору Константину. Узнав о присяге, Мария Фёдоровна и князь Голицын были в ужасе. Затем присягнули также Государственный совет (потребовалось личное присутствие Николая) и Сенат. «В тех обстоятельствах, в которые я был поставлен, мне невозможно было поступить иначе», – признался Николай Константину четыре года спустя. Между тем, узнав о смерти брата, сам Константин присягнул Николаю и привёл к присяге Царство Польское. Возникло междуцарствие.

   В этой ситуации Константин проявил слабость и нерешительность, он не только не соизволил явиться в Петербург, чтобы снять все недоразумения, но даже не потрудился зафиксировать своё отречение официальным документом – лишь отправил письма Николаю и Марии Фёдоровне. В таком положении на Николая легла ответственнейшая задача – быстро найти выход из кризиса. Он потребовал, чтобы Константин принял престол, и лишь затем официальным манифестом отрёкся от него. Это решение могло пресечь опасную неопределённость, но Константин остался непоколебим. Пока шли переговоры с Варшавой, где находился Константин, 10 декабря Николай получил сведения о существовании обширного заговора и готовности его участников поднять восстание в случае новой присяги. Сознавая свою ответственность за судьбу страны, Великий князь решил принять престол и взять руководство верными войсками в свои руки.

   Император Николай I на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Рисунок 1908 г.

   На 14 декабря он назначил новую присягу. Государственный совет принёс её накануне вечером. В 7 утра Николай собрал в Зимнем генералитет и командующих полками, объяснил им все сложности создавшейся после смерти императора ситуации и после единодушного признания присутствующими его государем сказал: «После этого вы отвечаете мне головою за спокойствие столицы, а что до меня, если буду императором хоть на один час, то покажу, что был того достоин».

   Началась присяга новому императору. Ближайший друг Николая А.Х. Бенкендорф запомнил такие его слова: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрём, исполнив наш долг». А Александра Фёдоровна услышала от супруга: «Неизвестно, что ожидает нас. Обещай мне проявить мужество и, если придётся умереть, умереть с честью».

   14 декабря Николай действовал чётко и решительно. Он окружил восставшие части верными войсками и приложил максимум усилий, чтобы не допустить кровопролития. Во время одного из выездов на Сенатскую площадь его обстреляли картечью. Потом он говорил своему брату Михаилу, что они оба чудом избежали смерти в тот декабрьский день. К стоявшему у Медного всадника каре направился с уговорами Милорадович и был убит. Николай отправил для увещеваний и двух митрополитов, и в конце концов – брата Михаила. Только поняв, что все средства исчерпаны, с наступлением темноты, после предупредительного выстрела и увещеваний командующего артиллерией генерала И.О. Сухозанeта, Николай отдал приказ о стрельбе картечью.

   Затем началось следствие. Император лично руководил им, вникая в мельчайшие детали. Ему было важно всё: и состав участников (подавляющую часть привлечённых к делу он вообще «оставил без внимания», то есть без наказания), и их планы, и идейная подоплёка заговора. Он внимательно изучал документы следствия и, вероятно, немало полезного почерпнул для себя, анализируя умонастроения пусть небольшой, но деятельной части российского общества. Конечно, начинать своё царствование с казней ему не хотелось. Верховный уголовный суд, разделив подсудимых на разряды по степени их вины, пять человек поставил вне разрядов и приговорил их к четвертованию, а 31 человека первого разряда – к отсечению головы. Николай смягчил все наказания. Приговор к смертной казни для первого разряда заменил каторжными работами (к слову сказать, сроки каторги для многих декабристов в продолжение царствования Николая периодически сокращались), а для пятерых настоял на повешении, как на казни без «пролития крови». Так началось тридцатилетнее правление Николая I.

   Опыт 14 декабря многому его научил. Своему сыну Александру он говорил: «Если, что Боже сохрани, случилось какое-либо движение или беспорядок, садись сейчас на коня и смело явись там, где нужно будет, призвав, ежели потребно, войско, и усмиряй, буде можно, без пролития крови. Но в случае упорства мятежников не щади, ибо, жертвуя несколькими, спасёшь Россию». И далее: «Помни всегда, что Государь в своём высоком сане, получив от Провидения скипетр и меч, не должен никогда убегать от возмущения… Глава монархического правительства теряет и позорит себя, уступив на один шаг восстанию! Его обязанность поддерживать силою права свои и предшественников. Его долг пасть, если суждено, но на ступенях трона». Так Николай всегда поступал и в дальнейшем.

   Главной целью своего царствования Николай считал сохранение незыблемости самодержавия. Подобно Петру он идеализировал государство, считая своим долгом, как и долгом каждого своего подданного, беззаветное служение ему. «Я смотрю на человеческую жизнь только как на службу, так как каждый служит», – сказал он как-то раз. И сам старался соответствовать идеалу правителя. Ратовал за дисциплину, но и сам прежде всего был дисциплинирован. Порядок, чёткость, организованность, предельная ясность в действиях – вот чего он требовал от себя и от других. Работал по 18 часов в сутки и, по словам Тютчевой, «принимал на себя больше труда и забот, чем последний подёнщик из его подданных».

   Именно стремление императора к упорядоченности дало возможность провести кодификацию всего российского законодательства. Этой грандиозной работой руководил М.М. Сперанский. «Вместо сочинения новых законов я велел собрать сперва вполне и привести в порядок те, которые уже существуют, а самое дело по его важности взял в непосредственное моё руководство», – писал император. В результате были созданы Полное собрание законов Российской империи в 45 томах (более 30 000 законодательных актов, начиная с Соборного Уложения царя Алексея Михайловича) и Свод законов из 15 томов действующего законодательства. Этот поистине подвижнический труд остался беспримерным в российской истории.

   В своём стремлении наладить как дoлжно работу государственных учреждений Николай боролся с праздностью и взяточничеством (правда, с минимальным успехом). Последнее является одной из причин разрешения им к постановке комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». После премьеры Николай произнёс знаменитую фразу: «Всем досталось, а больше всех мне».

   Кабинет императора Николая I в Зимнем дворце. 1840-е гг.

   Николай, подобно Екатерине II и Александру I, признавал крепостное право злом, но считал, что решать эту проблему необходимо неторопливо и постепенно. В его правление работали 9 секретных комитетов по крестьянскому делу, но некоторые изменения произошли только в «государственной деревне», то есть для крестьян, принадлежавших государству. Эту реформу Николай считал прелюдией к преобразованиям в положении и частновладельческих крестьян. Но решимости проводить эти преобразования у императора не было. Боясь расшатать государственный корабль, Николай выбрал путь сохранения прежних устоев и лишь незначительной их коррекции. Идеологическая формула «Православие – Самодержавие – Народность», выдвинутая министром народного просвещения графом С.С. Уваровым и понравившаяся государю своей простотой, как нельзя лучше выражала суть николаевской политики.

   Эпоха Николая I – время мощного национального подъёма. Новым символом имперской власти становится Большой Кремлёвский дворец. Император поддерживает культ подвигов во имя Отечества – и прежде всего Отечественной войны 1812 года, истинного взлёта национального самосознания. В борьбе с узурпаторами, грозящими гибелью старой Европе, Николай видел свой священный долг. Он поддерживал усилия европейских держав на предотвращение революционных взрывов. Испытавший сам подобное выступление в 1825 году, Николай, человек железной воли и такого же твёрдого слова, сказав однажды, что, пока в нём сохранится дыхание жизни, революции в России не будет, сдержал своё обещание. Плохо ли, хорошо ли, но сдержал. В 1831 году подавил восстание в Польше, а в 1849-м помог справиться и с венгерским восстанием. В этом смысле он продолжал политику Александра I – Россия должна быть гарантом спокойствия в Европе.

   Николай был великодушным человеком и умел прощать. Как и Елизавета Петровна, имел особую традицию в помиловании преступников, хоть и не отменил смертную казнь. Прощал всех осуждённых за публичное оскорбление его достоинства. Личным обидам не придавал никакого значения, полагая, что всегда должен быть выше этого. Мог, например, перед всем полком попросить прощения у несправедливо обиженного им офицера.

   Прекрасная, «романовская», память, помогавшая ему узнавать в лицо и помнить по имени даже простых солдат, снискала ему большую популярность в армии. Вообще армия виделась ему идеальной системой, где всё подчинено единому плану, всё действует чётко, быстро и безотказно. Вера в армию была у него безграничной.

   Отличался немалой личной храбростью. Когда в столице вспыхнул холерный бунт, 23 июня 1831 года он выехал в коляске к пятитысячной толпе, собравшейся на Сенной площади, и обращением к народу прекратил беспорядки. Свою речь закончил словами: «До кого вы добираетесь, кого вы хотите, меня ли? Я никого не страшусь, вот я!» Смущённый народ закричал «Ура!». Так же пресёк он волнения и в Новгородских военных поселениях, вызванные всё той же холерой. Незаурядную смелость и решительность проявил император во время грандиозного пожара Зимнего дворца 17 декабря 1837 года. Тогда погибло большинство великолепных залов, но многие вещи удалось спасти. Только чёткость и организованность действий позволили не допустить огонь в Военную галерею 1812 года и сохранить бесценную коллекцию живописи. Восстановление Зимнего прошло в очень сжатые сроки. Участников этой гигантской работы наградили особой медалью с изображением дворца и всего одним словом императора – «Благодарю». То же слово на смертном одре он произнёс, прощаясь с Великой княгиней Еленой Павловной, вдовой своего брата Михаила.

   Способен он был и на искреннюю дружбу. Своим близким другом считал Бенкендорфа. Когда тот заболел холерой, Николай тотчас приехал к нему «и потом в течение с лишком трёх недель каждый день удостаивал… своим посещением и продолжительною беседою».

   С юных лет император неплохо рисовал. Имел хороший художественный вкус. По его инициативе немецкий архитектор Лео фон Кленце построил в Петербурге специальное музейное здание – Новый Эрмитаж, где разместились богатейшие императорские коллекции. В 1852 году Эрмитаж открылся для публики. Очень любил музыку и, подобно Фридриху Великому, неплохо играл на флейте, был тонким ценителем оперного и балетного искусства.

   Пожар в Зимнем дворце 17 декабря 1837 года. Акварель Б. Грина. 1838 г.

   В разгар трагической для России Крымской войны Николай скончался. Его смерть многим показалась неожиданной. На самом деле он простудился, получил воспаление лёгких и проболел две недели. Поползли слухи о том, что Николай, не выдержав потрясений, покончил с собой. Зная, как искренне верил император в Бога, сложно представить, что он мог совершить такой страшный грех. По легенде, незадолго до смерти он сказал наследнику – сыну Александру: «Сдаю тебе мою команду, к сожалению, не в том порядке, как желал, оставляя много хлопот и забот». Главный завет, оставленный им своему преемнику, состоял в двух простых словах: «Служи России». Одной из последних фраз, обращённых к цесаревичу, была: «Держи всё – держи всё». «Эти слова сопровождались энергичным жестом руки, обозначавшим, что держать нужно крепко» (А.Ф. Тютчева).

   В завещании Николая есть такие строки: «Благодарю всех меня любивших, всех мне служивших. Прощаю всех меня ненавидевших. Прошу всех, кого мог неумышленно огорчить, меня простить. Я был человек со всеми слабостями, коими люди подвержены; старался исправиться в том, что за собой худого знал. В ином успевал, в другом нет; прошу искренно меня простить. Я умираю с благодарным сердцем за всё благо, которым Богу угодно было на сем преходящем мире меня наградить, с пламенною любовью к нашей славной России, которой служил по крайнему моему разумению верой и правдой; жалею, что не могу произвести того добра, которого столь искренно желал. Сын мой меня заменит».

   Император Николай I на смертном одре. Рисунок В.Ф. Тимма. 1855 г.

   Николай просил, чтобы погребение его было совершено «с наименьшею по возможности роскошью», «избегая излишних для казны и, следственно, для народа издержек», а срок траура установлен самый краткий, насколько это только возможно. Своим детям он завещал: «Всякий из вас должен всегда помнить, что только своей жизнью он может искупить происхождение Великого князя». Эти слова стали жизненным девизом многих его потомков.

   А.Н. Майков посвятил Николаю I стихотворение «Коляска», за которое попал под уничтожающий огонь либеральной критики:

     Когда по улице, в откинутой коляске,

     Перед беспечною толпою едет он,

     В походный плащ одет, в солдатской

     медной каске,

     Спокойно-грустен, строг и в думу

     погружён, —

     В нём виден каждый миг державный

     повелитель,

     И вождь, и судия, России промыслитель

     И первый труженик народа своего.

     С благоговением гляжу я на него,

     И грустно думать мне, что мрачное величье

     В его есть жребии: ни чувств, ни дум его

     Не пощадил наш век клевет и злоязычья!

     И рвётся вся душа во мне ему сказать

     Пред сонмищем его*censored*телей смущённым:

     «Великий человек! Прости слепорождённым!

     Тебя потомство лишь сумеет разгадать,

     Когда история пред миром изумлённым

     Плод слёзных дум твоих о Руси обнажит

     И, сдёрнув с истины завесу лжи печальной,

     В ряду земных царей твой образ

     колоссальный

     На поклонение народам водрузит».

   Николай Павлович связал брачными узами две великие династии: Романовых и Гогенцоллернов. Прародиной прусского королевского дома считалась Швабия, где в середине XI века на скале Цоллерн первые рыцари этого рода построили замок (отсюда произошла и родовая фамилия, в переводе означающая «высокая скала»). В конце XII века одна из ветвей Гогенцоллернов закрепилась в Нюрнберге, а в XV веке бургграф Нюрнберга Фридрих VI приобрёл в своё владение курфюршество Бранденбург со столицей в Берлине. С начала XVI века Гогенцоллерны образовали на землях бывшего Тевтонского Ордена герцогство Пруссию с центром в Кёнигсберге (ныне под названием Калининград этот город и прилегающая область относятся к Российской Федерации). А в 1701 году Гогенцоллерны добились от императора Священной Римской империи королевского титула. С тех пор они – короли Пруссии и курфюрсты Бранденбурга (политическим центром единого королевства являлся Берлин), постепенно заняли ведущее положение среди остальных германских государств и в XIX веке возглавили процесс объединения Германии. С 1871 по 1918 год Гогенцоллерны – германские императоры, а в 1866–1947 годах одна из боковых ветвей этого рода занимала королевский престол в Румынии.

   Среди прусских Гогенцоллернов XVIII века особенно ярко выделялся Фридрих II Великий (1712–1786, король с 1740 г.). Российские самодержцы по-разному относились к этому человеку: Елизавета Петровна его ненавидела и воевала с ним в Семилетнюю войну, Пётр III – боготворил, Екатерина II – уважала, хоть и не стала послушной игрушкой в его руках, Павел I считал одним из своих кумиров, Александр I вместе с тогдашним прусским королём дал клятву дружбы и верности на его могиле, а Николай I наконец-то осуществил родственный союз, женившись на его правнучатой племяннице. Этот брак являлся залогом дружественности русско-прусских отношений вплоть до конца XIX века. Сын Николая и Александры Фёдоровны император Александр II поддерживал тесные родственные отношения со своим дядей королём, а затем и германским императором Вильгельмом I, и только при Николае II дружба российского и германского «кузенов» Ники и Вилли дала трагическую трещину, закончившуюся кровавой Первой мировой войной и гибелью обеих великих империй.

   Императрица Александра Фёдоровна. Портрет 1830-х гг.

   С принцессой Шарлоттой, дочерью верного друга Александра I прусского короля Фридриха-Вильгельма III, Николай познакомился в Берлине в 1814 году. И уже в октябре того же года юные влюблённые обручились в королевской часовне, а на могиле своей матери Шарлотта поклялась в верности своему будущему мужу и своей новой Родине. И действительно, императрица Александра Фёдоровна во всех отношениях была достойна своего супруга. Она преданно любила его, и их семейная жизнь была счастливой. Русский язык императрица изучала под руководством великого поэта Василия Андреевича Жуковского, принятого ко двору по рекомендации вдовы Павла I – Марии Фёдоровны. Как и Мария Фёдоровна, Александра прославилась на стезе благотворительности, после смерти свекрови она возглавила все учреждения подобного плана и основала целый ряд новых – «заведений императрицы Александры Фёдоровны».

   Ещё до брака Николай любил Елену Андреевну Цвиленеву, побочную дочь графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского. От этой связи родилось несколько сыновей и дочерей, всем им была пожалована фамилия Николаевы и потомственное дворянство. Один из внуков Николая, Александр Николаевич Николаев, дослужился до генеральского чина. Писатель В.С. Пикуль посвятил ему одну из своих наиболее язвительных «исторических» миниатюр – «Шарман, шарман, шарман!», в которой удивлялся карьере этого, казалось бы, ничем не примечательного человека, даже не подозревая о его происхождении.

   Среди внебрачных детей Николая I называют также дочь фрейлины шведского короля Марии-Анны-Шарлотты Рутеншёльд Жозефину Кобервейн (1825–1893, была замужем за французским художником Жозефом Фрисеро).

   Долгой сердечной привязанностью императора была также фрейлина Варвара Аркадьевна Нелидова, племянница фаворитки Павла I Е.И. Нелидовой. Но она никогда не давала даже малейшего повода для светских пересудов. А.Ф. Тютчева так писала о ней: «Известно, какое положение приписывала ей общественная молва, чему, однако, казалось, противоречила её манера держать себя, скромная и почти суровая по сравнению с другими придворными. Она тщательно скрывала милость, которую обыкновенно выставляют напоказ женщины, пользующиеся положением, подобным её».

События эпохи

   1826–1828 гг. —Русско-иранская война, закончившаяся Туркманчайским мирным договором (10.02.1828 г.). К России присоединена Армения.

   8.10.1827 г. – Победа адмирала М.П. Лазарева над турецко-египетским флотом в Наваринской бухте.

   14.04.1828 г. – 2.09.1829 г. – Русско-турецкая война, закончившаяся Адрианопольским мирным договором (2.09.1829 г.). К России отошли часть восточного побережья Чёрного моря и устье Дуная.

   17.11.1830 г. – 8.09.1831 г. – Восстание в Царстве Польском, подавленное правительственными войсками.

   1832 г. – Создание П.Л. Шиллингом первого в мире электромагнитного телеграфа.

   26.06.1833 г. – Ункяр-Искелесийский мирный договор с Турцией.

   25.12.1833 г. – Принятие Государственного гимна «Боже, Царя Храни!» (авторы А.Ф. Львов и В.А. Жуковский).

   15.07.1834 г. – Открытие Киевского университета Святого Владимира.

   1834 г. – Железная дорога на Нижне-тагильском уральском заводе, построенная Е.А. и М.Е. Черепановыми. 30.10.1837 г. – Открытие железной дороги Санкт-Петербург – Царское Село. 1.11.1851 г. – Открытие Николаевской железной дороги Москва – Санкт-Петербург.

   1838 г. – Открытие Б.С. Якоби гальванопластики.

   18.08.1839 г. – Открытие Николаевской (Пулковской) главной астрономической обсерватории.

   1844 г. – Открытие К.К. Клаусом 44-го химического элемента Рутения, названного в честь России.

   6.08.1845 г. – Основание Русского Географического общества.

   1849 г. – Участие русских войск под командованием графа И.Ф. Паскевича-Эриванского, светлейшего князя Варшавского, в подавлении Венгерского восстания.

   1853 г. – Среднеазиатский поход генерала В.А. Перовского. 28.07.1853 г. – взятие кокандской крепости Ак-Мечеть (Кзыл-Орда).

   4.10.1853 г. – 1856 г. – Крымская война России против коалиции Турции, Великобритании, Франции и Сардинии. 18.11.1853 г. – Победа русского флота под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова над турками в Синопской бухте. 18–24.08.1854 г. – оборона Петропавловского порта от нападения англо-французской эскадры. 13.09.1854 г. – 27.08.1855 г. – Героическая оборона Севастополя. 23.11.1854 г. – Поражение под Инкерманом.

   24.10.1854 г. – Основание крепости Верный (Алма-Ата).

   26.01.1855 г. – Русско-японский договор о мире и дружбе.

   Источники и литература:

   Переписка императора Николая Павловича с Великим князем цесаревичем Константином Павловичем. Т. 1–2. СПб., 1910–1911.

   Николай I: муж, отец, император / Сост. и коммент. Н.И. Азаровой, Л.В. Гладковой. Серия «Русские мемуары». М., 2000.

   Николай Первый и его время. Т. 1–2 / Сост., вступит. ст. и коммент. Б.Н. Тарасова. М., 2000.

   Император Николай Первый / Изд. подгот. М.Д. Филин. М., 2002.

   Николай I: личность и эпоха: новые материалы / Отв. ред. А. Н. Цамутали. СПб., 2007.

   Боханов А.Н. Николай I. М., 2008.

   Выскочков Л.В. Император Николай I: Человек и Государь. СПб., 2001.

   Выскочков Л.В. Николай I. М., 2003.

   Олейников Д.И. Николай I. М., 2012.

   Шильдер Н.К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. Т. 1–2. М., 1997.

   Императрица Александра Фёдоровна / ГМЗ «Петергоф». СПб., 2008.

   Мир русской императрицы: Александра Фёдоровна. СПб., 1997.

   66/55. Михаил Павлович (28.01.1798 г., СПб. – 28.08/9.09.1849 г., Варшава, похоронен в Петропавловском соборе). Генерал-фельдцейхмейстер (28.01.1798 г.), генерал-инспектор по инженерной части (14.12.1825 г.), член Государственного совета (с 17.12.1825 г.), командующий Гвардейским корпусом (с 3.11.1826 г.), генерал-адъютант (23.09.1831 г.), главный начальник Пажеского и военно-сухопутных кадетских корпусов (с 25.06.1831 г.), почётный президент Императорской Военной академии (с 11.01.1832 г.), сенатор (с 25.04.1834 г.), главнокомандующий Отдельным Гвардейским и Гренадерским корпусами (с 28.01.1844 г.), почётный член СПб. Академии наук (с 29.12.1826 г.).

   Ж.: 8/20.02.1824 г., СПб. – Елена Павловна (Фредерика-Шарлотта-Мария) (28.12. 1806/09.01.1807 г., Штутгарт – 9/21.01.1873 г., СПб., похоронена в Петропавловском соборе), дочь Пауля-Карла (-Фридриха-Августа) (1785–1852), принца Вюртембергского, и Шарлотты (-Георгины-Фредерики-Луизы-Софии-Терезии) (1787–1847), дочери герцога Саксен-Альтенбургского. Внучатая племянница императрицы Марии Фёдоровны (жена № 55), матери своего мужа; двоюродная сестра короля Карла I Вюртембергского (муж № 71). Приняла православие 5.12.1823 г.

   Младший сын Павла I – Михаил был общим любимцем в императорской семье. С детства живой, весёлый и общительный, он привязался к брату Николаю, и с годами их сплотила крепкая дружба. Николай очень ценил преданность Михаила и считал его поведение настоящим примером братской любви и верности. Столь же добрые отношения Великий князь поддерживал и с братом Константином, недаром именно он был «связующим звеном» между Варшавой и Петербургом в плачевные дни междуцарствия 1825 года.

   Воспитывала Михаила няня – англичанка миссис Кеннеди (урождённая Рамсботт).

   Великий князь Михаил Павлович. Портрет XIX в.

   Михаил Павлович обладал неиссякаемым чувством юмора, весёлостью и был неисчерпаемым кладезем всевозможных шуток и острот. Порой сказанное им меткое словцо расходилось по России и долго передавалось из уст в уста. В юности он позволял себе подтрунивать и над старшими братьями, и те снисходительно терпели его безобидные розыгрыши. Добрый и весёлый нрав уживался в нём с любовью к порядку и строгой дисциплине, причём, увлекаясь внешней формой, Великий князь в своём педантизме зачастую терял чувство меры. Именно поэтому его недолюбливали в тех воинских частях, которыми он командовал. Иногда вспышки гнева приводили к серьёзным разбирательствам, доходившим до государя. Пристыжённый Михаил сразу признавал свою ошибку, и к нему возвращались его обычные вежливость и любезность. Похоже, такой неровный нрав он унаследовал от отца. По свидетельству современника, «суровость его лица и взгляда из-под нахмуренных бровей, резкая манера выговаривать и неумеренная строгость взысканий за маловажные проступки – всё это было вынуждено, ненормально и свойственно только видимому, а не истинному характеру Михаила Павловича».

   Великая княгиня Елена Павловна. Художник К.П. Брюллов. 1829 г.

   Ему не чужды были и искренние порывы благородства, и сострадательность. Рассказывали, что он буквально заливался слезами после разгрома польского восстания, глядя на трупы солдат, а награждённый после победы под Браиловом во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов орденом Святого Георгия 2-й степени, отказался надеть его, считая, что достиг успеха слишком дорогой ценой. В быту он отличался скромностью и простотой, нередко его видели в одиночку прогуливающимся по петербургским набережным в обычной военной форме.

   Как военный, он проявил себя исполнительным и опытным генералом, участвуя в антинаполеоновских кампаниях 1814–1815 годов, в войне с Турцией 1826–1828 годов и в польских событиях 1830–1831 годов. Большое внимание уделял развитию русской артиллерии и в 1820 году основал Первое (с 1849 года – Михайловское) артиллерийское училище.

   Супруга Михаила Павловича – Елена Павловна происходила из той же Вюртембергской династии, которая ранее дала России императрицу Марию Фёдоровну, жену Павла I. Своему мужу Елена Павловна доводилась двоюродной племянницей. Детские годы она провела в Париже, где получила прекрасные воспитание и образование. Училась она вместе с родственницами великого французского биолога Жоржа Кювье, через них познакомилась с этим прославленным учёным и почерпнула много полезного, общаясь с ним. Нередко он приглашал барышень на прогулки по Парижскому ботаническому саду, директором которого тогда состоял, и рассказывал им о разнообразных природных явлениях, растениях и животных. Переписку с Кювье Елена Павловна продолжала и в дальнейшем.

   Ещё совсем юной её выбрал в невесты брату Александр I во время одной из своих европейских поездок. Императрица Мария Фёдоровна благожелательно поддержала это решение. Готовясь к прибытию в Россию, Елена Павловна превосходно освоила русский язык – в подлиннике прочитала «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина. Когда она приехала в столицу, ей представили около 200 человек, и для каждого она нашла несколько приятных слов из той области, которой тот занимался.

   Молодые супруги поселились в Михайловском дворце, много позже в нём разместился Русский музей императора Александра III. Елена Павловна поддерживала отношения с многими деятелями науки и культуры, среди её друзей и знакомых можно назвать знаменитого натуралиста барона А. Гумбольдта, астронома В.Я. Струве, крупнейшего биолога К. Бэра, поэта Ф.И. Тютчева, писателя князя В.Ф. Одоевского, музыканта графа М.Ю. Виельгорского. Она выделила необходимые средства для перевозки в Россию громадного полотна Александра Иванова «Явление Христа народу», покровительствовала А.Г. Рубинштейну, основала Русское Музыкальное общество и стояла у истоков Петербургской консерватории, пожертвовав на это крупные суммы и даже продав свои драгоценности. Николай I высоко ценил деятельность Елены Павловны, называя её «le savant de notre famille» – самой учёной из всей императорской семьи.

   Деятельную энергию проявила Великая княгиня и на поприще благотворительности. Как бы в наследство от Марии Фёдоровны под её попечение перешли Повивальный и Мариинский женский институты, она опекала также женское училище Святой Елены, построенное на бессословных началах, в память своих дочерей создала Елисаветинскую детскую больницу в Петербурге и детские приюты Елисаветы и Марии в Петербурге и в Павловске. Во время Крымской войны вместе с великим врачом Н.И. Пироговым, ставшим её большим другом, Елена Павловна сформировала первую в России организацию военных медицинских сестёр – Крестовоздвиженскую общину сестёр попечения о раненых и больных. Сёстры этой общины работали не только в больницах и госпиталях, но и непосредственно на поле боя. Заветной её мечтой было создание Клинического института, который стараниями её врача Э.Э. Эйхвальда открылся уже после смерти Великой княгини. Он получил название «Еленинский клинический институт».

   Не стояла она в стороне и от политической жизни. Убеждённая противница крепостного права, Елена Павловна выступила с активной поддержкой реформ Александра II. От её имени Н.А. Милютин подал императору проект освобождения крестьян в огромном имении Великой княгини (12 селений и деревень) – Карловке Полтавской губернии. Предложенный Милютиным и одобренный Еленой Павловной, это был один из наиболее либеральных вариантов отмены крепостного права в процессе подготовки преобразований. Освобождение крестьян в Карловке произошло в 1856 году, и после этого Елена Павловна вместе с Великим князем Константином Николаевичем и другими деятелями оказывала активную поддержку дальнейшей разработке и практической реализации этого важнейшего государственного акта.

   Литература:

   Лалаев М.С. Очерк жизни и деятельности в Бозе почившего Великого Князя Михаила Павловича. СПб., 1898.

   Великая княгиня Елена Павловна – хозяйка Михайловского дворца. К 200-летию со дня рождения. СПб., 2007.

   Крылова А.В. Великая княгиня Елена Павловна. СПб., 2001.