Штормит весь вечер…

Штормит весь вечер, и пока

Заплаты пенные латают

Разорванные швы песка —

Я наблюдаю свысока,

Как волны головы ломают.

И я сочувствую слегка

Погибшим — но издалека.

Я слышу хрип, и смертный стон,

И ярость, что не уцелели,—

Еще бы — взять такой разгон,

Набраться сил, пробить заслон —

И голову сломать у цели…

И я сочувствую слегка

Погибшим — но издалека.

Ах, гривы белые судьбы! —

Пред смертью словно хорошея,

По зову боевой трубы

Взлетают волны на дыбы, —

Ломают выгнутые шеи.

И я сочувствую слегка

Погибшим им, — издалека.

А ветер снова в гребни бьет

И гривы пенные ерошит.

Волна барьера не возьмет,—

Ей кто-то ноги подсечет —

И рухнет взмыленная лошадь.

И посочувствуют слегка

Погибшей ей, — из, далека.

Придет и мой черед вослед:

Мне дуют в спину, гонят к краю.

В душе — предчувствие, как бред,

Что надломлю себе хребет —

И тоже голову сломаю.

Мне посочувствуют слегка —

Погибшему, — издалека.

Так многие сидят в веках

На берегах — и наблюдают

Внимательно и зорко, как

Другие рядом на камнях

Хребты и головы ломают

Они сочувствуют слегка

Погибшим — но издалека.

Но в сумерках морского дна —

В глубинах тайных, кашалотьих —

Родится и взойдет одна

Неимоверная волна, —

На берег ринется она —

И наблюдающих поглотит

Я посочувствую слегка

Погибшим им, — издалека.

1973