Один из основателей компании Research In Motion

Майк Лазаридис зарегистрировал компанию Research In Motion (RIM) в 1984 году вместе со своим другом Дагом Фрегином, еще будучи студентом университета Ватерлоо. Одним из их первых проектов стала локальная сеть, которая работала на промышленных мониторах. Незадолго до окончания выпускного курса Майку Лазаридису удалось заключить контракт на создание локальной сети для General Motors. В результате всего за несколько недель до получения диплома он бросил университет, чтобы полностью сконцентрироваться на работе компании.

RIM одной из первых оценила важность беспроводных сетей. В начале 1990?х, когда даже обычная электронная почта еще была редкостью в американских корпорациях, Лазаридис предвидел потенциал мобильной электронной почты. Серия проектов в этой области в 1999 году завершилась созданием телефонов BlackBerry, которые сейчас доминируют на рынке беспроводной электронной почты.

Аппараты BlackBerry стали не только популярной инновацией, но и изменили методы работы организаций. Многие влиятельные люди в мире бизнеса и политики постоянно пользуются этими устройствами.

RIM провела первое публичное размещение акций в 1997 году и в настоящее время является одной из самых технологически развитых компаний Канады.

Ливингстон. Какова история создания компании Research In Motion? Как вы познакомились с Дагом Фрегином?

Лазаридис. Мы знали друг друга еще с начальной школы, а начали работать вместе уже со старших классов. В нашу среднюю школу благодаря пожертвованиям местного бизнесмена была доставлена самая современная электроника для специальной программы обучения. Какое?то время привезенное оборудование стояло в упаковках. Я попросил открыть несколько коробок, чтобы посмотреть на приборы. Помню, как учитель сказал мне: «Хорошо, ты можешь открыть любую коробку, которая тебе нравится, но с одним условием: прежде чем пользоваться устройством, ты прочтешь руководство по эксплуатации».

На первый взгляд условие казалось довольно легким. Однако ученику, только что перешедшему в среднюю школу, прочесть и понять инструкцию по использованию осциллоскопа, генератора сигналов, компьютерного тренажера и другого сложного оборудования было весьма непросто. Как только мне удалось доказать учителю, что я все же справился с задачей, мне разрешили открыть коробки. И, поверьте, мы распаковали все.

Ливингстон. Это было еще в средней школе?

Лазаридис. Да. Тогда в ней сложилась неординарная ситуация из?за разделения учеников на тех, кто числился в списке лучших, и тех, кто участвовал в специальной программе обучения. Учителя пытались исправить ситуацию, пока она не вышла из?под контроля. Многие из нас участвовали и в специальной программе обучения, и значились в списке лучших учеников. Разделение проходило по этажам: на верхних этажах школы находились компьютерные классы, а на нижних велось преподавание специальной программы.

Мы старались устранить это недоразумение, объясняя ученикам и учителям на верхних этажах, что мы обучаемся по специальной программе, а ученикам на нижних – как применяем свои математические и научные знания, полученные наверху. Мы буквально читали лекции. Я мог рассказать о том, как генерируется электричество, как регулировать мощность и как выполняется преобразование энергии, поделиться теми знаниями, которые мы получали по специальной программе.

Ливингстон. Я слышала, что ваши учителя по компьютерным дисциплинам в средней школе рассказывали, что следующим этапом технического прогресса станет подключение компьютеров к беспроводным сетям. В то время вы осознавали, к каким переменам это приведет?

Лазаридис. Разумеется, нет. Тогда мы в основном думали о том, как освоить все эти предметы и выполнить все задания, ведь у нас были и другие, более важные, интересы, на которые не оставалось времени. Мы просто пытались все успеть, понимая, что для поступления в университет нужны хорошие оценки в школе. На дополнительном курсе нам задавали много заданий, и мы ценили каждый свободный час.

Учеба была напряженной, но зато мы научились пользоваться всеми этими устройствами и проходить отдельные курсы обучения. Я вместе с Дагом Фрегином стал самостоятельно изучать компьютеры. Описываемые мною события происходили в конце 1970?х. Тогда компьютеры еще работали на перфокартах и располагались в отдельных зданиях. Поэтому нам с Дагом приходилось тренироваться на компьютерных тренажерах (их выпускала корпорация DEC). Благодаря им мы изучили фундаментальные принципы сборки компьютеров: как создавать вентили, микросхемы памяти, использовать регистры, соединять все элементы в единое целое и синхронизировать работу компьютера с помощью таймера. Эти базовые знания позже сослужили нам добрую службу.

Мой учитель по электронике одновременно являлся президентом местного клуба любителей радиосвязи и телевидения. Он научил нас разбирать телевизоры и применять встроенные в них тюнеры для выступлений любительской музыкальной группы. Мы знали, как использовать эти детали, но не вполне понимали, что именно делаем (эти знания мы получили только в университете). Однако мы видели, как работают устройства, и оценили потенциальные возможности беспроводных технологий. Когда наш учитель заметил, что мы всерьез увлеклись компьютерами, он посоветовал не слишком привязываться к компьютерам, поскольку найдется человек, который сможет объединить их и беспроводные технологии. И тогда все кардинально изменится». Я не думаю, что он мог предвидеть, что это сделаем именно мы. Но он понял, что компьютеры помогли нам усвоить два основополагающих принципа. Во?первых, они позволили нам отправлять информацию конкретному пользователю, а во?вторых, обеспечили более эффективное управление процессом выбора радиочастот. Прошли годы, прежде чем я понял, что это означает на самом деле.

Мы поступили в университет в начале 1980?х. В то время большинство людей не имели понятия о беспроводных компьютерных технологиях и их значении. В университете Ватерлоо была развернута мощная компьютерная система на базе мейнфреймов от компании IBM эта система представляла собой центральный элемент всего студенческого городка и, что еще важнее, ключевой элемент «идеальных» компьютерных систем в глазах основателей и сотрудников учебного заведения. Мейнфреймы располагались в большом помещении, которое мы называли «красной комнатой». Ее как будто скопировали из фантастических фильмов: фальшпол и многочисленные окна на втором уровне, а внутри работали компьютеры.

В аудиториях вокруг «красной комнаты» находились пользовательские терминалы. Когда я поступил в университет, происходил переход от перфокарт на видеотерминалы. Мне повезло: я сразу перешел на терминалы, не застав перфокарт. Мы начали пользоваться чем?то вроде электронной почты для отправки выполненных заданий и взаимодействия друг с другом. Тогда же мы освоили и Интернет, который в то время еще назывался ARPANET и служил для обмена информацией между университетами, научными работниками, бизнесменами и военными. Не имея об этом ни малейшего представления, мы получали бесценный опыт работы в Глобальной сети, до широкой популярности которой оставалось еще более десяти лет.

Параллельно мы работали с локальными сетями. Тогда они являлись научно?исследовательскими проектами в рамках университетов. У нас была собственная исследовательская программа под названием Watlan (Waterloo Local Area Network Project), а также компиляторы и операционные системы, функционирующие в реальном времени. Не всегда можно оценить важность таких технологий, поскольку вы постоянно заняты своими заданиями и находитесь в коллективе. По сути, вы не понимаете, что получаете опыт использования самых современных технологий и программ. С течением времени мы стали осознавать, насколько продвинутыми были наши учебные технологии, и все сильнее увлекались различными компьютерными программами и исследовательскими проектами.

В последующие годы обучения в университете я принимал участие в нескольких проектах, в основном чтобы оплатить свои текущие расходы. На последнем курсе у меня уже был подписан контракт на создание компьютерных программ. Но грянувший экономический кризис 1984 года сильно повлиял и на компьютерную индустрию. Многие квалифицированные инженеры не могли найти работу. Университет Ватерлоо гордился высоким уровнем трудоустройства своих выпускников, но тот год был одним из самых трудных. Многие студенты были разочарованы. Зачем они так усердно учились, если теперь не могут найти работу? Невозможно в это поверить, ведь эти студенты действительно потратили массу усилий и были одними из лучших. Мы учились на оборудовании, которое раньше описывалось только в научно?фантастической литературе, поэтому я считал, что наши знания и опыт ставят нас в более выгодное положение, чем выпускников других вузов. Помню свои аргументы в защиту этого мнения, и в один прекрасный день они привели меня к следующему выводу: «Если ты настолько веришь в свои силы, почему бы не создать компанию?» И через пару недель я основал ее.

Ливингстон. Оставался месяц до получения диплома о высшем образовании?

Лазаридис. Да. Я создал компанию, не окончив университет. Мы подписали контракт с полной занятостью, и нам предстояло нанять на работу людей, а у меня совершенно не оставалось времени на завершение обучения. Пришлось бросить университет.

Ливингстон. Когда вы начали работать?

Лазаридис. Первые контракты я подписал еще на третьем курсе. А на четвертом – создал организацию, которая затем превратилась в RIM.

Ливингстон. На третьем курсе вы просто подрабатывали, чтобы иметь возможность оплатить учебу в университете?

Лазаридис. Отчасти поэтому, а отчасти потому, что в университете реализовывались очень интересные проекты. Я участвовал в разработке нескольких языков программирования, которые затем легли в основу Java. Настоящая виртуальная машина. Я работал над интерпретируемым языком под названием STOIC, предназначенном для использования на различных микрокомпьютерах того времени.

Один из таких компьютеров нам удалось приобрести, когда университет решил продать лишние экземпляры. Один из них не работал, но я знал его схему, поскольку мы использовали такие системы на занятиях и выполняли на них вычисления. Университет предложил приобрести его по очень хорошей цене, около 400 или 600 долларов (поскольку компьютер был сломан). Я принес массивную покупку в наш офис, разобрал, а затем снова собрал блок за блоком, и обнаружил, что в компьютере просто оборвался шнур питания. Устранив поломку, мы получили отличный агрегат. Это была наша первая удачная сделка.

Ливингстон. Как вам удавалось подписывать контракты на выполнение работы, будучи студентом?

Лазаридис. Когда вы в университете получаете самые современные знания и хорошо разбираетесь в компьютерах, остается сделать лишь один шаг, чтобы использовать этот багаж. Действительно, необходимо набраться опыта, но, к сожалению, большинство компаний того времени сами не понимали, чего хотят. Мне приходилось вступать с ними в переговоры. Я искал потенциальных клиентов в газетах, на досках объявлений, при общении с представителями компаний, а затем звонил им и спрашивал, не требуется ли услуги по обеспечению работы компьютеров. По сути, для заключения контракта нужно прикладывать не слишком много усилий.

В любом случае было интересно использовать свой опыт и знания, чтобы справиться с хитрой проблемой и при этом найти ее наиболее быстрое и красивое решение. Таким образом нам удалось подписать контракты с General Motors, National Film Board и Kodak. Их выполнение принесло RIM премии «Эмми» и «Оскар» за технические достижения.

Если вспомнить прошлое, то становится ясно, что знания и опыт, полученные в средней школе и университете, служат хорошей подготовкой к последующей деятельности. Нужно обязательно готовить студентов к применению будущих технологий, одновременно не уменьшая объема информации о технологиях, используемых в данное время. Но сколько человек назовут такие методы обучения правильными? Что вообще значит правильное обучение? Или правильное исследование? Если проанализировать то, что мы изучали во время учебы в университете, то готов побиться об заклад, вы бы сказали: «Ребята, а почему бы вам не заняться чем?то действительно важным? Зачем вам это нужно? Ведь это все равно никогда не пригодится».

Во время учебы в университете многие размышляли подобным образом: «Сколько человек имеют дома компьютер? Зачем объединять их в сети? Вы занимаетесь какой?то фантастикой вместо действительно важных дел. Почему бы вам не сделать что?то полезное?» Но после того как мы покинули стены университета, «важное» быстро превратилось в «устаревшее».

Ливингстон. Даг Фрегин работал в консалтинговой компании?

Лазаридис. Даг учился в Виндзорском университете, и мы сотрудничали при реализации общих проектов. Когда я решил основать RIM, то позвонил ему, рассказал о своих планах и попросил о помощи. Он переехал поближе через две недели после моего звонка.

Ливингстон. Вы признались родителям, что не окончили университет?

Лазаридис. Да, конечно. Гораздо сложнее было встретиться с президентом университета и попросить об отчислении. Я никогда не общался с ним раньше. У нас состоялся интересный разговор, поскольку он извинился за то, что попытается отговорить меня от принятого решения. После завершения беседы он пожелал мне удачи и пожал руку с широкой улыбкой на лице. Я запомнил это, и через двадцать лет он стал одним из членов совета директоров компании RIM.

Ливингстон. Итак, вы создали компанию и при этом подписали контракт с General Motors на сумму 600 тыс. долл. Что вы должны были сделать согласно его условиям?

Лазаридис. Прежде всего нам предстояло понять, какие задачи хочет решить компания General Motors. Запрос предложений на заключение контракта был составлен в General Motors еще за два года до его подписания. Мы проанализировали требования заказчика и поняли, что некоторые функции нельзя реализовать без применения современных технологий, которые мы изучали в университете. Одним из условий было создание локальной сети. Мы должны были это сделать на основе полученных знаний.

Я пришел в университет, побеседовал с несколькими преподавателями и изучил пару реализуемых исследовательских проектов. Нам предстояло создать локальную сеть с нуля, но при этом сделать ее невероятно надежной, поскольку компьютеры на предприятиях General Motors должны были работать в самых сложных условиях. Например, там применялись дуговые сварочные машины, и напряжение в электросетях достигало 4800 Вольт. Задача непростая. Затем мы поняли, что терминальные системы можно загружать с центрального компьютера. В наше время такой принцип создания компьютерных сетей называют «бездисковой загрузкой». Наша сеть должна была обладать такой возможностью.

Кроме того, было крайне интересно проверить в действии одни из первых компьютеров серии IBM PC. Помню, что после оформления заказа на их поставку на рынке появились жесткие диски с возможностью хранения большого объема данных. И мы изменили заказ, отказавшись от использования ленточных накопителей в пользу жестких дисков. Мы считали такое решение невероятно интересным. Ведь в заказанных нами компьютерах были установлены отличные винчестеры емкостью 10 Мбайт.

Ливингстон. Я слышала, что вы получили грант от правительства Канады. Зачем вы обратились с просьбой? Вам понадобились средства для расширения компании?

Лазаридис. Нужно четко себе представлять, что на начальном этапе развития компания не катается как сыр в масле. Вам нужно оплачивать счета за аренду помещений. Мы вместе с Дагом выплачивали кредит за купленный на двоих автомобиль марки Honda Civic. Лучшим его качеством была трансмиссия с пятью передачами скоростей. Стараясь экономить, мы жили в одной квартире, хотя не знали, сколько времени потребуется на то, чтобы RIM встала на ноги.

Мы услышали о программе правительства по предоставлению грантов и подали заявку. Для ее составления нам пришлось выполнить массу работы, а потом еще много времени потратить на бумажную волокиту. Для нас как для начинающей компании денежный размер гранта был невелик. Иногда мы даже задумывались, стоит ли он затраченных усилий. Но он очень пригодился, когда мы оказались в сложной ситуации. По мере того как RIM набиралась опыта, правительственные структуры стали относиться к нам менее настороженно, и гранты стали все более выгодными в финансовом плане.

Однако настоящим прорывом для компании RIM стал переход на использование беспроводных технологий. В 1987 году я присутствовал на конференции, где один из докладчиков рассказал о великолепных результатах создания системы беспроводного обмена данными в Японии для компании Coca?Cola. Ей было очень накладно отправлять каждые два дня грузовики по всему Токио, чтобы проверить, не закончился ли запас продукции в автоматах по продаже напитка. В большинстве случаев оказывалось, что товар еще не раскуплен. Благодаря реализации беспроводной системы автоматы смогли подавать сигнал о необходимости их заполнения. В результате система сама себя окупила за счет уменьшения количества бесполезных рейсов грузовиков и экономии топлива.

Услышав эту историю, я вспомнил судьбоносные слова своего учителя из средней школы и решил, что этим очень интересным делом я и хочу заниматься. Кроме того, я вспомнил, что еще в университете мы выполняли много заданий, связанных с обработкой сигналов. И как только мое решение созрело, нашей компании удалось заключить контракт на применение интересующей технологии. Иногда достаточно просто оказаться в нужное время в нужном месте. Сотрудничеством с нами заинтересовалась компания Cantel, в настоящее время переименованная в Rogers. Ее президент попросил меня о встрече и рассказал, что они приобрели систему беспроводного обмена данными под названием Mobitex. Cantel искала партнеров, которые могли бы написать программное обеспечение для ее работы.

Просьба была необычной, и я изучил систему Mobitex и понял, что, по сути, она довольно «сырая». Ее работа основывалась на элементарных принципах, а документация даже не была полностью переведена со шведского языка. Помню, во время одной из встреч кто?то сказал: «Если вы заставите эту систему работать, мы подпишем с вами контракт». Один из моих партнеров, Майкл Барнстайн, который родился в Нидерландах, сказал, что в общих чертах понимает ее суть, и есть большая вероятность, что она станет функционировать. Мы провозились с ней несколько часов и очень удивились, когда эта система действительно заработала.

После подписания контракта мы приступили к написанию программ для Mobitex. Остальное – уже история. Мы создали первый протокол для обмена данными по беспроводной сети, прикладной пользовательский интерфейс (API) и средства для разработки приложений – все необходимое для организации первых беспроводных сетей.

Для нашей компании это стало огромным рывком вперед. Теперь мы могли отказаться от ИT?консалтинга и начать выпуск собственных программных продуктов.

Ливингстон. Можно ли сказать, что это был один из ключевых моментов в истории RIM?

Лазаридис. Я бы сказал, что это стало отправной точкой. Никто до конца не понимал, что представляют собой данные, передаваемые по беспроводным сетям. Поэтому привлечь финансирование для создания таких сетей было практически невозможно. Слишком уж это казалось необычным. Только?только появились мобильные телефоны, которыми пользовались юристы и агенты по продаже недвижимости. Когда вы начинали говорить о беспроводных сетях, никто не понимал, о чем идет речь. В то время у людей еще не было домашних компьютеров. Почти никто не пользовался Интернетом. Лишь сотрудники корпораций подключались к серверам. Тот мир совершенно отличался от нынешнего.

Ливингстон. Если вы создавали решения, опережающие свое время, как же вам удалось добиться успеха?

Лазаридис. Сложнее всего было изменить настроения на рынке. Как изменить отношение к беспроводным сетям в крупных компаниях? Как «упаковать» ваши знания и технологии в такую обертку, чтобы она несла в себе новую ценность для пользователей? Как их найти?

Мы сочли Mobitex и Datatech очень интересными решениями и оказались правы. Но для этого требовалась настоящая вера в правильность сделанных выводов. Назовите это предвидением, а еще лучше сочетанием веры и предвидения. Мы верили, что, во?первых, когда?то беспроводные технологии найдут широкое применение. Во?вторых, они имеют большую ценность, а в?третьих, их можно реализовать и разрекламировать таким образом, что на основе их применения можно строить и развивать крупный бизнес. Верить в это было непросто.

Ливингстон. Расскажите о других поворотных моментах в истории компании.

Лазаридис. Еще в университете я мечтал о разработке каких?то технологий для исследования космоса. Такие мысли поневоле приходят на ум, когда ты молод и участвуешь в проекте NASA по созданию космического зонда или элемента космического корабля. Приблизительно в то же время, когда я углубился в исследование беспроводных технологий, у нас появилась перспектива сотрудничества с канадской компанией SPAR Aerospace. Она обратилась к нам, заинтересовавшись нашим участием в конкурсе по разработке компьютеризированной системы наблюдения и обмена данными для управления манипуляторами Canadarm?2 на Международной космической станции (МКС).

Тогда люди только начинали понимать красоту проекта Canadarm?1. Проект участия в создании МКС еще находился в Конгрессе, и разработка манипуляторов Canadarm?2 была делом будущего. Я изучил это предложение и подумал: «Святые небеса! Да ведь это именно то, чем я мечтал заниматься! Наверное, я всю жизнь к этому готовился, а теперь стоит протянуть руку, и мы подпишем контракт».

Однако в тот же момент во мне проснулся бизнесмен. Поэтому я поинтересовался у представителей SPAR Aerospace, сколько манипуляторов им нужно. «Шесть», – ответили мне. «Всего шесть? Или только на первом этапе?» Хотя микросхемы для манипуляторов были баснословно дорогими, ведь объем производства ограничивался всего шестью экземплярами. «Когда они вам потребуются?» – продолжал я задавать вопросы. Мне ответили, что вначале понадобится несколько прототипов, а затем манипуляторы не будут нужны, пока не будет построена космическая станция. И Конгресс еще не утвердил участие Канады в этом проекте. Поэтому я принял решение. И по сей день считаю его мудрым. Отбросив детские амбиции, я продолжил работу над созданием беспроводных сетей.

Через много лет я встретился с руководителем NASA Шоном О’Кифом в его кабинете. Оказалось, ему очень нравятся телефоны BlackBerry. Персонал NASA пользуется корпоративными BlackBerry. Сначала они очень пригодились NASA во время сезона ураганов (для координации действий и поддержки системы резервного копирования). Однако теперь сотрудники NASA пользуются BlackBerry ежедневно. Шон рассказал мне одну историю. Однажды вечером, возвращаясь домой на автомобиле (он ехал с водителем и занимался работой), он получил на свой BlackBerry по электронной почте письмо. В нем содержались вопросы относительно старта космического челнока. Шон О’Киф ответил на них, получил еще одно сообщение и ответил еще раз. А затем ему показалась знакомой фамилия отправителя. Он еще раз проверил имя, и оказалось, что ему писал астронавт, который в это время дежурил на МКС и дипломатично интересовался у Шона, когда он сможет вернуться на Землю. Таким образом, много лет спустя с помощью BlackBerry мне удалось осуществить свою детскую мечту, поскольку нашими телефонами пользовались астронавты на МКС для связи с Землей.

Ливингстон. Расскажите, как возникла идея создания телефонов BlackBerry. Вы находились у себя в подвале… Похоже, у вас какое?то неравнодушное отношение к такого рода помещениям!

Лазаридис. Когда вам нужно решить сложную проблему, то в подвале хорошо прятаться от окружающих.

Я всегда стремился отыскать ценность в своем деле. Я пытался определить, в чем преимущество беспроводной передачи данных. Довольно быстро мы выяснили, что пересылка электронной почты с помощью беспроводных технологий действительно дает большие выгоды. Но реализовать ее было сложно. Пришлось серьезно потрудиться, предпринять много попыток и допустить массу ошибок, провести исследования и вложить инвестиции, чтобы вся система заработала должным образом. До настоящего времени система передачи данных, использованная в телефонах BlackBerry, надежно функционирует и достаточно безопасна в незащищенной среде.

Пятнадцать лет назад на исследовательский проект BlackBerry мы тратили много времени. Но формат получившегося телефона оказался слишком громоздким, чтобы такой аппарат уместился в кармане. Наша цель сводилась к созданию компактного устройства. Мы сравнительно быстро определили, какими функциональными возможностями оно должно обладать, но его ценность снижалась из?за размера и ограничений технологий, доступных на тот момент.

Поэтому мы решили продолжить работу над усовершенствованием своего аппарата. У меня как раз родился сын. Помню, однажды настала моя очередь присмотреть за ним. Я отнес его в кровать, затем спустился вниз по лестнице, сел за компьютер, включил музыку и приступил к работе. Через три часа я добавлял финальные штрихи к плану проекта устройства, которое впоследствии стало известно под названием BlackBerry. В то время я называл его «интерактивным пейджером». По сути, я предложил пять усовершенствований для беспроводных сетей, позволивших создать довольно надежный телефон с эффективным потреблением энергии. Я составил основные тезисы, обосновывающие его ценность. Этот план стал фундаментом для развития наших технологий на десятилетие вперед. Как только я отправил по электронной почте созданный проспект, проснулся мой сын.

Мы пользовались этим планом долгие годы. В нем я указал причину создания BlackBerry и те преимущества, которые мы хотим предоставить пользователям. Благодаря четкой концепции наш продукт выделился на фоне бесполезных электронных штучек, не представлявших никакой ценности, за исключением завышенной стоимости.

Ливингстон. Вернемся к 1997 году. Было ли сложно убедить людей в том, что во время путешествий необходим доступ к электронной почте?

Лазаридис. Нужно вспомнить, что электронная почта не была в США чем?то новым для людей, которые ходили в школу в начале 1980?х. Но ее внедрение в жизнь коммерческих предприятий и компаний происходило медленно. Должна была накопиться критическая масса пользователей, чтобы применение нового метода обмена информации стало повсеместным.

До 1997 года в Северной Америке большинство людей пользовались пейджерами. И мы решили создать очень «продвинутый» пейджер. Наше устройство выглядело как пейджер, было размером с пейджер и даже работало как пейджер. Но одновременно оно представляло собой терминал для получения и отправки сообщений электронной почты. Для его создания нам пришлось внести массу усовершенствований в серверную часть системы. Многие люди не понимают, что BlackBerry представляет собой элемент сложной системы, а обработка электронной почты на самом деле выполняется на сервере. Мы потратили много времени на то, чтобы наша система функционировала без сбоев, хотя рынок еще не был готов к такому устройству. Поэтому мы замаскировали BlackBerry под обычный пейджер.

Ливингстон. То есть пользователи знали, что такое пейджер, и просто выбирали вашу модель?

Лазаридис. Совершенно верно. Но мы предоставили им возможность обмена информацией: они не только могли получать сообщения, но и отправлять их. Эта функция многим показалась очень полезной. Однако использование нашей системы обходилось недешево. За месяц обслуживания приходилось платить достаточно высокую цену, поскольку система находилась на начальном этапе развития. Но мы знали, что возможность работы с электронной почтой обязательно найдет своих сторонников.

В компании RIM система электронной почты существовала с момента ее создания. На наших визитках были указаны адреса электронной почты в то время, когда другие указывали номера телекса. Каждый раз, когда я оставлял кому?то свою визитку, меня спрашивали: «А что значит e?mail?» Не прошло и пяти лет после создания RIM, как в компаниях стали появляться факсы. Не прошло и 15 лет после того, как я завершил обучение в университете, как сотрудники ведущих корпораций стали повсеместно пользоваться электронной почтой. Поэтому в 1999 году, после проведения серьезных исследований рынка, мы были глубоко убеждены, что выпускаем свой продукт в подходящий момент.

Мы решили развернуть свою первую систему в Нью?Йорке – городе, где сосредоточены крупнейшие финансовые рынки. Ведь их игроки пользовались электронными системами обмена информацией и электронной почтой. Кроме того, они достаточно состоятельны, чтобы позволить себе наши услуги. Финансисты нуждаются в обмене данными и информацией в реальном времени. Для них время – действительно деньги. Система BlackBerry предоставила им время в обмен на деньги.

Наверное, вам будет интересно узнать, как мы выбирали название для своей системы. Для этого мы провели настоящее исследование. Мы решили придумать имя исходя из научной точки зрения и обратились к компании Lexicon, которая занималась подбором названий для торговых марок, и сотрудничали с ней на протяжении полугода. Слово «BlackBerry», наверное, самое дорогое слово, купленное мною в своей жизни.

И надо сказать, мы добились своей цели. Бренд BlackBerry стал одним из самых известных в мире. Он работает в любом уголке планеты. Это название было одним из сорока в сокращенном списке возможных вариантов. Мы провели множество исследований, выясняя, что оно значит для людей. Можем ли мы превратить это слово в бренд, который несет в себе понятную смысловую нагрузку? Мы действительно очень тщательно отнеслись к его выбору.

Ливингстон. Вы основали компанию в Канаде. Есть ли какие?то преимущества ведения бизнеса в этой стране? Не возникало ли у вас искушения переехать в Кремниевую долину?

Лазаридис. Должен признаться, что мы были настолько заняты, что никогда не рассматривали вариантов переезда с целью улучшения бизнеса. Одним из главных преимуществ Канады является доступность высшего образования самого высокого уровня для любого человека. Это сослужило нам хорошую службу. У меня никогда не возникало мысли о возможности создания компании в другом месте. И я никогда не терзался сомнениями по этому поводу. Я должен был основать свою компанию рядом с университетом Ватерлоо и университетом имени Уилфрида Лорье, который расположен чуть ниже на той же улице. Я знал, что нам потребуются талантливые сотрудники для расширения компании. Кроме того, близость к университетам и студентам позволяет повысить уровень информированности о бренде.

Наш первый офис располагался в здании, находящемся по соседству с университетом. Владельцы помещения интересовались, какую вывеску сделать для нашей компании. А я ответил, что меня не беспокоит вывеска на фронтоне здания, а интересует на той его стороне, которая смотрит на университет. Я пояснил это так: «Мне не нужно, чтобы о нашей компании стало известно всем, достаточно, чтобы о ней знали студенты университета». С тех пор на всех арендуемых нами помещениях вывески компаний были обращены исключительно в сторону университетов.

Опыт показал, что сотрудничество со студентами нужно начинать как можно раньше, иначе талантливые специалисты могут уйти к конкурентам. Поэтому мы стали принимать на работу студентов первого?второго курсов, понимая, что еще три?четыре года они не смогут работать на полную ставку. Это были наши инвестиции в человеческий капитал. Мы относились к ним как к штатным служащим. И сейчас RIM является крупнейшим работодателем в Канаде для сотрудников с неполным рабочим днем.