Жертва Паратова
Жертва Паратова
Лариса Гузеева родилась в совхозе Буртинском Оренбургской области 23 мая 1959 года в рабочей семье. Лариса рассказывает: «В детстве я не была гадким утенком. Я была хорошенькой девочкой. Моя мама замечательно шьет, и мне не было равных на новогодних балах. Многие говорили: вот ты вырастешь – какая будешь красотка. Но в меня никто не влюблялся! Потому что я была очень худая. Очень. Ну просто патологически худая. И только взрослые могли разглядеть, что когда я начну формироваться – у меня все появится. А мальчики в меня не влюблялись, потому что на Урале любят сисястых, попастых, а у меня этого не было…»
Когда Ларисе было 11 лет, в ее семье случилось несчастье – умер младший брат. Ему было всего три года и три месяца. Несчастье произошло 5 декабря 1970 года в День Конституции. Мать стирала белье, а сын сидел рядом и наблюдал. Внезапно он решил дунуть в шланг, и вода попала не в то горло. Мальчик потерял сознание. Мать тут же схватила его на руки и прибежала в больницу. Но в праздничный день на месте оказалась лишь молоденькая практикантка, которая так и не сумела вывести ребенка из асфиксии. Мальчика можно было спасти, до шести утра у него еще билось сердце, но врачи в больнице так и не появились. На похоронах было много народу, и каждый из пришедших принес по цветку. Их было такое количество, что у людей рябило в глазах. С тех пор Лариса ненавидит срезанные цветы.
Между тем знаменательным для Гузеевой стал 1978 год. В ноябре она оказалась в Москве и узнала, что в ресторане «Центральный», что на улице Горького режиссер Станислав Говорухин в течение двух ночей снимает сцену в ресторане для телефильма «Место встречи изменить нельзя» (эпизод поимки муровцами Фокса). И она каким-то чудом затесалась в массовку. Более того – дважды попала в кадр (ее героиня танцует с муровцем Колей Тараскиным в исполнении Андрея Градова). Много позже Станислав Говорухин расскажет об этом следующее:
«Как-то я брал интервью у Ларисы Гузеевой. Спрашиваю, помнит ли она свою первую роль, имея в виду «Жестокий романс». А она сразу отвечает: «Да, конечно, это же ваше «Место встречи изменить нельзя». Я даже талончики за съемку не стала менять на деньги, сохранила как память». Пришел домой, включил фильм, и точно – два крупных плана Ларисы…»
Судя по всему именно те съемки подвигли Гузееву на то, чтобы избрать своей профессии актерскую. И в 1979 году она приехала в Ленинград, чтобы поступить в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. К тому времени от гадкого утенка уже ничего не осталось, и в город на Неве приехала стройная и красивая девушка с длинными роскошными волосами. Однако, явившись на консультацию в институт и увидев толпы таких же красоток, Гузеева поступила сообразно своему решительному характеру – постриглась «под ноль». В таком виде она и заявилась на экзамены.
Парадоксально, но несмотря на столь нетрадиционный внешний вид преподаватели сумели разглядеть в Гузеевой ростки таланта. И Ларису зачислили на первый курс актерского факультета.
Критик Галина Каревых встретилась с Гузеевой два года спустя и так описала свои впечатления о ней: «Богатая фантазия, острое чутье на настоящее и подделку, склонность к импровизации – вот что поразило меня при первой встрече с Гузеевой. Ее, тогда еще студентку, пригласили фотографироваться для рекламы. Неожиданности начались после первой же пробы грима и костюма: произошло полное преображение невысокой угловатой девушки в джинсах в высоченную, эффектную манекенщицу. Оказывается, можно сыграть даже рост! Три дня фотосъемок превратились в фейерверк этюдов и преображений, в праздник истинного творчества…»
Не стояла на месте и личная жизнь нашей героини. В 1980 году Гузеева серьезно влюбилась. Ее избранником стал музыкант Сергей Курехин. Но их страстный роман быстро закончился.
Кстати, параллельно Курехину за Гузеевой пытался ухаживать другой питерский музыкант – лидер группы «Кино» Виктор Цой. Однако его азиатская внешность отпугнула Ларису.
Между тем небывалая удача, которая привела к тому, что на Гузееву вскоре обрушилась всесоюзная слава, пришла к героине нашего рассказа в 1983 году. Именно тогда ее пригласил на главную роль в свою картину «Жестокий романс» Эльдар Рязанов. Этому событию сопутствовали следующие обстоятельства.
Идея экранизировать бессмертную «Бесприданницу» А. Островского пришла к Рязанову в конце 1982 года, когда он благополучно выпустил на экраны страны свою очередную мелодраму – «Вокзал для двоих». Причем сам Рязанов решил для себя, что снимет новую картину только в одном случае: если там согласятся сниматься две признанные звезды советского кинематографа – Никита Михалков в роли Паратова и Андрей Мягков в роли Карандышева. Когда их согласие было получено, режиссер приступил к поискам исполнителей на остальные роли. На дворе стоял июнь 1983 года.
Самым сложным оказалось выбрать актрису на роль Ларисы. Ассистенты Рязанова прошерстили несколько десятков молодых актрис и студенток творческих вузов как в Москве, так и в других городах, но ни одна из них режиссера не устроила. Тогда на помощь пришел Сергей Шакуров. Он посоветовал съездить в Ленинград и посмотреть на студентку последнего курса ЛГИТМиКа 24 летнюю Ларису Гузееву, с которой он сам недавно познакомился. Рязанов, который уже почти отчаялся в своих поисках актрисы на роль главной героини, согласился.
2 июня Гузеева приехала в Москву и снялась в первых пробах. Нельзя сказать, что Рязанов был поражен ее игрой, однако многое в ней ему понравилось. Рязанов вспоминает:
«Лариса очень нервная, легко возбудимая натура. В ней угадывалась несомненная актерская одаренность. Внешность героини должна была быть такова, чтобы с первого взгляда было понятно, почему вокруг девушки кружатся, словно вороны, мужчины. У Ларисы привлекательное лицо, огромные глаза, стройная фигура, и в ней существует какая-то, я бы сказал, экзотичность, которая не могла помешать в этой роли. Лариса музыкальна. Не все в ней, конечно, устраивало, не во всем я был уверен, когда утверждал Гузееву на роль, но полагался на себя и на великолепных актеров, которые ее будут окружать во время съемок…»
На съемочной площадке работали актеры Никита Михалков, Андрей Мягков, Алиса Фрейндлих, Алексей Петренко, Виктор Проскурин. Тяжелее всех приходилось Гузеевой, поскольку, во-первых, это был ее дебют в большом кинематографе, во-вторых, она сильно робела в компании столь именитых партнеров.
«Ларисе присущи многие качества, необходимые для лицедейства, но, честно говоря, намучились мы с ней немало. Все актеры – партнеры героини – проявили великолепную солидарность, доброе отношение к молодой артистке, поддерживали ее, ободряли, делились своим опытом и как бы всегда пропускали ее вперед. Но поначалу ее профессиональное невежество было поистине безгранично…»
На экраны страны «Жестокий романс» вышел 1 октября 1984 года. Заметим, что, осуществи эту экранизацию любой другой режиссер, народ отреагировал бы на нее вяло. А тут был автор бессмертных «Берегись автомобиля», «Иронии судьбы» и «Служебного романа». Привлеченный этим, а также целым созвездием прославленных актерских имен зритель повалил на «Романс» буквально толпами. И уже в первый месяц после премьеры прокат стоял на ушах: такого зрительского вала экранизация классики давно уже не знала. В итоге фильм соберет на своих сеансах 22 млн зрителей.
В январе 1985 года на Международном кинофестивале в Дели «Жестокому романсу» будет присужден главный приз «Золотой павлин». Вручала его Рязанову звезда европейского кино Жанна Моро.
Официальная критика встретила картину в штыки. Практически во всех центральных газетах появились рецензии на «Жестокий романс», и все они были… критическими. Одни названия этих публикаций говорят за себя: «К чему? Зачем?», «Всего лишь романс», «Победитель проигрывает», «Обман «приобщения» и т. д.
Что касается игры Ларисы Гузеевой в этом фильме, то критик А. Макаров по этому поводу написал следующее:
«Лариса Гузеева очень красива и женственна в роли Ларисы Огудаловой. Но какая она, Лариса, эта поэтическая, одухотворенная русская девушка, влиянием среды и вожделением поклонников превращенная едва ли не в кокотку – слабая или сильная, мятущаяся или надломленная, умная или легкомысленная, – понять это из фильма решительно невозможно. Она просто объект любования и эстетизации, в котором операторский объектив способен посоперничать с глазами очарованных мужчин, эффектная деталь интерьера, равно делающая честь и огудаловской гостиной, и рязановскому фильму. Но сложной жизни духа, оскорбленного самолюбия, особой губительной грации, какая не от внешности зависит, но именно от внутреннего смятения, – всей этой трагической женской сути в героине не улавливаешь…»
Еще холоднее восприняли кинематографический дебют Гузеевой ее однокурсники по институту. По словам самой Ларисы:
«Когда сам Эльдар Александрович приехал вместе с оператором на наш курс поблагодарить меня, однокурсники, прямо скажем, мне не аплодировали. Я тогда не понимала: в чем дело? Я ведь такая хорошая, всех люблю, почему же за меня никто не радуется?
В институте началась настоящая травля. Из зависти меня обвиняли в несуществующих грехах, а я клялась богом и била себя в грудь: «Этого не было!». Я решила бросить институт (как раз в 1985 м. – Ф. Р.), хотя мне оставалось учиться всего два месяца, хотела даже покончить с собой. Моя мама плакала: «Доченька, ты умрешь, а они будут процветать. Не делай этого, бог всех рассудит…»
В итоге институт Гузеева закончила и вскоре стала получать массу лестных предложений от режиссеров. Так что кинематографическая карьера Гузеевой после «Жестокого романса» внешне выглядела успешно. Только за период с 1985-го по 1989 год она снялась в 11 фильмах. Однако ролями в большинстве этих картин Гузеева осталась недовольна. Актриса вспоминает:
«Режиссеры, которые приглашали меня после «Романса», говорили одну фразу: тебе не надоело играть красоток? И я играла дурнушек. Мне тогда казалось, что после костюмной роли надо сыграть женщин попроще – например, 45 летнюю блокадницу. У моих героинь были неженские профессии, и все они плохо заканчивали. Их убивали, взрывали, насиловали. Я снималась в чудовищных картинах, где меня стригли, брили, заставляли толстеть… Никто даже не мог представить, что это та самая Лариса Гузеева, которая играла бесприданницу…»
Творческая неудовлетворенность, охватившая в тот период Гузееву, отрицательно сказывалась и на ее душевном самочувствии. Чтобы уйти от тягостных мыслей, которые все чаще стали посещать тогда актрису, она нашла единственное спасение – алкоголь. По ее словам:
«Я занималась саморазрушением. Мало спала, ночи проводила в компаниях. У меня была куча друзей. Бурные общения, алкоголь, сигареты… Меня всегда тянуло не к мальчикам из хороших семей, а к рисковым мужчинам. Первый мой муж увлекался наркотиками, много позже его убили. Очень жаль, хороший был человек…»
После того как Гузеева поняла, что своих сил справиться с болезнью у нее нет, она обратилась к помощи врачей. Ей сделали операцию. Однако после нее актриса начала сильно прибавлять в весе (набрала более 20 лишних килограммов) и на прежнюю красавицу Ларису Гузееву стала мало похожа. По старой памяти она еще приезжала на кинопробы, но когда режиссеры видели ее – оплывшую, растолстевшую, – у них сразу пропадала охота ее снимать.
Лариса Гузеева вспоминает: «Недоброжелателей у меня было много. Во всяком случае, на «Мосфильме». Существует мафия вторых режиссеров, которые, если с ними не дружишь, могут наговорить режиссеру кучу гадостей: что ты, мол, в запое, родила ребенка или вообще уехала за границу. Не хочу сказать, что я ангел и мне только нимба не хватает. Но все любят тихих и ласковых. Я же вольная была с детства и прямо говорила, что именно меня не устраивает. Все злились: почему я не лижу благодарно руки? Впрочем, я ссорилась с режиссерами не только по работе. Когда снимаешься по полгода в одной картине, режиссеру может вдруг прийти в голову мысль: «А почему бы нам с тобой не завести романчик?» Но я никогда в жизни не продавалась за роль. Если пьяный режиссер ломится ко мне ночью, могу и по «чайнику» дать. С роли меня уже снять не могли, но экспедиция превращалась в ад, в войну…»
Об этом же и слова Г. Каревых: «Во всех проявлениях остается неизменной ее (Гузеевой. – Ф. Р.) человеческая позиция, суть которой – бескомпромиссность, ненависть к серости, казенщине, фальши. А еще гордость и прямота. Столь превозносимые в героях вымышленных, литературных, они далеко не облегчают существование в реальной жизни… «Быть бы тебе похитрее», – говорят Ларисе. Но она не желает безропотно сносить беспорядок в съемочной группе, не уходит от непростого творческого спора, даже если знает, что это может ударить по ее едва начавшейся актерской судьбе».
К началу 90 х годов Гузеева из-за перечисленных выше причин практически перестала сниматься в кино. За период с 1988-го по 1990 год она сыграла всего лишь в трех фильмах.
В те же годы она вышла замуж во второй раз – ее избранником стал бывший соотечественник, а ныне пожилой американец, который владел выставочным залом. По словам актрисы, «мой мозг тогда был постоянно затуманен алкоголем, думаю, поэтому и вышла за него замуж…».
Тот брак оказался для нее самым скоротечным – он длился около… месяца. В 1991 году она отправилась на съемки в Грузию, где режиссер Михаил Калатозишвили приступал к работе над фильмом «Избранник» по роману П. Мериме «Матео Фальконе» и предложил Гузеевой роль комиссара. Роль небольшая и ничем не примечательная, однако именно там актриса встретила свою новую любовь – филолога-сценариста из Тбилиси по имени Каха.
Лариса Гузеева вспоминает: «Я часто влюблялась. И говорила маме: «Мама! Как я его люблю!» А мама мне отвечала: «Когда ты захочешь иметь ребенка, похожего на твоего мужчину, тогда я поверю, что ты любишь». Я увидела будущего мужа и просто захотела мальчика, на него похожего. Я никогда не хотела ребенка прежде…
Но, к сожалению, с его стороны не было красивого ухаживания. Мы жили в гостинице, полгода шли съемки в Грузии. Без воды горячей, без отопления. Ужасный дискомфорт. Я люблю красоту, роскошь, деньги, рестораны, подарки. А там этого ничего не было. Мы спускались вниз, в какой-то грузинский каменный кабачок, пили вино, ели зелень. В этом тоже что-то есть, когда влюблен. Потом отсыревшие простыни, не было света. Ужасно…»
В 1992 году Гузеева родила сына. По ее словам, заставила ее это сделать подруга и тезка Лариса Удовиченко. Она сказала буквально следующее: «Тебе не стыдно, что рожают алкоголики, те, кого лишают родительских прав, а ты, такая здоровая, можешь работать, можешь устроить жизнь – и живешь ради себя? Тебе не стыдно не иметь своего повторения?»
Любовь и рождение ребенка помогли Гузеевой вновь обрести былую стройность и красоту. И несмотря на замужество на нее вновь стали обращать внимание поклонники. Например, известный французский актер Ришар Берри, познакомившись с Ларисой, тут же пригласил ее в ресторан. Однако не учел российской действительности и буквально вспотел от русских цен. В итоге его щедрости хватило всего лишь на чашку кофе и дешевый салат. Остальное, в том числе креветки и икру, Гузеева заказала на свои кровные. После этого ланча она призналась в одном из интервью: «Неужели этот французик думает, что русские слаще морковки не едали? Пусть я не имею виллы в Ницце, но одеться в парижских бутиках и пообедать в петербургских ресторанах я вполне в состоянии…»
В те годы (середина 90 х) Гузеева обитала в Санкт-Петербурге, в малогабаритной квартире в Ульянке.
В 1994 году Л. Гузеевой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.
В 1996 году после долгого перерыва в 11 лет героиня нашего рассказа вновь сыграла главную роль в кино, хотя фильм был короткометражный. Речь идет о ленте Максима Пежемского «Жестокое время».
Из интервью Л. Гузеевой конца 90 х: «Я люблю делать подарки, но я не мотовка. Всегда беру в магазин список того, что мне нужно. Не трачу последнее, потому что знаю, как деньги даются. Я их сама зарабатываю. Никогда не куплю себе безделушку или красивые туфли, которые сегодня не понадобятся, если знаю, что завтра приедет мама, что нужно заплатить за детский сад. Потому что у меня были тяжелые времена. Одно сознание того, что в заначке нет какой-то определенной суммы, у меня может вызвать депрессию…
Когда семья состоит из двоих, я не считаю это семьей. Это просто два человека, которые решили так жить. Так что у меня, несмотря на печати в паспорте, до рождения ребенка не было семьи. Сейчас у меня есть семья – сын, свекровь, родственники, тети, дяди – вот это семья, потому что нас много. А когда вдвоем – это ничто. Я до тридцати лет занималась саморазрушением. Я этим объелась. А потом появился ребенок. И мне стало страшно, что я буду старая, больная, нервная идиотка. И ребенок будет видеть меня. Я все сделала для того, чтобы сын мной гордился. Он меня обожает. И в нем уже это проявляется.
Я не могу появиться перед ним с немытой головой, ходить перед ним некрасивая. Он мальчик, для него очень важно увидеть, какая я. И когда к нему приходят товарищи, я же слышу, как он им говорит: «Это моя мама. Она русская. Смотри, какая она красивая». Потому что я его тоже завоевываю. А как же! Как мужчин, так и сына…
Я ненавижу всех этих революционеров. Я не тусуюсь. Не люблю белых ворон. Если кто-то на банкет, куда надо приходить в смокинге, надел рваные джинсы и майку, то он идиот. Если ты хочешь протестовать – лучше вообще сиди дома. Мне хочется жить комфортно, спокойно, в достатке. И я не плыву против течения. Наоборот, стараюсь обходить углы, если понимаю, сколько нервов потрачу, идя на конфликт. Мне лень. И жалко себя. Я лучше на диване полежу, книжку почитаю. Мой муж, как и моя мама, во всем меня поддерживает. Мы можем ссориться, и очень сильно, я не особенно слежу за своими выражениями, могу и оскорбить. А он никогда. Каха очень интеллигентный.
Когда Каха пришел впервые в мой дом, он сразу мне сказал: «Если я тебя буду видеть больше часа на кухне, я тебя разлюблю». Но это совершенно не значит, что я не занимаюсь хозяйством. У нас на Урале считалось неприличным, если девочка не умеет готовить, стирать, убирать. Каха – очень благодарный муж, он рад и вареной картошке. Для меня норма, а не сюрприз – кофе в постель. И то, что он гуляет с сыном и его кормит, – это открытие для соседки, а не для меня. Но это совершенно не значит, что я не могу быть его рабыней. Если, не дай бог, с ним что-то случится, я буду делать для него все…»
Увы, но брак Ларисы и Кахи продлился несколько лет, после чего супруги все же расстались.
В 1999 году Гузеева вышла замуж за Игоря Бухарова, которого знала давно. Послушаем ее собственный рассказ:
«Развод с Кахой прошел почти безболезненно: мы ведь все время жили как цыгане – то в Ленинграде, то в Москве. Сын Георгий часто бывал у родителей мужа в Тбилиси, поэтому, когда папа стал постоянно жить в Грузии, Георгий совсем не расстроился. Он ездит к отцу в гости, мы по-прежнему дружим…
Что касается моего теперешнего мужа Игоря, то он был… всегда. Мы знаем друг друга больше двадцати лет. Он был друг нашей семьи и давно любил меня. А я была слепая. В конце концов ему надоело быть «своим парнем», и он пошел в наступление. Сейчас Игорь говорит, что у него появилось ощущение, будто он вернулся домой… Не могу сказать, что вчера вечером мы с ним обсуждали итальянский неореализм. Никто давно уже не говорит ни о литературе, ни о кино, ни о театре. Мы в основном обсуждаем бытовые вещи, поскольку все параллельно читали, смотрели, видели. Смешно сказать, но когда мы отдыхали три недели в Испании, то вырывали друг у друга из рук… кроссворды. И страшно радовались каждому новому журналу. Может, это выглядит смешно и не совсем похоже на семейную идиллию…»
В новом тысячелетии Гузеева добавила в свой актерский послужной список еще несколько киноролей, львиную долю которых составляют российские сериалы.
В мае 2009 года Гузеева справила юбилей – 50 лет. Впрочем, ее возраста ей никто не дает – она выглядит моложе. Из интервью «Экспресс-газете» (номер от 30 марта 2009 го, автор – И. Ланская):
«Я шикарно выгляжу, я похудела и дико этим горжусь. Не буду врать, что «немного отдохнула», поэтому по щучьему велению у меня исчезли мешки под глазами. Мне сделал операцию гений. Я всем советую избавляться от морщин и мешков под глазами. Надо выглядеть хорошо, и неважно, пластика это, крем или массаж. На операцию я ездила в город Грозный. Ждала очереди десять месяцев, очень боялась потерять индивидуальность. Я с собой ношусь, как курица с яйцом. Мое лицо – это мой хлеб. У меня куча фобий и страхов. Я безумно тряслась, хватала врача за руки, заглядывала в глаза, говорила: «Я передумала, уеду, уже ничего не хочу». Истеричка, понятное дело. Зато результат понравился.
Кроме этого, я еще и похудела! Сама! «Зашила» себе рот, вот и все! Просто я дошла до той точки, когда на себя уже неприлично смотреть: я закрывала собой экран, это было невозможно. Так как чудес не бывает и никакие таблетки худеть не помогают, я просто перестала есть. Повесила свою фотографию на холодильник: вид «освиневшей» тетки ничего, кроме тошноты, не вызывал. За месяц я сбросила десять килограммов. У меня же раньше с едой был полный беспредел. Я себя оправдывала, что устала, спектакль поздно закончился, поэтому мне необходимо пойти в ресторан. А там в каком-то истерическом состоянии не соображала, что делаю, и ела все подряд. Моя распущенность привела к потере формы. Всему виной то, что у меня была расшатана нервная система. Теперь себя ограничиваю – можно ведь и после шести есть, но маленькими кусочками, в меру».
В прессе периодически писали, что муж Гузеевой, Игорь Бухаров, владея ресторанным бизнесом, сильно разбогател. Однако в том же интервью актриса этот слух развеяла:
«Скажем так: мы с мужем вкалываем оба, и я не зарабатываю меньше его. Так что про богатого мужа вы, конечно, загнули. Если бы он был миллионером, я бы так напряженно не работала и не сходила бы с ума от переутомления. Не записывала бы по четыре ток-шоу в день, это ведь адский труд. Поставила бы спектакль, сняла бы фильм. У нас нет загородного дома, только квартира (живут там 7 человек. – Ф. Р.). И мне приходится работать, чтобы моя семья хорошо жила. Но то, что есть такой слух, приятно!..»
Что касается творчества, то Гузеева по-прежнему находится в рабочей форме и периодически снимается. Правда, в основном это сериалы. А еще она ведет на Первом канале семейное шоу «Давай поженимся!», где исполняет роль ведущей – этакой телевизионной свахи.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.