Мускус

Доктор Хей замолкает, потому что мы замечаем в нескольких метрах от себя что-то похожее на миниатюрный островок всего несколько дюймов в диаметре. Это купол из нагроможденных ветвей, тростника и мокрой травы, немного выступающий из воды.

Это то, что называется „пахучей горкой“. Доктор Хей уточняет, что иногда бобры добавляют сюда еще немного камней или грязи. Но самое главное — бобр роняет на эту кучу несколько капель своего мускуса, или бобровой струи.

Гидросамолет — незаменимое средство связи в этих удаленных ледяных просторах

«Вы почувствуете это на небольшом расстоянии, — говорит Кейт Хей. — Вы легко различите сладковатый запах, являющийся „подписью бобра“».

Я приближаюсь. Я принюхиваюсь в направлении, указанном Хеем. И мое обоняние, обыкновенное атрофированное обоняние Homo sapiens, очень четко доносит до меня это пахучее „послание“ бобра. Если бы я еще умел понять его смысл…

Индейцы племени кри были первыми поселенцами в этом районе.

Пахучие горки, или „кучи-сигналы“ (по-английски sign heaps), возможно, служат бобру для маркировки его территории. Это его „личные границы“, указательные надписи, говорящие соседям: „Внимание! Здесь начинается частное владение!“ Кроме того, может быть, эти пахучие метки имеют большое значение в начале сезона любви, когда самец и самка должны найти друг друга и завязать знакомство.

Большинство диких наземных млекопитающих помечают границы своей территории то мочой, то кучами экскрементов, то несколькими каплями специализированных выделений. В этой области бобр обладает двумя возможностями. С одной стороны, будучи строителем, он не довольствуется тем, что метит травы или камни при случае, — он сам воздвигает рубежи, которые метит. С другой стороны, его специализированные железы производят вещество с устойчивым запахом — предмет вожделений человека в прежние времена.

У бобра много желез разных сортов, открывающихся на поверхности тела. Так, например, в области ануса есть два мешочка, где вырабатывается жирная жидкость, которой животное пользуется, чтобы сделать свой мех непромокаемым.

Паховые железы, где образуется мускус, представлены парными образованиями 8 сантиметров длиной и около 4 сантиметров шириной; по своему происхождению они аналогичны сальным железам, которыми изобилует наша собственная кожа. Там образуется „себум“ — густая маслянистая жидкость, светло-коричневая, когда она свежая, но становящаяся все более и более темной по мере старения и распространяющая тошнотворный запах, в том случае, когда она имеется в значительном количестве. Однако на своей пахучей горке бобр оставляет всего несколько ее капелек: в этой крайней степени разведения бобровая струя имеет сладковатый и приятный для нас запах.

Мускус был повинен в истреблении бобров в многочисленных речных бассейнах. Когда-то о его лечебных свойствах ходили легенды. Вообще все части грызуна были в чести. Толченые бобровые зубы, добавленные в суп, считались средством от множества болезней; эпилептикам рекомендовали спать на шкурах бобров… Что же до бобровой струи, то в нее верили как в действительно чудодейственное лекарство, как в панацею. Она была объявлена основным средством против всех болей в животе, и в особенности колик. Восхвалялось ее действие против спазм, ломоты, апоплексии, эпилепсии и против любых прочих нервных припадков. Ее давали при таких серьезных инфекционных заболеваниях, как плеврит и туберкулез. Утверждали также, что бобровая струя останавливает икоту, улучшает слух и вообще делает жизнь полновеснее.