Трудные месяцы

В середине июня сборная Франции отправилась на двухнедельный сбор в Преманон. Там случился мой первый опыт пребывания в барокамере. Первый и последний: я ее возненавидел…

Такая камера воспроизводит эффект пребывания на высоте, пока ты спишь. Считается, что она позволяет организму вырабатывать больше красных кровяных телец, и при этом ты тренируешься на равнине, со всеми ее преимуществами, особенно для работы мышц.

Некоторые спортсмены считают барокамеру полезной, но я не отношусь к их числу. К тому же остается этическая проблема, которую поднимает этот искусственный метод.

В общем, я был счастлив в начале июля уехать на каникулы в долину Аоста с семьей и родителями жены. Мы гостили в деревне, где живет Кристиан, мой сервисер. Ежедневные тренировки проходили прекрасно, и по прошествии двух недель я чувствовал себя готовым увеличить нагрузки во время запланированного сбора в Норвегии, который начинался в середине июля. Но, будучи там, уже на второй тренировке я почувствовал себя изнуренным, вообще ни на что не годным. Остаток сбора провел как призрак, не понимая, что со мной не так. Несмотря ни на что, я пытался готовиться к летним гонкам на фестивале Блинк, на который нас пригласили. Но в таком состоянии я упал на лыжероллерах, сломал несколько палок, короче, ничего не получалось… Хуже всего было ночью. Я чувствовал себя усталым, но не мог заснуть. Настоящий порочный круг.

Я вернулся в Фон-Ромё и прошел череду тестов. Врач подозревал что-то неприятное, и он оказался прав. Мононуклеоз.

Я испытал практически облегчение, зная имя несчастья, которым страдал, это позволило мне прекратить упреки в свой адрес: «Это все в твоей голове, ты слишком зациклен на себе!» Да, я испытал облегчение, но встревожился. Я был не первым, с кем такое случилось, но, порывшись в Интернете, прочитал, что несколько спортсменов были вынуждены закончить карьеру из-за этой болезни, а другие так никогда и не восстановили свою прежнюю форму… В частности, так говорили о Роджере Федерере, который подхватил такую же болезнь. С тех пор мы видели цену этому мнению!

Неприятность этого вируса – в неопределенности, так как сила и длительность его действия могут быть разными. Это может продолжаться две недели, три месяца, шесть месяцев, год… Лекарство же всегда одно: ждать.

Вначале я думал о том, чтобы пропустить первую часть сезона и попытаться достичь хороших результатов на чемпионате мира, но ни в коем случае не пропускать весь сезон. Еще в глубине души был страх, что я никогда не смогу вернуться… Без сомнения, это побудило меня делать все возможное, чтобы доказать себе обратное. На самом деле я не прерывал тренировки. Я довольствовался легкой тренировкой по утрам, во второй половине дня особенно не тренировался, но всегда присутствовал, принимал участие в жизни команды. Я выполнял в двойном объеме то, что мог делать: стрельбу, растяжку, – растягивался по три часа в день! – и внимательно следил за питанием, чтобы не набрать ни грамма лишнего веса…

Во всех сопутствующих тренировках я был безупречен, повторяя себе: «Твои соперники тренируются, в то время как сейчас ты не можешь это делать. Так что нужно, чтобы во всех остальных областях они не имели перед тобой ни секунды преимущества».

Это было изнурительно. Я очень плохо спал по ночам, усталым начинал утро, меня тревожило, в какой форме я нахожусь и что будет дальше. Задавал себе тысячи вопросов… Оглядываясь назад, понимаю, что мог бы выиграть у болезни немного времени, если бы поехал с семьей на каникулы на море, сделав перерыв в занятиях спортом.

Но меня сводил с ума этот вирус, неизвестная дата моего выздоровления, неумолимый обратный отсчет времени до начала сезона.

Август был ужасен. Сентябрь тоже. В октябре я вернулся к обычному режиму тренировок, а в ноябре стал более уверен в себе, поскольку обнаружил, что в итоге потерял не так уж много по сравнению с товарищами по команде.

«Твои соперники тренируются, в то время как сейчас ты не можешь это делать. Так что нужно, чтобы во всех остальных областях они не имели перед тобой ни секунды преимущества».

Мы выиграли первую эстафету на открытии Кубка мира, во время которой я показал лучшее время на лыжне. Сразу же за этим я пережил грандиозный провал в индивидуальной гонке, заняв 81-е место, но потом одержал победу в спринте и пасьюте! Я не был до конца уверен, что полностью победил вирус, но относительно своей конкурентоспособности на трассе я снова был спокоен.