Вступление

Вступление

Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их.

(Евр. 13; 7)

Истекло 12 лет со дня мирной кончины приснопамятного святителя — инока Церкви Русской XIX века преосвященного епископа Игнатия Брянчанинова[12]. Близко еще время его к нам, живы еще многие его современники, спостники, ученики, а между тем светлая личность святопочившего святителя Божия высоко уже стоит над нами, светло светит нам светом христианских его добродетелей, подвигами строго — иноческого его жития и аскетическими его писаниями. Краса иночества нашего века, святитель является деятельным учителем иноков и не только в писаниях своих, но и во всей жизни своей представляет дивную картину самоотвержения, близкого к исповедничеству, борьбы человека со страстями, скорбями, болезнями; картину жизни, которая при помощи и действии обильной благодати Божией увенчалась победой, привлекла к подвижнику многие редкие дары Св. Духа.

С благоговением следя за этим многострадальным и многоскорбным шествием подвижника к преуспеянию духовному и ясно созерцая при этом особое водительство Промысла Божия во всей его жизни, невольно ощущаешь живое познание веры в отеческое попечение о нас Бога, Творца и Спасителя нашего, и проникаешься желанием подражать по мере сил этому современному нам образцу совершенства христианского. В настоящее время мы решились предложить возможно полное собрание данных[13], совокупность которых самим поведанием их может дать возможно верное понятие о духовно — нравственной стороне и о всежизненном характере деятельности в Бозе почившего преосвященного Игнатия.

При составлении этого жизнеописания мы пользовались: а) записками родного брата его Петра Александровича Брянчанинова[14], глубоко преданного ему в отношении духовном, разделявшего с ним уединение последних лет жизни его на покое в Николо — Бабаевском монастыре[15] и пользовавшегося полным доверием и любовью блаженного святителя; б) записками сподвижника и духовного друга его от ранних лет юности и до глубокой старости, Сергиевской пустыни схимонаха Михаила Чихачева[16], с которым он начал свой подвиг иноческий и вместе с ним проходил его до самого епископства, — друга, перед которым святитель не таил многих дивных событий своей жизни; в) оставшимися по смерти епископа рукописными данными и, наконец, главное: г) собственными повествованиями святопочившего о своих немощах, борениях, скорбях, чувствах и благодатных ощущениях, которые изложены им в его творениях. Все сочинения вообще, а духовно — нравственные преимущественно обладают тем свойством, что в них вполне точно выражается внутренняя жизнь их авторов.

Таким образом, сочинения дают обильный материал биографу для начертания характеристики лица, этой существенной части жизнеописания; но чтобы в возможно верных чертах изобразить жизнь преосвященного Игнатия, надлежит самому изучить иноческую жизнь, как изучал ее он, и собственным опытом приблизиться к его духовно — опытным познаниям. Изучение же здесь так мало доступно, опыты столь исключительны, что всего менее зависят от собственных усилий и воли человека. Кто Промыслом Божиим поставлен на подобную дорогу и отчасти введен в горнило подобных испытаний, лишь тот может знать всю особенность таких опытов и с этой стороны правильнее оценить деятельность представителя их.

Жизнеописания особенно замечательных или передовых людей отличаются тем признаком, что в них преимущественно выказывается какая — нибудь одна сторона, с которой деятельность этих лиц особенно проявляется, которая отличает их резкими, характеристическими чертами и сосредоточивает на себе все внимание. Это как бы лицевая сторона всей их деятельности, скрывающая за собой все прочие. В жизнеописаниях таких личностей необходимо схватывать этот признак и проводить его вполне от начала до конца жизнеописания — тогда оно будет иметь надлежащую выдержку. В этом отношении жизнь преосвященного Игнатия имеет особенное преимущество: она представляет такую отличительную сторону, которая совершенно выделяет его личность из ряда прочих современных ему духовных деятелей. Такую сторону его жизни составляет полное самоотвержение ради точного исполнения Евангельских заповедей в потаенном иноческом духовном подвиге, послужившем предметом нового аскетически — богословского учения в нашей духовной литературе — учения о внутреннем совершенствовании человека в быту монашеском и отношениях его к другим духовным существам, влияющим на него как по внутреннему человеку, так и с внешней, или физической, стороны! Вот та особенность, которая отличает преосвященного Игнатия в ряду прочих духовных писателей нашего времени, особенность резкая, однако не всеми точно усматриваемая и верно различаемая.