18. В темный тоннель

24 июня 1969 года, в день летнего солнцестояния, Дональд Кроухерст сел за написание новой работы – необычайных по силе и значимости откровений, где он излагал истину, недавно открывшуюся ему. Движимый непреодолимым желанием, он открыл Журнал № 2, где и начал монументальный философский труд, и за следующую неделю сотворил что-то вроде завещания объемом в 25 000 слов. Он писал размашисто и небрежно, с явным азартом и большим удовольствием, порой быстро, легко и свободно, а случалось, на него накатывали чувства, обуревали страсти, и он выводил целые абзацы заглавными буквами, тесня их друг к другу на протяжении всей страницы. Каждое слово имело огромную значимость. Кроухерсту нужно было донести миру важное послание, и он чувствовал, что у него только семь дней, чтобы закончить свою работу. Даже в самом начале, когда моряк только приступил к записям, его психическое состояние вряд ли можно было назвать нормальным, и с каждой написанной страницей он все больше терял контроль над собой, своей личностью, а к тому моменту, когда закончил свой монументальный труд, потерял всякую связь с реальностью.

Двигаясь по Саргассову морю в окружении странных водорослей и населяющих его существ, как будто порожденных галлюцинациями больного разума, Кроухерст пребывал в состоянии полного спокойствия и умиротворения. Весь день светило горячее летнее солнце, а ночью Кроухерст обходился тусклой лампой накаливания или зажигал свою самодельную мерцающую керосинку. В тесной каюте, где проходил незатейливый и неряшливый быт одинокого мужчины, вот уже восемь месяцев толком не убирались, и здесь появился запах. Воняло так, будто грязное белье облили овощным соком, оставили на какое-то время, а потом засунули в духовку[30]. Скопившаяся за несколько дней посуда – тарелки, блюдца, чашки с остатками испорченного соуса карри – все горой было свалено в раковине. Постель источала тяжелый запах. Полуторалитровая бутылка с остатками метилового спирта стояла рядом с раковиной. Спасательный жилет и страховочная привязь, которыми не пользовались вот уже многие недели, были свалены в отсеке на корме. Судовые журналы лежали на маленьком столике, до сих пор заваленном радиодеталями и инструментами, которые яхтсмен использовал, пытаясь переконструировать радиотелефонный передатчик. Слева, поперек жестяной банки из-под сухого молока примостился паяльник, а вокруг были раскиданы транзисторы, наушники и мотки медных проводов. Если не получилось переконструировать передатчик, может быть, удастся сделать что-нибудь с судовыми журналами? Но что? К Журналу № 1 он не притрагивался с декабря прошлого года. Радиожурнал содержал подлинную информацию, но эти сводки, принятые с различных радиостанций, и одна-две радиограммы со странными текстами, несомненно, вызовут подозрения. Журнал № 2, полностью разоблачающий поддельное путешествие, содержал набор данных о плавании за последние пять месяцев. Журнал № 4, если наша теория верна, представлял все совершенно в другом свете.

Кроухерст уселся за столик и принялся пролистывать журналы один за другим. Даже в своем теперешнем нестабильном состоянии моряк осознавал скрытый в них смысл и все больше убеждался в простой истине: ему нельзя было возвращаться в Тинмут. Вообще. Он просматривал журналы до тех пор, пока не наткнулся на ту единственную запись, которая хоть как-то могла успокоить его истерзанную душу. На одной из страниц он нашел свои критические заметки на «Теорию относительности» Эйнштейна.

Эти записи принесли Кроухерсту больше чем успокоение. Они несли в себе откровение. Эйнштейн предлагал идеальный способ совладать с его кошмаром! Когда физик сталкивался с неразрешимой математической задачей и заходил в тупик, он просто «оговаривал условие свободной воли», благодаря которому затруднение должно было исчезнуть.

Если Эйнштейн мог заставить произойти какое-либо событие просто потому, что хотел этого, то и Кроухерсту это было по силам. Он обладал свободной волей, чтобы вообразить все, что ему хочется! А в настоящий момент он желал только одного: сбежать из тесной каюты и выйти из затруднительного положения. Поэтому яхтсмен перевернул страницу в Журнале № 2 и вывел вверху заголовок новой работы, призванной утвердить силу разума над материей. После чего начал излагать свои рассуждения, имея целью показать всем, какие чудеса он в состоянии совершить. Подобно рычагу, при помощи которого можно поднимать невообразимо огромные и тяжелые предметы, если приложить к нему усилие с умом, Кроухерст также при определенных обстоятельствах мог творить невообразимое.

«ФИЛОСОФИЯ

Человек – это рычаг, который сам определяет длину своего плеча и пределы своей силы. Намерения и цели человека, его способности определяют месторасположение точки опоры.

Человек с чисто математическим складом ума поместит точку опоры рядом с точкой приложения усилия. Его деятельность большей частью будет носить умственный характер, а не физический. С ее помощью можно поднять некий «груз» – претворить в жизнь идеи, для чего на протяжении всего процесса потребуется только лишь его собственный разум и разум людей, подобных ему. Страшное откровение, заключенное в формуле Е=mс?, – великолепный пример наивысшего достижения такого вида деятельности.

Экстраверт, например политик, расположит точку опоры ближе к весу, так как его задача – сдвинуть политико-экономическую систему страны или даже всего мира. И в том и в другом случае на ход истории человечества оказывается огромное влияние. Великолепный и душераздирающий пример – первое использование идеи из формулы Е=mс? на практике. Я имею в виду бомбардировку Хиросимы».

Рассуждения выглядят вполне рационально и изложены почти научным языком. Но как только Кроухерст внес их в журнал, его разум поплыл, а новые записи стали бессвязными и бессмысленными.

«Эйнштейн – еврей – лицо Бога, или Христос – мессия? Царь, который несет евреям спасение? Ядерную энергию! Тайны пророчества!

Прогресс разума. Этапы развития человека на примере системы образования: начальное, среднее, высшее. Полная классификация невозможна, пока не достигнута наивысшая стадия. Для закосневшего разума текущий этап всегда кажется продвинутым. Для свободного разума состояние здесь и сейчас всегда будет начальной стадией».

Это типичный отрывок из сочинения в 25 000 слов, с прямолинейными, систематически организованными доводами под стать научным, которые под действием фантазий Кроухерста неожиданно превращаются в бессвязные дикие фразы. Он уже выписал в форме тезисов основные положения своей новой теории: ум некоторых людей, включая его собственный, развился настолько, что теперь его обладатели освободились от обычных ограничений материального мира, поэтому могут обрести спасение и дар пророчества. Остальные люди, ум которых несвободен и закоснел, по-прежнему думают о ветрах и приливах, о кругосветных путешествиях, поэтому они просто не могут постичь новые чудесные возможности разума, не понимают великого чуда.

Затем Кроухерст пустился в путаный рассказ о математической загадке – квадратный корень из минус одного. В этой задаче, рассуждал он, заключена великая тайна. Точно так, как формула ?–1=i может превращать обычные цифры в «мнимые», непостижимые для закосневших умов, и его идея способна трансформировать обычное мышление и перевести его в новые, неведомые доселе формы.

«Я ввожу эту идею ?–1=i потому, что она уводит нас прямо в темный тоннель пространственно-временного континуума, и когда технология выйдет из этого тоннеля, наступит так называемый конец света (я полагаю, это произойдет в 2000 году, как любят предсказывать многие пророки), в том смысле, что мы обретем возможность существовать бестелесно, что сделает жизнь в материальном, физическом мире ненужной.

Как только это произойдет, «способность к ясновидению» и «дар пророчества» станут обычными характеристиками любого разума, и, вероятно, этими свойствами будут обладать все разумные существа. Именно наличие разума позволит использовать эти механизмы произвольно, по желанию, так как они станут избыточными побочными продуктами разума».

Если ясновидение и дар пророчества являются единственными побочными продуктами интеллекта новой ступени, какой важный вывод следует из этого? Используя язык математики, искусно переплетенный с провидческими фразами, граничащими с откровениями безумца, Кроухерст доказывает, что обладает умением освободить свой разум от оков физического, материального существования – проще говоря, от тела – и может это сделать в любой момент по своему желанию. Он может покинуть пределы яхты «Teignmouth Electron» в состоянии разума, освободившегося от тела! Разве можно придумать более удачный выход из создавшейся ситуации?

Тут Кроухерст сделал перерыв в записях. Он нацарапал шутливый заголовок: «Мысли председателя Ja Ac’ Tarr» вверху страницы и пошел отдохнуть.

День только набирал силу. Кроухерст строчил свои заметки, рядом стоял включенный радиоприемник. В какой-то момент моряк оторвался от записей: что-то привлекло его внимание, и он тотчас решил зафиксировать пришедшую в голову мысль. Сначала он записал: «14.30 по гринвичскому времени». Затем занес в журнал название радиостанции – «Радио Волна Европа» (американская радиостанция, транслировавшая пропагандистские передачи на Польшу). В 14.35 Кроухерст услышал в эфире «истерический смех» и тотчас сделал отметку об этом в журнале. Эта необычная иллюзия странным образом напоминала более ранний инцидент – вздохи, которые почудились моряку в эфире на Рождество. В тот раз его разум находился в подобном же состоянии, в лапах фантазий. Еще через два часа яхтсмен обнаружил, что сидит перед радиоприемником и слушает «Голос Америки». Он записал имя комментатора – Эдвард В. Кросби – и тему передачи, которую тот вел: черные американцы. Радом с этой фразой он отметил: «Частная запись», что было явным указанием на намерение опубликовать свои философские записи.

Мы связались с радиостанцией «Голос Америки», где нам сказали, что 24 июня Эдвард В. Кросби действительно вел передачу о неграх в Америке. Она была посвящена расовым проблемам и отношению черных к своей расе. Ее название, «Ниггер и Нарцисс», представляло собой каламбур, отсылку к роману Джозефа Конрада о трагедии в море. Этот момент важен для нас, потому что, как уже случалось ранее со многими другими изолированными раздражителями, передача заставила ум Кроухерста работать, и он время от времени включал в свои записи рассуждения о черных американцах, которые не имели отношения к сути его эссе. Данный инцидент также служит главным доказательством того, что яхтсмен начал создавать свои безумные записи 24 июня 1969 года.

Через несколько часов Кроухерст предпринял новую попытку изложить свою мысль. Теперь его почерк изменился, а грифель карандаша был куда толще. Он вдруг решил, что простого эссе будет недостаточно. На этот раз он замахнулся на объемную рукопись, возможно, намереваясь подготовить ее для публикации в виде небольшой книги. Кроухерст снова овладел собой и мог писать тоном «на публику», научным жаргоном. Он назвал свою новую работу «Узел».

«УЗЕЛ

Эту дисциплину мы называем математикой. Она есть венец и суть основ мышления. С ее помощью можно управлять различными идеями. Если ими манипулировать, придерживаясь набора верных правил, то можно получить новые результаты, которые отчетливо выявят аспекты оригинальной концепции, пусть она при всей ее действенности тем не менее все же не сформулирована с достаточной ясностью.

В концепции, рассматривающей математику как язык Бога, содержится, однако, больше поэзии, чем абстрактной логики. Ее нужно пересмотреть, так как математика, вероятно, есть единственная бесспорная общая платформа, которую СЕГОДНЯ человек занимает в царстве божьем.

Разве кто-то станет отрицать тот факт, что математика открывает наикратчайший путь к «истине», обеспечивая «достоверность», ПРИЕМЛЕМУЮ ДЛЯ ВСЕХ?.. Что язык математики наверняка есть истинный язык царства божьего и приемлем для всех, кто допускает возможность существования такого царства, и в этом отношении мне неизвестна другая наука, которая могла бы соперничать с математикой.

Мне кажется, что прогресс, развитие есть наиболее ценная награда для человечества… Но в каком направлении мы должны развиваться? А вот в каком: мы должны стремиться, конечно же, к слиянию с космическим разумом. А вы думаете, куда мы идем? Как я узнал об этом? Об этом я и собираюсь рассказать вам сейчас».

Преамбула в мрачных тонах была закончена, и в то время как Кроухерст готовился поделиться с читателями личными откровениями, его психологическое напряжение вылилось в нелепые, бессмысленные фразы:

«Антихрист? Заповедь «Возлюби ближнего своего как самого себя» в те времена, когда физическое существование висит на волоске. Возлюби мысли ближнего как свои собственные – это высказывание проведет нас через тоннель».

Темный тоннель, космический разум, царство божие, конец физического существования – фразы и образы становились все апокалиптичнее и повторялись все чаще, по мере того как Кроухерст пытался объяснить, что он подразумевает под «развитием, направленным на слияние с космосом».

«Теория развития», представляющая собой откровения моряка, занимает бо?льшую часть оставшихся страниц в Журнале № 2 и содержит 12 000 слов. В ней слишком много математики, поэтому ее нельзя приводить вот так сразу, без пояснения. К тому же она часто бессвязна из-за постоянных отступлений. По мере того как душевные страдания все усиливались, методичность уменьшалась, а душевное расстройство прогрессировало.

Между тем суть самой теории сравнительно проста. Она уже излагалась ранее в форме грубых предварительных набросков в безумных «Мыслях председателя Ja Ac’ Tarr». Эта теория базируется на убеждениях, которых Кроухерст придерживался многие годы и которыми часто делился с друзьями во время полуночных бесед: теперь человек эволюционировал до такого состояния, что его разум способен покинуть тело, а при помощи целенаправленных тренировок можно по своему желанию заставить это случиться.

Вначале, как полагал Кроухерст, существовала одна лишь пустота без физической материи. Потом в результате внезапного изменения появилась материя, что привело к дестабилизации всей системы, которая благополучно существовала на протяжении миллиардов лет. Потом появилась жизнь, а после жизни – разум. На каждом витке развития во Вселенной происходили бурные изменения, которые выводили из состояния равновесия предыдущую, кажущуюся стабильной систему. Система всегда сопротивляется всему новому. Иногда она подавляет новые процессы, но в конечном счете проигрывает новизне. На протяжении последних столетий ум человека постоянно совершенствовался и развивался благодаря дерзким поступкам первых мыслителей, таких как Христос, Галилей и Эйнштейн. Каждый из них в свое время осмеливался выдвинуть новую идею, которая дестабилизировала статичную систему человеческого общества. Благодаря их усилиям прогресс развития человечества шел все интенсивнее. К настоящему моменту благодаря накопленным знаниям сила человеческого ума уже достигла того предела, когда до?лжно произвести изменения для очередной дестабилизации всей системы и выхода на новую стадию. Таковой будет освобождение духа от физической оболочки и переход в форму абстрактного (нематериального), т. е. бестелесного существования.

Кроухерст считал, что уже настал момент совершить этот грандиозный прыжок разума из текущей биологической системы и перейти на следующую ступень. Человеком, который собирался поведать миру о том, как это можно сделать в лучших традициях Христа, Галилео и Эйнштейна, был сам Кроухерст. Когда он донесет свое послание до мира, все тотчас же поймут его истинность, что заставит людей всех как один руководствуясь собственной свободной волей, предпринять нужные усилия, необходимые для перехода в нематериальные сферы бытия.

Более того, каждый, кто совершит такой скачок на следующую ступень развития, уподобится Богу. Вероятно, слово «Бог» – единственное понятие, при помощи которого в прошлом можно было охарактеризовать разум, перешедший на более высокий уровень. При наличии очень развитого интеллекта, что также подразумевает любовь к нашим ближним (это было послание Кроухерста к чернокожим американцам), мы бы все могли стать богами. Чтобы обеспечить любовь людей друг к другу, нам нужно относиться к жизни как к большой игре, в которую играют с бесконечным пониманием, но без враждебности.

Подобные рассуждения были облечены в форму жаргонного языка различных наук. Например, каждую новую фазу развития Кроухерст называет изменением от «дифференциала первого порядка» к «дифференциалу второго порядка» – терминами, позаимствованными им из математики. В какой-то момент он меняет набор образов и описывает все с точки зрения биологии, используя аналогию паразита и хозяина.

«Появление любого паразита приводит к ускорению развития, вызывая дифференциалы первого порядка внутри хозяина и дифференциалы второго порядка внутри хозяина хозяина, и т. д., и т. д.

До настоящего времени в роли хозяина для нашей физической вселенной выступала пустота, а физическая вселенная была хозяином для нашей интеллектуальной вселенной. Куда же суждено прийти системе? К той точке, где произойдут фундаментальные изменения в темпе событий, протекающих в организме хозяина».

По сути, мы имеем дело всего лишь со старым трюком Кроухерста, который любил ослеплять слушателей наукообразным языком, желая придать своим мыслям больше оригинальности. Однако в том нестабильном психическом состоянии эта мысль значила для него очень много, так как он сначала защищал свою теорию в классической манере психопата («Я единственный, кто понимает»), а потом вдруг взорвался рядом откровенных восклицательных предложений:

«Едва ли стоит удивляться тому, что мои утверждения на первый взгляд покажутся бессмысленными, поскольку, если бы мы в полной мере постигли их смысл, мы бы уже находились на том уровне, переход на который я предвещаю человечеству.

И все же, все же… Если творческая абстракция разума должна выступать в качестве средства создания новой формы бытия и выхода из прежнего стабильного состояния, значит, в пределах сил творческой абстракции вызвать это явление!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Мы можем осуществить его при помощи творческой абстракции!»

Безумное возбуждение говорит о том, что Кроухерст вернулся к сути своей теории: он может покинуть тело и стать божественным существом в любой момент времени по собственному усмотрению. Неудивительно, что на этой странице столько восклицательных знаков. Кроухерст строил теории, желая найти выход из неразрешимой, трудной ситуации. Похоже, он снова мог отбросить старую, недостигнутую цель и выбрать новую, более трудную и престижную. Как прежде он ушел из ВВС, чтобы поступить в Кембридж, как покинул «Mullards», чтобы организовать собственное предприятие, и как отказался от него в пользу героического путешествия вокруг света. Теперь же он мог отказаться от гонки, яхты и всей трагедии неудавшегося, сфальсифицированного путешествия ради новой формы бытия, где нет места мелочным вопросам денег, нет ветров, протекающих поплавков или поддельных журналов, которые могли бы ему помешать наконец-то довести дело до конца и достичь желаемого триумфа. Он мог стать Богом.

Как будто в ответ на его решение приготовления в Англии к возвращению яхтсмена достигли поистине масштабов религиозного поклонения. В Тинмуте члены городского совета, учредившие комитет «Добро пожаловать домой, Дональд!», собрались в полном составе и утвердили следующую программу. Когда яхту героя проводит морской минный тральщик, а из пушки тинмутского яхт-клуба будет произведен выстрел, тримаран Кроухерста отбуксируют вдоль набережной к пирсу и обратно, чтобы все собравшиеся смогли посмотреть на судно вблизи, после чего лодку пустят в эстуарий реки. Все это время над тримараном будут барражировать вертолеты «ВВС» и «ITN». Когда яхтсмен прибудет в гребной шлюпке к берегу, на береговой полосе его встретит миссис Ирен Арнот, председатель городского совета, которая и произнесет официальную торжественную речь. Кроухерст произнесет свою. Затем его вместе с семьей отвезут в отель «Royal Hotel», где он сможет недолго отдохнуть перед пресс-конференцией, запланированной в «Carlton Theatre». Вход туда будет осуществляться только по специальным приглашениям. На следующий день после прибытия комитет «Назовем-яхту-Тинмут» устроит вторую встречу в «London Hotel»… И так далее. Баннер с надписью «Тинмут приветствует Кроухерста» будет вывешен на набережной, чтобы попасть в объективы камер и аппаратов. В качестве особой уступки на городские теннисные корты будут допущены нефтяные танкеры и пожарные автомобили.

Родни Холворт, в течение длительного и странного радиомолчания своего клиента подвергавшийся насмешкам, теперь превратился в светского льва Тинмута. В пабе «Ship Inn» ликовали, в «Lifeboat» выражали недовольство и восхищение одновременно. Каждый считал долгом подойти к Родни и сообщить, что всегда верил в успех Кроухерста и не разделял скептического настроя циников. Различные фирмы слали ему письма с напоминанием, что их продукция находилась на борту яхты. Поскольку, писали они, благодаря этому путешествие было успешно завершено, нельзя ли устроить фотографии? Некий скульптор предложил изваять специальный приз – миниатюрную яхту с «символическим корпусом, произведенным методом экструзии из алюминиевого сплава, и с прозрачным акриловым парусом». Пришел запрос: Кроухерсту предлагали присутствовать на соревнованиях на приз герцога Эдинбургского в западных графствах от лица принца Филиппа. Почта Британии согласилась на неделю после прибытия ввести специальный франкирующий штемпель с изображением яхтсмена, а господин А. Джон Е. Хоул, историк почты из Ли-он-те-Солент (графство Гэмпшир), изъявил желание купить у агентства «Devon News» 100 памятных конвертов с автографом героя по 2,6 пенса каждый.

Холворт также занимался организацией мероприятий. Он заказал 10 000 почтовых открыток с фотографией Дональда и надписью на обратной стороне «Привет из Тинмута, курорта в графстве Девоншир, выбранного Дональдом Кроухерстом в качестве места старта для своей триумфальной кругосветной гонки на яхте». Он организовал выпуск специального издания «Teignmouth Post and Gazette» под названием «Поздравляем Дональда Кроухерста с возвращением домой и приветствуем его» и предоставил бо?льшую часть материалов. Лидер-абзац звучал пророчески и был подобен призыву:

«До отправления из Тинмута Дональд Кроухерст был всего лишь моряком выходного дня, яхтсменом на уик-энд. Его никто не знал. Многие члены яхт-клуба и местные скептики были убеждены, что его странная лодка, в конструкцию которой входили старые ящики из-под чая[31], тотчас потонет или в лучшем случае вернется обратно еще до того, как достигнет мыса Лендс-Энд.

Сегодня его имя в списке знаменитостей. И за этим кратким заявлением кроется целая история, такая же долгая, как и путь яхтсмена длиной в 29 000 миль. История о смелости, самодисциплине и несгибаемой вере в собственные возможности».

Однако самой трогательной в газете была заметка под названием «Как я была морской вдовой». Клэр Кроухерст нашла в себе силы описать чувства, обуревавшие ее на протяжении восьми месяцев.

«Недавно я нашла время сесть и поразмыслить над тем, что за человек приезжает домой. Восемь месяцев… Каждый день бросал новый вызов, ставил новые задачи, открывал новые горизонты в жизни, несмотря на то что кругом была одна вода и лишь одинокая рыба или птица нарушали монотонность дней. Я думала о более тривиальных, бытовых вопросах: не отрастил ли он себе бороду или даже, возможно, длинные волосы. Я не могу вспомнить, значились ли в длинном списке вещей ножницы. Я воображаю себе, что они там были. Не могу представить, чтобы Дональд подрезал себе волосы ножом».

25 июня Клэр позволила себе излить чувства в интервью, которое дала газете «Daily Express».

«Теперь бо?льшая часть дурных мыслей потонула в тягостном ожидании увидеть его снова. В доме царит просто фантастическое оживление. Все смеются. Это на самом деле ужасно глупо. Атмосфера похожа на ту, что бывает дома, когда рождается ребенок. Мы не можем перестать улыбаться».

На той неделе Дональд Кроухерст действительно подстригся. Клочья волос были раскиданы по всей каюте. И в этот же день, 25 июня, он подумал о жене, ждущей его в Бриджуотере. В ходе очередного рассуждения в стиле математической логики он вообразил разговор с ней, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения.

Яхта «Teignmouth Electron» в тот момент, когда она была обнаружена в океане дрейфующей без управления, подобно кораблю-призраку «Мария Целеста».

Видно поисковую команду, направляющуюся к судну. Фото сделано одним из моряков с почтовика «Picardy». («Sunday Times»)

Так выглядела кабина яхты «Teignmouth Electron» сразу после обнаружения.

Книги по морской навигации и технические справочники (с копией «На «Gipsy Moth» вокруг света» Чичестера). Предмет в форме пистолета – навикатор, сделанный фирмой Кроухерста. (Фрэнк Херманн/«Sunday Times»)

Грязная посуда в раковине на камбузе. (Фрэнк Херманн/«Sunday Times»)

После окончания поисков с воздуха капитан Ричард Д. Гувер возвращается на Азорские острова и сообщает, что Кроухерст пропал. (Кевин Броуди/«Sunday Times»)

Конец плавания. Обросший морскими раковинами тримаран перегружается с почтовика «Picardy» по прибытии в Санто-Доминго. (Фрэнк Херманн/«Sunday Times»)

«Читателю, который не слишком силен в математике, будет поучительно узнать об определенных концепциях этой науки: я сижу на своей яхте посреди Атлантического океана, я спокоен. В Англии жена спрашивает меня: «Как у тебя дела?» Отвечаю: «На протяжении последних 3 часов я постоянно нахожусь в точке 31° 25? северной широты, 39° 15? западной долготы. Я жив, здоров и счастлив».

Жена удовлетворена тем, что полностью понимает мое положение из этого ответа. Она достает карту и отмечает мое местонахождение булавкой на карте, которая висит у нее дома на стене. Она смотрит на часы, которые показывают 3 часа пополудни, смотрит на календарь, где значится 25 июля [так в исходном тексте], и пишет рядом с точкой на карте: «1200–1500 миль 25 июля 1969 года». Она думает: «Я счастлива, что он жив и здоров», но не пишет этого на карте. Если ей хочется сообщить о своей реакции на эту новость, она говорит во время звонка: «Я довольна». Но если она желает сделать отметку о событии, то фиксирует его в дневнике или блокноте».

Запись следует сразу за абзацем с восклицательными знаками – криком восхищения Кроухерста, кульминационной точкой его теорий. Это позволяет предположить, что первые 11 страниц его размышлений были написаны за один день. Указанная в записях дата, 25 июля, очевидно, ошибочна. Правильно: 25 июня.

25 июня[32] Кроухерст находился там, где и можно было ожидать: около 150 миль к югу от положения, определенного 23 июня. А приведенный выше абзац из его записей показывает, как сильно он стремился наладить радиотелефон, чтобы поговорить с женой и наконец-то рассказать ей о своем истинном состоянии. Несколько месяцев подряд он предоставлял и родным, и всему миру географические координаты своей яхты, как ложные, так и истинные. Все были рады слышать, что моряк «жив, здоров и счастлив», однако он отчаянно желал рассказать больше. Он так сильно хотел излить душу, что даже начал переписывать так и не высланную радиограмму с шифром (ЭЮЯАБВГДЕЖЗИКЛМН), текст которой был набросан шестью месяцами ранее в журнале регистрации радиосообщений. Ему нужен был хоть кто-нибудь; любой человек, с кем можно было поговорить по душам, кому можно было рассказать обо всем и попросить совета. Но ему так и не удалось удовлетворить свое желание.

По удивительному совпадению кое-кто все же видел его вживую в тот момент. 25 июня примерно в 5 часов дня тримаран заметили с норвежского грузового судна «Cuyahoga» и подошли поближе, чтобы взглянуть на яхту. Когда сухогруз проходил мимо, Кроухерст помахал экипажу с выражением радости на лице. Капитан «Cuyahoga» отметил, что у моряка была борода, он был одет в шорты цвета хаки и, похоже, находился в крепкой физической форме. На веревках сушилась одежда, а на палубе лежал спасательный плот. Погода стояла хорошая, а «Teignmouth Electron» двигался на северо-восток. Координаты яхты, по словам капитана норвежского судна, были 30° 42? северной широты и 39° 55? западной долготы (несоответствие с координатами, вычисленными Кроухерстом, показывает, что он не очень точно определял свое местоположение). Моряк зафиксировал факт встречи с «Cuyahoga» на полях журнала.

Бо?льшую часть дня 25 июня Кроухерст провел, сочиняя историю человечества за последние 2000 лет (он все дальше уходил в прошлое и в какой-то момент добрался до времен пещерного человека). Он хотел показать, как людям великолепно удавалось потрясать общество и привносить в систему изменения. Его возбуждение постоянно вторгалось в описание и нарушало ход повествования. Кроухерст не только чувствовал, что его постигло великое откровение, но и был убежден, что если точно запишет открывшуюся ему истину, то само присутствие нужных слов на бумаге станет импульсом, который вызовет космический взрыв.

«…Сейчас мы должны быть очень осторожны относительно получения правильного ответа. Мы находимся в той точке, где наши (нематериальные) силы абстракции/мысли достаточно мощны и могут причинить огромные разрушения.

Как только мы достаточно хорошо изучим стабильную систему, чтобы быть в состоянии влиять на нее неестественными способами, мы должны стать очень, очень осторожными в своих дальнейших действиях. Мы должны все тщательно обдумать, прежде чем начать делать хоть что-то, а когда решим действовать, нельзя слишком торопиться. Вся наша система творческой абстракции может быть доведена до точки взрыва подобно тому, как в материальной, физической системе ядерная цепная реакция приводит к взрыву.

Записывая эти слова, я на самом деле уже отдаю сигнал о начале таких изменений и запускаю процесс…»

Однако Кроухерсту было известно, что этот космический взрыв уже предсказан как Второе пришествие, и когда это событие произойдет, он, подобно Эйнштейну, станет Богом.

«Среди многих способностей человеческого мозга есть одна, которая дремлет, но именно с ее помощью можно вызвать взрыв, о котором идет речь. В пророчествах и работах ясновидцев есть свидетельства, доказывающие наличие такой способности. Яркий пример – Нострадамус. Многие люди настаивают на том, что время, описанное в Откровении Иоанна Богослова, близится. И снова скажу: думаю, что пророчество исполняется и после его исполнения именно служители церкви пострадают и потеряют больше всего. Евреи, полагаю, интерпретируют слова пророчества как конец света, который последует по горячим следам Мессии. Эйнштейн подходит под это толкование».

Эти мысли сделали Кроухерста более раскованным, и к концу второго дня размышлений и рассуждений он расслабился.

«Почему я странным образом спокоен, когда наблюдаю закат здесь, посреди Атлантического океана? Потому что я четко понимаю, что смотрю на мир и красоту окружающего меня пейзажа, на эту колыбель, где зародилась жизненная форма, в которую заключен мой интеллект. Связанная с ньютоновскими временами, моя душа чувствует будущую свободу, проистекающую из этой прекрасной колыбели жизни. Я испытываю детскую ностальгию, как ребенок, чувствующий, что ему предстоит сейчас оставить «дом» навечно. Подобное объяснение чувств приемлемо для меня здесь и сейчас».

На следующий день Кроухерст сконцентрировался на идеях, связанных с покиданием своего тела и применением эйнштейновской концепции свободной воли. Это привело к проблемам. Точно так же как Эйнштейн чувствовал себя обязанным написать книгу, рассказывающую миру об «импульсе», и Кроухерст ощутил нечто подобное. Он вдруг испугался, осознав простую истину: тот самый прыжок из одного состояния в другое и расставание со своей физической оболочкой означают, что его тело должно умереть. Он снова начал кричать:

«Свободная воля – обязательства перед моралью, каждый человек придает импульс системе и должен как следует задумываться о природе этих импульсов – ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ МОРАЛЬНОЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО, КОТОРОЕ личность ДОЛЖНА ВЗЯТЬ НА СЕБЯ ВО ИМЯ РАЗВИТИЯ СИСТЕМЫ. Я думаю об этом утверждении с некоторой дрожью, точно так же, как о выводах, которые делаю так быстро, но я спокоен относительно результата, потому что импульс содержится в требуемой форме – в мысли.

Если акула, которая трется о дно моей лодки, доберется до меня сегодня, это по-прежнему не будет иметь значения. Решение не исчезнет до тех пор, пока яхта не будет найдена. Мне будет «жаль», если моя лодка и книга погибнут в огне, потому что тогда «мои» импульсы, призванные переместить мир на другой уровень, будут потеряны».

Он похлопал себя самого по плечу за блестяще изложенные мысли.

«Математики и инженеры, привыкшие к технике системного анализа, ознакомятся со всей моей работой за час. Как только они закончат чтение, проблемы, которые мучили человечество тысячи лет, будут решены для них. Задачи, которых мне нет необходимости касаться, будут решены, а изнуряющим попыткам человека достигнуть понимания движущих сил между богом, человеком и материальной вселенной [придет конец]».

Затем он подвел итог своих рассуждений.

«Если я по собственной свободной воле выдвину предпосылку, что, выучившись управлять пространственно-временным континуумом, человек станет Богом и исчезнет из материальной вселенной, то тем самым, как мы знаем, я придам системе импульс. Если мое решение берет начало в математических условиях, оно является «правильным» и немедленно применимо к быстро возрастающему числу людских тел, следовательно, я очень близок к Богу и должен двинуться, наконец, к исполнению пророчества, используя методы, которыми, как я утверждаю, располагает человек. Давайте же попробуем!

Свободная воля – самый центр теологической тайны, разрешается в этом простом детском вопросе. Примет ли человек по собственной свободной воле условие, что, выучившись управлять пространственно-временным континуумом, он будет обладать всеми качествами бога? Вот такой простой выбор. Мы либо продолжаем придерживаться концепции «Бог создал нас», либо осознаем, что нам самим по силам сделаться богами?»

Возбуждение моряка все нарастало, заглавные буквы увеличивались, и нажим на карандаш усиливался. «Система ВЫКРИКИВАЕТ ЭТО СООБЩЕНИЕ НА ПРЕДЕЛЕ ГРОМКОСТИ, почему никто не слушает, но я же в любом случае слушаю», – написал он, но решил вычеркнуть такие сильные мысли, поскольку они могли быть неудобными для читателя. Он овладел собой и выразил то же самое уже более спокойно.

«Система пытается сказать нам это, но люди, формулирующие нашу «мораль», редко когда вооружены математическими словарями. Они просто не понимают языка, на котором говорит с ними система, пытаясь наладить связь. Но математики понимают этот язык, и от лица системы я обращаюсь к ним с просьбой подумать о том, что нам пытается сказать Природа. Это голос естественной истины. Это громкий, ясный голос, и он говорит на языке правильного абстрактного, нематериального мышления».

Наконец, Кроухерст добрался до конца страницы и, находясь в лапах единомоментного умопомрачения, набросал следующие слова:

«Гнев Господа – мой гнев. Контроль рождаемости. Второе это…»

Здесь он остановился. На странице больше не было места, и кроме того, у него имелись другие дела. В этот момент пришла радиограмма от Родни Холворта:

«ВВС, ЭКСПРЕСС, КЛЭР И Я БУДЕМ ВСТРЕЧАТЬ ТЕБЯ НА ПОДХОДЕ К ОСТРОВАМ СИЛЛИ ТВОЕ ТРИУМФАЛЬНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ СОБЕРЕТ СТО ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ В ТИНМУТЕ В ФОНДЕ УЖЕ 1500 ФУНТОВ ПЛЮС ПРОЧИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ БОНУСЫ ПРОШУ РАСКРЫТЬ СЕКРЕТЫ ПУТЕШЕСТВИЯ НА ГРАНИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ И ВСЕ ТАКОЕ ПРОЧЕЕ ЧТОБЫ ПРИКИНУТЬ ВОЗМОЖНОСТИ ПРОДАЖ И НОВЫЕ ИСТОЧНИКИ ЗАРАБОТКА ХОРОШО БЫ ЕСЛИ БЫ ТЫ ОТВЕТИЛ ПОБЫСТРЕЕ ДУМАЮ О РЕКЛАМЕ».

«Боже мой! – воскликнул Родни, прочитав эти строки позднее. – Думаю, этой телеграммой я просто убил Дональда Кроухерста».