Марина Мнишек — русская царица

Марина (Марианна) Юрьевна Мнишек (1588–1614) — жена Лжедмитрия I, венчанная с ним в мае 1606 года, незадолго до его гибели, и коронованная как русская царица; затем жена следующего самозванца, Лжедмитрия II.

Марина Мнишек — дочь польского воеводы Ежи (Юрия) Мнишека, одного из организаторов интервенции против России в начале XVII века, родилась в 1588 году в польском местечке Самбор. Марине было шестнадцать лет, когда в феврале 1604 года в прикарпатский городок Самбор к ее отцу прибыл человек, назвавшийся наследником русского престола, чудом спасшимся младшим сыном Иоанна Грозного — царевичем Димитрием (настоящий царевич при очень странных обстоятельствах погиб в Угличе — от ножевого ранения в шею, причиненного якобы самому себе при неосторожной игре в швайку). Претендент впервые открылся князю Вишневецкому, родственнику семейства Мнишек.

Ежи Мнишек стал организатором экспедиции «царевича Димитрия», под именем которого скрывался беглый монах Григорий Отрепьев. Мнишек согласился участвовать в авантюре только после заключения в 1604 году свадебного контракта, по которому Марина, когда «царевич» добьется трона, должна была получить в личное владение Новгород и Псков. Она также сохраняла право исповедовать католичество и выйти замуж за другого в случае неудачи Лжедмитрия. Ежи Мнишеку, обремененному долгами, был обещан миллион польских злотых. Экспедицию первого самозванца раньше было принято изображать как попытку польского правительства и римской курии подчинить себе Русь, но сейчас многие ученые полагают, что авантюра была затеяна прежде всего самим Мнишеком и его родственниками, чтобы поправить финансовое положение и попытаться возвыситься хотя бы в «дикой Московии».

Марина, скорее всего, не знала об истинных планах отца и легко согласилась на брак с «царевичем». Лжедмитрий, вероятно, даже был ей симпатичен. В конце 1605 года Марина Мнишек через дьяка Власьева, изображавшего лицо жениха-царя, обручилась со Лжедмитрием и получила от жениха богатые дары. Ее отъезд в Москву несколько раз откладывался, но наконец 3 мая 1606 года Марина с отцом в сопровождении многочисленной свиты въехали в Белокаменную.

Спустя пять дней после приезда состоялись коронование и венчание, но брак, вопреки церковным традициям, заключили в четверг перед постным днем. Плохим знаком стало и то, что при помазании Марины на царство в Успенском соборе патриарх Игнатий вознес над ней шапку Мономаха — венец царей, но не цариц. На следующий день празднества продолжились: облачившись в польское платье, царь танцевал с женой «по-гусарски», а его тесть, преисполненный гордости, прислуживал на пиру своей дочери, ставшей русской царицей Марией Юрьевной.

Но в это время в городе становилось все тревожнее: царь Дмитрий был люб москвичам, а иноземцы, прибывшие вместе с ним и Мнишеками, их раздражали. Недовольством черни умело воспользовались бояре под предводительством князя Василия Ивановича Шуйского.

Ночью 17 мая в Кремле зазвонили колокола. Личная охрана Лжедмитрия I, состоявшая из стрельцов, собиралась умереть за царя, но бунтовщики пригрозили им сожжением Стрелецкой слободы, и единственные защитники государя отошли в сторону. Настигнув самозванца, мятежники жестоко с ним расправились. Тело убитого было выставлено на Красной площади для всеобщего обозрения.

Царем объявили вдохновителя бунта — Василия Шуйского. Марине бежать не удалось: она спряталась в комнате фрейлин, когда в ее покои ворвались мятежники. Из покоев толпу прогнали бояре, поставив для охраны царицы стражу, как для пленницы.

Затем в августе 1606 года Василий Шуйский приказал поселить Мнишеков со свитой в Ярославле. Там они пробыли до июля 1608 года, не только живя довольно сносно, но и плетя интриги против Шуйского — они убеждали всех, что Лжедмитрий жив и скрывается, выжидая подходящего момента.

Абсолютной неожиданностью для них стало появление следующего самозванца — Лжедмитрия II, известного как Тушинский или Калужский вор. Происхождение Лжедмитрия II еще более туманно, чем его предшественника. По одним данным, это поповский сын Матвей Веревкин родом из Северской стороны, по другим — сын стародубского стрельца, по третьим — сын князя Курбского, а четвертая версия делает его евреем из города Шклова. Летом 1608 года войска Самозванца разгромили армию Шуйского под Волховом. Известия об успехах «царя Дмитрия» достигли Ярославля одновременно с приказом из Москвы. По перемирию с Польшей, подписанному 23 июля 1608 года, царь Василий обязался освободить всех задержанных поляков и доставить их к границе.

Когда Марина с отцом и со свитой отправилась на родину, по дороге ее перехватил Зборовский и доставил в Тушино к Самозванцу. И здесь неутомимый Ежи стал торговаться с очередным «зятем»: Мнишеку при взятии Москвы было обещано 300 тысяч злотых и вся Северская земля с частью Смоленской. Мечта о будущем удельном княжестве и московском золоте заставила пана Юрия пожертвовать дочерью — Марина обвенчалась со вторым Лжедмитрием. В Тушино она прожила больше года, постоянно жалуясь папе и королю Сигизмунду на дурной нрав мужа. Еще хуже стало, когда Тушинский вор сбежал, бросив Марину на произвол судьбы. Тогда она в мужском платье со служанкой и сотней донских казаков бежала в Дмитров к польскому воеводе Сапеге, но после взятия города была вынуждена отправиться в Калугу, где остановился Лжедмитрий II.

После разгрома русских войск Жолкевским Марина с мужем едет в Москву. Но останавливается в Коломне, а по низвержении Шуйского просит Сигизмунда о помощи. Но в столице уже присягнули Владиславу Сигизмундовичу, и Марине предложили ограничиться Самбором или Гродно, а не всей Московией. Мнишек гордо отказалась и стала теперь врагом не только бояр, но и всей Польши.

А в Калуге жители радостно приветствовали царицу, которая под защитой казаков Заруцкого явилась перед ними юным воином в шлеме и с волосами до плеч. Здесь жизнь оказалась спокойнее, чем тушинская: не было чопорных польских вождей, воинских сборов, которые так любили польские командиры. Но от скуки Лжедмитрий ушел в загул и пьянство, а 11 декабря 1610 года как-то странно погиб на охоте. Марина почти простилась с мечтой о московском троне, хотя втайне надеялась, что появившийся вскоре после смерти отца сын, нареченный Иваном («Воренок») Дмитриевичем, даст ей возможность остаться царицей. Но ее связь с казачьим атаманом Иваном Заруцким была всем известна, и московские бояре, бывшие при Лжедмитрии II, не захотели служить ни вдове, ни ее сыну.

В 1611 году по призыву патриарха Гермогена и под предводительством Ляпунова поднялось первое земское ополчение, объединившее всех — и земство, и казаков, и дворян. Но Прокопий Ляпунов был очень авторитетной фигурой и урезал казачьи вольности, поэтому Заруцкий решил устранить его со своей дороги, сфабриковав грамотку якобы Ляпунова с призывом к народу убивать казаков. Казаки растерзали Ляпунова, а Заруцкий мог продолжить свой путь к власти. Теперь он намеревался сделать это с помощью Марины и ее сына. Но нижегородское ополчение под предводительством Минина и Пожарского не хотело отдавать власть ни полякам, ни казакам, и все интриги Заруцкого провалились, хотя он метался из Коломны в Ярославль и обратно, а потом с остатками войска уехал под Рязань.

В начале 1613 года Земский собор утвердил на престоле Михаила Федоровича Романова. Заруцкий не принял его решения и продолжал в ответ разорять города и села, пробовал поднять восстание на Дону. Но не был поддержан, и ему пришлось бежать вместе с Мариной в Астрахань, а оттуда на Яик, на Медвежий остров, где их и схватили казаки, посланные царским воеводой Одоевским, который вот уже год охотился за Заруцким. Беглецов пленили и в кандалах доставили в Москву. Заруцкого посадили на кол, Воренка, трехлетнего сына Марины Ивана, повесили, а саму Марину заточили в башне Коломенского кремля, которая с тех пор так и называется — Маринкина. Там якобы в конце 1614 года она и «умерла с тоски по своей воле». Но более вероятной кажется версия о насильственной смерти: то ли она была задушена, то ли утоплена.

В истории Марина Мнишек известна под прозваниями «Маринки-безбожницы», «еретицы» и «колдуньи». Александр Сергеевич Пушкин, особенно интересовавшийся этим периодом, сказал, что Марина Мнишек — «самая странная из всех хорошеньких женщин, ослепленная только одною страстью — честолюбием, но в степени энергии, бешенства, какую трудно и представить себе». «Карьера» Марины стала известна не только в Польше и на Руси, но и в других странах. В Испании Лопе де Вега написал драму «Великий князь Московский и император», где в образе Маргариты вывел Марину Мнишек.

Примечательно, что обычный теперь для нас столовый прибор — вилку — в 1605 году в Россию привезла именно Марина Мнишек. На свадебном пиру полька донельзя поразила колющей новинкой русское боярство и духовенство. До такой степени, что попы утверждали, будто этот странный прибор — изобретение дьявола, ведь до того на Руси всегда ели руками.