ТАМ, ГДЕ ЖИЛ ОДНОДВОРЕЦ ОВСЯНИКОВ

Героя своего рассказа «Однодворец Овсяников» Тургенев встретил возле Голоплек. Усадьба Овсяникова находилась в пятистах метрах от этого сельца, на ее юго-западной окраине.

В Голоплеках часто бывает Анатолий Андреевич Овсяников. Он родился и вырос в этом сельце, а теперь — директор Русинской восьмилетней школы. Эта школа находится километрах в четырех от Голоплек, на центральной усадьбе колхоза «Родина».

— Много ли проживало в Голоплеках Овсяниковых? — спросил автор этих строк у Анатолия Андреевича.

— Почти вся деревня, — ответил он. А потом, улыбнувшись, добавил: — Мы, наверное, все приходимся родней тургеневскому однодворцу.

Анатолий Андреевич знает много преданий об однодворце, описанном Тургеневым. Эти предания среди Овсяниковых передаются из поколения в поколение.

Недалеко от Голоплек в южном направлении располагалась деревня Борзенки. О ней Тургенев говорит в нескольких своих произведениях, в том числе романе «Новь», а в «Однодворце Овсяникове» называет Березовкой. Немного западнее Борзенок, за куполами больших ракит, еще недавно было несколько домов бывшей деревни Шаламово, той самой, которую писатель упоминает в «Бежином луге», а в рассказе «Однодворец Овсяников» именует Шутоломовой («У шутоломовских крестьян»).

Вся эта территория входит сейчас в состав колхоза «Родина» Чернского района.

Рассказ директора школы напомнил нам многие детали самого произведения, вспомнились статьи и воспоминания, прочитанные в разных источниках об истории написания рассказа «Однодворец Овсяников», материалы, просмотренные в архивах. И захотелось обо всем этом рассказать. Однодворец Овсяников бывал в Спасском. Его хорошо знала мать писателя.

В одном из писем к сыну Варвара Петровна Тургенева (1838 год) сообщала: «Неотвязный Овсяников упросил меня крестить у него дочь».

Тургенев говорит, что с Овсяниковым он познакомился у соседнего помещика «Родилова и дня через два поехал к нему». Сам Овсяников о своем знакомстве с писателем рассказывает несколько иначе.

В газете «Московские ведомости» от 24 августа 1908 года напечатана корреспонденция, которая называется «И. С. Тургенев на родине». Автор корреспонденции Павел Россиев рассказывает о встрече с прототипом тургеневского героя Павлом Александровичем Овсяниковым, которому уже «было под девяносто» и он лишь «отчасти напоминал однодворца», каким его представил себе Тургенев и изобразил в рассказе.

По утверждению Россиева. Овсяников знал и «одобрял» тургеневский рассказ про него. «Все хорошо, обстоятельно поведал Иван Сергеевич, — рассказывал однодворец, — кроме годов: я в ту пору был много моложе, толстый, крепкий».

Далее однодворец Овсяников вспоминал, как он впервые увидел Тургенева: «Я гречиху снимал, а он на мое поле верхом заехал. Я бы, может, и не заметил потравщика, да с ним собаки были. Одна из них залаяла. Я голову поднял, вижу — барин. Я и стал его укорять: как же это, мол, так чужое поле топтать?

А он извиняется, по случаю, дескать, охоты заехал. С коня долой, подошел ко мне, сам руку подает, а сам все прощения просит. Слово за слово, да так и свели знакомство.

Тогда и он был молодой… Молодой, однако седина уж проглядывала. Я к нему хаживал в Спасское»1.

А есть ли подтверждение тому, что приводимый рассказ однодворца Овсяникова правдив? Да, есть. Это подтверждает сам автор «Записок охотника». Случай во время охоты на гречишном поле, о котором упоминает Овсяников, Тургенев описывает в незавершенном рассказе «Русский немец». Вот отрывок из этого рассказа: «Однажды я вслед за моей собакой вышел в гречишный клин, нисколько мне не принадлежащий… Не успел ступить я несколько шагов, как услышал позади себя громкие крики. Мне никак в голову не могло прийти, что кричат-то собственно на меня, и я преспокойно продолжал со всею тщательностью добросовестного охотника прохаживаться взад и вперед по полю, пока наконец, явственно не расслышал слов: «Да что же это вы, барин, гречиху-то топчете?..» Я обернулся и увидел мужика в армяке, с необыкновенно живописной и волнистой бородой, (который) шел прямо на меня и сильно размахивал руками. Я остановился… Наконец он подошел ко мне. Я извинился. Он поворчал»2.

Не правда ли, какое разительное сходство между словами однодворца Овсяникова и отрывком рассказа? Как утверждают исследователи, над своим незавершенным рассказом Тургенев работал почти одновременно с написанием «Однодворца Овсяникова» (в 1847 году). Отрывок был обнаружен вместе с другими незавершенными и неизданными произведениями в парижских архивах писателя.

Знакомство писателя с Овсяниковым, встречи с этим человеком и его окружением дали Тургеневу материал не только для рассказа «Однодворец Овсяников», но и для других произведений.

На первой странице своего рассказа писатель как бы мимоходом упоминает: «Говоря вообще, у нас до сих пор однодворца трудно отличить от мужика: хозяйство у него едва ли не хуже мужицкого, телята не выходят из гречихи, лошади чуть живы, упряжь веревочная».

Жизнь однодворцев писатель мог наблюдать здесь же, в Голоплеках, Борзенках, Шаламове и других деревнях, расположенных рядом со Спасским, земли которых перемежались с помещичьими. Между однодворцами и помещиками шла непрекращавшаяся многолетняя борьба за право владеть тем или иным участком земли.

Однодворец Овсяников в рассказе Тургенева говорит: «— А хоть бы, например, опять-таки скажу про вашего дедушку. Властный был человек! Обижал нашего брата. Ведь вот вы, может, знаете, — да как вам своей земли не знать, — клин-то, что идет от Чаплыгина к Малинину?.. Он у вас под овсом теперь… Ну, ведь он наш, — весь как есть наш. Ваш дедушка у нас его отнял; выехал верхом, показал рукой, говорит: «Мое владенье» — и завладел»3.

О землях, что «в даче пустоши Чаплыгиной», упоминается в ряде архивных документов. Эти земли числились за И. И. Лутовиновым, а затем за матерью писателя.

В произведении рассказчик приводит подробности размежевания. Как по этому случаю съехались помещики «в Березовку, по приглашению посредника…» (Березовка очень многим напоминает Борзенки).

В Государственном архиве Тульской области удалось обнаружить ряд дел, которые несколько проливают свет на борьбу однодворцев с помещиками за землю. Вот первое из них: «Об отделении Чернской округи деревни Борзенок однодворческих земель особо от помещичьих к одним местам».

Для разбирательства дело поступило в Чернский уездный суд. На обложке объемной папки из 156 листов записано, что дело начато 3 июля 1831 года и окончено 15 июля 1841 года.

Однодворцы деревни Борзенки предъявляли свои права на земли, которые были при разных обстоятельствах «приобретены» И. И. Лутовиновым и потом оформлены купчими.

Первое прошение однодворца деревни Борзенки Степана Герасимова Борзенкова (а при нем «поколенная роспись») поступило в уездный суд Черни в 1803 году. Потом подобные прошения поступали периодически в 1805-м и 1806 годах. Но тогда, когда один из богатейших помещиков всей округи И. И. Лутовинов пользовался неограниченной в здешних местах властью, прошения однодворцев просто-напросто подшивались в суде к делу. Этим все и ограничивалось.

После смерти И. И. Лутовинова однодворцы деревни Борзенки вновь обратились с прошениями. Такие прошения поступали от них в 1815, 1829, 1830 и 1831 годах.

В это время Спасское и другие многочисленные имения принадлежали Варваре Петровне Лутовиновой. Получив наследство после смерти И. И. Лутовинова, она предъявила свои права на земли, расположенные в ряде мест в Чернском уезде, в том числе возле деревень Борзенки, Голоплеки, Кальна и других. В 1815 году в своем прошении в Чернский уездный суд дочь «покойного гвардии капитан-поручика Петра Ивановича Лутовинова Варвара» перечисляла все оставшиеся от ее дяди «крепостные акты» на владение многими участками. Владелица Спасского просила все эти документы рассмотреть и утвердить ее права на земли. Она не собиралась уступать однодворцам ни одной десятины.

Шли годы. Тяжба продолжалась. От однодворцев поступали в суд новые прошения. В ответ на это в Спасском находили новые «купчие» и новые «подтверждения» на владение теми землями, на которые претендовали однодворцы. Так появилось в Чернском суде прошение от «полковника Сергея Николаевича Тургенева и жены его Варвары Петровны дочери Тургеневой» от 5 ноября 1830 года. А следующий документ 18 марта 1831 года.

В журнале Чернского уездного суда по поводу этого записано: «По слушании сего прошения приказано прошение приобщить к делу на дачу деревни Борзенок и вписать из представленных в сей суд от просителя поверенного Галкина крепостных документов».

Судебное разбирательство продолжалось, как видно из самого дела, до 1841 года, но безрезультатно для однодворцев4.

Иван Сергеевич не мог не знать об этом деле, потому что он хорошо был знаком с архивами села Спасского. Об этой истории он мог быть наслышан и из других источников. На первой странице дела стоит подпись: «Посредник Тургенев». Им был дядя писателя, Николай Николаевич, с которым Иван Сергеевич в молодые годы был очень дружен. Несомненно, что дядя делился с племянником своими мыслями о делах, с которыми ему приходилось сталкиваться.

В тургеневском произведении племянник Овсянико-ва Митя рассказывает историю, как «у шутоломовских крестьян сосед Беспандин четыре десятины земли запахал». И как Митя заступился за них, написал «просьбу».

О подобной истории доносил в Тульскую палату государственных имуществ уполномоченный по размежеванию чересполосных земель казны и государственных крестьян в Чернском уезде.

Речь шла о размежевании «однодворческих земель от помещичьих в дачах Чернского уезда села Шаламо-во с пустошами Якушиной и Тювильдиной». Уполномоченный сообщил в губернскую палату государственных имуществ, что дело о размежевании земли однодворцев с помещиками и «самовольный захват последними земель крестьян» разбиралось Чернским уездным судом 20 октября 1831 года.

Суд принял решение, по которому «все владельцы и государственные крестьяне оставлены при наличии ими владения землями». Потом это дело по «апелляции» государственных крестьян села Шаламово находилось в распоряжении Тульской палаты гражданского суда, «из оной при указе 1841 года 7 января за № 671» прислано обратно в Чернский уездный суд для рассмотрения «крепостных прав» владельцев. В уездном суде дело пролежало еще десять лет. А потом было передано посреднику для «полюбовного соглашения всех владельцев на размежевание между ними земли»5.

В рассказе упоминается Микулино («Федосья-то из Микулино»). Эта деревня находится рядом с селом Тургеневе и входит сейчас в состав колхоза имени Тургенева. Микулино (или Никулино) — ее второе название. Первым же было Васильевское.

В Государственном архиве Тульской области хранятся два документа, относящиеся к этой деревне. Один более позднего периода. В нем говорится о купчей, совершенной «1812 года августа 1-го дня» И. И. Лутовиновым с капитаншей М. Ф. Хитрово на продажу последней Лутовинову земли «в сельце Васильевском» и других деревнях6. Второй документ был написан 4 сентября 1858 года. Он был составлен владельцем «сельца Васильевского» подпоручиком А. А. Бессоновым. Во всем сельце проживало двадцать пять человек, земли имелось девяносто семь десятин. Крестьяне занимались «одним хлебопашеством». Подати платили «казенные», работали круглый год «половину на барщину, а половину на себя». Грамотных в сельце не оказалось7.

В первые месяцы Великой Отечественной войны здешние места были оккупированы гитлеровцами. Всего два месяца в тургеневских местах хозяйничали захватчики. Но и за этот срок они причинили людям огромные беды.

На зверства захватчиков советские люди отвечали жгучей ненавистью и презрением, непримиримой борьбой.

В здешних местах в период немецкой оккупации особенно прославился партизанский отряд, находившийся в Голоплеках. Земляки тургеневского героя беспощадно громили захватчиков.

В Голоплеках партизанским отрядом командовал Афанасий Аксенович Овсяников. За боевые действия в тылу врага он был награжден медалью «За отвагу».

В отряд Овсяникова входили все мужчины деревни, способные носить оружие, в основном молодежь, а также некоторые бойцы, вышедшие из окружения.

Уже на десятый день после прихода оккупантов партизанами был уничтожен вражеский танк. А вскоре взорвалась на мине автомашина, на которой гитлеровцы ехали грабить население. Затем последовал налет на немецкий штаб, захват важных документов, разгром вражеского обоза…

Действия партизан вызвали бешенство у гитлеровцев. Немцы решили покончить с отрядом раз и навсегда. Для этой цели в деревню была направлена большая группа карателей. Но, попав в засаду партизан, фашисты, понеся большие потери, были отброшены. Не раз партизанскому отряду из Голоплек приходилось сражаться с врагом, но в течение всей оккупации района бойцы отряда не позволили немцам заходить в Го-лоплеки и окружающие населенные пункты.

Однажды фашисты разослали по всем деревням приказ, требующий от местных жителей сдачи оккупационным властям крупного рогатого скота. За ослушание гитлеровцы угрожали расстрелом.

— Скот оккупантам не сдавать, а угонять в лес, — последовало распоряжение партизанского командования.

Так и сделали.

Позднее партизаны отряда, который состоял в основном из жителей Голоплек и носивших фамилию Овся-никовых, продолжали громить врага, находясь в рядах действующей армии. Многие погибли в боях с лютым врагом, оставшиеся в живых после войны занялись мирным трудом. Иван Алексеевич Овсяников — учитель, Павел Петрович и Петр Алексеевич Овсяниковы — строители, Александр Семенович Овсяников — железнодорожник, Таисия Ивановна Овсяникова — медицинская сестра. А вот Виктор Васильевич Овсяников стал ученым. Он кандидат физико-математических наук. Многие Овсяниковы трудятся в родном колхозе.

Каждое лето бывшие партизаны собираются в родной деревне. И тогда среди Овсяниковых идут долгие беседы о былых походах, о том, как они с оружием в руках сражались за свой родной тургеневский край, за Родину.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Московские ведомости. 1908. 22 авг. № 194.

2 Лит. наследство. Т. 73. Кн. I. M., 1964. С. 26.

3 Тургенев И. С. Сочинения: В XV т. М.; Л.: Изд. АН СССР, 5963. Т" IV. С. 64.

4 ГАТО, ф. 24, оп. 1, д. 73, св. 13, л. 12, 13, 97, 104.

5 ГАТО, ф. 83, оп. 2, д. 264, св. 54, л. 7, 8. е ГАТО, ф. 24, оп. 1, д. 73, св. 13, л. 14.

7 ГАТО, ф. 51, оп. 26, д. 405, св. 33,/л. 301–302.