Глава вторая. Эта редиска по имени Мао

— В феврале 1950 года Мао Цзэдун во главе партийно-правительственной делегации прибыл в Москву.

Ну, во-первых, чтобы лично познакомиться с Вождём всех времен и народов.

Во-вторых, чтобы подписать Договор о мире и сотрудничестве.

Кстати, по поводу пребывания китайцев в СССР тогда ходило множество анекдотов. Расскажу вам лишь один.

Был в составе делегации некто Го Мо Жо, президент Академии наук КНР. Одно имя чего стоит! Простор для скабрезных каламбуров и острот. Вознамерился он, значит, посетить московский детсад.

Воспитатели стояли на ушах: встретить надо достойно, а имя китайского академика вызывает у детей нездоровые ассоциации с известным заведением под названием «М» и «Ж».

Два дня натаскивали детей, чтобы они без ухмылок, на едином дыхании, смогли поприветствовать высокого гостя, хором произнеся лишь одну фразу: «Здравствуйте, дядюшка Го Мо Жо!»

Всё шло хорошо, дети, проникнувшись ответственностью момента, перестали хихикать при упоминании имени китайца.

Как только появилась машина, детей выстроили в шеренгу.

Вдруг — непредвиденное обстоятельство: президент всех китайских наук выходит вместе с женой. Воспитатели в шоке — приветствовать надо же и её! А как зовут китаянку, никто не знает. Что делать?!

Мао Цзэдун

Но не так просты воспитанники сталинских детсадов! Дети, моментально сориентировавшись, гаркнули хором: «Здравствуйте, дядюшка Го Мо Жо и гоможопина тётя!» На шутку Олег ответил слабой улыбкой: анекдот был с бородой. Розенталь, по-видимому, ожидал более бурной реакции, поэтому извиняющимся тоном произнес:

— Олег Юрьевич, вы не подумайте, что если Аркадий Соломонович занимался исследованиями продуктов распада, выводимых через прямую кишку, то у него все шутки оттуда…

На этот раз Казаченко рассмеялся от души. Заулыбался и профессор.

— Ну, это так, в порядке лирического отступления. Вернёмся к Мао…

Старик придвинулся к столу, окинул взглядом диктофоны, вытер полотенцем губы.

— Самое сложное, как бы это ни показалось вам странным, состояло в том, чтобы взять у Мао «руду» — так между собой мы называли экскременты… «Руда», из которой выплавлялся благороднейший из металлов, — истина! Мы, лаборанты, были лишь сталеварами, наша миссия заключалась в том, чтобы выплавить металл и разлить его в формы…

Мастера других профессий — эндокринологи, физиологи, терапевты-диагносты, психоневрологи и психологи, социологи и математики, словом, специалисты в разных областях человеческих знаний подключались к работе вслед за получением нами результатов биохимического исследования.

Они изучали добытый нами металл на предмет выяснения его качественных характеристик: насколько он хрупок или, наоборот, легко поддаётся ковке, твёрдый или мягкий — сразу сломится или его можно, как золото и платину, превращать в волокно микронной толщины…

Ну а затем свои заключения они передавали Лаврентию Берия, а тот докладывал их главному эксперту — Хозяину.

«Чёрт возьми, — подумал Олег, — как надо любить свою профессию, дело, которому посвятил всего себя без остатка, чтобы вот так одухотворенно говорить о низменных материях! Он же сейчас при мне самозабвенно импровизирует, исполняет гимн… дерьму!»

— Знаете, Олег Юрьевич, — прервал размышления Казаченко учёный, — я через себя, образно говоря, пропустил тонны чужих экскретов и могу уверенно утверждать, что на основании биохимических исследований этого материала можно сделать вывод не только о соматическом и духовном здоровье конкретного человека — берите шире! — о потенциальных возможностях целых народов и наций, если хотите, даже рас…

Я никогда не был националистом. Среда обитания, где я вырос, культура, на которой я сформировался как личность, наконец, общение с представителями разных народов и рас воспитали во мне интернационалиста. Поэтому я вправе позволить себе делать выводы о физических и духовных ресурсах целых народов.

Поверьте, это — не мания величия, это — плод долгих размышлений. Я боюсь вас обидеть, не зная ваших генеалогических корней, но не могу не поделиться с вами своими наблюдениями…

Прошу заранее меня извинить, но я твёрдо убеждён, что в копилку мировой цивилизации только несколько народов сделали и продолжают делать реальные вклады…

— А остальные?

— Остальные лишь пускают в оборот богатства из копилки, наращивая и приумножая начальный капитал…

«Никогда ничего подобного не приходилось слышать, черт возьми! — подумал Казаченко. — Хотя рациональное зерно в рассуждениях старика, безусловно, присутствует. Может, он хочет преподнести мне новую интерпретацию «Майн кампф» или что-нибудь похлеще? Стоп! Хватит ли плёнки?»

— И кто же эти народы, по-вашему?

— Их немного… Славяне, в особенности русские и украинцы. Германская группа народов, прежде всего немцы и англичане. Романская — французы и итальянцы. Китайцы и евреи…

Остальные либо занимаются ростовщичеством, живут на проценты с духовных и материальных богатств, произведенных перечисленными мною народами, либо попросту паразитируют…

— Ну, а греки? Первые мореплаватели, математики, литераторы? Им вы какую роль отвели в вашей теории? Мне кажется, вы незаслуженно обошли их в своём расовом трактате. Христос — это ведь греческое имя, не так ли? Уже одно это обстоятельство свидетельствует о том, что они раньше о себе заявили, чем… Ну, в общем, родители ведь дают имена своим детям, а не наоборот…

— Да-да, конечно, ещё греки… Хотя вы не совсем правильно называете имя сына Божьего, прибывшего на Землю, чтобы спасти человечество…

— Как же по-настоящему звали Иисуса Христа? — удивился Олег.

— Иешуа Га-Ноцри, и имя ему дали не греки… Но дело не в этом… Вы спросили меня о греках. Им тоже принадлежит значительная доля в стартовом капитале, но где они сегодня? Они исчерпали свой ресурс как нация, генерирующая идеи, а остальные древние народы продолжают обогащать человечество…

— Ну а японцы, американцы? — не унимался Олег.

— Не более, чем прилежные ученики, хорошо вызубрившие урок, усвоившие учебный материал, преподнесенный другими нациями-учителями…

Грубо говоря, есть два типа наций: дивергенты — способные генерировать идеи, неважно в какой области, экономике, культуре ли…

И те, чей удел репродуцировать, повторять идеи и открытия, сделанные первыми, или же внедрять в жизнь, то есть материализовывать их…

Разумеется, последние способны усовершенствовать, обогащать идеи, появившиеся в умах дивергентов, но только не рождать их…

«Привези я записи о новых расовых теориях, — подумал Олег, посмотрев на диктофоны, — меня в Москве не поймут. Не затем меня сюда отряжали, чтобы… В общем, надо срочно переключать внимание старика, иначе мы скоро либо «Хава нагила» дуэтом запоём, либо «Зиг хайль!» закричим. Ближе к телу, Аркадий Соломонович!»

— Из ваших рассуждений следует, что Мао — представитель избранной расы, не так ли? — будто невзначай заметил Казаченко.

Розенталь протяжно посмотрел на собеседника, глубоко вздохнул и с сожалением произнес:

— Я понимаю, Олег Юрьевич, у нас не так много времени, пора возвращаться к Мао… Помнится, я остановился на вопросе забора его «руды»… Так вот сначала нас преследовали трудности чисто технического порядка. Целых три дня мы потеряли, чтобы только обзавестись базовым материалом. И это при том, что все условия были созданы…

…Китайская делегация насчитывала более сотни членов. Её расчленили таким образом, чтобы Мао, Чжоу Эньлай и ещё три-четыре руководителя проживали отдельно от рядовых коммунистов на госдаче по Успенскому шоссе…

Огромный особняк, каждому — отдельная комната с туалетом и душем.

Поскольку было неизвестно, в каком из номеров поселится наш пациент, пришлось срочно устанавливать во всех туалетах унитазы специальной конструкции, где раковина разделена на два отсека. Передний служил мочезаборником, а в задний попадала «руда», предназначенная для исследований…

Всё собранное попадало не в канализацию, Боже упаси, — в специальные накопители, мочекалоприёмники… И что вы себе думаете? Чтобы эти азиаты пользовались унитазами по прямому назначению?! Ужас подумать, какое применение они им нашли! Они решили, что это — родники ключевой воды! Да-да, они оттуда пили!

— Ну уж, прямо так и пили…

— Да-да! Я вам больше скажу. Через день охрана доложила Лаврентию Павловичу, что все они не пользуются кроватями.

Китайцы попросту не знали, для чего они, эти двухспальные сооружения…

Мао, не раздеваясь, спал на прикроватном коврике, остальные — в платяных шкафах!

Через наших переводчиков-китайцев, коренных москвичей, удалось выяснить причину этих, мягко выражаясь, восточных шуточек.

Оказывается, всё руководство компартии Китая, скрываясь от властей, а потом воюя, всю свою сознательную жизнь провело в горах, в пещерах.

Стало ясно, почему они не имели представления об унитазах и кроватях. Да разве только это…

— Ну а спать в платяном шкафу?

— Это тоже имеет своё объяснение, Олег Юрьевич… Привыкнув жить в пещерах, они чувствовали себя в безопасности, только находясь в замкнутом пространстве, поэтому и забирались в шкафы. У медиков это называется агорафобией — боязнью открытого пространства.

Вы можете себе представить, чтобы ваш Горбачёв утолял жажду из унитаза, а на ночь устраивался в шифоньере, чтобы хорошенько выспаться перед заседанием Политбюро? Нет? Я тоже!

…Утром и вечером китайцы строем выходили во двор, приспускали портки, усаживались на корточки рядком или в круг — в зависимости от важности обсуждаемых политических вопросов — и оправлялись.

Конечно, охрана, получив строжайшее предписание, убирала после китайцев продукты распада обмена веществ, причем каждую горку — в отдельный бумажный пакет.

Потом уже другие вооружённые охранники доставляли их нам в лабораторию. Но попробуйте определить, где чья «руда»!

Пытались сначала использовать служебно-розыскных собак — след они не взяли… Что делать?! Время идёт, Сталин нервничает — ему вести переговоры с Мао, а он о китайце ничего не знает…

Через три дня Лаврентий Павлович доложил Хозяину, что в китайских традициях оправляться во дворе, а не пользоваться унитазом, поэтому-де взять кал Мао для исследований с целью создания его психологического портрета пока не представляется возможным.

На что Сталин ему ответил:

«Лаврентий, ты мне за жопу Мао ответишь головой. Своей. На улице такой мороз, а ты не можешь усадить китайцев на унитазы! Передай им, что международное коммунистическое движение не простит товарищу Сталину, если они отморозят себе задницы. И, вообще, куда девалось наше русское гостеприимство?!»

Переводчики посоветовали китайцам пользоваться туалетами. Разумеется, на указание Лаврентия Павловича они не ссылались, вы же понимаете, Олег Юрьевич, но об опасности обморожения седалищ упомянуть не забыли.

Знаете, что ответил Мао? Он произнёс вещие слова, вошедшие затем в сборники его заветов, так называемые «Цитатники Мао», которые разошлись по всему миру миллиардными тиражами.

«Товарищ, лучше иметь мороженную задницу, чем мороженое в ней!»

Или вот ещё один его перл:

«Товарищ, если ты почувствовал, что тебе засадили в зад, замри, не двигайся! Иначе — ты подмахнёшь своему врагу».

Не исключено, что в «Цитатники Мао» его слова вошли в другой редакции, но я огласил оригинал, который мне довелось слышать от товарища Арсения. И потом, ведь это — китайский фольклор, с ним надо считаться!

Вы уж меня извините, Олег Юрьевич… А то ещё подумаете, начал старик с анекдота о дядюшке Го Мо Жо, а закончил…

…Когда высказывания Мао Цзэдуна Берия передал Сталину, тот долго расхаживал по кабинету, задумчиво курил, потом спросил:

«Лаврентий, как думаешь, может, он намекает нам, что ему мальчик нужен?»

Берия уже знал, что не мальчик, а девочка нужна будущему Кормчему. Ибо тот каждое утро поднимался пораньше, чтобы застать за работой утренних горничных, и неизменно разминал им мягкие ткани самым беззастенчивым образом.

Горничные, не имея никаких на этот счёт указаний, — не было прецедентов — пытались, как могли, избежать насильственных ласк. Не сумев справиться с импортным ухажёром собственными силами, доложили обо всём по команде.

Вслед за этим всех славянок заменили на полукровок, владевших китайским языком.

Мао после этого повеселел, Чжоу Эньлай, наоборот, стал мрачнее тучи. Понял, наверно, что к ним приставили соглядатаев. Что такое прослушка помещений с помощью микрофонов, он, конечно, тогда и понятия не имел…

Как мне рассказывал товарищ Арсений, они, эти полукровки, кое-какую информацию давали, но всё не ту, что надо. Так же, как, впрочем, и микрофоны. А всё потому, что самые серьёзные темы китайцы обсуждали во время утреннего и вечернего ритуала опорожнения, а не в помещении, а тем более — не в постелях с горничными…

Кстати, Берия заменил горничных не только вследствие их жалоб на домогательства Мао, но и в результате представленной нами информации…

Дело в том, что те экскреты, что нам доставляли в бумажных пакетах, зря не пропадали. Мы из чистого любопытства стали их исследовать — когда ещё доведётся иметь дело со шлаками жёлтой расы? Поразительные открытия сделали!

Во-первых, выявили в экскрементах китайских руководителей избыточное количество андрогенов, половых гормонов, которые вызывают повышенное половое возбуждение, ну и все вытекающие последствия…

Для Лаврентия Павловича этот факт представлял свой, оперативный, интерес. Он после нашего открытия, как вы помните, Олег Юрьевич, провел ротацию горничных.

Для нас же, естествоиспытателей, наличие избыточного количества андрогенов представляло интерес по другим причинам.

«Как такое возможно, — спрашивали мы себя, — ведь каждому из жильцов госдачи уже глубоко за пятьдесят. Кроме того, каждый из них длительное время пребывал на гипокалорийной диете: годами питался исключительно рисом, тыквами, редко черносливом. Какой силы должна быть у них мужская функция!»

Во-вторых, мы выяснили, почему китайцы оправлялись, как минимум, дважды в сутки. Избыток обнаруженных в их экскретах остатков гормонов, феромонов и других веществ подсказали нам, что у китайцев обмен веществ в полтора-два раза выше, чем у белой расы, значит, пища переваривается тоже быстрее, надобность в естественном выбросе продуктов распада, как вы понимаете, соответственная. Ну а уж об их аппетите и говорить не приходится!..

«Неплохо унавозил московскую землю товарищ Мао!» — чуть не вырвалось у Олега.

— Кроме того, в «руде» китайцев мы нашли большое количество «болгарской палочки». Этот полезный микроорганизм впервые был выявлен и описан ещё гениальным Мечниковым. Он способствует выведению из кишечника ядовитых бактерий. Теперь представьте, если создать китайцам сносную среду обитания, они будут жить не менее ста лет…

Розенталь задумался на секунду, затем, спохватившись, стал извиняться:

— Я, по-моему, несколько увлёкся чисто медицинской стороной дела, вы уж извините старика… В общем, после того как горничные-полукровки не оправдали возлагавшихся на них надежд, Сталин окончательно потерял контроль над собой.

«Зачем мне знать, какой длины у этого азиата член?! Мне нужно знать, какой длины у него язык, что он думает и что скажет во время переговоров, а не как он трахает твоих агентес!!» — кричал он на Берия, невзирая на присутствие его подчинённых.

Во всяком случае, так мне рассказывал товарищ Арсений…

А что касается Лаврентия Павловича, то он сам виноват: разрекламировал сотрудников моей лаборатории так, что у Сталина сложилось впечатление о нас как о ясновидцах.

Мне кажется, Берия сумел внушить Вождю мысль, что мы, колдуя с экскрементами, способны безошибочно спрогнозировать ход и итоги предстоящих переговоров. Как бы там ни было, но вскоре о моей лаборатории в органах госбезопасности сложилось мнение, как о каком-то кондитерском цехе, где из дерьма лепят конфеты… И всё благодаря стараниям Лаврентия Павловича!

…Наконец Берия нашёл выход из положения. Каждый день он приглашал Мао в Кремль якобы для переговоров со Сталиным. Разумеется, ни о каких переговорах и речи быть не могло — Иосиф Виссарионович не был к ним ещё готов.

По нашей рекомендации Мао Цзэдуна кормили в Кремле, как на убой, чтобы наконец выдавить из него «руду»! Думаю, что никогда прежде ему не приходилось сидеть за столь обильным столом — на него работали с десяток поваров и столько же официанток. С учётом наших выводов о повышенном метаболизме — обмене веществ в организме китайцев, — стол для Мао накрывали каждые три часа. А в кремлёвском спецтуалете он оправлялся в упомянутый спецунитаз… В итоге уже через три дня на стол Сталина легла справка, точнее, психологический портрет китайского лидера…

Простите, Олег Юрьевич, но я обязан сделать небольшое отступление. Надеюсь, оно поможет восстановить историческую достоверность, раз и навсегда ответит на вопрос «почему Мао Цзэдун дневал и ночевал в приёмной Сталина десять дней кряду».

Некоторые историки склонны усматривать в этом стремление Сталина поставить лидера китайских коммунистов на место: знай, мол, сверчок свой шесток.

По их мнению, Вождь стремился таким образом подчеркнуть своё главенствующее положение в теории и практике мирового коммунистического движения. Доходят до того, что Сталин якобы хотел унизить Мао Цзэдуна, заставляя его сутками дожидаться обещанной аудиенции. Скоропалительные, поверхностные выводы, а в общем — просто чушь!

Я ответственно заявляю, что первопричиной многодневных «посиделок» Мао в Кремле была, — кто бы мог подумать, — в необходимости заполучить его экскременты и провести их биохимическое исследование, на основе которого можно было бы составить его психологический портрет!

Надо сказать, что время, проведенное Мао Цзэдуном в Кремле, пошло ему на пользу — научился-таки управляться с унитазом! Думаю, он был одним из первых в тогдашнем Китае, кто рискнул взобраться на этот агрегат. А сначала так и норовил выскочить по нужде в кремлёвский дворик и усесться под голубой елью…

Остальное было делом техники. Одно скажу: мы не подкачали!

После того как моя лаборатория составила целую «таблицу Менделеева» химических элементов, входящих в состав экскрементов Мао, за дело принялись эндокринологи, физиологи, иммунологи, терапевты-диагносты, психоневрологи, психологи и прочая, прочая, прочая учёная рать!

Результаты наших исследований и выводы других ученых, доложенные Хозяину накануне решающей встречи, полностью совпали с тем представлением, которое сложилось у Сталина о китайском лидере по её завершении.

Как знать, не мы ли своим трудом подсказали вождю определение, с которым он и отправил восвояси Мао Цзэдуна:

«Этот человек — редиска. Он только сверху красный. Нутро у него — белое!»