Рассказывает командир танка 1-й роты 3-го танкового полка СС Мартин Штайгер
Рассказывает командир танка 1-й роты 3-го танкового полка СС Мартин Штайгер
Наш эшелон прибыл в Варшаву без затруднений. Уже в полночь мы приступили к выгрузке. За ночь прибыла остальная часть батальона и также влилась в состав дивизии «Тотенкопф». Дивизия не выходила из боев уже целый год, поэтому там с нетерпением ждали свежий батальон «пантер». На следующий вечер ближе к полуночи батальон получил боевой приказ.
Нам предписывалось как можно скорее прибыть в Седльце. Там мощный удар русских грозил прорвать немецкие позиции, выдававшиеся немного на восток.
От Варшавы до Седльце было около восьмидесяти километров. Мы выехали сразу после полудня, несмотря на палящий зной, и около 15.00 прибыли на окраину Седльце. Картины, которые мы наблюдали по дороге к фронту, описывают положение лучше любого рапорта. Шоссе было переполнено бегущими солдатами, женщинами-связистками, гражданскими рабочими из «организации Тодта» и железнодорожниками. Некоторые выкрики из толпы, хлынувшей в тыл, хлестали не хуже ударов бича: «Вояки! — Мы идем по домам! — С нас довольно!» Другие, напротив, подбадривали нас: «Прогоните этих русских обратно…» Когда мы проходили через центр города, нас приветствовал мощный огонь русской артиллерии. Судя по всему, немецкие солдаты уже оставили город. Появились сообщения о вражеских танках.
Мы остановились в центре города, и командиры взводов были вызваны к ротному. Был получен приказ:
«В Брест-Литовске противником окружен штаб немецкой армии, и наша задача вывести его из окружения. Батальон, имея головной 1-ю роту, нанесет удар в направлении на юго-восток в 20.00. Командовать головным взводом будет оберштурмфюрер Шрам; в головной машине пойдет обершарфюрер Обер. Противник обороняется большими силами за железной дорогой».
Едва мы на закате пересекли железнодорожную линию, как на нас с близкого расстояния обрушился ураганный огонь. Головной танк был подбит, но у дороги остались и два горящих Т-34. Наступил хаос. В ярком свете пылающих танков мы представляли превосходную мишень. Командир 2-го взвода унтерштурмфюрер фон Ренненкампф был тяжело ранен, когда покидал свою машину. Та же участь постигла и многих командиров и членов экипажей. Атака сорвалась. Нам пришлось вернуться в Седльце. Прорваться удалось только на следующий день через Морды и Лосице и с тяжелыми потерями. Экипаж обершарфюрера Кесслера пропал без вести. Унтершарфюрер Массарей и штурмман Козер погибли. Штурмман Робель был убит под своим танком осколком снаряда еще в Седльце.
Когда через три дня мы снова соединились с ротой, дежурному унтер-офицеру выпала печальная доля списать значительную часть роты убитыми, пропавшими без вести и ранеными. 28 июля наш командир был назначен командующим танковой обороной почти уже потерянного Седльце. Во второй половине того же дня мы получили печальное известие о том, что Рифкогель был тяжело ранен осколком гранаты и через несколько часов скончался на перевязочном пункте. Старший унтер-офицер, еще заставший его там живым, передал роте его последние слова:
«Передавайте привет моей отважной роте. Теперь оберштурмфюрер Грамм поведет вас в бой, как это делал я».
Седльце был занят русскими 29 июля. Русские продолжали давить большими силами, и ожесточенные бои развернулись в районе города Станиславув. Сосредоточенный удар дивизий «Викинг» и «Тотенкопф» в районе Станиславува, Окунева и Радзымина позволил уничтожить противника.
10 августа «Викинг» и «Тотенкопф» были переданы в распоряжение командующего только что сформированным IV танковым корпусом СС Гилле.
Корпус держал оборону восточнее Варшавы. Артиллерия противника обрабатывала позиции несколько дней, пока русские атака за атакой накатывались на ослабленную оборону. Численное превосходство противника было подавляющим.
Разрывы в линии фронта все росли. Нередко на одного пехотинца приходился участок в 100–200 метров.
В очередной раз на Востоке нам была уготована роль «пожарной команды».
Мы жили от атаки до атаки, от одного сокращения фронта до другого. Отступления на несколько километров сменялись контрударами для помощи соседям.
Мы стояли восточнее Варшавы и отражали огромные силы русских, имея всего несколько танков.
Вражеские танки, множась, словно мухи, прорывались сквозь линию фронта, уничтожали тыловые части и продолжали сражаться далеко за нашими спинами. Мы бросались на них, подбивали их и тем временем теряли все новые и новые танки. Снова возвращаясь туда, где еще накануне была наша линия обороны, мы обнаруживали, что она занята русскими. Так было почти каждый день. Потери в людях и технике были ошеломляющие.
А на КП батальона нас ждал новый приказ.