Предисловие автора
Предисловие автора
Церковь Святой Марии Магдалины на Масличной Горе. Иерусалим. Фото А. Тодоровича.
Важно, кто читатель — церковный человек или новичок. Даже если было бы желание написать книгу, интересную и тем, и другим — вряд ли получилось бы. Но под одной обложкой можно собрать материалы, интересные тем и другим, и разместить их в нескольких разных разделах. Например, жития святых. Одно житие может быть интересно священнику, но оставит совершенно равнодушным простого мирянина. Ну расскажи человеку, только что пришедшему в церковь, как и почему преподобный Исаак Сирин отказался от епископства — потому что два человека, братья, просили его поделить наследство. Это новоначальному не интересно: подумаешь, не захотел старик наследство делить! А ты расскажи такое, чтобы пробрало. Чтобы читатель мог почувствовать чудо, сопережить его. Например, как пленный владыка взмолился: «питоньки!», и дверь открылась, чтобы ему дойти до крана с водою — это уже чудо, это понятно. На самом деле было и то, про уход в пустыню и отказ от высокого сана, и другое, про дверь, которая сама собою открылась. И чудо ухода в пустыню, и чудо закрытой двери. И то, и другое — чудо. И в том, и в другом — Божественная благодать.
Почему преподобный Исаак Сирин отказался от епископства — потому что два человека, братья, просили его поделить наследство
Люди ищут людей, человек ищет человека. Ищет — спутника, помощника, вожатого; сильнее себя, крепче, вдохновеннее. Но совершенно искренне считает, что ищет Бога. Христа. И совсем не понимает порой, что вектор Царства Небесного, его острие — не от человека ко Христу или святому, а от Христа — к человеку. Ищет Христа — находит человека. Человек человека — не удовлетворяет. Возникающие привязанности напоминают скорее саморазрушающиеся новостройки. Была — и вдруг: отчаяние, разочарование — нет. Выход из сети привязанностей — только через страдания. Их много и порой они почти неощутимы, если знать, что вина и причина всего — Бог. Что только Он немощное уврачует и недостающее восполнит. И еще очень трудно понять, что Бог страданий не посылает, наоборот — страдания человек носит в себе от рождения, потому и кричит, приходя в мир.
Чудо — это буквицы в посланиях Бога, когда необходимо выйти за пределы обычной бытовой грамоты. Значит, Христу именно здесь и так понадобилось изменить уже намеченный рисунок судеб. «Ты еси Бог, творяй чудеса». Чудо как способ говорения Бога с человеком, Его речь в действии. Встреча с Богом, кажется, должна вызвать радость, но порой вызывает ужас. Человек всегда не готов, да и не может быть готов к встрече с чудом. С чудом? Со Христом. Единственное настоящее чудо в жизни человека — это Христос.
Выйти из двери подъезда — и открывается мир, в котором Христа, кажется, быть не может. Откуда Он в этих осиных сотах, в этих потоках беспечного горя и легкомысленных бедствий? Если бы человек помнил все происшедшее с ним так же ясно, как тогда, когда это случилось, он или сошел бы с ума, или стал бы святым немедленно. Но память человеческая повреждена грехом. И потому катастрофы мало чему учат. Нет, никто не учится на ошибках. В 1945 году больная лучевой болезнью девочка Садако Сасаки начала делать тысячу бумажных журавликов, поверив, что если успеет сделать — то выживет. Она сделала чуть больше шестисот и умерла. О Садако Сасаки говорил весь мир, этот пример должен был бы отвратить от работы над новыми и более совершенными видами оружия. Так не случилось; оружие стало еще изощреннее и опаснее. После смерти Садако Сасаки было множество более страшных смертей, о которых тоже говорил весь мир, так недолго. Но и эти смерти забылись, как смерть японской девочки, а над новым оружием по-прежнему работают целые институты.
Крещение Господне с сюжетами искушений. Русская икона. Палех. XIX в.
Во время аварии на Саяно-Шушенской ГЭС едва не залило расположенный в котловине город Минусинск. Что не залило — чудо. Но многие ли сейчас вспоминают о тогдашних событиях и благодарят за чудесное избавление? Во время землетрясения в Чили одну девочку придавило стволами деревьев так, что ее не смогли вытащить, а она была живая. Прожила еще несколько дней. Приносили есть и пить, она двигала губами, как будто пела песенку. И умерла — как уснула, тихо. Кажется, после всего этого человеку и в голову не должно прийти — ударить или оскорбить кого-то. Нет. Все то же: злоба, насилие, убийство. В этом мире, кажется, не может быть Чуда. Только маленькое чудо — унылое, циничное: и слава Богу, что жив… Жизнь, просто жизнь — уже чудо. Но постигается это не радостью, а болью. И все, что должно бы сверкать божественным светом — становится слишком человеческим, сухим и шероховатым. Кажется, что нет ни Бога, ни ангелов, ни святых — потому что если бы они были и могли, то…
Тем не менее, чудеса возникают, как свечи — то здесь, то там. Как память — о тех, кто страдал и страдает. Но все человеческие страдания вливаются в единое море — во Христа. Там уже не разобрать, чьи они. В христианстве есть — «носите тяжести друг друга». Именно это и спасает от тяжести бед. И это — «носите тяжести друг друга» — тоже чудо.
Жертвоприношение Авраама
Но если чудо все, то и — ничего. Можно в раннее летнее утро восторгаться красотой творения и понимать, что все сотворенное Богом — чудо. Но перемена от веками обозначенного, естественного хода вещей — редкость. Святое Писание оставило нам свидетельства о таких изменениях. Иисус Навин остановил солнце молитвой. Гедеон собирал росу с высохшей шкуры овцы. Во время жертвоприношения Авраама внезапно в кустах закричал барашек — и Авраам опустил нож, уже занесенный над сыном. Вдова хоронила своего единственного сына, который был ее жизнью. Христос воскресил сына. Больные неизлечимой болезнью — прокаженные — просили Христа об исцелении. И они были исцелены. Слепорожденный, у которого вместо глаз были только два небольших образования, Христом будто был заново создан — у него открылись настоящие глаза.
Если относиться к этим описанным в Библии случаям как к легендам — то, кажется, Библию читать не стоит. В других древних книгах найдется множество сообщений и поинтереснее. Есть только один инструмент расшифровки этих посланий: вера. Где вера — там чудо. Вера неразлучна с надеждой, и им сопутствует любовь. Область веры огромна, и в ней немудрено потеряться. Бывает, что верующий уже идет по водам веры, но поднимается шторм — испытания — и он начинает утопать. Никто, кроме Христа, не сможет его спасти. Христос возникает «на водах», таинственно, внезапно, скрыто. Случайным или не случайным человеком, вещью, скажем — книгой, словом, жестом… Но это — Господь, и сердце человека узнает своего Помощника и Покровителя.
Единственное настоящее чудо в жизни человека — это Христос
Чуда желать можно. Требовать его или искать — нельзя. Поиск чуда — попытка испытать Бога, искусить его своей человеческой гордыней: ты мне должен. Но все течение всего создания идет не от человека к Богу, а от Бога к человеку. Не человек просит Бога, а Бог желает помочь человеку. Человек просит постольку, поскольку Бог может исполнить его прошение. Поскольку знает человек, что Бог может ему дать просимое, и верит, и надеется, и ощущает себя в плену Христовой любви. Однажды меня спросили: неужели в твоей жизни не было чуда? Обыкновенного чуда, когда вдруг на столе оказывалась еда, а в карманах — деньги. И я ответила: нет. Хотя что-то подобное было у каждого. Чудо — это когда все привычное идет не прочь от тебя, как проходит день, а идет на тебя, как зверь или полк солдат, обратившись вспять. Но есть ли силы выдержать этот поток, идущий от руки Создателя? Человеческих, ограниченных сил не хватит. Но Бог может сообщить человеку силы выдержать чудо. Бог делает силы человека поистине неисчерпаемыми. И тогда сквозь человека проступает чудо, сообщаемое и другим людям.
В Великую пятницу вечером, на утреннем богослужении Великой Субботы, читается фрагмент книги пророка Иезекииля — о воскресении мертвых. Изображается поле, полное «сухих костей». Бог спрашивает Иезекииля о судьбе этих костей — и пророк, не сомневающийся в силе Бога пересоздать все и вся, не отвечает утвердительно, а как бы уклоняется от ответа: «Господи, Ты Сам знаешь, оживут ли эти кости». То же и с чудом. Если бы можно было просто, без трепета и сомнений, удержать в руке бабочку или птицу — но это возможно только иногда и ненадолго.
Микеланджело. Иезекииль. Фрагмент фрески. Сикстинская капелла. 1510
Когда искала материалы для книги, была почти в отчаянии. Была сильнейшая борьба, как будто пробиралась к центру циклона, в котором уже не будет швырять в разные стороны, а пока…
Было как в бурю на корабле. Пришла в библиотеку, другую, третью — нет того, что ищу. Написала одному, другому, третьему — почти все отказали. И тем более благодарю тех, кто согласился помочь в работе над книгой. Поиск, не моей уже волей, а, видимо, волей, которая намного сильнее моей, сузился до библиотеки, путешествующей со мной уже двенадцать лет, и замечательного альманаха «Альфа и Омега». Когда материал был, наконец, собран, подумала: а не отказаться ли от книги, потому что там почти нет описаний того, что со мной было и что связано с обретением веры. Получалось — от меня ждут свидетельства, а я прячусь за чужие свидетельства. Потом неожиданно успокоилась: ведь все материалы, которые я собирала несколько месяцев, обдумывая, но не решаясь удалить, и есть мои свидетельства о вере. О вере священника, который во время болезни приехал ко мне соборовать. О вере монахини, которую я лично не знала, но которая присутствует в моей жизни. Нет сомнений, что и сейчас есть люди, пришедшие к вере через откровение. Есть мученики, свидетельствовавшие о Христе. О них, уверена, напишут книги. Моя задача, как она виделась мне — показать разные стороны жизни человека в вере, а вера проникает во все сферы жизни человека и во все времена.
Чудеса возникают, как свечи — то здесь, то там. Как память — о тех, кто страдал и страдает
Книга по составу своему разнообразна. Она напоминает улей, где в каждой из сот — свое содержание. Или огромный шкаф, в котором уместилась вся домашняя утварь. Читатель найдет беседы со священниками, исторические очерки, прозу, даже сказки. В разделе «Церковное сегодня» — именно беседы, а не интервью. Беседы эти — плод довольно долгой переписки. Вопросы в основном о том, как жить христианину в современном мире с его новыми сетями. Что лучше — необходимая жесткость или милующее сердце? Щит или меч? Всегда ли уверенность в своей правоте есть признак православно настроенного сердца, да и что это такое — православное сердце? И наоборот, где мягкость и снисходительность превращаются в свою противоположность — бесчувствие, безразличие?
В разделе «Во все концы света» собраны очерки и рассказы о жизни православных людей в разных концах света: Африке, Соединенных Штатах. Особенное внимание уделяю очерку священника Константина Кравцова об освящении православного храма в Антарктиде, 2002 году. Читатель найдет описания пасхального богослужения в Иерусалиме, как будто смотря сразу с нескольких точек в одну — на внезапно вспыхнувший пук из тридцати трех свечей. Здесь же — рассказ о том, как в Великобритании возникла русская — Сурожская — епархия и как для нее был выкуплен храм. И рассказ о том, как прошедший школу харизматов американец стал… православным священником.
В разделе рассказов о святынях читатель узнает, сколько было у Христа братьев и как о них рассказывается в Евангелии. Также узнает о том, как молились христиане первенствующей церкви. Там же — рассказ о Туринской Плащанице, судьба которой волнует человечество более двух тысячелетий. Беседа о Благодатном Огне, или Святом Свете, как называют его греки, занимает отдельное место и будет несомненно интересна вдумчивому читателю.
Ван Дейк. Сошествие святого Духа на апостолов. 1618–1620 гг. Картинная галерея Сан-Суси. Потсдам, Германия
В разделе «Из глубины» — повествования о лицах и событиях, найденные в опубликованных и не опубликованных документах, а я только пересказала, что смогла прочитать. Это священники-мученики, чьи имена сейчас известны немногим:
Василий Надеждин, Михаил Шик. Это действительно святые, которым дано было свидетельствовать о Христе так, как сам Христос говорил Апостолам: поведут вас на суд, и тогда Я научу вас, что говорить. Мне показалось очень важным, чтобы как можно больше людей узнало об этих святых и их подвигах.
В «Приходских повестях» — проза, основанная на приходских рассказах. На том, что слышала от знакомых, что видела сама и в чем довелось участвовать. Конечно, в реальности героинь и героев с такими именами и судьбами нет. Но есть характеры и ситуации, вокруг которых и сложились эти приходские рассказы, как вокруг кристалликов. Так что полностью назвать эти рассказы выдумкой нельзя.
Последний раздел — сказки, ведь сказки порой так нужны. Не только детям, но и взрослым. Но основная мысль всего, что есть в книге — чудо. Не то, которое — взмах палочкой — и получилось. Или — прочитал акафист, и все сошлось. А то, которое от Живого Бога — к живому человеку. И — уже во времени и пространствах — к новому живому человеку.
Предлагаю читателю собранные мною крины сельные. Надеюсь, чтение будет небесполезным.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.