Рыльский Максим Фадеевич (род. в 1895 г. – ум. в 1964 г.)

Украинский советский поэт, переводчик, ученый, общественный деятель, академик АН СССР (1958 г.), АН УССР (1943 г.), директор Института искусствоведения, фольклора и этнографии АН УССР (1944-1964 гг.).

Жизнь подарила Максиму Рыльскому множество ролей: талантливый поэт, любящий отец, обожаемый супруг, арестант Лукьяновской тюрьмы, ученый – список можно продолжить. Он блестяще справился со всеми и из самых сложных ситуаций вышел с честью. За бесконечную доброту и терпение друзья назвали его Максим Золотое Сердце. Таким он и запомнился современникам, а двадцать томов мыслей, чувств и переживаний поэта стали залогом его бессмертия.

Максим Рыльский родился 19 марта 1895 г. в семье помещика польского происхождения небезызвестного Тадея (Фадея) Рыльского. «Того самого Тадея», который еще студентом историко-филологического факультета Киевского университета отказался ото всех дворянских привилегий и вместе с несколькими товарищами основал кружок, члены которого изучали жизнь и обычаи простых крестьян. Это небольшое объединение со временем переросло в Киевскую Громаду – организацию, занимавшуюся широкой культурно-просветительской деятельностью. В 1876 г. царское правительство запретило Громады, а за всеми их участниками было установлено негласное наблюдение.

По воспоминаниям Михаила Драгоманова, в обществе за Тадеем Рыльским и его другом В. Антоновичем прочно закрепилась слава будущих организаторов новой колиивщины, неких Гонты и Зализняка.

По окончании университета Тадей отказался от положенного места и поселился в селе Романовка, решив связать свою жизнь с простыми людьми. Однако роль пассивного наблюдателя, изучающего крестьянский быт, не удовлетворила Рыльского. Он основал в Романовке школу для сельских детей и почти двадцать лет был в ней куратором и учителем. По тем временам это было необычное учреждение: Тадей Розеславович прекрасно оборудовал химический и физический кабинеты, собрал довольно обширную библиотеку, организовал вечерние занятия для взрослых. Несмотря на постоянную занятость, он много писал и выступал в различных изданиях со статьями, в которых рассказывал о тяжелом положении сельской бедноты. Публикации находили отклик. Об этом свидетельствует тот факт, что число друзей Рыльского постоянно росло и среди них было много прогрессивных людей – Николай Лысенко, Михаил Максимович, писатель Михаил Старицкий, языковеды Павел Житецкий и Кость Михальчук. Таким образом, семья Рыльских – Тадей и его жена, Мелания Федоровна, простая крестьянка, но вместе с тем мудрая и искренняя женщина, – стала своеобразным оплотом культуры и интеллигентности. Без сомнения, круг общения и интересов отца определил и ту духовную атмосферу, в которой воспитывались трое его сыновей. С самого детства Ивану, Богдану и младшему – Максиму – родители старались привить любовь к Украине, ее народу, совестливость и честность.

«Когда хочешь сделать зло, подумай как следует, а потом не делай. Когда же задумал доброе, не сомневайся. Никогда не делай днем то, что будет мешать спать ночью», – часто повторяла сыновьям Мелания Федоровна. Она старалась не обделять вниманием никого из детей, но к Максимке всегда относилась с чуть большей нежностью. «Мой Максим будет великим человеком», – говорила она. Быть может, материнским чутьем угадывала в маленьком сыне необычайный талант.

Детство Максима в основном проходило среди сельских детей. В отличие от соседей-помещиков Рыльские не только не запрещали подобное общение, но и всячески способствовали ему. Максим рос веселым, резвым ребенком. Его постоянно увлекали новые дела – рыбалка, путешествия по окрестным лесам и лугам, строительство хижины на опушке, сооружение плота, таинственные рассказы ночью возле костра – словом, все, что может привлекать простого босоногого мальчишку. Своими «открытиями», мечтами и планами он неизменно делился с родителями и всегда получал добрый совет, ощущал на себе их любовь и тепло. Как отмечал академик Александр Белецкий, Рыльский много чем обязан в своем развитии и детским впечатлениям, и окружению, и влиянию прочитанных книг. Действительно, если бы он воспитывался в «оранжерейных условиях», как другие дворянские дети, то никогда не был бы таким отзывчивым, понимающим человеческое горе, искренне любящим природу.

К сожалению, счастливые дни детства были омрачены смертью отца. Тогда Максиму шел всего лишь восьмой год. Стоя возле гроба, он поклялся: «Я буду таким, как мой отец». Свое обещание Рыльский сдержал.

Друзья семьи не покинули Меланию Федоровну и детей. Так, Николай Витальевич Лысенко взял на себя заботу о Максиме: когда тот поступил в одну из киевских гимназий, то поселился в семье известного композитора.

«Маленький гимназистик, шустрый, остроумный и в то же время вежливый, сразу стал любимцем всей нашей семьи», – вспоминал сын композитора Остап.

Максим был необычайно способным учеником и проявлял интерес ко всем дисциплинам, но больше всего его привлекали языки и литература. Николай Витальевич, в свою очередь, приложил немало усилий к тому, чтобы сформировать у своего подопечного хороший литературный вкус, привить любовь к искусству, часто брал его на концерты и спектакли, разрешал присутствовать на репетициях. Не раз Лысенки заставали Максима за пианино главы семьи – все, что Рыльский слышал в оперном театре, он старался подобрать на слух.

«И слухом музыкальным, и памятью, – говорил своим друзьям Николай Витальевич, – не обидела природа-мать нашего Максима, кто знает… может, и музыкантом будет». В чем-то надежды композитора оправдались: ведь поэзия и музыка – родные сестры.

Два года, проведенные в дружной семье Лысенко, наложили отпечаток на формирование поэтического таланта Рыльского. Впоследствии образ композитора воскреснет в знаменитом «Слове о родной матери» – «И струны Лысенка живые», и в поэме «Мария Заньковецкая» – «И Лысенко ее любил певуче-нежною душой», и в сонете «Николай Лысенко». Однако композитор был не единственным «вдохновителем» молодого поэта. В 14 лет он без памяти влюбился в Галю, дочь Лысенка, которая была старше его на 6 лет и как раз собиралась замуж за Константина Шило. Первая неразделенная любовь и муки ревности стали основными мотивами стихотворений «Ноктюрн» и «Голубое озеро», вошедших в первый сборник поэта «На белых островах» (1910 г.). Сильное чувство во многом ускорило творческий дебют Рыльского: он был достаточно успешным и произвел в обществе резонанс, а сам пятнадцатилетний поэт поверил в свои силы и стал считать себя настоящим литератором.

По окончании гимназии Рыльский в 1915 г. поступил в университет Святого Владимира на медицинский факультет. Такому странному выбору поэта во многом способствовала воля матери. Однако когда в 1918 г. в Киеве открылся Государственный университет, Максим приложил все усилия к тому, чтобы перейти в него, и обязательно на историко-филологический факультет. К сожалению, наслаждаться лекциями по литературе и языку Рыльскому пришлось недолго: как и многие учебные заведения, университет закрылся. Максиму ничего не оставалось делать, как искать работу. С 1919 г. он начал преподавать украинский язык и литературу в сельских школах, в том числе и в родной Романовке. Как и отец в свое время, Максим много внимания уделял расширению школьной библиотеки, воспитанию в учениках любви к родному языку. Кроме того, организовал в Романовке вечерние занятия, которые с удовольствием посещали около сотни хлеборобов, ставит любительские спектакли. Вечерами Рыльского часто можно было увидеть за пианино в окружении его маленьких воспитанников.

Среди стихотворений, которые появились из-под пера Рыльского в годы учительствования, многие посвящены простым крестьянам, могучей силе коллектива, родной природе.

Максим Рыльский часто ездил в Киев, там неизменно посещал театры и поддерживал связь с издательствами. Он любил этот город, навевавший воспоминания о студенческих годах, о первых стихотворениях, о Гале. И хотя поэту было трудно расстаться с Романовкой, учениками и родным домом, в 1923 г. он переехал в Киев.

Некоторое время Максим Фадеевич преподавал в Железнодорожной школе и снова стал любимым учителем для детворы. Его энергии и жизнелюбию можно было только позавидовать; многие друзья Рыльского удивлялись, как ему удается совмещать столько дел: готовиться к урокам, заниматься литературной деятельностью, быть душой в компании друзей-писателей, руководить школьным драматическим кружком, помогать в выборе песен для школьного хора. Он только улыбался в ответ и каким-то чудом успевал организовывать экскурсии по Днепру для учеников, писать статьи в газеты и журналы. А с 1926 г. в жизни Максима Фадеевича появились новые заботы и радости: он стал любящим мужем для «своей единственной Катруси» (Катерины Николаевны Паткевич) и заботливым отцом для ее семилетнего сына Георгия. Спустя 4 года в семье поэта появился и маленький Богдан.

Несмотря на колоссальную загруженность, Рыльский всегда оставался приветливым и общительным человеком, а его дом был открыт для друзей, многих неординарных личностей того времени, в общении с которыми Максим Фадеевич черпал силы для своего нелегкого труда. Были среди них и Михаил Драй-Хмара, и Михаил Могилянский, и Николай Бажан. Дружбой с поэтом могли похвалиться Остап Вишня, Александр Довженко, Юрий Смолич, Иван Козловский, Михаил Стельмах, Андрей Малышко и другие деятели украинской культуры. К сожалению, многие из них были репрессированы в 1930-е гг. – страшное время сталинского террора. Тоталитарный режим, при котором каждый человек был просто винтиком в огромном механизме и никакой души, а тем более таланта, у него не предусматривалось, захлестнул и Рыльского.

В 1931 г., в день своего рождения, он был арестован и отправлен в Лукьяновскую тюрьму. Пять месяцев поэт провел за решеткой, пытаясь доказать свою непричастность к работе Украинского национального центра – организации, которая якобы замышляла свержение Сталина и устраивала различные антисоветские акции. Это было сфабрикованное дело, направленное на уничтожение цвета украинской интеллигенции. Будучи умным человеком, Максим Фадеевич сразу понял, чего от него хотят следователи – оговорить товарищей. Собрав в кулак всю свою волю, он решительно отказался подписывать какие бы то ни было бумаги и приготовился к самому худшему. Однако судьба распорядилась иначе – для того чтобы упрятать поэта за решетку, следователям не хватило фактов. Но перед тем, как отпустить Рыльского домой, ему дали понять: чтобы остаться в живых и на свободе, следует большое внимание в своих стихотворениях уделить прославлению «вождя всех народов» и «справедливой системы». Так среди стихотворений поэта появились «Декларация обязанностей поэта и гражданина», «Песнь вождя», «Ленин» («С жестом суровым и простым…») и, конечно же, известная на весь Советский Союз «Песня о Сталине» (1935 г.). Рыльский долго сомневался в том, следует ли писать подобное произведение и прославлять в нем человека, по вине которого погибли многие его товарищи. За советом он обратился к известному ученому – исследователю народной песни – Дмитрию Ревуцкому, который посоветовал выполнить партийный заказ, «чтобы сохранить себе жизнь для передачи творческой эстафеты украинской культуры – будущему поколению».

«Песня о Сталине» на долгие годы стала своеобразной охранной грамотой поэта и спасла его от шквала репрессий второй половины 1930-х гг. Когда в кремлевских кабинетах заходил разговор «об этом Рыльском», чиновники пожимали плечами: «Как можно арестовать поэта, который написал "Песню о Сталине" – ведь ее поет вся страна?». Таким образом, Максим Фадеевич получил уникальную возможность спокойно заниматься творчеством.

Предвоенные годы прошли для Рыльского в напряженной работе. Став в 1934 г. членом Союза писателей Украины, со следующего года и до начала войны он заведовал литературной частью Киевского театра оперы и балета, одновременно с этим возглавлял отдел поэзии журнала «Советская литература». Выходят в свет его сборники «Киев» (1935 г.), «Лето» (1936 г.), «Украина» (1938 г.), «Сбор винограда» (1940 г.). В издательстве «Художественная литература» увидела свет первая книга М. Рыльского в переводе на русский язык – «Избранные стихи». Через некоторое время в Москве издали повесть в стихах «Марина» (1937 г.), «Избранное» (1940 г.), «Стихи и песни» (1940 г.). Рыльский приобрел статус поэта всесоюзного значения.

В годы Великой Отечественной войны Рыльский вместе со многими украинскими писателями находился в эвакуации в далекой Уфе. Однако и здесь, будучи главой Союза писателей Украины (1943-1945 гг.), не переставал напряженно работать и не обращал внимания на сложные бытовые условия, приложил много усилий к сплочению писателей и мобилизации их на борьбу с фашизмом.

За вклад в развитие советской культуры в 1942 г. Рыльскому была присуждена Сталинская премия. Половину ее (50 тыс. рублей) поэт передал на нужды Красной Армии.

Празднование 50-летия со дня рождения и 35-летия творческой деятельности Рыльского прошло в атмосфере всенародного признания и совпало с великой победой 1945 г.

Послевоенные годы были очень насыщенными для Максима Фадеевича. Он много писал, публиковался; активно занимался и общественной работой: вице-председатель Всеславянского комитета (с 1944 г.), депутат Верховного Совета СССР (с 1946 г. и до конца жизни), председатель Украинского отделения Общества советско-польской дружбы (1958-1964 гг.), член Международного комитета славистов (1961-1964 гг.) – это лишь некоторые его гражданские обязанности, которые, впрочем, отбирали у поэта много сил и времени. С общественной работой связаны и многочисленные командировки – в Чехословакию, Польшу, Югославию, Австрию, Францию, Бразилию.

В январе 1950 г. Максиму Фадеевичу присвоили ученую степень доктора филологических наук (по совокупности работ, без защиты диссертации), а через восемь лет избрали действительным членом АН СССР.

В течение двадцати лет – с 1944 по 1964 гг. – Рыльский являлся директором Института искусствоведения, фольклора и этнографии АН УССР, много работал в области литературоведения и языкознания. Кроме того, Максим Фадеевич широко известен как переводчик А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А. Мицкевича, французских писателей.

Но как и прежде, на первом месте для Рыльского оставалась поэзия – его стихи, в которых он мог выразить свои мысли и переживания. Подлинным творческим взлетом являются последние книги Максима Фадеевича – «Розы и виноград» (1957 г.), «Голосеевский лес» (1959 г.), «Стая журавлей» (1960 г.), «Зимние записи» (1964 г.), в которых Рыльский в очередной раз показал свой талант настоящего мастера строгих поэтических форм – сонета, терцины, октавы, стансов. Для него характерны стремление к ясности и простоте выражения, мелодичность стиха, богатство лексики и ритмико-интонационных ходов. Все эти качества особенно ярко проявились в книге «Далекие небосклоны», удостоенной в 1959 г. Ленинской премии.

Без сомнения, Рыльский еще многое бы сделал для своей страны и народа, и еще многими строками обрадовал бы читателя, если бы не тяжелая болезнь – рак поджелудочной железы. Перед страшным диагнозом оказалась бессильна даже кремлевская медицина – поэт был обречен на медленное угасание. Но до самой последней минуты Максим Фадеевич смеялся и шутил, пытаясь поддержать отчаявшихся родственников и подарить миру еще немного тепла и любви. Сердце Рыльского перестало биться 24 июля 1964 г.

«Если бы за каждое его доброе дело жизнь подарила Золотому Сердцу хотя бы день – смерть отступила бы надолго», – написал один из первых биографов поэта, Ефим Мартыч. И хотя этого не произошло, жизнь по-другому отблагодарила Максима Рыльского – она преподнесла ему вечную память благодарных читателей.