Когда вернусь
Когда вернусь
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе.
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
Они меня на кладбище снесут,
Простят долги и старые обиды.
Я отменяю воинский салют!
Не надо мне гражданской панихиды!
Я никогда не ездил на слоне,
Имел в любви большие неудачи.
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут…
Г. Шпаликов
17 ноября 2001 года Президентом Российской Федерации был подписан Указ № 1331 о присвоении звания Героя России майору милиции Матвееву Виктору Владимировичу (посмертно).
Можно верить или не верить в приметы, но командировка не заладилась с самого начала. В январе 2001 года группа СОБРа РУБОП ехала на смену своим товарищам в Грозный. Майор милиции Виктор Матвеев был командиром отряда.
В Подмосковье выпало так много снега, что его просто не успевали убирать. На одной из таких заснеженных дорог, по пути в Чкаловский, сломался автобус собровцев. Добравшись-таки до аэродрома, долго ждали борт. И уже в самой Чечне, когда наконец долетели, возникли проблемы с транспортом. Но в Грозный все-таки прибыли.
А в Грозном в это время не прекращались взрывы. Они, кажется, там никогда не кончатся… Боевики устанавливали фугасы и на дорогах, и на тропах, не щадя ни чужих, ни своих. Да и кто для бандитов свои…
4 февраля погиб капитан СОБРа Алексей Гуров. Он поехал на «Урале» забирать бойцов с блокпоста. Находился в кабине машины. До поста не доехали метров четыреста, когда взорвался фугас и подорванную машину стали обстреливать.
На выручку Гурову поспешил Виктор Матвеев во главе оперативной группы. Боевиков удалось частично уничтожить, частично рассеять, а вот Алексея…
Гибель товарища в самом начале командировки подействовала на всех удручающе. Но Матвеев держался. Он командир. Подбадривал подчиненных, а свои переживания держал в себе. Внешне такой же, как всегда, Виктор стал лишь больше курить… Да чаще обычного доставал фотографию сына. Подолгу смотрел на маленького Матвея Матвеева, будто боялся забыть родные черты… Слушал его голос, записанный на кассету.
«В этом году Матвей закончит первый класс, — думал Виктор. — Можно будет устроить праздник. Как тогда, как в сентябре…»
Тот день — 1 сентября 2000 года — был для Виктора праздничным вдвойне. Во-первых, его день рождения, и, во-вторых, сын Матвей шел в первый класс.
Накануне вечером, когда Матвей уже спал, Виктор сидел на кухне. Зажав в зубах дымящуюся сигарету, мастерил что-то из старых консервных банок. Потом надувал воздушные шарики и сам над собой посмеивался. Видели бы его сейчас друзья! Подумали бы, что майор в детство впал.
А утром от дома до школы он вез Матвея на машине, украшенной пестрыми шариками и привязанными к заднему бамперу консервными банками. Стекла в машине опустил, музыку включил на полную громкость. Шедшие в школу ребята и их родители с любопытством оглядывались на чудную машину.
Виктор, всегда такой улыбчивый, в тот день смеялся и балагурил больше обычного. Ему очень хотелось, чтобы Матвею понравилось в школе, чтобы этот день запомнился на всю жизнь…
* * *
17 марта Матвеев с утра привычно глянул на календарь. До конца командировки оставалось около месяца.
«Продержаться бы, — с надеждой думал Виктор, — чтобы без потерь. Всех домой привезти».
Несколько дней назад собровцы снова попали под пули бандитов. Везли на бээмпэшке документацию в мобильный отряд. Подъехали к мосту через Сунжу. Впереди притормозил заляпанный грязью автобус с местными жителями, в основном женщинами и детьми.
Сразу два радиоуправляемых фугаса взорвались рядом с автобусом. Может, что-то не рассчитали боевики, и взрыв был на самом деле нацелен на военных. После взрыва из высотных домов открылась стрельба и по взорванному автобусу, и по БМП собровцев.
Из наградного листа:
«Майор милиции Матвеев В. В9 правильно оценив обстановку, приказал механику-водителю БМП-2 выдвинуться к горящему автобусу и расположить БМП-2 со стороны ведения огня нападавших, тем самым приняв обстрел на себя и закрыв броней раненых женщин и детей. Не растерявшись в сложной ситуации, реально и быстро оценил обстановку; распределил сотрудников для ведения ответного огня по противнику. Личный состав открыл ответный огонь, подавляя огневые тонки противника. После этого Матвеев В. В. приказал двум сотрудникам эвакуировать раненых из горящего автобуса в безопасное место, оказать им первую медицинскую помощь и вызвать подкрепление. Действуя смело и решительно, Матвеев В. В. под огнем противника, рискуя собственной жизнью, вынес из автобуса тяжелораненую пожилую женщину; находящуюся в шоковом состоянии. Благодаря грамотным и самоотверженным действиям майора милиции Матвеева В. Д, были сохранены жизни мирных жителей г. Грозный и предотвращены потери среди личного состава».
17 марта нужно было отвезти смену бойцов на блокпост, потом ехать в мобильный отряд, в госпиталь и на запланированную спецоперацию.
По дороге в мобильный БТР Матвеева выехал на площадь и попал в перестрелку между боевиками и армейской колонной, поднимавшейся от «Романовского моста» (так называют в Грозном мост на площади Минутка, где в октябре 95-го был ранен генерал Романов). Матвеев принял решение поддержать своих огнем. Когда боевиков удалось подавить и колонна проехала, БТР продолжил путь.
После совещания Матвеев вышел на улицу. Через боковой люк он залез в темный отсек бронетранспортера.
— Ну-ка, освободи мое место, — тронул за плечо бойца.
Сел туда, где всегда сидел. Зажал коленями автомат. Гул мотора не давал говорить. Каждый думал о своем.
О чем думал Матвеев в те минуты? Может, о прошедшем совещании? Или о доме и Матвее? Сын сейчас сидит в школе за партой и слушает учительницу, а может, шалит и вертится…
Гулкий взрыв. Земля под колесами раскололась. Чтобы сильнее сдетонировало, бандиты установили фугас в канализационном колодце.
Огромный железный бронетранспортер согнуло пополам. Задняя его часть почти под прямым углом поднялась к небу. Раздались крики, стоны раненых. От взрыва в БТР начался пожар. Эвакуационные люки заклинило, с трудом открыли один.
Боевики стреляли, стараясь попасть в люк. Майор Матвеев находился рядом с этим люком. Тяжелораненый, он отстреливался, пока бойцы открывали другой люк и покидали горящий бронетранспортер. Контуженные, обожженные, раненые бойцы вытаскивали своих товарищей, тех, кто потерял сознание и не мог уже выбраться самостоятельно.
Из наградного листа:
«Благодаря мужественным действиям командира, майора милиции Матвеева Виктора Владимировича, получившего тяжелейшие ранения, не совместимые с жизнью, группа сумела покинуть горящий БТР-80 и затем вступила в бой».
Под прикрытием покореженного бронетранспортера собровцы отстреливались.
Матвеева с трудом вытащили через люк. Помощь уже не требовалась…
Да, Виктор Матвеев сам выбрал службу в милиции. И не случайно. Что такое война, каково это, когда в тебя стреляют, он испытал солдатом. Закончив учебку ВДВ, попал в Афганистан.
Чужая страна. Раскаленные пески, зыбкое марево в воздухе. Белые дома, белые одежды местных. Кабул. Засады, перестрелки. Растерзанные трупы, стремительно разлагавшиеся под белым солнцем.
У Виктора в подчинении находились его же ровесники. Матвеев — командир отделения. Завоевать уважение ровесников — задача нелегкая, словами эту проблему не решить. Только личным примером…
И солдаты, и офицеры уважали Виктора за честность и храбрость. Рискуя жизнью, сам контуженный, он вытащил из горящего бронетранспортера раненого товарища.
Мать, Галина Ивановна, не получала долгое время от Виктора никаких писем и не знала, где он. Потом получила письмо. В конверте была только фотография сына. Само письмо изъял первый отдел. У знакомой Галины Ивановны сын отслужил. Увидев конверт и фотографию, женщина сказала, что Виктор в Афганистане.
Столько переживаний, и бесконечное ожидание. Не знала тогда Галина Ивановна, что так ждать и обмирать от каждого звонка ей придется всегда. Что сын предпочтет профессию милиционера другим профессиям.
Из Афганистана в родное подмосковное Пушкино Виктор вернулся загорелый, похудевший, с медалью на груди.
Война не отпускала долго. Гудела в контуженной голове, мелькала обрывками в снах.
Виктор много думал о том, как жить, что делать. Поступил на работу. Но все чаще вспоминался Афганистан. Воспоминания эти он держал в себе, рассказывать о войне не любил.
Спустя два года Матвеев окончательно понял, что его призвание — служба. И стал инспектором во 2-м дивизионе полка ДПС ГУВД Московской области.
В 1989 году, когда появился первый ОМОН, Виктор Матвеев написал рапорт и перешел в отряд. Виктор — кандидат в мастера спорта по дзюдо. Молодой, веселый, сильный, он тогда даже не подозревал, что в будущем — две чеченские войны, тяжелые потери друзей.
Виктор не знал, не представлял, что впереди тяжелые бои под Бамутом, в Ассиновской…
И конечно же не допускал мысли, что с ним что-то случится, что вторую медаль «За отвагу» он так и не дождется. Награду передадут его матери.
В январе 1993 года из двух взводов областного ОМОНа создали СОБР. Эти два взвода стали костяком подразделения. Из ОМОНа пришли Анатолий Рябинков, Эдуард Филиппов, Фарват Якупов (Герой России), Виктор Матвеев. Надежные, дружные, доверяющие друг другу абсолютно.
А вот личная жизнь Виктора не задалась. То ли женщины его не понимали, то ли он их. Сына он воспитывал сам. Об этом из сослуживцев знали только близкие друзья. Для всех остальных Виктор оставался веселым и беззаботным. Каждый день на работу приходил с новым анекдотом в запасе. Никому не показывал, что у него на душе, никого не озадачивал своими неприятностями или плохим настроением. Хотя проблем — море. Пожилые родители, сын…
Виктор Матвеев любил жизнь и людей, хотя не всегда умел выразить словами свои чувства. Он заменял слова маленькими, приятными для окружающих делами. Виктор покупал много разных безделушек, резиновых фигурок животных или гномов и дарил их всем, кто ему нравился. При этом Виктор загадочно шептал, что резинового зверька он достал по большому блату и что это самый настоящий эксклюзив. От его комментариев становилось веселее и теплее на душе.
Боевой опыт Матвеев набирал в постоянных командировках.
Одна из самых тяжелых — весной 1995-го. Горячая солнечная и страшная весна. По оперативным данным, за ту весну погибло пятьсот семнадцать человек, а число раненых перевалило за две тысячи. Одни и те же названия, мелькавшие в сводках, — Бамут, Шали, Гудермес, Ассиновская…
Сто отличных бойцов, среди которых были Эдуард и Виктор. К тому времени Виктор уже имел краповый берет. Их готовили к штурму бункера Дудаева под Бамутом. В Нальчике в боевой готовности они ждали приказа на штурм. Но приказа не последовало… В сентябре 1999 года Виктор стал командиром отделения. В следующем году Матвееву досрочно присвоили звание майора.
И — опять Грозный. Туда вводились дополнительные силы. Из подмосковного СОБРа вылетел отряд из шестидесяти человек.
Виктор в ту командировку поехал начальником штаба. Десять дней в Ленинском районе. Там, в бывшем школьном комплексе, обустроили ПВД. Потом СОБРу назначили зону ответственности в Октябрьском районе, где бойцы стали обустраивать под пункт временной дислокации здание бывшей больницы.
Тяжелые бои шли в районе площади Минутка и проспекта Ленина. Операции выматывали предельно. В этой командировке Матвеев сдружился с подполковником Александром Смирновым. Жили в одной комнате и много общались. Разговаривали о воспитании сыновей. У Александра сын и у Виктора. Только у Александра сын почти вдвое старше. Виктор говорил:
— Матвей у меня толковый. Разными вопросами засыпает. Голову сломаешь, пока придумаешь, как лучше ответить.
Однажды в одном из разговоров Виктор неожиданно сказал:
— Мне в сентябре тридцать семь. Возраст какой-то непонятный. Будто черта, рубеж. Вот переживу тридцать семь, дальше все будет нормально.
— Да чего ты? — удивился Александр. — Мне тоже тридцать семь. Я ничего такого не думаю.
Матвеев только плечами пожал.
Мы познакомились с майором Матвеевым в ноябре 2000 года, когда я писала очерк о его друге, майоре СОБРа Олеге Казакове, погибшем летом этого же года.
Виктор терзал себя и искал свою вину в гибели друга.
Мы проговорили два часа. Я вслушивалась в каждое слово. По тому, как хорошо, по-доброму и с какой болью он говорил об Олеге, я поняла, что Виктор человек необычный. Решила просить его согласия написать о нем. Что-то зацепило меня во взвешенных фразах Виктора, в глубине его переживаний из-за потери друга.
В двадцатых числах ноября Виктор собирался в Грозный. Забот очень много. Однако он постоянно звонил мне, дополнял рассказ о Казакове новыми деталями.
Но тут случилось несчастье. У Виктора умер отец. Умер за несколько дней до отъезда сына в Чечню.
Кладбище под Пушкином. Новая Деревня. Церковь. За ней асфальтовая дорога вдаль. Слева от дороги поле, справа лес, и в лесу само кладбище, оградки и кресты между деревьями.
В ноябре деревья оголились, только сосны вдоль дороги зеленели. Километра два от церкви. Уходящая в лес от дороги тропинка в осенних лужах. Достаточно большой участок за железной оградой. Венки, цветы…
* * *
Виктор даже в этой трагической ситуации нашел возможность встретиться. Я приехала на подмосковную базу СОБРа, и Виктор читал только что написанный очерк об Олеге Казакове. После суточной смены, уставший, он терпеливо вчитывался в текст. Когда дочитал очерк до конца, я увидела слезы в его глазах…
Виктор всю жизнь стремился к тому, чтобы быть сильным и никогда не показывать свою слабость. Он и был сильным. Сильным и добрым. Он не разучился сострадать.
Смущаясь, поблагодарил меня за добрые слова о погибшем друге.
— Обо мне писать неинтересно, — ответил Виктор на мою просьбу написать о нем очерк.
Но от встречи не отказался. Пообещал:
— Когда вернусь из командировки, поговорим…
Виктор был уже два месяца в Чечне, когда заместитель командира СОБРа РУБОП предложил для следующего очерка кандидатуру майора Матвеева.
— Достойная кандидатура. Вот вернется…
Ни у кого и мысли не возникало, что Матвеев может не вернуться. Да, там война и там убивают, но Виктор… с его опытом… Не зря говорят, что смерть выбирает лучших. Слишком горькая истина…
Он любил жизнь, души не чаял в своем Матвейке. Только думал и говорил о нем. Хотел создать хорошую семью, чтобы у Матвея была мать.
Многих, кто знал Виктора, не покидает ощущение, что он просто еще не вернулся из командировки. Скоро приедет. Всем подарит по милой безделушке, поиграет с Матвеем, придумает какую-нибудь штуку, чтобы всех удивить.
Галина Ивановна, мама Виктора, часто сидит у окна, смотрит во двор. И все ей кажется, что подкатит к подъезду сын на машине, выйдет, помашет ей рукой…
Майор Матвеев похоронен рядом с отцом в широкой оградке, где теперь тесно от цветов. В тени тихо шелестящих деревьев. Около солнечного поля с ромашками и клевером, где так сладко пахнут сосны на опушке…