ТРОЙНОЙ ЗАСЛОН

ТРОЙНОЙ ЗАСЛОН

Итак, предварительный этап политической борьбы я выиграл, сохранив право бороться за мировое первенство. Однако, чтобы вновь встретиться с Карповым, нужно было еще урегулировать кое-какие «шахматные детали», то есть выиграть три претендентских матча у советских шахматистов.

Чувствовал ли Карпов, что ему в скором времени предстоит новая встреча со мной? В феврале 1977 года агентство печати «Новости» взяло интервью у ряда гроссмейстеров в связи с началом матчей претендентов. Запомнилось мне интервью с Карповым. Он заявил, что в прошлом считал мои шансы в борьбе за первенство мира высокими, но теперь, когда я покинул СССР, я потерял в его глазах очень много — и как гражданин, и как личность, и как шахматист. Приехав через две недели в ФРГ, он высказался более определенно: сообщил западному миру, что, по его мнению, состязания претендентов выиграет Корчной! Что ж, отбросив в сторону официозный бред, частенько исходивший из уст официального чемпиона мира, воздадим должное Карпову: ему нельзя отказать в объективности и даже прозорливости!

В обстановке глухой враждебности проходило первое испытание — матч с Петросяном. Шахматные силы были абсолютно равны, но нервы у меня оказались крепче. Я выиграл со счетом 2:1 при 9 ничьих.

Спокойнее сложился матч с Полугаевским. Я оказался заметно сильнее противника на шахматной доске, нервы у меня снова оказались крепче, да и помощь моих секундантов была более действенной. Результат — 5:1 при 7 ничьих.

Свой третий и последний отборочный матч я играл со Спасским. На протяжении многих лет мы были в приятельских отношениях, а в 70-е годы у нас появилась и общность политических взглядов. Спасский добился, казалось бы, невозможного: чуть ли не единственный из миллионов наших эмигрантов он получил двойное гражданство и, сохранив советский паспорт, переселился в Париж!

Мы начали матч приятелями, а закончили его врагами. Заверяю читателей: я не держу зла на Спасского. Единственное, чего я не могу простить человеку с антитоталитарными взглядами,— что он позволил превратить шахматное поле боя в испытательный полигон против меня. Но не надо забывать: Спасский несколько лет боролся за свою политическую самостоятельность, а получил разрешение на выезд «случайно» ровно через месяц после моего бегства из Союза.

Первую половину матча я выигрывал очень убедительно, и казалось, что финал уже близок. Но тут, делая одну за другой грубейшие ошибки, я проиграл четыре партии кряду!

Мною и моими помощниками было отмечено усиление активности неприятельской стороны во второй половине матча. В Белграде появлялся то один, то другой советский гроссмейстер, на матч прибыл главный начальник над шахматами, зампред Спорткомитета Ивонин, в зале сновали работники советского посольства в Белграде, какие-то люди с чемоданчиками — их советское происхождение было неоспоримо. Какое оружие применялось против меня — было не ясно, но все вокруг, включая поведение Спасского, выглядело загадочно и мрачно. Вторую половину матча Спасский не сидел за доской на сцене. Направляясь к доске, чтобы сделать очередной ход, он шел качаясь, с полузакрытыми глазами, как медиум.

Почувствовав, что творится какая-то чертовщина, я обратился за помощью. Группа любителей шахмат, парапсихологов, обещала, не выезжая из Швейцарии, помочь мне, оградить от вредного влияния извне во время игры. Не знаю, было ли это внушением или реальной поддержкой, но мне, к удивлению многих, удалось выйти из смертельного пике, свести вничью две партии. Потом в напряженнейшей борьбе я выиграл еще две и — этот странный матч закончился. Результат — 7:4 при 7 ничьих.

Г. Каспаров: «Несмотря на «тройной заслон» из бывших соотечественников, вновь, как и четыре года назад, соперником Карпова стал Корчной. Это было пренеприятным сюрпризом. В свои 47 лет Корчной вдруг заиграл, как никогда ранее — в жесткие, агрессивные шахматы. Казалось, переезд на Запад прибавил ему сил... Во время матча в Багио один комментатор писал: «Его воля к победе и энергия просто феноменальны. Он должен победить сидящего напротив, победить любой ценой» («Безлимитный поединок»).