В оккупации

В оккупации

Какой-то страшный мир и жизнь — на волоске.

А ты — живешь. Ты движешься. Ты дышишь.

Все так же паровоз кричит в тоске,

Все так же снег отягощает крыши,

И детский плач томит издалека.

Как страшны человеческие лица!

Безумие и злоба, и тоска,

И смерть над ними тяжкой черной птицей.

Остановись. Постой. Идет рассвет…

Туманное стекло беззвучно плачет.

Идет рассвет. А человека — нет.

И человек здесь ничего не значит.

Зарылись души в каменной тоске,

И рвется стон, все выше, выше, выше!

И страх растет. И жизнь — на волоске…

И кажется виной, что ты — живешь.

И движешься…

И — дышишь…