Метель

Ночью буря разозлилась,

Крыша снегом опушилась,

И собаки – по щелям.

Липнет глаз от резкой пыли,

И огни уж потушили

Вдоль села по всем дворам.

Лишь в избушке за дорогой

Одинокой и убогой

Огонек в окне горит.

В той избушке только двое.

Кто их знает – что такое

Брат с сестрою говорит?

«Помнишь то, что, умирая,

Говорили нам родная

И родимый? – отвечай!..

Вот теперь – что день, то гонка,

И крикливого ребенка,

По?век девкою, качай!

И когда же вражья сила

Вас свела? – Ведь нужно ж было

Завертеться мне в извоз!..

Иль ответить не умеешь?

Что молчишь и что бледнеешь?

Право, девка, не до слез!»

«Братец милый, ради Бога,

Не гляди в глаза мне строго:

Я в ночи тебя боюсь». —

«Хоть ты бойся, хоть не бойся,

А сойдусь – не беспокойся,

С ним по-свойски разочтусь!»

Ветер пуще разыгрался;

Кто-то в избу постучался.

«Кто там?» – брат в окно спросил.

«Я прохожий – и от снега

До утра ищу ночлега», —

Чей-то голос говорил.

«Что ж ты руки-то поджала?

Люльку вдоволь, чай, качала.

Хоть грусти, хоть не грусти;

Нет меня – так нет и лени!

Побеги проворней в сени

Да прохожего впусти».

Чрез порог вступил прохожий;

Помолясь на образ Божий,

Поклонился брату он;

А сестре как поклонился

Да взглянул, – остановился,

Точно громом поражен.

Все молчат. Сестра бледнеет,

Никуда взглянуть не смеет;

Исподлобья брат глядит;

Всё молчит, – лучина с треском

Лишь горит багровым блеском,

Да по кровле ветр шумит.

1847