Что там, в Африке?
Что там, в Африке?
Танзания. Вид на озеро Виктория. Фото Hansueli Krapf.
Как выглядит православный храм в Тропической Африке, скажем, в Кении или Танзании? Где-нибудь на берегу огромного озера Виктория, этого африканского внутреннего моря, полного опасной живности, и не только крокодилов. Возможно, это совсем простое небольшое здание с каменными стенами, а может быть — белое-белое сооружение-мазанка, в стенах которого — тростник и дерево. Служит ли в таком храме священник, как часто служит, и на каком языке идет служба? Много ли африканцев — православных и как часто они причащаются. И — главное — очень ли отличается уклад их жизни от нашего. Что едят в пост, чем угощают гостей? Все это не просто вопросы любопытного человека — это интерес к истории Церкви.
Угали — африканская крупяная лепешка
Миссия — православная миссия — не просто здание, где находятся несколько человек, из которых некоторые облечены духовным саном. Миссия — прежде всего отношения, приводящие ко Христу, к свидетельству о Нем. Как бы ни были скудны материальные ресурсы миссии, основное ее сокровище — духовное. Это Евангелие, а Евангелие неисчерпаемо. В Африке все именно так и есть. Чрезвычайно много народов — языков, по-церковнославянски. Да и по-русски тоже можно сказать: множество языков; в каждой африканской стране бытует минимум два-три языка, а часто и более. Везде — на Западе, на Востоке, на Юге — чрезвычайная скудость быта. Например, если москвичу, незнакомому с африканской культурой, предложить африканской крупяной лепешки — кенийской угали — вряд ли он станет восторгаться вкусом угощения. Вот что говорит справочник об африканском блюде угали: «Угали — основное блюдо рациона африканской этнической группы Календжин. Представляет собой туго сваренную кашу или пюре на основе кукурузной муки. Угали является богатейшим источником энергии. Угали едят руками: формируют небольшой шарик и делают в нем углубление, чтобы получилось что-то вроде съедобной ложки. Затем можно наполнить углубление рагу, мясом или соусом». Выглядит непривычно. Слишком экзотично.
Тем не менее, когда читаешь о православии в Тропической Африке, невольно возникают перед мысленным взором картины апостольской древности. Случается, что в деревне, где есть здание, в котором можно молиться, для совершения Божественной Литургии священника ждут несколько месяцев, а то и год. Провести целый год в молитве и ожидании? Представляю, как чувствовала бы себя в этой ситуации, и какие бы мной овладели мысли. Забыли! Покинули! В городе — через две-три остановки метро — храм, где Литургия совершается каждый день. Сегодня не пошла — пойду завтра, всегда успею. Куда она денется, эта Литургия… Опоздала, покаялась… И через некоторое время — снова опоздала. Нет, такую расслабленность в момент не преодолеть. Так что африканская деревня по силе и чистоте веры, возможно, впереди иной столицы.
Но идеализировать не стоит. Побывать в Африке, тем более — в Тропической Африке, мне не довелось. Но есть в журнале «Альфа и Омега» текст православного священника, отца Стефана Хейза, переведенный с английского оригинала, напечатанного в середине девяностых (весна 1996 года) в журнале «Евангелион», а этот журнал является вестником православного Общества во имя святителя Николая Японского. Вот что говорит сам отец Стефан о православии в Тропической Африке: «Из бесед со студентами и с другими людьми я узнал многое о Православной миссии не только в Кении, но также и в других частях Африки. Эта информация была интересна сама по себе, так как в Тропической Африке переплетаются, наверное, все пути православной миссии, когда-либо и где-либо существовавшие в истории Церкви».
Для рассказа возьму из этого текста основные факты современной церковной истории Африки. Африку, как Ирландию и Россию, крестили греки. До сих пор в разных частях огромного черного континента много священников-греков, а в немногочисленных африканских семинариях есть преподаватели-греки. Значительное число церковных иерархов — тоже греки. Однако состав церкви исключительно многонациональный, так что никакая другая церковь не может сравниться с Африканской по числу народностей. Африканская церковь относится к Александрийскому Патриархату. Это как бы смуглая внучка древней Эфиопской Церкви.
Быт африканцев очень разнообразен. Житель Западной Африки будет изумлен одеждой и пищей жителя Восточной Африки, но южанин, чернокожий житель ЮАР, скорее поймет восточного соседа. В северной и западной Африке сильно арабское влияние. Это земли древних вандалов, в пятом веке по Рождестве Христовом принявших арианство, но сохранявших черты «восточной роскоши», мысль о которой возникает у моего соотечественника при слове «арабы». На самом деле быт западных африканцев, как и быт арабов, довольно аскетичен и под силу только очень выносливому человеку. Это атлантические страны, колыбели цивилизаций Египта и Финикии, в которых еще можно найти черты уже исчезнувшего мира. Восточная и Южная Африка — пространства земледельческие. Но земледелие в Африке очень отличается от того, которое известно европейцу или азиату. Тут и возникает рифма: крестьянин — христианин. Крестьянин в Африке? На континенте, известном бывшей советской школьнице по сказкам про Айболита? Не ходите, дети, в Африку гулять. А говорят, с побережья христианнейшей Испании видно западное побережье Черного Континента.
Танзания. Масаи
В детстве у меня было много книжек со сказками разных африканских народностей. Сказки экваториальной Африки — «Как храбрый Мокеле добыл для людей солнце». Сказки Танзании, сказки Кикуйю. Потертые тканевые обложки глинистых цветов с черными фигурами. Это был заманчивый странный и по-своему очень чистый и честный мир. Дела до угнетенных африканцев из советской прессы тогдашней девочке не было. А вот в жителях Африки, которых доводилось видеть в Москве ежедневно, возникавших как чернокожие вестники иного бытия, была некая тайна, вызывавшая в сердце образы из книг. Даже названия блюд: тапиока — звучали таинственно. Ну могла ли я поверить, что это крупа, из которой варится каша! И знала ли, что слово «хлеб» обозначало в древности не кирпичик «Бородинского» и не нарезной батон, а именно жидкую пшеничную кашу. Потому что пищу «хлебали».
Женщина кикуйю в национальном платье
Вот сюжет известной сказки народа кикуйю. Эта сказка так и называется: «Зло приносит несчастье». Алчная мать не хотела, чтобы ее сын женился. Но сын посмел жениться. Тогда мать решила отравить сноху и обратилась к колдуну. Колдун у африканцев — тот же врач, и не только телесных недугов. Он дал женщине яд. Случилось, что едва мать ушла, к колдуну пришла ее сноха вместе со своим отцом и с просьбой помочь: ведь свекровь собиралась отравить молодую женщину. Колдун выдал тайну яда и научил угостить отравленной пищей отравительницу. Отравительница приняла пищу и умерла. Сын не знал причины внезапной смерти матери, он смог забыть все плохое, что видел от нее в жизни. Мудрая, глубокая сказка. Но сколько в ней грусти! Зло наказано, добро покрыло своим крылом оставленные злом шрамы. Но и зло, и добро идут от человека! Вот о чем эта, вполне христианская по сути, сказка.
К концу первой трети двадцатого века христианских миссий в Африке было множество, но почти все — западные. Христианская миссия, волей или неволей, становилась в Африке и центром гуманитарной помощи, и центром медицинской помощи, и образовательным центром. Людей, работавших в миссии, было немного; часто вновь прибывшие стремились скорее уехать. Ритм жизни и нагрузки были очень тяжелыми. Те, кто оставался и работал, могут называться святыми — в широком понимании, как труженики и свидетели веры. Среди принявших православие африканцев было очень много женщин. В Африканских странах пожилые женщины обладают значительной властью. Наиболее активной была кенийская народность кикуйю. В 1929 году Церковь Шотландской Миссии, про просьбе большинства входивших в нее миссионерских организаций, составила документ, заверявший отрицательное отношение к женской активности в африканских церковных делах и к центральной ассоциации кикуйю.
Документ подписали далеко не все учителя миссий, и таким образом единая центральная ассоциация разделилась на две. Одна часть стала называться Независимой Школьной Ассоциацией, другая — Ассоциацией Образования Кикуйю Каринга. Каринга в переводе с языка кикуйю — «чистый», православный.
Правящий епископ православной русской церкви, епископ Даниил Александр в 1935 году, вняв прошению лидеров Школьной Ассоциации, создал в Кении православную семинарию. Поначалу там было всего 8 студентов. Семеро — из Школьной Ассоциации, один — из Кикуйю Каринга. Владыка Даниил перед отъездом выбрал четырех человек, двух из которых рукоположил во священники, двух — в диаконский чин. Так возникла Кенийская семинария в городе Найроби, так появились православные священники-кенийцы. Оставалось разделение между ассоциациями, а из него возникли две церкви. Школьная ассоциация утвердила Независимую пятидесятническую церковь, а ассоциация Кикуйю Каринга — африканскую православную церковь. Африканцы не знали, что церковь епископа Даниила Александра — неканоническая. Об образовании церквей было объявлено в газетах. В Кении судьба православной церкви очень тесно связана с борьбой за независимость, так что каждое церковное событие воспринимается как событие национальное. Православный Патриархат в Уганде узнал об образовании православной церкви из газет, немедленно связался с лидерами Кикуйю Каринга и призвал их к общению с Александрийским Патриархатом. Африканцами было составлено прошение на имя Патриарха Мелетия, но тот внезапно скончался, не успев сделать необходимые распоряжения. Было составлено новое прошение, на имя нового Патриарха — Христофора. В 1942 году, во время войны, митрополит Николай Аксумский побывал в Восточной Африке, а в 1946 году, уже после войны, Александрийский Патриархат принял в общение православные церкви в Уганде и Кении. Однако в 1952 году обе ассоциации, Школьная и Каринга, были запрещены. Произошло это после введения чрезвычайного положения в Кении — тогда была партизанская война. Школы и храмы сожжены, священники отправлены в лагеря, так как подозревались в помощи партизанам мау-мау. Мау-мау убивали не только белых, но и негров, работавших на белых. Они жгли дома и поля крестьян, разоряли общественные здания. Только в 1970 году кипрский епископ Макариос, некогда отправленный в ссылку своим правительством, смог оживить церковную жизнь Кении. Тысячи африканцев приняли святое крещение в реке Кагере. Православные храмы существовали ранее только на границе с Угандой. А теперь они стали строиться по всей Кении.
Икона Божией Матери с предстоящими североафриканскими святыми письма Ильи Иванкина
Кения — страна многонациональная. Тексты утрени, Божественной Литургии, панихиды и молебнов переведены на одиннадцать языков. В середине девяностых переводы были сверены, и это сильно помогло церковному общению. Семинария считается одним из главных образовательных центров Кении. Вспоминается притча о Сеятеле и семени.
Случаев обращения африканцев в православие множество. Вот только один из них, рассказанный священником Стефаном Хейзом. Одна семья из племени кикуйю обосновалась в районе Лугари, среди племени туркана. Один из членов этой семьи учился в семинарии, закончил в 1982 году и приехал к своей семье в Лугари вместе с группой студентов. Через год святое крещение приняло 165 человек. Одни исцелены чудесным образом от страшной болезни, другие были очищены от злых духов, кто-то сподобился истинного видения. Однако отец Стефан Хейз называет африканскую землю «бедной»: «В Африке маленькое зернышко падает в бедную землю. На самом деле почва плодородна, и где только брошено зерно, всходят ростки христианских общин. Но все же существует опасность, что плодородный слой окажется неглубоким». Семейный уклад африканской жизни располагает к принятию именно православия с его неторопливыми богослужениями и истовостью, но в то же время православию в Африке трудно укорениться: почти все организации новые, монастырей крайне мало, монахов в миссиях почти нет. А монашество «дает глубину» христианской жизни, уверяет отец Стефан.
Найроби, где находится семинария, считается православной столицей Кении. Тот, кто готовится стать священником, по субботам и воскресеньям посещает храмы окрестных общин. Вокруг Найроби их довольно много. Путешествовать приходится по разухабистым дорогам много часов, и то хорошо, если автомобиль не застрянет колесами в пыли или размокшей от тропических ливней глине. Окрестности исчерчены границами небольших земельных участков. Между ними приходится лавировать. На участках располагаются культовые здания и порой удивительно наблюдать эти пустые строения. Многие из зданий — православные.
Форт Момбаса. Побережье Кении
Указом правительства Кении прежде безземельным крестьянам даны были земельные наделы. Многие крестьяне получили возможность кормиться от земли. Так возникли сельские общины. Одна из них — Кваньанджара. Православные христиане общины и их лидер, Сэмюэл Гхуру Куриа, стали совершать богослужения в здании детского сада. Священника пока не было. Кваньанджара — место от городов удаленное, добраться туда сложно. С последнего посещения священника и служения Божественной Литургии прошло около года. За это время выстроена была африканцами небольшая церковь-мазанка. Она была освящена по нужному чину, а потом там совершена была Божественная Литургия и несколько человек приняли Святое Крещение. Отец Стефан Хейз, который участвовал в освящении этой церкви, отметил, что африканцы хорошо знают песнопения утренней и с удовольствием их поют. Но песнопения Божественной Литургии знают намного хуже. После Литургии Сэмюэл Гхуру Куриа пригласил священников на трапезу: маисовая каша, бобы и сладкий чай. Это обычная пища в этих районах Африки.
Отец Стефан Хейз вспоминает о и том, как был на африканских похоронах. Умер отец одного священника. Похороны проходили на ферме покойного, находящейся в горах Рифт Вэлли. Был устроен брезентовый навес, под которым стояло тело покойного. Присутствовали родственники и много священников, знавших сына покойного и самого покойного. Уже приготовлена была могила, в стороне, на краю поля. После панихиды была устроена поминальная трапеза для всех присутствовавших.
Православие в Африке напоминает множество дождевых потоков, питающих иссушенную землю после засухи. Но Африка — континент огромный, от церкви до церкви приходится ехать сутки, а то и больше. По сути, православие на Черном Континенте еще очень молодое. И очень связано с борьбой за независимость, с растущим национальным самосознанием. Сердце православной Африки располагается у озера Виктория, в Кении, Уганде и Танзании. Именно в этих странах больше всего православных храмов и общин.
Как удивительно думать, что мир, знакомый по сказкам об антилопах и черепахах, не чужд христианской жизни. Что среди жарких гор и саванн есть белые церкви-мазанки, в которых чернокожие люди в белых одеждах поют на своем языке «Благослови, душе моя, Господа!».
Интернет предоставляет безграничные возможности для поиска, но его результаты могут и огорчить. По запросу «православие в Африке» на русском языке материалов не так много. Зато очень трогательные. Например, сайт Православной Церкви Адыгеи опубликовал путевые записки Екатерины Степановой о путешествии по Кенийской столице и беседу с православным священником, отцом Филиппом Гатари. Замечено, что африканские прихожане очень внимательно слушают проповедь. А во время проповеди сидят, совсем как в России. Ценят проповедь потому, что многочисленные протестантские общества как бы соревновались между собою в искусстве говорения. А африканцы выбирали, кто лучше говорит. Но многие выбрали именно православную церковь. Сообщение Екатерины Степановой полно красочных и вместе ужасных (как и все в Африке) подробностей: «Во время службы мужчины и женщины молятся в разных половинах храма. На колонне объявление — просьба выключать мобильные телефоны, которые прихожане специально приносят в храм… чтобы их зарядить, так как у 80 % населения страны нет электричества в домах».
Весной 2013 года, отслеживая публикации в «Православном мире», была изумлена историей палестинца, православного священника Павла Аль-Алам и его жены, матушки Марии. Мне кажется совершенно необходимым сейчас вспомнить этот материал, чтобы он ожил в книге, а не ушел в интернет-архивы и не распылился по многочисленным сетевым дневникам. Некоторое время матушка Мария выполняла послушание в православном приходе в Йоханнесбурге, ЮАР.
Эта Африка стала почти сказочным испытанием для двоих, назначенных Богом в супружество.
Заповедник Масаи-Мара
Вот как вспоминает матушка Мария первую встречу: «Познакомились мы на праздник Успения Божией Матери. Я была первоклассницей регентского отделения, мы должны были убираться в семинарии к началу учебного года. Так мы и встретились — я со шваброй и рабочем халате, он в выглаженном смокинге. Павел уже год проучился в России и неплохо говорил по-русски. Я, увидев его, подумала: „Кто только здесь ни учится!“ — а он, как потом говорил: „Эта девушка будет моей женой!“ Так и вышло, но до нашей свадьбы прошло семь лет». Вот как вспоминает матушка Мария о работе в Южной Африке: «Изначально нашими прихожанами были русские эмигранты, но благодаря трудам отца Филарета стали приходить и буры (традиционно они протестанты), участвовать в богослужении. Одна женщина, ее звали Эрика, даже участвовала в покупке общинной земли для храма. Вообще там живут очень верующие люди — некоторые телевизионные каналы по воскресеньям транслируют только псалмы».
Наверно, это плохо, когда слишком живое воображение, с духовной точки зрения — плохо. Но если прислушаться, станет слышно, как тексты псалмов, которые читаются в России и в Кении звучат одной прекраснейшей мелодией: «всякое дыхание да хвалит Господа» — «пою Богу моему, дондеже есмь».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.