Жертва привычки

Жертва привычки

На заре перестройки на центральной площади в Кзыл-Орде произошло ЧП, которое десятью годами раньше могло бы закончиться весьма печально. Снимали мы уборку риса, трудовые подвиги местных рисоводов. В конце съемок местное начальство устроило прощальный банкет для съемочной группы. Выставили ящик водки, ящик коньяку, зарезали барана – словом, честь по чести, вино лилось рекой, сосед поил соседа. Пили в основном за дружбу народов. В веселом расположении духа вернулись в Кзыл-Орду. Стали выгружать из микроавтобуса многочисленное наше съемочное оборудование и заносить в гостиницу. Дело было в воскресенье, вокруг – ни души. И тем не менее пропал осветитель. Только что вот был здесь, вместе со всеми суетился, и нет его. Как сквозь землю провалился. Я и оператор Вадим Вязов, как два наиболее боеспособных товарища, идем на поиски. Я, наученный горьким опытом, в таких командировках вообще не пил. Один человек в группе должен быть трезвым. А Вадим, высокий, двухметроворостый голубоглазый красавец – мужчина, таких раньше брали в кавалергарды, был очень стойкий боец, мог поглотить огромное количество спиртного, и ни на его внешнем виде, ни на поведении это никак не отражалось.

Первым делом отправились в милицию. Сидит там наш мальчик, хлопает глазами и ничего не понимает. Оказывается, он стал жертвой банальнейшей привычки. Дело в том, что мы жили неделю в какой-то хибаре. Удобств никаких, даже во дворе. Собственно говоря, даже и двора-то не было. Сразу за порогом – ровная как стол степь и бескрайние рисовые поля. Поэтому по легкой нужде бегали за микроавтобус. Вот это с ним и сыграло злую шутку. Когда мы остановились на центральной площади и стали выгружаться и заносить вещи в гостиницу, он не сообразил, где мы находимся, и по привычке пошел за микроавтобус. Но во время этой процедуры машина отъехала. И представляете картину: посреди центральной площади стоит молодой оболтус и писает на Ленина и обком партии в придачу. Тут же подъехала милицейская машина, его за шиворот – и в участок. Ну, слава богу, это был уже не 37-й год. Тогда бы его просто к стенке поставили без суда и следствия. Но тем не менее 15 суток замаячили на горизонте. А нам на следующий день улетать. И тут Вадим обращается к дежурному: «Капитан, у тебя дети есть?»

– Есть.

– Сын, дочь?

– Сын. Вот такой же оболтус.

– Ну вот видишь. Они еще зеленые, жизни не знают. Зачем им портить биографию. Сегодня ты пожалеешь этого оболтуса, а завтра, не дай бог, конечно, но если что случится, кто-то пожалеет твоего. Я все-таки верю, в жизни есть цепная реакция добра.

Я обалдел. Такого красноречия я от Вязова не ожидал. Вадим всегда повторял, что он представитель самой молчаливой профессии. А тут такую речь толкнул. Откуда ни возьмись, как у фокусника, у него в руках оказалась бутылка коньяку.

– Давай выпьем за наших детей. Пусть судьба к ним будет благосклонна.

И тут я впервые нарушил свое неписаное правило, выпил рюмку коньяку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.