Киношная честность[27]

Элли с гордостью рассказывала мне, какой большой хуй у её 22-летнего любовника Пола. Она показывала меж ладоней диаметр и длину, от которых становилось страшновато за неё и весь женский род. А за слоних я только радовался.

– Ему бы в порнофильмы сниматься идти, – предложил я, но тут же вспомнил, что в порноиндустрии на таких гигантов спрос минимальный, так как актрисы возражают против неизбежно болезненных вторжений и часто даже вписывают в контракт максимально приемлемый размер.

– Мы с ним тоже об этом говорили, – подтвердила Элли.

Но дальше разговоров, очевидно, дело не пошло, потому как Пол решил жениться. Однако не на Элли, а на своей любовнице из Нью-Йорка, откуда он вскоре должен был прилететь, чтобы повидаться – поебаться с Элли. У Пола за его короткую половую жизнь было якобы всего две женщины и один хуй во рту, в силу чего он себя считает бисексуалом.

Отношения запутанные, но добросовестные.

Элли, несмотря на её гордость хуем Пола, всё-таки нежно попросила меня, чтобы я этого любовника поучил. Оказывается, он лижет её хаотично по всей промежности и всё время мажет мимо цели – шрапнель какая-то. А в этом деле нужно вести точечный огонь по клитору, чтобы пожар возгорелся.

– Я, – говорит Элли, – с женщиной никогда не была, свою пизду видела только в зеркало, и не могу Полу как следует объяснить – тут мужчина нужен.

«Врёт, – думаю, – чего объяснять-то? Палец на клитор положила (дрочишь-то без другой женщины и без зеркала, а на ощупь) – вот пусть и лижет, что под пальцем. Нет, просто двух мужиков хочет, – потому и придумывает предлог про обучение. А я с удовольствием профессором перед сопляком повыступаю и сообща с ним Элли поублажаю».

Элли рассказывает, что Пол, полизав чуток, забирается на неё и шурует, пока она на спине лежит и то и дело отстраняется, чтобы его бревно полностью не входило, так как больно.

Элли предпочитает сама сверху сесть и не насаживаться до конца, чтобы он её не проткнул, но почему-то не решается это предложить. И это будет содержаться в моих мудрых указаниях для Пола. С толщиной его хуя Элли, родившая двух детей, ещё кое-как справлялась. О том, чтобы в зад, – и речи не могло быть, а попробовала в рот, так у неё чуть челюсть из суставов не выскочила – вот и получалось, что Элли от этого огромного хуя одни неприятности. Но всё равно она им гордится, ведь у женщин – «собственная гордость»[28]…

Пока я Элли и так, и сяк, она всё восхищается, как я и здесь, и там, и предвосхищает, что вот я научу Пола и тому, и сему. Время от времени Элли хватает подушку и впивается в неё зубами, чтобы воплями счастья не всполошить завистливых соседей.

Пол, оказывается, прилетает к Элли из Нью-Йорка уже третий раз, а познакомились они, играя в какую-то дурацкую игру в интернете. Пол живёт в Нью-Йорке, но не в городе, а в штате, и парень он деревенский, вернее фермерский – простой, честный, и, как уже известно, с большим хуем.

Элли, провожая, целует меня с высунутым языком и говорит, что мой хуй гораздо комфортабельней, чем у Пола: везде влезает, делает своё доброе дело и совершенно без боли.

Элли рассказала мне, что женщина, на которой Пол хочет жениться, даёт ему полную свободу. Например, она не только знает, что Пол летит к Элли ебаться, но и даже то, что я буду его учить уму разуму в обращении с клитором. Женщина-невеста по имени Карла, видно, сообразила, что ей от обучения тоже может перепасть.

Но я всё-таки дивлюсь её терпимости – позволяет жениху в открытую уезжать к любовнице да ещё, быть может, другому мужику хуй сосать. Редкая терпимость, причём не скромная, как у некоторых, а огромная терпимость, в которой действительно можно жить – то есть вместительный дом терпимости.

Эта Карла, кстати, была у Пола первой женщиной. А Элли, стало быть, вторая. Плюс ещё хуй, который он сосал, – невесть откуда взявшийся. Потом-то я узнал, что это был хуй Карлиного мужа, который женой пренебрегал, в результате чего она и развелась ради Пола, который Карлу, свою первую женщину, глубоко и толсто обожал. Она к тому же позволяла жениху ебать Элли. Ну где ещё такую жену отыскать? – завидовал я.

Правда, Пол жаловался Элли, что невеста больше всего любит его хуй дрочить двумя руками, а в пизду пускает лишь наполовину – похоже, для такого хуя любая пизда мелка. Но замуж за него всё равно рвётся.

В день, когда Элли с Полом должны были приехать ко мне домой, вместо приезда – звонок. Элли стенает:

– У меня машина с парковки исчезла.

– Украли?

– Не знаю, я должна с консьержем поговорить, может, он её отогнал, да нет его на месте.

– А как же ты Пола встретила?

– Я взяла такси.

– Так что он у тебя?

– Да.

– Хорошо, я к тебе приеду.

– Приезжай, только невеста Пола взревновала и запретила ему со мной ебаться.

– Чего?! – взвыл я. – Я сейчас приеду, а там разберёмся, – решил я и бросил трубку.

Я запрыгнул в свой кабриолет и помчался к Элли. Ветер в лицо дует, но пыл охладить не может. «Запретила ебаться, – думаю, – вот женишок посмотрит, как я Элли ублажаю, и пусть попробует удержаться, чтоб не присоединиться».

Приезжаю к её высотному дому, и лифт волочит меня на 35 этаж со скоростью скалолаза, взбирающегося на отвесную стену (так мне во всяком случае кажется от нетерпения).

Дверь мне открывает Элли в джинсах и рубашке, из которых выпирают мощные бёдра и груди. Она вводит меня в столовую. Из-за стола, заставленного жратвой, поднимается крепкий добролиций паренёк тоже в рубашке и джинсах, из которых тоже выпирает, но уже нечто огромное. Он пожимает мне руку, и мы садимся в кресла в гостиной.

– Я слышал, что на тебя, Пол, наложили запрет.

Пол смущённо улыбнулся:

– Да, Карла позвонила, и я с ней целый час говорил, – сказал он и посмотрел виновато на Элли.

– Ну хорошо, тогда мы с Элли полюбимся, а ты полюбуешься, – предложил я свой вариант соблазнения.

– Нет, – заявил Пол, – мне Карла запретила и это.

– А если ты ослушаешься, как твоя Карла узнает? Мы на тебе не оставим никаких следов, правда Элли? – обратился я к ней за поддержкой.

Элли посмотрела на меня как смотрят на обречённого, но ещё не понимающего, что он обречён.

– Я обещал Карле. И я не смогу ей соврать, – серьёзно произнёс Пол, – она меня видит насквозь.

Я всё не могу поверить этому фермеру и решаю бросить последний козырь:

– Ну а сосать мне хуй Карла тоже запретила?

– Она вообще запретила всё сексуальное.

Я впал в полную растерянность: молодой пышущий похотью мужик приехал ебаться к любовнице, спит с ней в одной квартире, а какая-то блядь на расстоянии молвила словечко «нет» – и его громадный хуй будто сразу отвалился.

Я решил ещё раз попытаться с другой стороны. Я встал, подошёл к Элли и стал её лапать, как ей нравилось. Говорю Полу:

– Раз тебе нельзя смотреть, посиди в другой комнате, пока мы понаслаждаемся.

Пол послушно встал с кресла, но тут уже запротестовала Элли:

– Нет, я не хочу, чтобы Пол уходил. – Элли решительно высвободилась из моих объятий. – Мы с тобой можем встретиться, когда Пол уедет, а мы ведь с ним не только любовники, но и друзья.

Я, всё ещё не веря происходящему, сел обратно в кресло.

Я решил больше не переть напролом, а начать осаду.

– А что у тебя с машиной? Ты выяснила, куда она делась? – спросил я Элли, успокаивая её сменой темы разговора.

– Да, узнала. Её вовсе не украли, а увезли в счёт долга.

– Долга Карле, – пояснил Пол, ухмыляясь.

– Так ты знакома с Карлой?

– Только по телефону.

– Однако ты умудрилась оказаться перед ней в долгу. Это каким образом?

Ни Элли, ни Пол не испытывали никакого смущения в этом разговоре, они были непринуждённо откровенные.

Пол стал мне объяснять:

– Когда мы только с Элли познакомились, я не думал, что женюсь на Карле.

– А чего ж она с тобой не прилетела? – перебил я Пола.

– Она с детьми сидит.

– Сколько детей-то?

– Трое.

– Хорошо тебе, на готовенькое попадаешь – ухмыльнулся я, и сразу заметил, что Элли и Пол сочли это за бестактность. – Но ты, как я понимаю, и сам не из ленивых, сделаешь ей своих столько же, – попытался исправиться я.

Пол с добродушной улыбкой продолжил рассказ:

– В первый раз я сюда приехал на машине и оставил её Элли, а обратно улетел на самолёте.

Элли принесла нам пиво и разлила по кружкам.

Мы присосались к нему сквозь пену, и пиво переселилось в наши тела.

– У меня тогда машины не было и с деньгами тяжело, вот Пол и подарил мне свою машину, – поведала Элли.

– Теперь Карла требует машину обратно, – пояснил Пол, – машина ведь стала нашей общей.

– А я взяла заём под машину, долг не выплатила, вот банк и забрал машину. А теперь нужно машину Карле возвращать, – дообъясняла Элли.

– Да, весёлая ситуация, – заключил я.

– Мы сейчас в кино пойдём, хочешь с нами? – спросила Элли.

– Нет, спасибо, мне вашего кино хватило.

И тут я решил «пойти во банк»[29]:

– Элли, сколько ты должна банку за машину?

– Полторы тыщи, – сказала она.

– Это деньги, на которые Карла хочет устроить свадьбу, – объяснил Пол, – для неё свадьба важнее всего, – добавил он и засмеялся.

Я вытащил чековую книжку и широким жестом выписал на имя Элли чек в полторы тыщи, с треском вырвал и протянул Элли.

Элли посмотрела в чек и передала его Полу. Пол рассмотрел цифру и вскочил с кресла, радостно меня благодаря. Элли настороженно на меня поглядывала и помалкивала.

– Пол, – обратился я к счастливцу многозначительно, – могу я от тебя ожидать ответного благодарного шага?

Пол посерьёзнел, снова опустился в кресло, крутя в пальцах чек. Потом он поднялся, передал его Элли и сказал мне:

– Я слово дал Карле. Нет, спасибо. Я уже договорился, что продам своих телят и на свадьбу должно хватить.

Элли смотрела на меня торжествующе.

– Ну, мы пойдём в кино, – она встала и протянула мне мой чек. Я взял его, разорвал на мелкие кусочки и выбросил в мусорное ведро.

Я подвёз Элли и Пола к кинотеатру и смотрел им вслед, входящим в стеклянные двери, за которыми на плоскогрудом экране демонстрировали романтические выдуманные истории, подобные только что происшедшей со мной.